Завел машину, бросил взгляд на всё еще бледного Вацлава.
— У меня еще два там сидят, — грустно покачал головой поляк. — Я надеялся, что все выйдут…
— Они у вас слишком крупные, — произнес Тарас негромко. — Отдохните и приезжайте через пару недель!
Вацлав кивнул.
Тарас подвез клиентов к гостинице. Расплачивался один из сидевших сзади. Попрощались тепло, по-человечески.
Вернувшись домой, Тарас бросил рыбкам сухого корма, осмотрел кактусы. Снова мимолетно вспомнил о соседе снизу, приучившим его к дисциплине в деле кормления рыбок. Разделся и решил перед сном посмотреть ночную добычу. В трусах уселся на холодный табурет на кухне. Подложил белый лист бумаги, вытащил три завернутых в салфетки камня, взял в руку увеличительное стекло. Первые два камня были совершенно обычные, похожие на маленькую луну, но камень Вацлава заставил Тараса замереть. Он действительно переливался различными цветами и казался отполированным, словно перламутр, прошедший через руки хорошего ювелира. Тарас в конце концов взял его пальцами, поднес поближе к глазам и снова рассмотрел в лупу.
— Не может быть! — прошептали его губы. — Это же жемчуг! Настоящий жемчуг!
И он задумался о жемчуге, услышал в памяти шум моря, моря, которого он никогда не видел и на берегах которого он ни разу не сидел. Оно виделось ему сейчас настолько реальным и живым! Он увидел на песочном берегу разбросанные ракушки, раскрытые бабочкой пустые моллюски разнообразной формы, увидел и половинку устричной раковины с блестящей жемчужиной в середине. Зажмурился, мотнул головой. Снова ощутил усталость и, оставив камни и лупу на столе, вышел из кухни.
Глава 37
Странным образом и море, и жемчужина перескочили в короткий сон Тараса, а значит, сон, несмотря на всю усталость тела, оказался у Тараса слабым и поверхностным. И бродил Тарас во сне по безлюдному песчаному пляжу с найденной жемчужиной, зажатой между большим и указательным пальцами правой руки, бродил и смотрел под ноги на лежавшие на песке ракушки в поисках следующих жемчужин. Но других жемчужин нигде видно не было.
Может, именно разочарование из-за безрезультатных поисков, заслонившее собой радость от находки первой жемчужины, еще более ослабило его сон, и уже часика три спустя, то есть около десяти часов утра, Тарас открыл глаза и еще минут двадцать просто лежал на спине, уставившись в потолок. Пробуждение тела наступало медленнее, чем пробуждение мыслей. Тяжесть усталости перетекла в ноги, и Тарас ощущал ее, но не обращал внимания потому, что голова его работала легко, словно позади был полноценный восьмичасовый сон. И та же жемчужина, или точнее — перламутровоподобный почечный камень Вацлава, — занимала по-прежнему главное место в мыслях Тараса. Он поднялся, сходил на кухню, еще разок рассмотрел необычный камешек в лупу и, убедившись окончательно, что всё это ему не приснилось и не привиделось, вернулся и снова прилег на диван.
На лице появилась мечтательная улыбка. Вспомнил о Дарке. Нашел взглядом мобильник, оставленный утром на тумбочке.
«Она, наверное, спит еще после своей ночной смены», — подумал.
А сам уже представил, как показывает ей через лупу этот удивительный камешек. Представил, как она удивляется и не верит ему. И ведь, наверное, не поверит! Хоть и не знает ничего из медицины… А может, всё-таки поверит?!
Тарас перевел взгляд с мобильника на окно, за которым продолжалось позднее, но довольно светлое утро. Значит, небо сегодня поднялось повыше и не давит на прозрачность воздуха своими обычными осенними тучами.
Около полудня Тарас всё-таки набрал номер Дарки и страшно обрадовался, услышав после двух длинных гудков ее бодрый и звонкий голос.
— Ты не спишь? — спросил он.
— Нет, — ответила она. — Мне сегодня надо было к зубному врачу на десять.
— Что, зуб поломала?
— Нет, для профилактики. Всё в порядке! Мне снова разрешили кусаться! — рассмеялась она.
— А помаду антиаллергическую когда будем испытывать?
— Да хоть сегодня вечером, — игриво поддержала тему Дарка.
— А пораньше? У меня кое-что интересное есть! Увидишь — обалдеешь! Может, через часок?
— Я подумаю, — пообещала Дарка. — А что ты мне хочешь показать?
— Не скажу! А то вдруг нас кто-то подслушивает! Еще отберут!
— А если оно мне понравится, то подаришь?
— Ну ты и наглая! — Тарас рассмеялся. — Хорошо, если по-настоящему понравится, то подарю!
— Ладно, тогда через час в «Кабинете»!
Тарас был счастлив. Он забрался под душ, дважды вымыл голову шампунем. Тер себе бока мочалкой, намыленной до пены эвкалиптовым мылом.
Спускаясь по деревянной лестнице парадного, вдруг остановился, увидев, что пятая ступенька покрашена в красный цвет. Попробовал вспомнить: заметил ли он это, когда поднимался к себе домой ранним утром. Но вспомнить так и не смог. Опустился на корточки, потрогал ступеньку пальцем. Краска была свежая.
Переступив, Тарас вышел из парадного и легкой походкой отправился по Пекарской в сторону центра. В левом кармане куртки он нес увеличительное стекло с удобной металлической ручкой, а в правом — жемчужину, хорошо завернутую в мягкую салфетку и вместе с нею засунутую в отдельный пластиковый тубус из-под гомеопатических таблеток-шариков от кашля.
Кафе «Кабинет», несмотря на дневной неурочный час, удивило Тараса своей заполненностью. Яркие куртки, развешанные на спинках стульев и на вешалках, веселили взгляд. За столиками болтали девчонки-студентки, и только один бородатый парень сидел отдельно у окна и, попивая кофе, листал фотоальбом, явно взятый с одной из книжных полок кафе.
Тарас прошел вглубь и уселся в тупичке справа от барной стойки за длинный деревянный стол. Этот зал, похожий на нишу, молодежь особенно не любила. Наверное, потому, что здесь было не так светло, да и дверь, ведущая в кухню, постоянно открывалась и закрывалась, из-за чего возникало впечатление, что рядом стоит милицейская машина, у которой замедленно крутится проблесковый маячок. Но по крайней мере этот стол оказался свободен. А Дарки еще не было. Тарас посмотрел на часы и успокоенно сам себе кивнул. Это он пришел на десять минут раньше.
Дарка появилась на десять минут позже, и это своеобразное совпадение вызвало у Тараса забавную мысль о том, что они с Даркой во всем «зеркально» совпадают. Она сбросила свою зеленую куртку — тоже яркую. Повесила ее и уселась напротив Тараса, подперев подбородок руками, одетыми в атласные перчатки изумрудного цвета, которые почти незаметно уходили под рукава темно-зеленого джемпера.
— Ну, привет! — сказала она бодро. — Что-нибудь уже заказал?
— Тебя ждал, — ответил Тарас и тут же поднял руку, привлекая внимание проходившей за спиной Дарки официантки.
Официантка остановилась, выслушала Тараса и, кивнув, ушла к барной стойке.
— Так что там у тебя такое? — Дарка игриво наклонила голову набок, глядя на Тараса пристально и весело.
Тарасу хотелось потянуть время, подразнить ее, но, чувствуя силу ее любопытства, он полез рукой в карман и вытащил пластиковый тубус. Опустил его перед собой на стол.
— Ты что, лечишься? Заболел? — Голос Дарки вдруг стал взволнованным.
— Нет, других лечу. А сам я здоровее лабораторной мыши!
— А что, разве лабораторные мыши всегда здоровые?
— Ну, здоровые, перед тем как их заразят какой-нибудь гадостью. Ты, кстати, антиаллергическую помаду принесла?
Дарка поднесла свой изумрудный атласный пальчик к губам и улыбнулась.
— Так что там у тебя?
Тарас открыл тубус, вытащил оттуда свернутую салфетку, развернул. Взял в руки перламутровую горошину и поднял ее на уровень глаз. Камешек блестел и переливался разными цветами.
— Что это? — спросила Дарка, подавшись вперед, присматриваясь.
— Ты не поверишь! — Тарас тоже наклонился над столом. — Это камешек из почек клиента.
— Не поверю! — рассмеялась Дарка. — Шутишь! Дай посмотреть!
Она взяла перламутровую горошину и поднесла к глазам. Тарас с наслаждением наблюдал за ее лицом, которое, казалось, своей живой мимикой выдавало все ее мысли. Она с детским любопытством рассматривала камешек, то поднося его ближе к глазам, то отводя руку в сторону окна, словно хотела проверить камешек на прозрачность. Вдруг ее лицо выразило резкое изменение мысли, взгляд, не отрываясь от горошины, стал удивленным и несколько озадаченным.
— Что? — испуганно спросил Тарас, решив, что Дарке стало нехорошо.
— Он греется, — прошептала она, снова приблизив горошину к своим глазам. — Он нагревается, я чувствую пальчиками…
Тарас пожал плечами.
— Это тебе кажется, — снисходительно проговорил он.
Но на лице Дарки теперь царило радостное изумление. Она взяла перламутровую горошину пальчиками левой руки и словно прислушалась. Потом опустила ее на ладонь правой.
Тарас наблюдал за ней, за ее увлеченной игрой с камешком, и думал, что она по своему поведению совсем ребенок, которого так легко удивить! Но ему уже хотелось просто говорить, а она всё еще была отвлечена и увлечена этим необычным почечным камешком. И Тарас протянул ладонь, желая получить камешек назад и спрятать его, чтобы ее взгляд доставался не горошине, а ему. Дарка с удивлением посмотрела на протянутую над столом ладонь.
— Это же подарок? — спросила она, взглядом указывая на горошину.
Тарас вздохнул.
— Да, конечно! — кивнул он.
— Если бы таких было много, можно было бы бусы сделать! — мечтательно произнесла она и снова поднесла горошину к глазам.
Тарас почувствовал легкое раздражение, но в этот момент произошло нечто удивительное. Дарка переставила кофейную чашку с блюдца на деревянную столешницу, а горошину опустила на блюдце, после чего левой рукой стянула длинную атласную перчатку с правой и осторожно взяла перламутровую горошину голыми пальцами.
Тараса прошиб пот. Он впервые увидел оголенную кисть Дарки, и его взгляд схватился за ее красивую тонкую кисть, как орел хватается взглядом за увиденную полевую мышку перед тем, как поймать ее и съесть. Во рту пересохло, и губы вдруг стали тоже удивительно сухими. Тарас сделал глоток кофе. И всё это время его взгляд ни на секунду не оторвался от ее кисти.