Федька пожал плечами и спрятал мой меч к себе в инвентарь. Посмотрел на меня этак со значением. Мол, будет п**деть, не будет п**деть?
Я тоже на него так по-особенному посмотрел и решил не п**деть. Но топор — топор прибарахлил к себе.
— Батя, ты как? — подхватил меня под руку Коляныч.
— Порядок, сынку. Сам-то, а?
— Да чего мне сделается. Я там отлежался, пока ХП не появились, зелья бахнул — и на помощь к тебе.
— Помог, от души.
Ощущая, как на плечи давит усталость целой жизни, я доковылял с поддержкой Коляна до крыльца, уселся на него и вздохнул.
Светало. Расходился ошарашенный народ. В кино, наверное, аплодировали бы, на руках качали. В жизни — пусть даже и виртуальной — были слишком охеревшими. Пусть не до многих дошло, что тут сейчас троих человек убили напрочь, с концами, но всё равно — махач был... Жёсткий был махач. Не виртуальных масштабов.
— Федь, — сказал я.
— А?
— Х*й на. Работу не ищешь?
— А что ты можешь мне предложить?
— Не анал, не бойся. Лесопилку возьмёшь? Там если ума приложить...
В общем, стало у меня ещё одной проблемой меньше. Хоть какая-то польза от родственников.
— Мёрдок! — прибежал, наконец, Дон.
Он остановился у крыльца и, достав на всякий случай топор, пристально посмотрел на Федьку.
— Нормально, — махнул я рукой. — Реабилитировался. Ты, это. Как глава города — разреши покурить, будь человеком?
Дон разрешил. Я закурил, угостил и братца. Тут ещё народ начал подтягиваться. Сэнди, Экси, Ромыч, Иствуд. Всем повторяли, в целом, одно и то же: кончились враги, мы победили.
— Так что, значит — всё? — спросила Экси. — Конец?
— Не, — покачал я головой. — Это в первом томе был бы конец. А тут мы повторяем композицию второго. Это — промежуточный финал, каким бы эпичным ни был. Но остаётся ещё эпилог. Такая безделица, как концерт.
— Какой, на**й, концерт? — грустно сказал Ромыч. — Тебя ж закроют сейчас на пожизненное.
— Да и насрать, — пожал я плечами. — Закроют, не закроют... Концерт мы отыграем. Ещё один. Я уже настроился, а настрой в нашем деле — это всё.
Что-то ткнулось мне в плечо. Я повернулся. Оказалось — Лимузин. Да не один, на спине у него дрыхла беспробудным сном Вивьен.
— О, ты где её нашёл? — удивился Ромыч.
— Это она меня нашла, — ответил Лимузин. — Я шёл вдоль забора, а она упала сверху и только успела сказать: «Вези меня на битву!», как сразу уснула. Я очень старался, но не успел привезти...
— Молодец, долбо*б, — погладил я осла по морде. — Вообще, вы здесь все молодцы, долбо**ы. Экси!
— Я! — гаркнула Экси.
— Ты не пидор.
— Слава богу! — застонала она. — Спасибо тебе, Мёрдок!
— Это не ради тебя, это ради меня. Я — тоже не пидор. Пидоры все подохли.
— Один ещё бегает, — процедил сквозь зубы Коляныч.
— Не кошмарь его, — мотнул я головой. — Толку не будет.
Тут к нам подошёл Ник и обратился непосредственно ко мне:
— Если тебя не посадят — через три дня жду ко мне. А если посадят — через три дня я сам приду.
— Это нахрена? — не понял я. — Мы ж уже, вроде, всё. Проработали проблему, катарсис, там, все дела... Я, кстати, с тех пор сплю нормально.
— Мёрдок, ты людей убивал. Совсем убивал. Сейчас тебе кажется, что это ерунда, но тебя это ещё настигнет. Я работал полицейским психологом, у меня большой опыт в этой области. Не спорь! Всё бесплатно.
— Не, Ник. Бесплатно не получится, — возразил я. — Что ж ты меня, за лоха держишь? Давай так: косарь — один приём. Можешь прямо сейчас за месяц заплатить, но не больше, я человек честный. Либо давай по девятьсот, но я тогда бухаю во время приёма.
Прежде чем Ник ответил, в наш тесный кружок втиснулся ещё один персонаж. А именно — Эрминтруда, которая так и не смогла, судя по внешнему виду, найти себе лифчик.
— Занчит, тк, мальчик! — сказала она, повиснув на охреневшей Экси. — Проводи меня домой, во «Вспышку», а я разрешу тебе облизать мои сиськи.
— Господи ты боже мой! — пробормотал Иствуд и, быстро куда-то метнувшись, протянул Эрминтруде бронелифчик Дриады Сью. — Вот, надень хотя бы это.
— Ой, какое красивое! — запищала Эрминтруда и, отвалив от Экси, схватила лифчик. — Ой, п**дец, я такая прикинутая вообще буду!
— Угу, — вздохнул я. — На лабутенах-нах...
И посмотрел в светлеющее небо.
Новый виртуальный день начинался.
TRACK_60
В тронном зале на этот раз опять стоял стол.
По одну его сторону сидели двое, по другую — тоже.
Палыч выглядел так, будто его подняли с огромного бодунища. Рук от головы он не отнимал вообще, словно боялся, что череп расколется на части.
— Как хорошо, что вы подписаны, — прошипел он. — Две абсолютно одинаковые рожи, и обе — обе! — уже сидят у меня в печёнках!
Доброжелатель хихикнул.
Он, в отличие от Палыча, сиял, будто начищенный пятак.
— Это ты сделал, чтоб артефакты работали? — спросил я его.
— Кто, я? — изумился Доброжелатель. — Нет! Я просто не успел вовремя внести новые артефакты в реестр. Внёс сегодня утром, успел за пять минут до конца регламентированного срока.
Я кивнул ему, мысленно посылая лучи благодарности. Если б не указка и часы — много пошло бы по п**де этой ночью. Может, и вовсе — всё.
— О чём речь? — прорычал Палыч. — Впрочем, не надо. Молчите... Молчите. Ничто уже не имеет значения. Майкл в коме, вместо мозга у него — каша...
— Это у него с рождения, — сказал Федька.
— Заткнись! — рявкнул Палыч и тут же поморщился. — Замолчи, Теодор... Пятеро оцифрованных умерли за одну ночь, бэкап только базовый. Мы уже на грани полного безумия, а это ещё не посыпались иски от родственников.
— Тут самое время задаться вопросом: а какой же пидарас всё это устроил? — Я демонстративно задумался. — Наверное, этому пидарасу нехудо бы засадить в жопу раскалённым рашпилем. Этому очкастому пидарасу в пенсне, который откликается на погоняло «Палыч». Я сейчас ни на кого не намекаю, если что.
Палыч грустно посмотрел на меня красными глазами.
— Только ты должен был подохнуть этой ночью, Мёрдок. Только. Ты. Мы бы легко выкрутились. А теперь? Скандал в прессе. Огромные финансовые убытки, которые поставят корпорацию на грань банкротства в лучшем случае. Мало того! После случившегося с Майклом мы не сможем запустить производство вирткапсул, потому что они нихрена не безопасны, в них можно схватить инсульт! Якобы! Мать этого идиота уже растрепала всем, кому только могла, её вообще никак не заткнуть.
— Он чего, с мамой жил? — спросил я и тут же спохватился: — Впрочем, на**й, не рассказывай. Ещё расчувствуюсь, зарыдаю... Итак все полимеры во франшизе просраны, куда дальше-то.
— Мы хотели сэкономить цент, а попали на миллион, — подвёл итог Палыч. — Цифры условны. Просто чтобы вы понимали масштаб.
— Нам стыдно, — сказал Федька.
Впрочем, выглядел он так, словно ему было по**й.
— А ты когда и с какого перепугу переобулся? — застонал на него Палыч.
Федька посмотрел на него взглядом, и взгляд этот был просветлён.
— Здесь я увидел бога и попал в тюрьму. А пока сидел — переосмыслил свою жизнь. Я увидел нити, из которых соткана вселенная. Я увидел свой узор в этом переплетении, и мне сделалось противно. Но лишь я волен вязать...
— Так, ясно, заткнись на**й, — перебил его Палыч. — Мы в дерьме...
— Да это ты уже говорил, — вмешался я. — Ну понятно, концерт точно отменяется, все дела...
— Концерт теперь — наша единственная надежда! — простонал Палыч. — Почему-то этот ублюдочный Иван сегодня утром изъявил желание провести ещё один тур переговоров — с твоим, Мёрдок, участием! И ты на него пойдёшь. И было бы очень хорошо, если бы по итогам переговоров состоялся концерт, потому что нам нужно получить хоть какие-то вливания! Сделать себе хоть какую-тохорошую рекламу.
— Иван согласился на переговоры, потому что я передал ему письмо Мёрдока, — сказал Доброжелатель. — Пока вы всеми силами старались устранить Мёрдока, я думал над тем, как спасти ситуацию. И ситуация теперь не так уж плоха.
Палыч повернул больную голову к Доброжелателю. Тот, выдержав паузу, заговорил:
— Делаем всё так, как вы и планировали. Всю эту бойню валим на Майкла. Доказательств, что код — его, наберём сколько угодно.
— И надеемся, что он не выйдет из комы, да? — съязвил Палыч.
— Лучше бы ему этого не делать, потому что если выйдет — окажется нос к носу с охренительным иском. Ему все внутренние органы придётся продать, чтобы расплатиться, но и после этого он тысячу лет проведёт в тюрьме.
Как я его, долбо**а, и предупреждал...
— Конечно, финансовые обязательства лягут в первую очередь на корпорацию, — продолжал Доброжелатель, — у Майкла таких денег нет и быть не может, но мы всё равно имеем право их взыскать. И я полагаю, мать Майкла согласится с тем, что лучше передать бесполезное тело на нужды корпорации, чем на старости лет опускаться на дно долговой ямы. Не сразу, но согласится. Да, у нас появится тело для экспериментов. Мы сможем попробовать прописать в него новую личность. Эксперимент с Мёрдоком прошёл, в целом, удачно, мы многое узнали, так? Можно сделать второй шаг. Как видите, пока что сплошные плюсы. Если ещё и с концертом удастся утрясти — мы и вовсе в шоколаде. Вы.
— Вот те, бабушка, и киберпанк начинается, — вздохнул я. — Не думал дожить до такого п**деца, как мать, продающая тело сына за долги под новую личность из виртуала.
— Нюанс только один, — сказал Доброжелатель, глядя на нас с братом попеременке. — Смертельное оружие, о котором идёт речь, необходимо отдать нам. В качестве улики. Вы должны понять: это в общих интересах. Потому что если не получится свалить всё на Майкла, то проект запросто может загнуться. Всё будет снесено...
— Да, — сказал Федька, — я понимаю.
И положил на стол убивающий меч.
— Правильно, — кивнул я и стал рассматривать бутылку, которую держал в руке, а если и не упомянул о том до сих пор, то лишь потому, что не вижу смысла упоминать о таких очевидных вещах: Мёрдок и без бутылки?!