Львы Эльдорадо — страница 18 из 20

1. На заре мира

Плот медленно покинул ставшую ленивой реку и вышел в озеро. Оно было очень большим и спокойным. Вокруг на высоких холмах зеленели рощицы, в низинах на опушках цвели цветы. У подножия одного из серых утесов поднимался столб дыма.

— Отсо, ты когда-нибудь здесь бывал?

— Да, еще мальчишкой. Это озеро Тизилки-Ора-Орос. А дым из очага в деревне, что находится в укрытии Тукулу-Эран. Я знал вождя, но жив ли он еще?

— Как ты думаешь, твои люди уже прибыли?

— Вряд ли. Им надо было связать плоты и спуститься вниз по реке, их должно было вынести ниже нас по течению.

— Попытаемся пристать к берегу.

— Незачем. Бринны должны нас встретить!

— Но я никого не вижу!

— Однако они там, в высокой траве. Вот, смотри!

Длинная пирога тут же появилась из высокой болотной травы; в ней сидело с десяток гуманоидов. Акки внимательно рассматривал их в бинокль. Относительно небольшого роста, они действительно внешне удивительно напоминали иссов. Светло-зеленая кожа, серебристо-белые волосы, узкие высоколобые лица.

Пирога быстро приближалась, один из «людей», встав на носу, поднял руку. Они с трудом расслышали отнесенный ветром зов.

— Что он сказал? — спросил Бушеран.

— Слишком далеко. К тому же я плохо знаю их язык, — ответил васк.

— Я могу вам это сказать, — вмешался координатор. — Как и все известные хлорогемоглобинцы, люди с зеленой кровью обладают телепатической силой, и я «принял» его призыв. Он спрашивает, кто мы.

Во весь голос, чтобы было слышно всем, он ответил:

— Враги берандийцев, бежим от них. Вы уже встретили беженцев-васков?

Пирога, описав ловкую кривую, пристроилась рядом с плотом. Гребцы бросили весла с геометрическими узорами и схватились за странные дротики с прозрачными и острыми наконечниками, которые очень походили на стеклянные. Они держали оружие наготове, но не угрожающе. Тот, кто казался вождем, легко спрыгнул на плот и посмотрел на беглецов. Его светло-серые широко расставленные глаза, спрятанные под ярко выраженными надбровными дугами, поочередно вглядывались в Отсо, Акки и Бушерана. Особенно интересовало его их оружие.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Это не оружие врагов. Нет, никто еще не прибыл. Похоже, васки покинули свои горы? Три Озера принадлежат бриннам, и мы не сможем долго кормить два народа.

Он говорил на гортанном языке, сильно отличавшемся от свистящего языка иссов. Акки это удивило. Впрочем, иначе и быть не могло.

— Берандийцы напали на васков, — сказал он, стараясь передать это и мысленно. — Васки храбры, но малочисленны, к тому же их враги лучше вооружены. Они придут к вам, чтобы на какое-то время укрыться у своих союзников, вместе оказать сопротивление и еще раз нанести поражение берандийцам.

Бринн какое-то время молчал.

— Васки — наши союзники. Они нам помогли в шестилунной войне. Они могут прийти. Мы в свою очередь им поможем. Воины бриннов многочисленны, словно песчинки в реке, они не знают страха. Нам известно, что на высокогорье была война. Однако ты — не васк, как он и она, и та, у которой только одна рука!

Акки сразу пожалел, что тут нет Хассила, а главное — его гравилета. Было бы гораздо легче вступить в контакт с этими добрыми, но слишком примитивными людьми, выйди он из блестящей летающей машины. А тут — прибыли на плоту, грязные, истощенные и оборванные беженцы. Положение было непростым.

— Среди берандийцев тоже есть противники этой войны. И они тоже, как и васки, хотели бы объединиться с бриннами.

Акки взглянул в сторону берандийцев.

— К сожалению, — продолжил он, — они не были сильнее. Им пришлось спасаться бегством, чтобы избежать гибели. Будут ли бринны настолько великодушны, что примут этих незнакомых союзников? Тех, кто смог спастись, так как большинство ждут смерти в тюрьмах Берандии или без всякой надежды блуждают в лесах.

Бринн испытующе смотрел на трех берандийцев. Анна не отвела взгляд, Бушеран не шевельнулся. Только Клотиль опустила глаза.

— Кто отнял у нее руку? Берандийцы?

— Да, — ответил Отсо на языке бриннов.

— Так, хорошо. Теперь между ними и их врагами пролита кровь.

Он снова повернулся к координатору.

— А ты, кто ты, не васк и не берандиец?

«Этот черт явно с задатками антрополога, — подумал Акки, — От такого не укроются расовые различия.»

— Я прибыл с противоположной стороны небесного свода, там существует огромный союз, куда входят подобные мне, такие как ты, и еще многие другие человеческие расы. Нам стало известно, что на этой планете есть плохие люди, которые угнетают бриннов, и мы прибыли, один человек — такой, как я, и второй человек — такой, как ты, на летающем корабле. Однако предатели берандийцы повредили корабль, и теперь человек, подобный тебе, пытается его исправить, чтобы мы могли обрушить огненный дождь на головы врагов. А я отправился с этим васком, чтобы помочь ему.

— Как ты можешь доказать, что говоришь правду?

— Мои спутники могут это подтвердить, они видели, как я спускался с неба. Но лучше посмотри кое на что сам. Кто-нибудь из твоих воинов прячется там в траве?

— Да.

— Дай им знак отступить шагов на сто.

— Зачем?

— Чтобы я мог дать тебе доказательство, о котором ты просишь, не убив твоих друзей.

Бринн немного подумал, потом выкрикнул приказ. Около дюжины воинов появилось из высокой травы. Акки вынул фульгуратор, проверил указатель зарядов, установил минимальную мощность и максимальную дальность и поднял руку. Метрах в двухстах трава вспыхнула от всепожирающего огня.

— Я не знаю, прибыл ли ты с неба, однако ты обладаешь такой силой, какой на этой земле не имеет никто. Великий вождь и люди, облеченные властью, решат. Идемте.

Они пересели в пирогу, и та быстро понеслась по озеру — гребцы были сильными и ловкими. Отсо наклонился к Акки.

— Ты понимаешь их лучше меня. Спроси, их великий вождь пo-прежнему Техель-Ио-Эхан? Я был с ним раньше знаком.

Акки спросил.

— Да, Техель-Ио-Эхан все еще наш вождь.

— Это, несомненно, облегчит первый контакт.

Нос лодки с шумом раздвинул болотную траву, и они высадились в маленькой укрытой бухточке, где многочисленные пироги, привязанные к примитивным причалам, покачивались на спокойной воде. Незаметной тропой, змеившейся среди кустарника, они подошли к деревне. С сотню хижин, сооруженных из бревен, ветвей и шкур, жалось к скале, как бы ища под ней укрытия. На самом краю высилось строение из кирпича, вокруг толпились бринны; из глиняной трубы тянулся густой дым.

Прибытие чужаков было замечено сразу, но не вызвало удивления. Их пригласили войти в хижину, которая была побольше других. Ее деревянную дверь украшала резьба — сложный геометрический узор. За длинным темным коридором оказалась новая дверь, в конце концов их провели в огромную пещеру. Она освещалась солнечным светом, исходившим из естественного отверстия под самым сводом. Здесь их ожидали несколько бриннов. Они были более светлокожие, чем остальные, сильно сутулились — все говорило, что это глубокие старцы. Их одежды из кожи отличались богатой вышивкой.

Сопровождавший пленников бринн произнес несколько фраз, смысла которых Акки не уловил. Это его не удивило. Фразы предназначались не ему, а здесь, как и на всех мирах, телепатическая передача могла быть принята только тем, кому адресовалась. Акки пожалел, что оставил свой усилитель в гравилете. Один из старцев поднялся со своего резного кресла и подошел к Отсо.

— Привет сыну моего старого союзника, — как бы подыскивая слова, произнес он на языке васков. — Добро пожаловать в страну бриннов, как это сделал твой предок. Пусть моя пища будет твоей пищей, моя дичь — твоей дичью, мое оружие — твоим оружием и твоя война — моей войной!

Он повернулся к Акки.

— Тебе тоже привет, метатель молний. Как ты сам сказал, ты прибыл с другой стороны небосвода, чтобы оказать нам помощь. Чтобы неудачи оставили тебя, чтобы твое оружие возвратилось к тебе и чтобы твое сердце познало покой. Я верю, что ты не с этой земли, — ведь ни берандийцы, ни васки не могут понять наш язык, не научившись ему!

Он повернулся к Анне и продолжил на языке бриннов, попросив координатора переводить.

— Привет и тебе, которая должна была стать военачальницей моих врагов, если бы предательство не отняло у тебя власть..

Анна вздрогнула. Откуда ему это известно?

— Ты спрашиваешь себя, откуда я это знаю? Среди рабов, что страдают под кнутом в твоей стране, есть люди из моего народа. Они по собственной воле смешались с опустившимися людьми тех краев, чтобы я, Техель-Ио-Эхан, знал о каждом шаге твоих людей, о каждом передвижении твоих воинов!

— Приветствую и тебя, капитан! Ты часто был нашим врагом, но никогда не убивал ни женщин, ни детей, не добивал раненого воина. Да будут у тебя еще долгое время силы пускать прямо в цель свои стрелы! Особенно, — добавил он, — когда они будут лететь рядом с моими.

— Наконец, приветствую и тебя, раненая женщина из стана врагов, которая пришла искать помощи у моего народа. Пусть же проклятия всех богов падут на трусов, которые покалечили женщину! Руки их пусть отдохнут и пусть умрут они без потомства! Я, Техель-Ио-Эхан, обещаю тебе свое покровительство.

Он с достоинством сел на свое кресло и указал на свободные.

— Ну что, Анна, что вы теперь думаете о «дикарях», которых так презираете? О, не сомневаюсь, и у них есть свои недостатки и даже пороки, однако этот старый вождь мне нравится.

— Не знаю. Может быть, мы действительно были несправедливы по отношению к ним. А возможно, это простая уловка, и за высокопарными словами скрывается предательство.

— Могу вас уверить, это не так. Нас приняли как союзников, и теперь все будет хорошо, — отрезал Отсо. — Бринн не отречется от своих слов так же, как не сделает этого и васк.

Старый вождь молча слушал их разговор.

— Зло недоверия быстро не развеять, — сказал он на чистейшем берандийском.

Анна снова вздрогнула.

— Когда твой отец был юным принцем, у него в услужении был бринн. Этим бринном был я. Я прожил восемь лет в Берандии, изучая ваши сильные и слабые стороны, — продолжал он с улыбкой. — Потом я бежал, я убил клаина, затем бросил вызов вождю племени и после битвы встал во главе своего народа. У вас меня называли зеленым псом… Твой отец, наверно, сожалел о том, что меня не стало: я был его лучшим конюшим.

Акки обратился к вождю бриннов:

— Раз вам известно все, вы должны знать и о том, что произошло у васков…

Бринн гордо выпрямился.

— Я не шпионю за своими союзниками! Все, что я знаю, ты только что рассказал Иеро-Эль-Туону. Да, на самом деле, нужно много горя и слез, чтобы Отсо Иратзабаль беженцем оказался здесь, а весь его народ сейчас направлялся к нам в поисках убежища. Объясни нам, мне и людям, облеченным властью, что же произошло?

— Это долгая история, вождь. Женщины наши устали, капитан Бушеран тоже. Нельзя ли прежде отдохнуть?

Вождь громко назвал какое-то имя. Вбежала юная девушка. Гибкая и стройная, с серебристыми волосами, свободно падавшими на плечи, она напомнила Акки исских студенток в университете Эллы.

— Моя дочь Эе-Ио-Эхан позаботится о них. Но, возможно, ты тоже устал?

— Время не ждет. Враги приближаются, я надеюсь, что скоро прибудут васки. Я расскажу все сейчас. Как я уже говорил, это долгая история, которая может показаться вам невероятной. Там, наверху, по ту сторону небосвода, существуют миры, число которых огромно. На самых разных планетах, освещенных такими же звездами, или солнцами, как и здешнее, живут различные народы. Большая их часть объединилась в союз, чтобы бороться против общего врага, который гасит их солнца. Одним из условий добровольного приема в этот союз является клятва не воевать между собой народам, населяющим одну планету. Поэтому мы пришли к мудрому решению: оставить на каждом из миров только одну расу людей. Однажды весьма осведомленные великие вожди, которые руководят этим союзом, узнали, что на твоей планете живут два различных народа, твой народ и берандийцы, и что берандийцы угнетают твою расу. Тогда они направили двух посланцев — меня и человека с другой планеты, человека с такой же зеленой кожей, как и у тебя. Я же похож на берандийца, чтобы напомнить о Стальном Законе и разрешить создавшееся положение. Прежде мы встретились с берандийцами. Одни из них проявили к нам дружелюбие, в то время как другие взбунтовались под водительством молодого честолюбца и прогнали тех, кто мог бы стать вашими друзьями. Я же отправился к васкам и узнал, что между васками и вами войны нет. Враги же…

Он еще долго говорил, прилагая все свое умение, чтобы как можно лучше объяснить этому весьма сообразительному, но, к сожалению, лишенному научных знаний человеку цель Лиги Человеческих Миров, и трудности, которые он встретил на Нерате. Самым неотложным теперь было отразить вражеское вторжение.

— Ты сказал, что на одной планете должна жить только одна человеческая раса? В таком случае мы и есть эта раса. Васки и берандийцы прибыли сюда совсем недавно. Однако мы не хотели бы исхода васков. Они всегда были нашими верными союзниками.

— Все это, вождь, может быть решено позднее. Главное сейчас — помешать берандийцам уничтожить васков, а также и бриннов. Сколько у тебя людей?

— Если Техель-Ио-Эхан подаст боевой сигнал, поднимутся тридцать общин!

— Сколько воинов в каждой общине?

— В каждой — тридцать племен, в племени в среднем по три рода, в роду примерно сто человек, способных носить оружие.

Акки быстро прикинул: получалось около двухсот семидесяти тысяч воинов.

— Сколько времени потребуется, чтобы их собрать и подготовить к войне?

— Они уже готовы! Я не ожидал прямого нападения на васков, но уже несколько лун жду нападения на нас. Как только берандийцы стали стягивать свои силы, я узнал об этом, и наши воины приготовили свое оружие.

— Однако Отсо мне сказал, что вы не придете им на помощь!

Старый вождь совсем по-человечески пожал плечами.

— Да, мы этого сделать не можем. Выйдя из леса на плоскогорье, мы все заболеем. Мы не можем жить там, где живут васки!

Акки с удивлением посмотрел на него. Впервые он столкнулся с разумной расой, которая до такой степени зависела от разности атмосферного давления или влажности воздуха на родной планете. Он в свою очередь пожал плечами. Позднее будет время прояснить эту тайну.

— Каким оружием располагают твои воины?

Вождь показал на стену грота, где висел большой деревянный лук и колчан с длинными стрелами. Координатор поднялся и осмотрел их. Лук был очень мощный. Он вытащил из колчана несколько стрел. Большая часть стрел имела черное оперение. У них были кремневые или обсидиановые наконечники, очень похожие на те, что он видел на многих других планетах. У остальных стрел оперение было зеленым — цвета крови; они имели длинные, сильно заостренные наконечники. При виде их координатор вздрогнул: это явно были капли закаленного стекла. Поднявшись, бринн схватил одну из этих стрел и быстрым движением разбил самое острие наконечника. От острия ничего не осталось, кроме тончайшей стеклянной пыли.

— Это наконечники для войны, — объяснил вождь. — Они разбиваются в теле врага, и стекло проникает в его кровь и поражает сердце.

Акки смотрел, остолбенев. Людям каменного века известны свойства закаленного стекла и тайны кровообращения? Но, возможно, васки…

— И давно вы используете такие наконечники?

— Всегда. Они были завещаны народу бриннов прародителем, богом О-Ктебо-Клайном.

— И вы сами их изготовляете?

— Пойдем, посмотришь, как.

Он повел Акки из грота в сторону кирпичного строения, что находилось на краю поселка. Акки размышлял на ходу. Сравнительная антропология являлась одним из главных предметов для будущих координаторов, а долгая дружба с Хассилом, страстным археологом, как и другие члены его семьи, позволила Акки многое узнать о формах первобытных цивилизаций. Более того, однажды он даже жил среди племени людей каменного века. Значит, бринны обладали познаниями, которые выходили за рамки нормального развития цивилизации. Откуда они знали о кровообращении, или о каленом стекле, или о кирпиче? Ибо строение, перед которым они остановились, было кирпичной печью для варки стекла.

Здесь работало около двадцати бриннов. Они извлекали стекло длинными трубками с металлическими наконечниками и капли, падавшие с них, закаливались в наполненном маслом тазу Хотя, казалось, никто не скрывал того, что он делал, Акки не мог понять технологию всего процесса. Он с трудом от этого отказался, зная, что, если заслужит доверие своих хозяев, они наверняка раскроют свои технические секреты. Но еще больше его заинтересовали металлические наконечники. Он взял трубку, оставленную одним из рабочих, и тщательно ее осмотрел: наконечник, по всей видимости, был из вольфрама!

Они возвратились в пещеру, и в ту самую минуту, когда они входили в нее, появился гонец. Он сообщил, что сторожевой пост связался с плотами васков, которые должны будут прибыть к середине завтрашнего дня.

Наступил вечер. Легкий туман поднимался над озером, скрывая противоположный берег. Внезапно Акки почувствовал, как он устал. Он извинился перед старым вождем и попросил показать предназначенное для них жилище. Это оказалось совсем новая хижина из деревянных рам, обтянутых шкурами. Перед низкой дверью его ожидал Отсо.

— Я думал, ты уже спишь.

— Немного подремал. Я очень беспокоюсь за свой народ. Первые плоты уже должны были быть здесь.

— Они прибудут завтра. Что делают Анна и остальные?

— Отдыхают. Нам недавно принесли ужин. К счастью, мы можем есть почти все, что едят бринны.

Акки тоже сел. Под сводами пещер бринны, казалось, вели жизнь племен палеолита. Одни мужчины возвращались с охоты, другие обрабатывали кремнии или полировали древки стрел. Один за другим зажигались очаги. Между ними голышом бегали прелестные детишки. Мимо прошла девушка, очень миловидная, несмотря на зеленоватую кожу и острые груди. Дальше, на озере, едва видная в тумане пирога увозила воинов, спешивших сменить дневной караул.

— При виде этой картины, Отсо, можно подумать, что присутствуешь на заре мироздания. Однако… Ты уже бывал у бриннов и, возможно, сможешь мне кое-что объяснить. Здешнее племя насчитывает по меньшей мере тысячу человек. Имеется по тридцать племен в каждой общине и тридцать общин. Каким образом весь этот на род, около девятисот тысяч человек, может жить охотой и рыбной ловлей?

— Но они живут не только за счет этого, Акки! Некоторые племена занимаются животноводством, некоторые — сеют пшеницу…

— Ты в этом уверен?

— Ты только что ел их хлеб, скорее галеты, которые его заменяют.

— Планета аномалий, Отсо! Земляне, вернувшиеся в фантастическое средневековье, кто-то стреляет из фульгураторов, кто-то живет, подобно древним горным пастухам; туземцы, что находятся почти на палеолитическом уровне, однако знакомые с земледелием и животноводством; они не знают металла, но имеют трубки из вольфрама, чрезвычайно трудного в обработке. Они делают наконечники для стрел из специально закаленного стекла, имеют печи кирпичной кладки и знают о кровообращении! Антропологу от всего этого впору сойти с ума!

— О чем вы тут беседуете?

— А! Вы проснулись, Анна? Недолго же вы спали. Мы говорили о бриннах, этих «дикарях», которые имеют, что любопытно, весьма обширные познания в некоторых областях. Скажите, встречали ли ваши навигаторы бриннов на других континентах?

— Нет. Но мы исследовали только побережья и очень поверхностно! Тем не менее мы никогда не находили следов деятельности…. — она немного поколебалась, затем закончила: — человека.

— А твои сородичи, Отсо?

— Тоже нет: Похоже, там нет людей, землян или каких-либо других рас, как на суше, где мы находимся. У нас есть небольшой пост на экваториальном континенте, где растут дивные плоды, однако там никогда не видели никого, кроме оронов.

— Всё это очень странно. Когда Хассил прибудет сюда со своим гравилетом или лучше, когда «Ульна» вернется, нужно будет совершить несколько научных экспедиций. Я говорю об «Ульне», так как даже если Хассилу удастся перегнать гравилет сюда, сомневаюсь, что он сможет снова поднять его в воздух. Да, я подумал, пришло время узнать, нет ли новостей.

Он достал из кармана передатчик и послал вызов.

— Хассил! Хассил! Говорит Акки. Ты меня слышишь?

— … десь Хасс… Слышу плохо… Попытайся выз… еще… дней. Где ты?

Акки осмотрел аппарат. Длинная зазубрина продавила металл вдоль одной из сторон.

— Стрела берандийца! Но я же успешно пользовался им в лесу. Алло, Хассил! Я в районе Трех Озер. С бриннами. С бриннами.

С бриннами.

— Поня… рех озер… бринны. Завтра я попыт… попробовать. Рем… кончен… сколько… возможно. Бер…дийцев не видел.

— Приземляйся у Центрального озера. Приземляйся у Центрального озера. Приземляйся у Центрального озера. Бринны живут в прибрежных деревнях возле скал!

— Понял… скал… До завтра.

Акки отер лоб.

— Я боялся, что передатчик выйдет из строя, пока мы закончим разговор. Надеюсь, Хассил справился с ремонтом. Оружие на гравилете — наша последняя надежда победить берандийцев. Я не сомневаюсь ни в смелости бриннов, ни в твоей, Отсо. Но даже если то, о чем мне говорил Техель-Ио-Эхан, правда, даже если около трехсот тысяч бриннов будут собраны, как их накормить? Ведь интендантские службы у бриннов не очень-то развиты! А у берандийцев остаются пушки, пулеметы и по крайней мере один большой фульгуратор.

Подошла группа девушек, они принесли большие деревянные подносы.

— Вот и наш обед, — сказал Отсо. — Разбудим Бушерана и Клотиль!

2. Кости наших предков

На следующее утро Акки разбудил сам вождь. Координатор с сожалением поднялся со своего ложа из сухой травы, устланной шкурами. Усталость, накопившаяся за время перехода через Безжалостный лес, сковывала мышцы.

— День уже давно настал, и один из часовых заметил в небе большую птицу. Не твоя ли это летающая лодка?

Акки кинулся наружу. Вдали низко над равниной можно было с трудом различить черное пятнышко.

— Ты видишь? — спросил бринн. — У птицы два неподвижных крыла.

— У меня не такое острое зрение!

Акки взял свой бинокль. Действительно, это был гравилет. Его полет казался тяжелым, неуверенным. Акки достал передатчик.

— Хассил! Хассил! Мы ждем тебя.

— … лышу плохо. Спасибо… не мешай… Очень занят… полетом. До скор…

Теперь аппарат быстро увеличивался в размерах, и Акки смог разглядеть на фюзеляже огромное отверстие, видно, след берандийского снаряда. Вот он уже пролетел над головой и начал снижаться в сторону пологого луга перед деревней. Высота полета была не более ста метров, и потому снижение обернулось падением. В последнюю секунду гравилет выровнялся и с усилием поднялся, направляясь в сторону озера.

— …сделать! Протавогравитационная группа… Попытаюсь выбросить оружие… озеро… грязь… мягчит удар…

— К черту оружие! Садись на озеро! Техаль, лодки, быстро!

Вождь прокричал приказ, и двадцать бриннов бросились к причалам. Гравилет тем временем описывал круги, затем стал планировать в сторону берега, теряя высоту. И когда он пролетал над болотом, большой тюк глухо плюхнулся в ил.

Замечательно, Хассил! Теперь садись на озеро! На озеро!

Гравилет развернулся, набрал немного высоты и внезапно спикировал. Взметнулся огромный столб воды, который, казалось, на какое-то мгновение застыл, а затем рассыпался дождем Акки кинулся к берегу и успел прыгнуть в одну из пирог. Быстрее, еще быстрее!

Хвост гравилета еще был над водой, когда на поверхности показалась голова исса Акки вздохнул с облегчением. Но тут же его вновь охватило беспокойство тот, кто плыл, не походил на иссов, лучник в мире пловцов! Хассил казался усталым, он то погружался в воду, то снова выплывал Он ранен! Быстрее!

Пирога, казалось, едва касалась воды Акки нырнул, схватил исса за волосы. Сильные руки гребцов втащили их в лодку. Хассил какое-то время старался отдышаться, лежа на спине на дне пироги. Затем хитрая улыбка, присущая его расе, раздвинула губы исса.

— Вовремя! Не очень-то легко плыть с одной рукой и перебитой ногой!

— Но ведь у нас больше нет биорегенератора!

— Как в таких случаях поступали мои и твои предки? В любом случае придется выздороветь. Самое неприятное, что нет анестезирующих средств. Я боюсь напрасных страданий. Тюк с оружием упал хорошо?

— Не знаю. Пойду посмотрю. Сейчас самое главное — позаботиться о тебе.

— Самое главное сейчас — подобрать оружие!

Пирога коснулась земли, и бринны соорудили носилки из весел и сплетенной травы.

Акки уложил на них исса.

— Теперь идите за оружием, я подожду.

Подошел Отсо.

— Как он себя чувствует? — спросил васк.

— У него сломаны рука и нога.

— Его кости сильно отличаются от наших?

— Нет.

— Тогда позволь мне этим заняться. Я умею лечить переломы.

Акки позвал с десяток бриннов и направился к месту падения тюка. Он погрузился в ил, но упаковка из пластика осталась целой. Они вытащили тюк из грязи и поволокли по твердой земле.

Координатор вскрыл тюк. В нем оказалось три легких фульгуратора, несколько индивидуальных переговорных устройств, несколько гранат и один большой, тяжелый фульгуратор, к несчастью, поврежденный. Было также с десяток заряженных батарей для этого вида оружия.

Немного успокоенный, Акки поспешил к деревне. Когда он туда добрался, бринны опустили носилки с Хассилом перед хижиной, и Отсо сразу же принялся за дело. С помощью координатора, который быстро набросал схему скелета иссов, мало отличающегося от человеческого, он восстановил места переломов, и вскоре Хассил уже безмятежно отдыхал на меховом ложе.

— Я упаковал все, что смог собрать, Акки. Там должен быть тяжелый фульгуратор…

— Он неисправен, зато три легких и батареи в полном порядке. Мой же почти разряжен.

— «Ульна» не возвратится раньше, чем через месяц. А я здесь лежу и не могу тебе помочь! Расскажи, в каком мы сейчас положении?

Акки рассказал ему обо всем.

— Да, дела неблестящие! Но эти бринны меня очень занимают. Думаю, через несколько дней меня можно будет вынести наружу, и я все увижу собственными глазами. Скажи, а есть ли ороны в окрестностях Трех Озер?

— Полагаю, да. Почему ты спросил?

— Не мог бы ты убить одного или двух и попросить препарировать их и отделить кости? Мне пришла одна мысль.

— Какая же?

— На этой планете все животные очень близки бриннам, не так ли?

— На экваториальном континенте есть большие ороны, которые передвигаются по земле, — заметил Отсо.

— За неимением лучшего придется довольствоваться местными, что живут на деревьях.

Анна поджидала Акки под навесом в окружении десятка болтавших без умолку молодых бриннок:

— Не могли бы вы перевести, что они мне говорят?

Координатор улыбнулся.

— Они хотят знать, почему вы, будучи девушкой, носите одежду, а если вы замужем, то почему ходите с распущенными волосами?

— Скажите им, что у нас разные обычаи.

Бриннки немного пошептались. На этот раз Акки откровенно рассмеялся.

— В чем дело?

— Не знаю, стоит ли вам это переводить.

— Переведите!

— Они говорят, что это варварские обычаи!

Анна в свою очередь рассмеялась.

— Что ж, я, наверно, это заслужила! После того как старый вождь бриннов, зная обо всем, что происходило в Берандии, принял меня с таким достоинством — здесь я не могла не вспомнить своего крестного, — я начала понимать смысл вашей деятельности. А сегодня утром Эе, дочь вождя, дала мне вот это. — Она показала надетый на руку браслет из кости с тонкой инкрустацией, образующей геометрические фигуры, — А ведь они знают, что я готовила войну против них, хотела обратить в рабство. Может быть, они лучше нас?

— Не бросайтесь из одной крайности в другую, Анна, вы рискуете разочароваться! В настоящее время нет хороших дикарей, которые живут сами по себе, как нет и добрых цивилизованных людей. Вот поживем среди них и, несомненно, обнаружим и у них пороки!

— Возможно. А пока они готовятся к тому, чтобы принять васков. Смотрите!

На лугу, неподалеку от главного убежища под скалами, бринны сооружали длинные плетеные хижины из тростника. Пироги вереницей поднимались вверх по реке от Нижнего озера.

— Отсо сказал мне, что он везут нашим провизию.

— Я должен по этому поводу переговорить с вождем. Вы пойдете со мной?

Старый бринн принял их с учтивостью, как равных себе, и предложил Анне одно из резных кресел, предназначенных для советников.

— Как ты намерен накормить васков? — спросил координатор.

— Здесь останутся только воины. Женщины и дети уйдут вместе с нашими семьями в сторону моря.

— Где ты намерен остановить берандийцев?

— В большом ущелье, в одном дне пути от Верхнего озёра. Там есть узкий проход, который не миновать, чтобы проникнуть на нашу землю.

— А река?

— Как ты мог заметить, в горах она протекает по горловине, где утесы нависают над потоком. И нескольких человек хватит, чтобы с помощью каменных глыб остановить любой плот, который попытается здесь проскочить.

— Знаешь ли ты, где сейчас враги?

Вождь достал из-за кресла небольшой кожаный мешок и развязал его. Анна вскрикнула от ужаса: к ее ногам покатилась окровавленная голова берандийца.

— Мои разведчики вчера застигли врасплох небольшой отряд. Это голова их предводителя. Враги должны идти еще шесть дней, прежде чем достигнут прохода.

— Как же ты получил эту голову за один день?

— Река быстра, люди в лесу идут медленно.

Наступило молчание. Наконец Анна его нарушила.

— Я должна тебя поблагодарить, вождь, за прием, который ты оказал своему старому врагу.

— Безоружный враг — больше не враг. Однако твой народ должен расстаться со здешним миром!

— Но высший суд не вынес решения, благородный вождь.

— Тот, что прибыл издалека, считает: на одной планете — одна раса.

— Но он не сказал, какая!

— Мы были здесь всегда, а твои предки прибыли сюда на звездных кораблях недавно.

— Там, где мы высадились, бриннов не было. По какому праву вы хотите получить больше, чем мы?

— По праву более древних на планете!

— Возможно, ороны были здесь раньше вас. Что же, тогда этот мир принадлежит оронам? Я признаю, что мои предки вели себя плохо по отношению к вашим. Но впредь это не повторится. Мы тоже имеем право на эту землю. Не так ли, Акки?

Она повернулась к нему с почти умоляющим жестом.

— Я уже сказал, что решение еще не принято. Однако вряд ли оно будет благоприятным для вас, если бринны смогут доказать — а я полагаю, они легко это сделают, — что они были на Нерате до вашего прибытия. Достаточно кое-каких раскопок в пещерах и нескольких анализов с радиоактивным углеродом для определения эпохи…

— А как же васки, Акки?

— Они тоже должны будут переместиться отсюда. На ту же планету, что и ваша, если вы договоритесь. В противном случае — на другую.

— Но почему? Почему? Я готова признать, что мы ошиблись в отношений бриннов, надо было дать им право гражданства в Берандии..

— Нельзя так просто стереть несколько веков истории, Анна. Я верю, что вы действительно признаете свои ошибки, что Бушеран, ваш крестный, даже Клотиль, готовы признать бриннов равными себе. Однако большая часть вашего народа никогда этого не признает, а если признает, то только после большого кровопролития! Наш закон лучше, поверьте мне. Вот если бы между вашими двумя расами были возможны браки, проблема решалась бы проще… Но это не тот случай.

— А если?.. Если после всего окажется, что бринны не Коренные жители? Если они тоже прибыли с другой планеты? Вы мне сказали, что их цивилизация имеет анахроничные черты…

— В этом случае, возможно, все могло бы измениться. Но не думайте об этом. Откуда они могли прибыть?

Старый бринн поднялся.

— Завтра я отведу вас на то место, где находятся доказательства того, что моя раса связана с этой землей! И если я покажу их вам, согласишься ли ты, мой старый противник, с его решением?

Анна на минуту замолчала, затем с вызовом произнесла:

— Да, тогда соглашусь!

Первые беженцы прибыли к полудню. Их заметили на заре в районе Нижнего озера. Семнадцать плотов несли около пятисот человек. Они были из Сара. Затем, после полудня, плоты следовали один за другим, а к вечеру Акки, стоя на берегу, увидел, как Отсо прыгнул в пирогу и изо всех сил погреб туда, где на грубом нагромождении бревен была видна машущая руками женщина. Пирога вскоре возвратилась, и в ней вместе с васком оказались Арчи и Роан.

— Где Анна? — с беспокойством крикнул старик, едва они приблизились к берегу.

— Жива и здорова!

— Тогда все в порядке.

Он спрыгнул на берег с легкостью, удивительной для человека его лет. Акки не удержался от улыбки: очень уж велика была разница между графом Роанским, благородным эрудитом Берандии, и этим оборванным варваром со щетинистой, бородой!

— Что ж, вот они, эти дикие бринны, — сказал он задумчиво, разглядывая стоящих поблизости детей и женщин, а также нескольких воинов, которые окружали эту группу. — Я рад, что могу их видеть на их родной земле. Что вы думаете об этом, Акки?

— Весь мой опыт координатора предостерегает от слишком поспешных суждений. Я полагаю, они настоящие люди.

— Да, понимаю. О, вот и Анна!

Девушка с рыданиями бросилась к нему в объятия.

— Крестный, прости мне мою преступную беспечность! Расскажи, как умер мой отец?

— Прости меня и ты, что я сомневался в тебе! Ну, будет, будет тебе, полагаю, этот ужас многому научил всех нас. Что до меня, то я только что пережил самые прекрасные мгновения в своей жизни! Хотя свежа еще память о самых ужасных, и мне стыдно, что я снова радуюсь! Увы, много берандийцев навсегда осталось в Безжалостном лесу, пока мы не добрались до реки. Ну, а как ты, Анна?

— Это было тоже очень тяжело. И без Бушерана, а потом Акки я, вероятно, не смогла бы выдержать.

— А твои попутчики?

— Погибли, остались только Клотиль и ее брат. Она потеряла руку, но Акки обещал, что ее можно будет вырастить вновь на одной из его планет.

— Бедная Клотиль, она так гордилась своей красотой! Да, нам еще предстоит немало забот. Я очень боюсь…

— Чего? Возможно, будущее не столь уж и мрачно, как ты себе представляешь.

Они еще долго говорили, стоя на берегу Васки выгружались теперь сотнями и вслед за прибывшими ранее или бриннами направлялись к длинным временным хижинам, где их ждали сытный ужин и отдых. Вечерняя заря становилась все краснее, и солнце медленно пряталось за холмы.

В конце ужина гонец от Техеля-Ио-Эхана сообщил Анне и Акки, что их ожидает вождь. Направляясь к нему, они заметили на склоне к озеру приготовленный большой костер. Трава перед ним была скошена. Вождь сидел перед своей хижиной в окружении советников. На них были праздничные одежды из разноцветных шкур, украшенных птичьими перьями.

— Сегодня вечером с восходом Луоны начнется обряд танца. Отсо будет танцевать вместе с нами как наш союзник. Я бы хотел, чтобы и вы приняли в этом участие, ты, как наш друг с той стороны небес, а ты, женщина, как истинная герцогиня берандийцев. Тем самым ты засвидельствуешь перед моим народом, что не лжешь, что твой народ, наконец, понял правду и осознал весь ужас своего отношения к нам. Вы согласны?

— Да, — сказал координатор.

— А ты?

Анна минуту подумала.

— Значит, мы будем сражаться с моим народом?

— Разве среди твоего народа нет тех, кого ты ненавидишь?

— Конечно, есть!

— Тогда танцуй так, чтобы твой танец был только против них. И только они будут сражены твоим танцем.

— Пусть будет так, я согласна!

— У нас женщина редко бывает вождем, но это случается. Эе поможет тебе переодеться. Пойдем же, занебесный союзник.

Огонь уже горел, когда из хижины вышел Акки, облаченный в наряд бриннского воина. Его тело, подкрашенное в зеленый цвет соком травы, покрывали белые штрихи, подчеркивавшие мощь мускулов, а короткие штаны из кожи гианнов, как и подобало великому вождю, украшали зубы животных. «Не иначе есть здесь и зубы „человека“», — подумал он. В его волосах красовались три зеленых пера, а рука сжимала длинный дротик с треугольным обсидиановым наконечником. Это переодевание не смущало координатора, он привык как должное воспринимать самые разные обычаи самых разных планет.

— Вы великолепны! Настоящий лесной человек. Ну, а я как выгляжу?

Акки обернулся. Анна стояла перед ним, смеясь от души. — Кожа ее тоже была подкрашена в зелень, а обнаженное тело было так густо покрыто линиями и знаками что она казалась одетой. Ее короткие рыжие волосы были уложены в виде каски, а воткнутое сверху зеленое перо задорно развевалось на ветру.

— Странно… однако соблазнительно, — произнес он наконец.

Вождь бриннов приблизился к ним.

— Идемте, танец сейчас начнется. Наш друг васк уже там.

— Что мы должны делать, Акки?

— Повторять все за ними, находясь от них в трех шагах. Мы их союзники, их опора, но они играют первую роль. Главное, — добавил он, понизив голос, — что бы ни случилось, не смейтесь! Помните: все то, что мы вскоре увидим, выше этикета двора Берандии!

Опустилась ночь, площадь освещало только пламя больших костров и сотни факелов, которые держали женщины и дети бриннов. Вдруг Акки вспомнил о Хассиле.

— Вождь, нельзя ли принести сюда моего раненого друга? Он не простит мне, если пропустит эту церемонию, — добавил он для Анны.

Техель отдал приказ, и четыре крепкие женщины сразу вышли и быстро вернулись с иссом на носилках. Следом шли Бушеран и Роан.

— Что подумает крестный? — шепнула Анна.

— Ничего не говорите. Он вас, возможно, не узнает. Но любопытно, куда делись мужчины?

Ему ответили раскаты тамтамов, которые надвигались со стороны берега. В свете костров появились воины, они двигались гуськом, один за другим, их длинная цепочка терялась в темноте. Не произнося ни слова, они образовали шесть концентрических кругов вокруг четырех вождей.

Техель-Ио-Эхан воздел к небу руки. Все смолкли. Он издал крик, который, меняя тональность, зловеще прозвучал над озером и долго еще отдавался эхом среди скал, пока не стих. Тогда вождь снова повторил его, и тут внезапно крик подхватил громогласный хор воинов. На востоке засветился горизонт и диск Луоны, появился над холмами.

Мгновение спустя вступили тамтамы, сначала приглушенно, затем все громче, прерывистые раскаты то нарастали, то удалялись и вновь нарастали… Дрожал не только воздух, но и сама земля. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее воины молча закружили вокруг четырех вождей. Почти полная луна усиливала свет факелов и костров. Техель издал короткий звук. Танцоры резко остановились. Через образовавшийся в кругах проход ввели четверых — четверых берандийцев.

— Зачем они их привели? Я не знала, что есть пленные, — прошептала Анна.

— Я тоже не знаю, но боюсь… Их четверо, как и нас… Если бы я знал…

Он с силой схватил Анну за руку.

— В любом случае сейчас уже поздно! Если мы отступим нас убьют. Так нужно, Анна, так нужно! Вы слышите меня?

— Да, но… Нет, я не смогу!

— Сделайте жест рукой! Размахнитесь! Если ваш берандиец сообразит, он притворится мертвым, попытает счастья!

Под приглушенный бой барабанов воины снова повернулись лицом в круг. Затем сначала едва слышно, потом, постепенно усиливаясь, в первых рядах раздалось дикое, монотонное пение. Под гипнотический бой тамтамов оно оглушало, мутило сознание. Техель тоже пел, поворачиваясь вокруг себя.

— Подражайте ему, Анна!

В пение включился второй ряд, но более быстро, чем первый, затем третий, четвертый, пятый, и наконец последний, шестой. Вокруг в полумраке, взявшись под руки, колыхалась толпа. Оцепенение переходило в экзальтацию.

«Боже, — подумал Акки, — эффект Пьессина!»

Он был так назван по имени исского психолога, который изучал это явление. У рас с сильными телепатическими возможностями, какими были и сами иссы, а также похожих на них других человеческих сообществ такой вид коллективного общего опьянения мог быть вызван пением и ритмическими движениями. Такое опьянение могло быть одухотворенным, как в исских церемониях, но могло и пробуждать жажду убийства, подобно амоку у земных малайцев.

Акки попытался бороться с наваждением. Не принадлежа к хлорогемоглобиновым расам, он был менее восприимчив к нему, но увы… Его рука против воли сжала дротик, и волна ненависти к четверым связанным пленникам, которые тупо смотрели на происходящее, сами охваченные бессильной злобой, поднялась в нем. Затем мысли покинули его. На какое-то мгновение он вновь увидел Анну, которую не успел предупредить: ее мигом околдовало, губы ее раздвинулись в хищном оскале. Позади нее кровожадно разразился смехом огромный васк: наконец-то найдет удовлетворение его ненависть к берандийцам! Один издал свирепый рык, смысл его прерывистых слов не доходил до Акки, но он и не старался их понять. Теперь кричали все, и он вместе с ними, из толпы женщин поднимался долгий, меняющийся по тональности жалобный вопль. Позже он не мог восстановить, как все произошло. Он помнил только, как Анна выдергивала свой дротик из тела одного пленника, наступила на второго, смутно помнил, как сам наносил удар за ударом, скользя по крови. Внезапно все кончилось. Он очнулся, стоя в свете луны, задыхаясь, пот струился по телу. Их было четверо на огромной площади, четверо живых. Пыль почти впитала большие темные лужи.

Он содрогнулся от досады на бриннов, а еще больше на самого себя. Анна плакала, сидя на земле и тупо глядя на свой окровавленный до половины древка дротик. Только Отсо, казалось, не был огорчен.

— Хороший был танец, сказал старый бринн. — Мы победим!

Акки смотрел на него — нормальный продукт своей цивилизации или дикости; как будет угодно. Тот же самый вождь, который только что убил или заставил убить четырех безоружных пленников, принял васков в союзники. Он также принял и берандийцев, благородных берандийцев, которые уничтожали или обращали в рабство его народ. Акки наклонился к Анне, поднял ее и стал утешать.

— Оставьте угрызения совести, вы не виноваты. Это моя ошибка. Я должен был предвидеть эффект Пьессина у бриннов. Вы были вне себя!

Разрыдавшись, она прижалась к его груди.

— Пойдем, Акки! Оставим это место!

Она увлекла его в сторону берега. Озеро, освещенное луной, слегка рябило. Слабый бриз замирал в маленькой бухте. Они сели на выступ скалы.

— Завтра все это будет казаться тяжким сном. Забудьте это!

— Как я могу забыть?

— Ну да! Эффект Пьессина не обладает длительным воздействием на сознание. Через несколько дней все это будет для вас только страшным сном, который вам рассказали давным-давно, а совсем не тем, что вы пережили сами.

— Вы мне это обещаете?

— Конечно! Я не раз испытывал этот эффект у иссов, правда, при менее ужасных обстоятельствах.

— Я вам верю, Акки! Вы настоящий ученый, вы столько знаете!

— Не больше, чем другие. Вы и сами могли бы узнать очень многое, позволь вам случай родиться на одном из наших миров. Я часто думаю…

— Продолжайте!

— Я часто думаю, как досадно, что все ваши достоинства растрачиваются на жалкие интриги затерянного мира, а вы, мне кажется, рождены для больших дел. Но еще не поздно, Анна. За несколько лет вы смогли бы наверстать упущенное. У нас на Новатерре великолепные учебные заведения, технические средства там таковы, что одаренный человек вроде вас…

— А мой народ, Акки?

— Ах! Что значат несколько тысяч человек, которые, я должен это сказать, за редким исключением не показались мне особенно стоящими! Мы смогли бы… Мне только следует выполнить это поручение, а потом меня ждет пост в центральной администрации или я могу стать преподавателем в одном из университетов.

— Что это, признание в любви?

— С того дня, как я вас увидел на вершине вашей башни… У меня нет большого опыта, Анна. Жизнь вся в перелетах с одной планеты на другую, в заботе о счастье человечеств и никогда — о своем собственном. Наш рок — порой приносить беду ради счастливого будущего.

— А если бы вы остались со мной, Акки? Если бы мы вместе повели берандийцев в будущее?

Он вздохнул.

— Увы, это невозможно! Даже если бы я перестал быть координатором, я должен служить Лиге Человеческих Миров, и Совет Миров не согласится с тем, чтобы я посвятил себя такому небольшому народу! Я своего рода офицер, Анна. Если бы ваш народ был народом целой планеты! И даже… я все равно буду плохо ладить с вашими. Тем не менее я должен вам сказать, что никогда еще не встречал женщины, на которой я бы почел за счастье жениться.

— О! Акки, почему нужно было так случиться, что я — берандийская герцогиня, а вы координатор галактики? Почему?

— Вопрос не нов, это повторение старых трагедий, которые всегда существовали на всех планетах! Вернемся, Анна. Что бы ни случилось, сохраните вот это.

Он надел ей на палец свое кольцо координатора, на котором горела двойная бриллиантовая спираль — символ одной из галактик.

— Спираль, Анна. Символ Лиги Миров, населенных людьми. Знак координатора, которых иногда называют одинокими странниками!

На следующий день после нервного потрясения, пережитого накануне, они спали дольше обычного, однако уже в десять часов утра Техель послал за ними.

— Идемте, я покажу вам доказательства, о которых вы просили.

Их ждала длинная пирога с двенадцатью сильными гребцами. Они поплыли к Нижнему озеру. Вождь сидел на носу.

— Вы хорошо спали, Анна?

— Да. Все происшедшее кажется теперь сном, как вы мне это обещали. Все, кроме этого… — Она подставила кольцо под солнечные лучи.

— Не исключено, это тоже может быть сном, — произнес он задумчиво.

Короткий приказ сорвался с губ старого бринна. И пирога свернула с глади озера в один из протоков. Достигнув узенькой речки с медленным течением, они несколько часов поднимались по ней. Никто не разговаривал, слышно было только прерывистое дыхание согнувшихся над веслами бриннов, шум воды, рассекаемой носом пироги, и протяжные унылые крики птиц кетенбур, невидимых в листве высоких деревьев. Река теперь была зажата между отвесными утесами, и, подняв глаза, Акки заметил прерывистые дымки костров и головы воинов на фоне голубого неба — посты бриннов следили за их продвижением.

Приблизившись к водопаду, они вышли на берег. Прибрежный склон вывел их через густой кустарник, который приходилось прорубать ударами сабель из твердого дерева, к большой осыпи. Она поднималась над рекой, насколько хватал глаз, сливаясь с линией отвесных скал. Затем они снова спустились к реке, которая прорезала здесь в древних аллювиальных отложениях глубокое ущелье. Техель-Ио-Эхан спустился по крутой тропинке почти до стремительно мчавшейся воды. Тут он показал на основание утеса, который поднимался прямо над их головами, утеса из песчаника и конгломератов, где обкатанные голыши как бы впаялись в скалу, и крикнул:

— Глядите!

Акки осмотрел срез. Хотя он не был специалистом в реологии, его научная подготовка была достаточной, чтобы понять, что перед ним залежи ископаемых громадной ценности. Сильно минерализованные скелеты, наполовину высвобожденные эрозией, не были знакомы. Однако он смог тут же найти несколько грубых высеченных из камня орудий, а немного дальше — разбитый череп. Каких-то частей не хватало, но песчаник сохранил великолепный слепок. Это, бесспорно, был череп гуманоида, еще очень примитивного, с тяжелой нижней челюстью и низким лбом. Вождь с гордостью указал на него.

— Сколько времени понадобилось реке, чтобы переместить сверху весь этот песок? Видишь? Там, в самой глубине вашего мира, уже были кости наших предков!

3. Последняя битва

На пятнадцатый день сражение достигло особого ожесточения, откатившись к ущелью, ведущему во владения бриннов. Медленно, но уверенно берандийцы теснили армию, скорее орду бриннов и васков — от леса, затем с просторных саванн, где произошло первое столкновение, и до этого ущелья, где прежде протекала река. Здесь выгодные позиции и превосходящие силы союзников уравновесили мощь вражеского оружия и организацию армии берандийцев.

Акки устроил свою штаб-квартиру в неглубокой пещере, где укрылся от вражеских пушек, которые иногда громыхали, перепахивая боевые позиции своими снарядами. Раз за разом берандийцы пытались форсировать проход, оставляя между завалами из каменных глыб множество трупов. Стрелы бриннов беспощадно били наповал. Из васков и наиболее дисциплинированных бриннов координатор создал ударный отряд в шестьсот человек, который пока не принимал участия в боях, кроме одного бесплодного рейда против вражеской артиллерии. Берандийцы, наученные сарским разгромом, тщательно ее охраняли.

Вначале бринны несли большие потери, хотя располагались за линиями укреплений, их косили из пулеметов и фульгураторов, порой доставали снарядами. Теперь оба лагеря наблюдали один за другим, и если при свете дня было относительно спокойно, то по ночам стороны производили разведку боем, прощупывая позиции друг друга.

С протяжным свистом три снаряда разорвались в лесу, за ущельем. Акки пожал плечами.

— Три потерянных снаряда! К несчастью, они не испытывают в них недостатка.

— Вермонтский арсенал поставит столько, сколько будет необходимо, — отозвался Бушеран.

— Я вспоминаю то, что слышала от отца. У нас было достаточно боеприпасов, чтобы выдержать многолетнюю осаду, — вмешалась Анна.

Она носила на поясе один из трех легких фульгураторов, а за спиной — колчан, полный стрел. Ее невозможно было уговорить оставаться в тылу. Прекрасный лучник, она однажды оказала неоценимую помощь, когда в одной из попыток берандийцы прорвали линию обороны и почти достигли командного пункта.

— Наконец мы закрепились, — сказал Отсо. — Как ты думаешь, сможем мы продержаться до возвращения твоего звездного корабля?

— Я надеюсь на это. А где Техель?

— Занят тем, чем обычно: произносит речь перед своим дьяволами.

Бринны сражались как бешеные, однако вдруг падали духом, и требовалось все красноречие старого вождя, чтобы удержать их на месте в этой позиционной войне, отличавшейся от их обычной тактики засад.

— У нас нет никаких сведений из Биаррица, — сказал васк. — Это меня беспокоит. Правда, в последнем послании ничего не говорилось о вражеских атаках.

Биарриц был пиратским портом, которым владели васки на Безумном море, достаточно далеко от Семи Долин.

— Гонец пока опаздывает только на один день. Возможно, ему мешает встречный ветер…

Неистовый шквал разрывов оборвал его слова. Все бросились к выходу из грота. В ущелье вдоль передовых позиций поднимались фонтаны земли. С биноклем у глаз, Акки мог видеть, как бринны и васки по отработанной тактике отходили ползком в сторону тыла. С вражеской стороны над заросшим травой пространством, которое разделяло позиции, еще не было никакого движения. Затем из-за рощи выдвинулась пестро окрашенная неопределенная масса.

— Клянусь Великим Мисликом, как сказал бы Хассил, они вновь изобрели танки! Что за двигатели они используют на этот раз?

«Танк» продвигался медленно, чуть быстрее, чем пешеход. Стеклянные наконечники бриннов тщетно разбивались с его корпус, а стрелы васков без пользы застревали в крепком деревянном панцире.

— На этот раз нам придется вмешаться, Отсо. Собери людей. Анна, вы останетесь здесь!

Они бегом спустились по склону. Примитивная машина уже глубоко продвинулась в, расположение союзников, выплевывая смертоносный голубой огонь фульгуратора. Бринны и васки спешно отходили, скрываясь в высокой траве.

— Стреляй только по моему сигналу, Отсо. Пусть твои люди будут наготове, чтобы закрыть прорыв в нашей обороне.

Волна нападавших берандийцев теперь приближалась, едва сдерживаемая стрелами с флангов. Акки полз, гигант-васк находился в нескольких метрах справа от него. Они подобрались достаточно близко.

— Огонь, Отсо! — крикнул координатор.

Лучи двух легких фульгураторов скрестились на «танке». Деревянная обшивка обуглилась, а затем вспыхнула. Акки опустил голову, так как голубой луч шарил по высокой траве, но не прекратил стрельбу. Вспыхнул сполох ненасытного пламени, и из машины донесся душераздирающий вопль, который мигом смолк. Две тени попытались скрыться в облаках дыма, но их сразили меткие дротики.

— Мы победили… на этот раз, — говорил Акки в гроте несколько минут спустя. — Однако хотя мы сумели вывести из строя один молнемет, у них они еще остались, равно как и пулеметы. А если они пойдут в атаку сразу несколькими «танками»? Интересно все же, что они используют в качестве двигателей?

— Разве вы не узнали предсмертное ржание лошади? - спросил Бушеран. — По крайней мере, одна там была.

— Лошадь! Я об этом не подумал. Кто там? Может, гонец из Биаррица? Да нет! Клянусь предками, что Этиарт собственной персоной! Что ты здесь делаешь?

— Я принес плохие вести, Отсо. Берандийский флот обогнул Мыс Бурь и вышел в Безумное море.

— А наши суда? Что с ними?

— Пошли ко дну, Отсо! Мы атаковали вражеские суда вблизи Биаррица, но у них была пушка! Я один из немногих, кому удалось спастись. Я опередил их, срезав путь по отмели. Похоже, они будут подниматься к северу и высадят войска возле устья Элоры.

— Но там же наши женщины и дети, а также женщины и дети бриннов!

— Отсо, — отрезал Акки, — бери с собой всех своих васков, кроме ударного отряда, возьми побольше бриннов из резерва и немедленно спускайся по реке. Возьми также один из фульгураторов и попытайся остановить врага в болотах вблизи устья. Здесь мы продержимся. Будешь у Трех Озер, загляни к Хассилу, скажи ему, чтобы еще раз попытался добиться чуда с помощью наших малых передатчиков. Если он сможет связаться с «Ульной», мы все спасены!

Едва наступила ночь, смешанная армия васков и бриннов отправилась в путь. Сначала двигались несколько километров пешком, затем на лодках. Акки надеялся, что это перемещение войск пройдет незамеченным для врага и он не узнает об ослаблении его резервов. Часть ночи он провел, совещаясь с вождями бриннов, Анной, Бушераном и васком, заменившим Отсо во главе ударной группы.

— Ожидаю, что скоро начнется массированный штурм. Они постараются прорвать наши позиции и, по крайней мере, удержать на них как можно больше воинов. Враг рассчитывает напасть на нас с тыла, высадившись в устье реки, но наверняка не знает, что наши воины уже в пути. Мы должны держаться как можно дольше, но без излишней бравады. Победа будет за нами, как только вернется «Ульна», самое позднее через две недели. Если бы не женщины, дети и продовольствие, я немедленно отдал бы приказ рассеяться по Безжалостному лесу. Смысл в том, чтобы продержаться в течение пятнадцати дней и остаться в живых до возвращения моего корабля. Вы поняли: сражаться нужно жестко, но без бесполезного и безнадежного героизма.

— Тогда, возможно, придется сдать проход? — спросил Бушеран. — Ладно. Я понимаю.

— А как же наши женщины? — спросил, Техель.

— Надеюсь, что мы продержимся достаточно долго, чтобы эта проблема не возникла. Если же враг прорвется, мы, конечно, не побежим, а будем атаковать его на всех переходах к озеру и устью реки. Я повторяю, главное — выиграть время.

— А если «Ульна» не вернется? — тихо спросила Анна.

— Это почти невероятно. Но в этом случае…

Пять последующих дней были относительно спокойными. В одну из ночей два васка смогли проскользнуть во вражеские позиции и донесли, что берандийцы построили новые «танки», но не смогли уточнить, сколько. Акки приказал изготовить простые, но достаточно эффективные зажигательные средства из черной смолы, очень клейкой и легко воспламеняющейся, которую бринны добывали из аглинного дерева.

Утро шестого дня прошло также спокойно, однако к полудню была замечена усиленная активность врага, а спустя немного времени началась артподготовка. Несколько орудий, которыми располагали берандийцы, методично обстреливали позиции. Огневой вал, хотя был и не слишком силен, произвел впечатление на бриннов. А к вечеру началось наступление.

Впереди шли с дюжину деревянных «танков», на которых находились лучшие стрелки из лука и ружей. Это было странное зрелище: нелепые сооружения с трудом продвигались в высокой сухой траве. «Броня» вокруг их бойниц щетинилась от стрел бриннов и васков. «Танки» без потерь достигли первых траншей, где уже никого не было. Акки наблюдал за ними в бинокль, Анна стояла рядом. Прячась позади своих машин, берандийцы продвигались цепями, сметая небольшие изолированные группы защитников, не сумевших вовремя отступить. Иногда между разрывами снарядов слышны были душераздирающие крики, свидетельствовавшие о гибели живого существа. Но мало-помалу в темноте надвигавшихся сумерек огонь берандийцев становился менее уверенным, и вскоре три высоких огненных столба поднялись к облачному небу, и атака захлебнулась.

— Они продвинулись на триста метров, — сказал Бушеран.

— Но они еще не достигли узкой части прохода. Именно там мы их ждем. Какие потери?

— Не знаю точно, возможно, у них человек двадцать убитых или раненых. У нас — три васка и одиннадцать бриннов, семь васков и сорок бриннов ранены.

— Совсем небольшое сражение, — с иронией сказал координатор. — Всего каких-нибудь два десятка несчастных парней убито и втрое больше изувечено! А я-то прибыл сюда, чтобы помешать этой войне! Да! Старые иссы, основатели Лиги Человеческих Миров, были правы, говоря, что посредники всегда кончают тем, что начинают воевать с обеими сторонами сразу!

— Нужно ли нам атаковать под покровом ночи?

— Зачем? Чтобы вновь овладеть тремя сотнями метров, которые мы снова потеряем завтра утром? Нам нужны все наши силы. Как я уже говорил, мы их будем ждать гораздо дальше.

День занимался там, где ночь застала врагов. Берандийцы не сразу двинулись вперед, а часа через три после восхода солнца, с ними в качестве подкрепления были четыре новых «танка». Началась атака. Ценой незначительных потерь они сумели к концу дня добраться до самой теснины. Шириной около ста метров и длиной в шестьсот, она пролегла между высокими отвесными скалами, и лишь в середине, где в расселинах с крутыми склонами размыло песчаник, можно было как с одной, так и с другой стороны подняться к плоскогорью.

— Вот здесь и должна произойти решительная битва, Анна, — сказал Акки. — Чем она кончится, я не знаю, но с помощью бриннов и васков сделаю все, чтобы она была победной для нас или до конца проигранной. Если нас отбросят, поднимайтесь по правой расселине к лесу. Я с небольшой группой прикрою вас. В любом случае я надеюсь, что завтра вы будете в безопасности. Вы меня поняли?

— А вы сами, где вы останетесь?

— Что касается меня, то тут все иначе. Бринны и васки доверили мне командование…

— А я представляю Берандию, настоящую! Нас здесь только двое, и наше место…

— Я не сомневаюсь в вашей смелости, но на этот раз мы наверняка сойдемся в рукопашной схватке. Это приказ, и, я надеюсь, он будет выполнен. И к тому же… к тому же я буду спокойно руководить боем, зная, что вы далеко отсюда. Вы мне обещаете?

— Хорошо. Но если дело обернется плохо, я вернусь, чтобы разделить вашу участь.

— Оставайтесь свободной, чтобы попытаться нам помочь! А также чтобы вести ваш народ! Что ж, завтрашний день даст ответ. Теперь идите спать. Что бы ни случилось, вам понадобятся все ваши силы.

К большой радости Акки, берандийцы на этот раз атаковали до рассвета. В неясном свете звезд двинули скрипевшие новым деревом «танки», а в нескольких метрах за ними — множество воинов. Первые ряды прикрывались широкими щитами. Вскоре три «танка» загорелись, вырывая из темноты три круга пляшущего огня, в которых метались тени убивавших друг друга людей. Пока сотня принесенных в жертву бриннов сражалась насмерть, стараясь изо всех сил задержать продвижение врага, основные силы союзников отступали в глубину ущелья. С наступлением тусклого и пасмурного дня берандийцам удалось продвинуться только на какую-то сотню метров.

Поле битвы казалось опустевшим. Понемногу то тут, то там шелест высокой зеленой травы обозначал передвижение гонцов, стремившихся связать отряды. Тут начался дождь, сначала мелкий, затем проливной. Акки с огорчением махнул рукой: теперь будет труднее поджигать «танки». А с другой стороны…

— Внимание, они атакуют! — воскликнул Бушеран.

— Действуйте! Вы хорошо поняли план операции? Я не знаю, будем ли мы живы сегодня вечером, однако в любом случае я счастлив был познакомиться, Юг. Если меня убьют, у вас имеется запечатанная копия моего рапорта. Вы ее передадите Хассилу или командиру «Ульны».

— Если же погибну я, приглядите за Анной!

— Вы ее любите, Бушеран?

— Да, и уже давно…

— Я тоже. В таком случае будьте спокойны.

— До свидания!

Капитан исчез под дождем. Там, между утесами, начали падать снаряды. «Танки» продвигались. Акки посмотрел на них с усмешкой:

— Через несколько минут их ожидает сюрприз.

Теперь за своими «танками» пошла берандийская пехота. Показалась высокая тень, указывающая рукой с блеснувшим в ней мечом на теснину. Акки направил бинокль на нее. Несмотря на завесу дождя, он разглядел, что это Неталь, облаченный в шлем и нагрудные доспехи.

Координатор стал методично вооружаться: фульгуратор зацепил за пояс, колчан повесил за спину, лук через плечо, а в руки он взял боевой топор васков с длинным, окованным железом топорищем. Он перебросил его с одной руки на другую, чтобы найти наилучшую точку равновесия. Затем, повернувшись к своей небольшой личной охране, сказал:

— Жребий брошен, друзья. Мы здесь ничего не можем сделать. Вперед! Ты, Берандриаран, возьми четырех человек и уведи герцогиню в надежное место по правой расселине ущелья. Свяжешь ее, если будет нужно!

— Я вам этого никогда не прощу, Акки, никогда! — закричала девушка, когда васки повели ее за собой.

Акки пожал плечами и вышел из грота. Дождь обрушился на его спину, словно холодная мантия. Прежде чем спуститься со склона, он прощально посмотрел вокруг. Казалось, все шло нормально. Бринны шаг за шагом отступали, а «танки» подошли к середине ущелья.

Теперь они двигались, не соблюдая равнения, обходя глубокие канавы, вырытые прошлой ночью в высокой траве, чуть ниже выхода боковых расселин. Забившись в окопы, все ожидали подхода свежих сил и прежде всего атакующей группы. Акки со своей охраной спустился в траншею в тот самый момент, когда шквал огня обрушился на них с нескольких десятков метров. Линия огня приближалась, и если бы дождь не продолжал лить, как из ведра, был бы слышен свист пуль, пролетавших над ними, чтобы затеряться вдали.

Постепенно битва сместилась к ущелью. «Танки» наконец прорвали позиции бриннов и подошли прямо к теснине. Дождь кончился, и бледное солнце торопилось пробиться сквозь быстрые облака, заставляя сверкать мокрые спины деревянных чудовищ. Внезапно наиболее продвинувшийся «танк» спикировал носом в глубокий ров. Тогда по сигналу Акки один из бриннов приложил к губам военную трубу, и заунывный крик ночной птицы прокатился в утесах.

Позади «танков» зашевелилась высокая трава. Ручные лебедки, спрятанные возле стены, подняли из узкой канавы, замаскированной дерном, гибкую сеть из лиан. «Танки», нелепо маневрируя, пытались уйти из западни. И тут огромные округлые каменные глыбы с громовыми раскатами покатились по склонам и обрушились на деревянную броню, раскалывая ее с одного удара, словно орехи. Следом из траншей выскочили бринны и васки, вооруженные бомбами из горящей смолы.

— Теперь дело за нами! — крикнул Акки.

Они рванулись вперед. Со скал на берандийцев, заметавшихся в панике, сыпался град стрел. Напрасно громкий голос Неталя пытался собрать свое воинство. Большая часть «танков» пылала, а вместе с ними оставшиеся фульгураторы и пулеметы. Когда Акки поджег еще один «танк», на его плечо опустилась рука, он обернулся и увидел окровавленное лицо Бушерана, широкий шрам рассекал его левую щеку.

— Получилось, Акки! Мы их бьем!

— Надеюсь. Однако пока жив Неталь, еще не все кончено.

Он выпрямился во весь рост и издал военный клич, дикий, и хриплый, который восходил, сквозь годы к тому времени, когда его предки жили только на двух планетах, крик, который удивил и испугал его самого. С фульгуратором в одной руке и топором в другой он шел плечом к плечу с капитаном, не обращая внимания на пули и стрелы. Их порыв увлек остальных; разом перепрыгнув гибкую сеть, они оказались в самой гуще рукопашной схватки.

Пролетевшая со свистом над самым ухом стрела не остановила Акки, он неудержимо продвигался вперед, прокладывая кровавый проход среди полуобгоревших тел. Кровь его земных и синзунских предков стучала в висках. Он все забыл, тысячелетняя цивилизация слетела с него, в нем, казалось, не осталось ничего, кроме ярости и стремления убивать.

— Гох!

Топор вонзился меж вылезших от ужаса глаз берандийца. Преследуемые враги были повсюду обращены в бегство, только человек двести сгрудились вокруг Неталя.

Вдруг произошло непредвиденное. Один из бриннов, пробегая мимо, выкрикнул что-то, чего Акки не понял. Другой бросился вслед за ним, и внезапно на поле битвы наступила тишина.

Акки с удивлением огляделся. Он остался один с Бушераном и васком. Поток бриннов стремительно уходил. Техель-Ио-Эхан и несколько вождей напрасно пытались повернуть бриннов с помощью дубинок. Подбежал один из васков:

— Какой-то дурак только что прибыл с Трех Озер. Берандийцы взяли штурмом проход, захватили женщин и устроили резню!

К этому времени враги опомнились, и стрела с мягким шорохом вонзилась в землю рядом с координатором.

Разгром! Разгром за несколько минут до победы! Хорошо хоть Анна сейчас в безопасности.

И словно в ответ на свои мысли, он вдруг увидел Анну, трое мужчин тащили ее к Неталю. Тогда он забыл обо всем, о всех доводах разума и стремительно бросился в бой вместе с полусотней оставшихся с ним воинов.

Он не мог вспомнить потом, в какой момент швырнул разряженный фульгуратор в голову одного из лучников, в какую минуту увидел упавшего рядом со стрелой в бедре Бушерана. С поднятым топором он очутился лицом к лицу с Неталем. Тот парировал удар своим тяжелым мечом и нанес ответный удар. Почти одного роста, они были достойными противниками. Схватка вокруг прекратилась, и оставшиеся в живых с той и с другой стороны наблюдали за единоборством вождей.

Вначале одолевал Неталь. Его меч, несмотря на тяжесть, был предназначен скорее рубить, чем колоть, а потому оказался удобнее, чем топор Акки, а главное, берандиец обрел уверенность победителя, который вдруг увидел победу за миг до поражения. А координатор был ослеплен яростью. Кровь уже текла у него из нескольких ран, однако мало-помалу он овладел собой и опыт его брал верх над силой берандийского гиганта. Борьба стала почти равной. Спокойствие вернулось к Акки, он вспомнил приемы, которым его учили инструкторы в школе координаторов, особенно на уроках Келои, лучшего бойца на каменных топорах из рожденных на планете Дзей, его брата по крови там, в другой галактике. Суставы пальцев у него кровоточили от скользящего удара меча, но все же он сделал направленный сверху вниз косой выпад, который настиг Неталя. Железо, скользнув по доспехам, ужалило левое плечо берандийца. Затем на несколько секунд они схватились в плотном бою, рукоять топора блокировала меч, в считанных сантиметрах от своих глаз Акки видел лицо Неталя, вздувшиеся вены и выпуклый лоб, дикий оскал.

— Анна не будет твоей, — выдохнул берандиец сквозь зубы. — Я сделаю из нее рабыню!

— Погибни, собака! — ответил координатор.

Неталь плюнул ему в лицо. Акки даже не моргнул, прием был стар, как мир. Он напряг все свои силы и ударил топором снизу. Неталь отразил удар и нанес ответный — его меч вонзился в правую руку Акки. С победным криком берандиец выдернул меч и попытался повторить удар. Но топор был уже в другой руке координатора. Он взлетел и опустился прямо на шлем Неталя, и берандиец упал с проломленным черепом.

— Глупец! — крикнул координатор, — Я одинаково владею обеими руками!

На несколько секунд воцарилась мертвая тишина, зачтем люди Неталя бросились к нему с копьями и мечами. Акки прижался спиной к скале, готовясь к своей последней битве, как вдруг услышал неистовые крики васков, смотревших на небо. Это заставило и его поднять глаза. Огромная тень плыла над ущельем на высоте пятисот метров. «Ульна» скользила без шума, и из ее открытых люков быстро падали десантники на антигравитационных поясах.

4. Стальной Закон

Огромная масса «Ульны» покоилась на поверхности Озера. На берегу был натянут огромный тент: это был госпиталь, где, не делая различий, оказывали помощь раненым бриннам, васкам и берандийцам. В палатке поменьше собрался Совет.

Десять дней прошло с неожиданного прибытий звездного корабля. Не рассчитывая на успех, Хассил с помощью самодельного коммуникатора все же смог сообщить о создавшемся положении, и Элькхан, командир корабля, на предельной скорости направил «Ульну» к Нерату и смог прибыть вовремя.

Сидя за столом, Акки изучал рапорты. Сразу после высадки специалисты под руководством Хассила принялись за работу. Сам Хассил после нескольких часов в биорегенераторе полностью обрел бодрость и здоровье.

Дверь открылась, и вошел исс.

— Ну что? — спросил Акки.

— Как я и думал, из всех запутанных ситуаций, которые нам доводилось решать, эта — наихудшая!

Акки задумчиво опустил голову на руки.

— Ты прав. На этот раз принять решение будет нелегко.

— Берандийцы должны уйти!

— Я знаю. Не думай, что на меня может повлиять любовь к Анне. Но, между прочим, я бы выбрал… Твой доклад готов?

— Вот он, а это доклад Бринтенсиеорепана, х’рбенского космантрополога.

— Когда мы примем решение?

— Почему не завтра? Чего нам ждать? Все ясно и сейчас. Кроме одного пункта, ты знаешь, что я имею в виду.

— Ну, и что ты об этом думаешь?

— Дадим прежде высказаться защитникам. Кто они?

— Техель у бриннов, Отсо у васков и Анна у берандийцев.

— Бедный Акки. Закон глуп. Следовало посылать координаторов, более отличных от тех народов, которых они должны садить…

— Нет, Хассил, закон мудр. Иначе решение были бы чудовищны своей холодной рассудительностью во имя справедливости, которая хуже несправедливости!

— Согласен. Я оставляю тебе доклады. У меня есть еще дела, мне не хотелось бы возвращаться на Эллу, не узнав побольше об этих пробриннах.

Оставшись один, Акки погрузился в чтение докладной записки Хассила. Легкий шорох заставил его приподнять голову.

— Здравствуйте, Анна. Я вас давно не видел, вы меня избегаете?

Она грустно улыбнулась.

— Нет, но мне бы не хотелось, чтобы говорили, будто я пытаюсь оказать на вас влияние. Когда будет принято решение?

— Завтра. К сожалению, я не могу вас обнадежить. Правда, появился новый непредвиденный фактор, о котором я пока не вправе вам ничего сказать, однако ваш народ в целом был слишком агрессивен. О, я знаю, это не только его вина. Но на земле, только что разоренной войной, начатой землянами, после того, что мы нашли в деревне в устье Элора…

— Это работа специальных отрядов Неталя, Анки, вы это хорошо знаете! Полагаю, моя защита завтра будет бесполезной?

— Отнюдь, будущее вашего народа может зависеть от нее.

— Вы хорошо знаете мои аргументы. Полагаю, решение зависит только от Хассила и от вас… Я так надеюсь, что ваше отношение не будет слишком неблагоприятным.

— Что касается планеты, да. Однако затем может выясниться множество самых разных моментов относительно вас, берандийцев, и тогда генеральный штаб «Ульны», состоящий из специалистов, скажет свое слово. Вас могут содержать в карантине в течение нескольких веков или же помочь вам. Выбор планеты…

— Выбор нашего концлагеря!

— Я понимаю ваше отчаяние, Анна. Вы сами ответственны разве что за несколько воинственные мечты своей юности! Но кроме вашего крестного, Бушерана и некоторых других… Кстати, как они оба себя чувствуют?

— Юг почти здоров. Крестный проводит все дни в компании ваших астрономов и уже дважды высаживался на Луору. Возьмете ли вы его на ваши миры? Он делал все возможное, чтобы предотвратить войну.

— Конечно, если он этого захочет. Но, без сомнения, он предпочтет остаться с вами, по крайней мере, вначале. Мы смогли бы ему помочь смонтировать обсерваторию.

— Он будет вам так благодарен! Что ж, до свидания. Увидимся завтра, во время судебного заседания.

— Анна, мне так много нужно вам сказать…

— Не надо. Так будет лучше. До завтра!

Долго еще координатор оставался в задумчивости, не читая лежавший перед его глазами доклад. Снаружи сгущались сумерки. Воздух дрожал от шума машин — астронавты сооружали амфитеатр суда. Наконец Акки пожал плечами и принялся за чтение.

В соответствии с ритуалом экипаж «Ульны», облаченный в черные мундиры, с оружием в руках, нес караул. В амфитеатре, как того требовал обычай, на скамьях размещались девяносто свидетелей, по тридцать от каждого народа. В центре, на возвышении, председательствовал Элькхан. Ниже его сидели эксперты, чуть в стороне — три защитника. Справа и слева от Элькхана — координаторы.

Старый синзун поднялся и оглядел собравшихся.

— Согласно закону Лиги Человеческих Миров нам предстоит рассмотреть случай с планетой Нерат, где мы сейчас находимся. Эта планета одновременно заселена тремя различными группами людей, две из которых, хотя и являлись до настоящего времени врагами, принадлежат к одной человеческой расе. Сейчас будет зачитан доклад координаторов, посланных для урегулирования ситуации.

На Элькхане была мощная, усиливающая мысли каска, так что его выступление было понятно всем, хотя он говорил на своем родном языке.

Доклад с безукоризненной объективностью обрисовал состояние, которое координаторы обнаружили по прибытии — рабство, войны, расовая ненависть. Затем следовало краткое и точное изложение событий и, наконец, заключение: что послужило причиной вмешательства Лиги.

Элькхан снова заговорил:

— Есть ли у защиты возражения по изложенным фактам?

Поднялась Анна.

— Я подтверждаю представленные факты, но не отдаленные причины и по всей справедливости…

Элькхан прервал ее:

— Об этом поговорим чуть позже. Правильно ли изложены, по вашему мнению, факты?

— Да.

— Стало быть, закон применим. Теперь вы имеете право защищать свой народ.

В свою очередь одев усиливающую каску, она начала защиту. Она рассказала об одиссее затерявшихся звездолетов, которые искали другую планету, нетронутую и пустую, о несчастном случае, что бросил их на Нерат и оставил лишенные всего экипажи на враждебной земле.

— О, как неприютна была эта земля! Нашим предкам приходилось бороться с хищными животными, стихийными бедствиями, болезнями и ними! — Она кивнула в сторону бриннов. — Я не хочу сказать, что мы не совершали ошибок! Но сколько наших людей пало от стрел, когда они пахали свои поля, чтобы попытаться выжить! Можно ли сказать сегодня, кто ответствен за первое убийство? Кто, берандиец или бринн, первым поднял руку?

Как бы там ни было, мы основали Берандию. И из этой безжалостной земли, покрытой лесами и болотами, мы сделали цивилизованную страну. Похоже, вы любите это слово? Страну, где можно было хорошо жить и где медленно, по нашим средствам, мы вновь начали двигаться к истинной цивилизации.

Вы вместе с Роаном изучили наши архивы, Акки Клэр! Можете вы сказать, есть ли разница между изголодавшимися волками, какими были наши предки, и той Берандией, какую вы знаете? Нас обвиняют в том, что мы обратили в рабство бриннов. Это справедливо! Но как мы могли поступить иначе, если нас вначале было так мало и надо было столько сделать? В чем нас упрекают? В том, что мы выжили? Так начались все земные цивилизации, и если верить тому, что мне однажды рассказал Акки Клэр, похоже, так было на всех планетах. Вы, без сомнений, на основе горького опыта должны знать, сколько требуется времени для ликвидации рабства, экономической нужды в нем. В графстве Роан рабовладения больше не существует. И если бы мне удалось победить раз и навсегда бриннов и их союзников васков, чтобы обеспечить спокойствие наших границ, я бы приняла решение уничтожить рабство на всей территории Берандии. Акки Клэр может подтвердить, что поставленная перед лицом обстоятельств, когда был убит мой отец и всю эту землю залило кровью из-за тщеславия одного человека, я отвергла не только планы, но и саму мысль о завоеваниях. Однако такое случается, я в этом уверена, на любой из ваших планет, по крайней мере, на той стадии развития, на которой находились мы.

Вы можете лишить нас нашего мира, мира, который мы, пусть частично, сделали своим трудом, своими слезами и своей кровью, мира, который несет на себе кости наших предков, даже если они лежат не так глубоко, как ваших, Техель-Ио-Эхан.

Лига имеет большую власть благодаря силе. Вы осуществляете это именем закона, который странен для нас, закона Лиги, о которой мы не могли знать и к которой нас даже не пригласили присоединиться, считая, что мы слишком жестоки! Почему вы не пришли раньше, когда, брошенные на враждебную землю, наши предки были еще цивилизованными не менее тех, кто остался на Земле и кто несколько позже вошел в вашу Лигу, не пришли до того, как страх, голод, страдания и безнадежность не обратили нас в диких животных, животных, которые убивают, чтобы не быть убитыми! Но ссылая нас, вырывая с корнем целый народ, отнимая у него все, что является основой его традиций, — его землю, его страну, его родину, — не боитесь ли вы в свою очередь совершить преступление? Разве мы не можем остаться на этой планете, которая наша, я повторяю это, наша, потому что с того времени, как наши глаза увидели свет, мы не знаем другой! С вашей помощью мы быстро сможем преодолеть тот рубеж, который отделяет нашу дикость от вашей цивилизации. Что же вы будете наказывать детей за ошибки их отцов?

Она села. Акки послал ей записку:

«Ты хорошо говорила, Анна. Увы, это не сможет изменить решения! Но может много изменить для будущего. Не падай духом.»

Отсо уже поднимался.

— Меня просили защитить мой народ, но я не знаю, почему. У нас нет чувства вины. Когда мы здесь приземлились, а это было очень давно, мы бежали от ненавистной нам цивилизации, может быть, напрасно, чтобы спасти то, что мы рассматривали как нечто наиболее священное, — наши традиции, наш образ жизни. Акки мне объяснил, что этот образ жизни анахроничен и, что бы мы ни делали, мы не смогли бы его спасти. Возможно. Но мы попробовали и не испытываем стыда.

Когда мы высадились на Нерате, то полагали, что мы тут одни. Мы обосновались в горах. Потом однажды, спустя много времени, один из наших нашел раненного охотника бринна. Он его вылечил. С этого зародилась дружба между нашими народами, которая никогда не нарушалась и много раз была скреплена кровью.

Между нами никогда не возникало вражды. Потом мы узнали, что не одни прибыли с Земли. Берандийцы подбирались к нашим горам, вели постоянную войну с бриннами. Мы им предложили помощь, хотели заключить мир, но не получили в ответ ничего, кроме ненависти и презрения. Однако в последние годы зародился проблеск надежды.

Благодаря таким мудрым людям, как старый герцог, Бушеран, Роан, было похоже, что войне наконец пришел конец. Затем прибыли вы, и, к несчастью, положение очень быстро изменилось, и не в лучшую сторону.

Если ваша Лига решит, что мы должны будем покинуть Нерат, Нерат, родной и для нас, мы согласимся без ненависти, но с бесконечной печалью. Когда тебе с детства знакомы очертания гор, долин, каждая тропа, травинка, дерево, между людьми и этой землей образуются тонкие связи, которые вы, возможно, не можете ощутить, вы, кто перелетает из одного мира в другой и чья родина — космос! Какое значение имеет тот факт, что захват этой планеты был вначале незаконным! Кости наших предков покоятся в здешних горах! Мы дети этой земли не меньше, чем любой из бриннов. И, как сказала берандийская герцогиня, несправедливо наказывать потомков за ошибку предков, тем более если эта ошибка произошла невольно.

— Речь идет не о наказании, Отсо, — подал голос Акки. — Я тебе это объяснял не раз…

Васк пожал могучими плечами.

— Да, ты мне объяснял. И головой я это понял. Но когда речь идет о ссылке, голова не может убедить сердце, Акки! И ты это знаешь!

Наконец заговорил старый бринн.

— Я не стану защищать свой народ. Мы здесь по праву рождения. Бринны всегда тут, я смог показать доказательства вашим посланцам. Но я должен сказать, что мы не желаем ухода васков. Мы рады их присутствию и их дружбе. Что касается других, то было бы хорошо, если бы они уехали. Однако, если Бушеран, Роан, Анна Берандийская и некоторые другие захотят остаться, мы не станем возражать. Они показали нам, что даже среди берандийцев могут быть хорошие и умные люди.

— Хочет ли что-либо добавить защита?

Анна устало махнула рукой.

— Полагаю, что это бесполезно.

— В таком случае, — сказал Элькхан, — приговор вынести нетрудно. Принадлежность этой планеты не вызывает сомнений, а потому…

Неожиданно поднялся Хассил.

— Вот тут вы ошибаетесь, настоящий случай не так прост. Дело в том, что бринны тоже не являются исконными обитателями планеты Нерат!

Анна выпрямилась, искра надежды затеплилась в ее глазах.

— Некоторые сомнения у меня появились, когда Клэр принес ископаемые останки из речного оползня. Я не специалист в космической антропологии, но эти скелеты, как мне кажется, не могут принадлежать какому-либо прямому предку бриннов. Каменные орудия сами по себе ни о чем не говорят: почти все человеческие цивилизации проходят в своем начале аналогичные стадии. С другой стороны, Акки сообщил мне о культурных несоответствиях. Я проверил их и постарался изучить. Люди, принадлежащие к культуре каменного века, по весьма специальной технологии изготовляют закаленные наконечники стрел, инструменты из вольфрама — вот лишь немногие среди этих аномалий. Кроме того, как только прилетела «Ульна», я попросил Бринтенсиеорепана произвести несколько раскопок, чтобы подтвердить или опровергнуть мои сомнения. Тебе слово, Бринтен!

Маленький х’рбен с бледно-голубой кожей подошел к председательскому месту.

— Тут не в чем сомневаться: бринны эволюционировали не на этой планете и, согласно радиоуглеродному анализу, вторглись сюда между вторым и третьим тысячелетием до нашей эры. В то время здесь был один вид развитой человеческой расы, происходивший, возможно, от ороиов, который был истреблен или исчез без какого-либо прямого участия бриннов вследствие какой-то завезенной эпидемии или по другой причине. Их останки мы и находим в земле, в старых отложениях. Что бы ни думал Гехель-Ио-Эхан, кости бриннов находятся только в поверхностных слоях. Я легко могу понять, что он, не имея специальных знаний, мог принять за скелеты своих предков скелеты… другого народа. В то же время у бриннов существует легенда — правда, я не придаю ей большого значения: подобные легенды можно встретить повсюду, — в ней говорится, что первые бринны — потомки небесных богов. И наконец третий момент: как только что установили, бринны обладают физическими и биологическими характеристиками, абсолютно идентичными тибриннам, что населяют третью планету соседней звезды. В настоящее время они деградировал вследствие войн и эпидемий, но, похоже, были на пороге открытия межзвездных полетов именно две с половиной тысячи лет назад. О! Я знаю, уже существует случай идентичности двух человеческих рае, землян и синзунов. Но там речь идет о двух различных галактиках, что заставляет думать о простом совпадении, каким бы невероятным оно ни было. Здесь же другой случай: звезда, вокруг которой обращается планета тибриннов, находится отсюда на расстоянии полутора световых лет.

Я полагаю весьма возможным, что около двух с половиной тысяч лет тому назад межпланетная экспедиция тибриннов, первая и последняя, приземлилась на Нерате. Не знаю, почему они не улетели, но они продолжили здесь свой род, как это позднее сделали берандийцы или васки. Но в то время, как васки охотно вернулись к пасторальному образу жизни, а берандийцы сохранили какую-то часть своей прежней цивилизации, культура бриннов регрессировала до уровня каменного века, сохранив лишь небольшое количество металлических орудий, высокую технологию производства стекла, отдельные сведения в области физиологии, а история их быстро выродилась в легенды и мифы.

— Почему? — спросил Элькхан.

— Очевидно, из-за малочисленности. Если берандийцев или васков было несколько сотен, то число тибриннов я оцениваю всего в несколько дюжин. Эта относительно достоверная версия объясняет, почему здесь населен только один континент, а также другие иначе непонятные явления.

— А как же коренное население? Почему они не выжили в других местах?

— Возможно, их там не было. На Х’рбене наша раса развивалась на одном большом острове, а заселила остальную планету относительно недавно.

— То же происходило и на Земле, — вмешался Акки. — Человек появился не на всех континентах. Похоже, из-за катастроф тибринны случайно оказались на единственном населенном материке и уничтожили, умышленно или нет, прообраз зарождавшейся там человеческой цивилизации.

— Если я хорошо поняла, Акки, у бриннов нет никаких преимуществ перед нами, — вмешалась Анна. — В таком случае, мне кажется…

— Я вам не раз говорил и только что повторил это Отсо — речь не идет об абсолютной справедливости.

— Значит, речь должна идти об абсолютной несправедливости? Этот народ, вы об этом сами сказали, уничтожил человеческую цивилизацию, возможно, умышленно! Мы же этого не сделали!

— Мы не должны судить потомков за ошибки их предков, как вы справедливо отметили. Итак, сегодня бринны, принимая во внимание их современный уровень развития и несмотря на их некоторые обычаи, которые мы теперь очень хорошо знаем, — при этом воспоминании Анну передернуло, — с антропологической точки зрения — невиновны. Ваш народ, увы, таковым не является! Хотя среди вас есть выдающиеся умы и немалое число честных людей — в этом я убежден, — он находится в социологически опасном состоянии как по отношению к самому себе, так и по отношению к другим. Нет, Анна, решение уже предопределено. Оно могло быть иным только при других обстоятельствах.

— А мы? — спросил Отсо.

— Элькхан, прочтите сначала Стальной Закон, а потом решение.

Старый синзун начал читать, голос его был сильным И чистым:

— Это Закон Лиги Человеческих Миров. На каждой из планет не должно быть больше одной человеческой цивилизации, за исключением Рессана, местонахождения Лиги. В случае, если одна из рас будет пытаться завоевать другую, силы Лиги обрушатся на нее. В случае, когда две расы сосуществуют в добрососедстве на одной планете, два координатора будут высланы, чтобы решить, кому остаться, а кому нет, и решение их будет окончательным. Закон не может иметь никаких исключений. Если две человеческие расы находятся в добрососедских отношениях, жребий определит, кто останется на планете. Таков Стальной Закон Лиги Человеческих Миров для всех планет, которые вошли в нее, и для тех, которые к ней еще не принадлежат.

— Итак, мы должны разыгрывать Нерат по жребию?

— Нет, только не вы, Анна. Если одна человеческая цивилизация пытается покорить другую, силы Лиги обрушиваются на нее. Вы пытались покорить бриннов. Нет, разыгрывать судьбу планеты будут только бринны и васки. Пусть принесут Мешок Судьбы.

Один из ассистентов принес мешок из красной ткани.

— В этом мешке сто шаров — пятьдесят красных и пятьдесят белых. Кто первым вытащит красный шар, определит окончательный жребий. Твоя очередь, Отсо.

— Белый.

— Теперь ты, Техель.

— Белый.

— Отсо.

— Красный!

— Значит, ты будешь человеком судьбы. Положите обратно ваши шары. Встряхните мешок. Если вытащишь красный шар, Нерат будет твоим. Если белый, он останется бриннам! Давай!

Огромный васк сунул руку в мешок, секунду выбирал, затем резко вытащил сжатую в кулак руку. Медленно, не говоря, он раскрыл ладонь.

— Шар белый. Отсо. Прости. Вам придется покинуть Нерат.

— Но мы не просили, чтобы васки ушли, — сказал Техель. — Мы хотели бы…

— Закон непреложен: только одно человечество на одной планете. И он мудр. Через двести или триста лет что сделают ваши потомки? Вы сможете поддерживать самые добрые отношения между вашими планетами. И если не будет возражений, мы вам поможем, как одним, так и другим, объединиться с вашими братьями по Лиге в вашем стремлении к будущему.

— Я протестую, Акки, — сказала Анна. — Бринны не были порядочными людьми, они уничтожили коренное население! Нерат должен отойти к васкам!

— Мы не знаем, кто их уничтожил. Если бы вы уничтожили бриннов до нашего прибытия, мы бы вам предоставили право защиты, презумпцию невиновности.

— Если смотреть глубже, мы были недостаточно расторопны. Не правда ли?

— Не огорчайтесь, Анна. Нельзя добиться абсолютной справедливости. Выполним принятое решение, никакие апелляции невозможны даже с нашей стороны. Лучше выбирайте себе новую планету.

В библиотеке «Ульны», кроме бесчисленных томов, микрофильмов, магнитофонных записей, кубиков с молекулярными отпечатками и прочего, имелся полный перечень всех известных планет, в том числе и необитаемых.

— Сначала ты, Отсо. Какую планету ты бы хотел для себя и для твоих людей?

— Нам нужны горы, для нас и наших животных Вы их тоже перевезете?

— Конечно!

— В таком случае я доверюсь тебе. Ты знаешь нашу страну, ты знаешь, что мы любим, вернее, что мы любили.

Посмотрим…X — 682–7906. Полагаю, эта подойдет. Как ты ее назовешь?

— Совет Долин решит.

— Как хочешь. Через несколько дней звездный корабль прибудет за вами, за тобой и еще несколькими твоими сородичами, чтобы вы осмотрели эту планету. Если она не подойдет, посмотрим другие. Какой устав вы будете просить?

— Как это?

— Вы можете стать членами Лиги, но тогда нужно будет отказаться от вашего пасторального образа жизни и согласиться на инструкторов, которые в течение двух поколений поднимут вас до нашего технического уровня. Но вы вправе и сохранить ваш нынешний общественный строй и медленно развиваться самим. В этом случае вы будете находиться лишь под наблюдением. О! Это сущий пустяк — примерно один визит в столетие.

— Я не могу решать один, Акки. Это дело Совета. А нельзя ли выбрать нечто среднее?

— Что ты имеешь в виду?

— Сохранить нашу цивилизацию, поднимая ее до вашего технического уровня.

— Вопрос иначе и не стоит! Народ моего друга Хассила, иссы, может быть, самый техничный во всем мироздании. Однако, я полагаю, ты полюбишь Эллу, где никогда рядом не стояло и трех домов. В то же время синзуны похожи на вас своей страстью к независимости.

— Не могу ли я побывать на ваших планетах?

— Пробудился инстинкт старого пирата? Разумеется! А вы, Анна, какой тип планеты хотелось бы выбрать вам?

— Вам нравится играть в богов, Акки?

Он пожал плечами.

— Нет. Это неблагодарная работа и горькая. К тому же иллюзия власти, которую несомненно испытывает молодой координатор во время своей первой миссии, быстро улетучивается, оставляя чувство отвращения, а иногда и угрызений совести. Я вам рассказывал о своей миссии на Тхаран. Я бы очень хотел об этом забыть!

— Извините меня, я была несправедлива к вам. Давайте же, торговец мирами, что вы можете предложить нам, ссыльным?

Акки какое-то время не отвечал. Они одни остались под большим металлическим куполом, а в их распоряжении были итоги знаний множества человечеств.

— Анна, вам действительно надо сопровождать ваш народ, который вас предал, если не считать горстки верных людей, таких, как Бушеран?

Вместо ответа она спросила:

— А что с Клотиль?

— Она в госпитале на Новатерре и быстро идет на поправку. Но это не моя проблема. Анна, если вы хотите… У меня впереди только одна миссия, затем я буду свободен. Мы смогли бы поселиться на Новатерре, или Арборе, или Рессане, или даже на Элле, так как у меня есть особые привилегии!

— Мы уже об этом говорили, Акки. Я должна следовать за своим народом.

— А ваше собственное счастье, Анна? Наше счастье?

Он положил руки на плечи герцогини, которая рядом с ним казалась совсем маленькой. Она подняла на него печальные глаза.

— Вы помните ту ночь на болоте, когда мы бежали от Неталя в Безжалостном лесу? Вы мне в тот вечер сказали: «Разве счастье, так важно?» Теперь моя очередь вам это сказать, Акки. Неужели вы думаете, что я могу быть счастлива на каком-то другом мире, испытывая угрызения совести, что оставила свой народ где-то на чужбине?

Руки Анны опустились.

— Значит, решено?

— Решено. Я герцогиня Берандии, на этой планете или на другой! Вы координатор галактики и вы не можете последовать за мной, так же, как я не могу последовать за вами. Судьба против нас, Акки, вот и все.

Он прижал ее к себе. Она тихонько оттолкнула его.

— Зачем, Акки? Зачем делать наше расставание таким мучительным? Посмотрим лучше наши планеты.

— Хорошо. Вот X—805–5674. Очень красивая планета. Даже гравитация такая же, как на Нерате, тот же тип атмосферы, великолепный климат, за исключением южной части большого северного континента. Богатый животный мир, там есть и хищные животные, и годные в пищу. Но там нет людей и нет вероятности появления их в предвидимом будущем. Эта планета будет вашей навсегда! Она находится в основной галактике нашей группы, группы Земли, на расстоянии всего лишь двух световых лет от первого земного аванпоста. Или X—298–7564, те же характеристики, на расстоянии пяти световых лет от Новатерры, это в моей галактике.

— Я выбираю первую, Акки. Мне будет легче знать, что вы очень далеко…

— О, для ахуна расстояние не имеет значения! Кто знает, где я буду через год? Я бы хотел снова увидеться с вами когда-нибудь.

— Зачем, Акки? Новая Берандия должна иметь во главе сильного человека, а не просто женщину. Психологическое потрясение будет ужасным для моих подданных, если они еще мои подданные. Мой народ ждут трудные времена. Как вы знаете, Бушеран любит меня. Я решила выйти за него замуж.

— Тогда… Что ж, примите мои самые лучшие пожелания, Анна! Желаю успеха и счастья, если это еще возможно!

— Спасибо, Акки. Я назову эту новую планету Берандия!

— С каким статусом?

— Члена Лиги, если она нас примет.

— В третьем поколении только. Вам не разрешат иметь межпланетные звездные корабли, пока все берандийцы, кто жив сейчас, не умрут.

— Значит, своего рода тюрьма?

— Нет. Вас регулярно будут посещать наши корабли, и вы на них сможете свободно путешествовать.

— Что же, прощайте, Акки. Когда мы будем… отправлены?

— Флот уже в пути.

— Так быстро! Я надеюсь, что мне удастся вернуться в Берандию, посмотреть последний раз на полуостров, поплавать в заливе, где совсем еще девочкой…

Она не стала прятать своих слез.

— Вы сможете сделать это! Вы все будете отправлены в Берандию, чтобы подготовиться к отлету. И вы улетите, когда сами посчитаете себя готовыми, конечно, в разумных пределах.

— Еще одно! Не могли бы мы…

Она поднялась с внезапно заблестевшими глазами, такой, какой он ее увидел впервые на террасе, на башне.

— …Не могли бы вы взорвать наши города до отлета? Я хотела бы оставить все наши дома в руинах! Я знаю, что это варварство, но я буду страдать при мысли, что какой-то бринн будет жить там, где жила я!

— Это плохо согласуется с просьбой о вступлении в Лигу, Анна!

— О! Я знаю! Но не думайте, что это потому, что я их считаю ниже себя! Я видела бриннов и считаю их равными как в радости, так и в беде! Скорее это чувство ревности от мысли, что кто-то другой будет теперь пользоваться тем, что должна оставить я!

— Хорошо! Мои люди заложат взрывчатку, и в минуту вашего отлета вам останется только нажать кнопку.

— Спасибо, Акки!

Она покраснела и спросила устало:

— Могу я оставить ваше кольцо?

— Да, в память о вашем друге координаторе.

Она прижалась к нему и стала с жаром долго его целовать.

— Прощайте, Акки. Я не хотела бы видеть вас до отлета. Окажите мне эту последнюю дружескую услугу!

— Прощайте, Анна!

Он вслушивался в звук ее шагов, удалявшихся по металлическому полу. Затем в отчаянии смахнул ладонью картотеку нетронутых планет.

Эпилог