«Ага, – сказал себе Бабкин. – Вот здесь, значит, как устроено. Брезгуют товарищи женщины курить рядом с водилами. Бухгалтерия, поди: белая кость, голубая кровь».
За дверью обнаружился еще один охранный пункт. Пока Бабкин рассматривал метлахскую плитку, охранник изучил его паспорт, затем позвонил и коротко сообщил:
– К вам тут прибыли. Третий этаж, второй кабинет слева от лестницы. – Последнее относилось уже к Сергею.
– Что ты вьешься, дохлый зайчик, над моею головой, – тихо напевал Бабкин себе под нос, поднимаясь по выщербленной лестнице. – Ты добычи не дождешься, дохлый зайчик, я не твой…
В двенадцать двадцать он вошел в кабинет секретаря.
Женщина, с которой он накануне договаривался о встрече, приняла его радушно. «Хочу поговорить об одном из ваших бывших сотрудников», – сказал по телефону Сергей, постаравшись, чтоб звучало веско, но непонятно.
Кристина запретила ему упоминать ее сестру. «Григорию донесут, он расскажет Варьке… Ты представляешь, что тогда начнется? Меня сожрут!»
Сергею пришлось идти другим путем. Для этого и потребовался костюм.
– Олег Владимирович сейчас освободится, – сказала секретарь. – Присаживайтесь, подождите.
Олег Владимирович возглавлял транспортный отдел. Бабкину не нужен был руководитель такого ранга, но выполнить задачу, игнорируя начальство, было невозможно.
Четверть часа он провел на пухлом, как свежевыпеченный хлеб, диване. Секретарь безостановочно разговаривала по телефону, и он начал подозревать, что о нем забыли. Однако через пятнадцать минут дверь распахнулась, и на пороге возник лысый мужчина в мятом пиджаке.
– Это ко мне? – спросил он у секретаря, игнорируя собственно визитера. – Проходите.
Легенду Сергей заготовил заранее. Он представился главой службы безопасности несуществующей инкассаторской компании.
– Фирма мы молодая, – веско сказал Бабкин, – развиваемся, стараемся. Но, понимаете, перестраховываемся на каждом шагу. Дело серьезное, что тут говорить. Представляете, какие деньги возят! Нельзя ошибиться в человеке.
Начальник понимающе кивнул.
– Всех сотрудников досконально проверяем.
Он говорил неторопливо, скупо и, как он надеялся, убедительно.
– Один ваш водитель подал заявление о приеме на работу к нам. Бывший, конечно. Мы людей не переманиваем.
– Фамилия? – тут же спросил круглоголовый.
– Богун. Григорий Богун.
– Припоминаю…
– Почти два года у вас работал, уволился три месяца назад.
Сергей сделал паузу. Все, что от него требовалось, он сказал.
Лысый поднял телефонную трубку.
– Оленька, Кудасова мне найди, пожалуйста.
Бабкин не успел даже отказаться от кофе, как оплывший Кудасов нарисовался в дверях.
– Тут у нас товарищ собирает информацию, – туманно выразился начальник. – Поручаю его тебе. Отведи его к водителям, что ли… Вам же это требуется?
– Если состав не обновился полностью за эти три месяца, – кивнул Бабкин. – Спасибо. С кем еще мог общаться Богун?
Кудасов встрепенулся.
– Богун? Помню его. А что, что такое?
– Он к нам на работу устраивается. Хотим все проверить. Будем очень признательны за помощь. – В последний момент он усилил краткое объяснение ударным аккордом, использовав множественное число.
Судя по боязливому уважению, мелькнувшему в глазах Кудасова, тот решил, что Бабкин явился к ним прямиком из органов. Сергей не стал упоминать о выдуманной инкассаторской конторе.
– Передаю товарища… э-э-э…
– …Сергея, – подсказал Бабкин.
– …Сергея в твои заботливые руки, Игорь.
Бабкин понял, что аудиенция окончена. «Деловой человек, – восхитился он, – десять минут – и сбагрил меня помощнику!»
Впрочем, его это полностью устраивало.
В коридоре он спросил, знает ли его проводник, кто в «Агро-свете» составлял круг общения Богуна.
– Водители, доктор… А, ну бухгалтерия, само собой.
– Богун ездил с одним и тем же напарником, или они чередуются?
Кудасов почесал нос.
– По правде говоря, мы в основном одного водителя заряжаем на рейс. Сейчас нет необходимости ездить по двое.
«Опять же, экономия», – подхватил про себя Бабкин, но вслух ничего не сказал, только кивнул.
– К кому вас первым делом отвести? – спросил Кудасов.
– Давайте начнем с бухгалтерии, – решил Сергей. – Люди, которые знали Богуна, еще работают?
– У нас текучка минимальная, – с гордостью ответил Кудасов.
Однако так живо начавшийся процесс застопорился, когда Сергея привели в бухгалтерию.
Он оказался в комнате, полной тех самых женщин, которые курили на крыльце. Бабкину они обрадовались, а узнав, кто он и что ему требуется, оживились еще сильнее. Двадцать минут спустя он напоминал сам себе персонажа мультфильма «В синем море, в белой пене» и догадывался, кто из присутствующих здесь дам будет исполнять «Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем».
При этом информации о Богуне он не получил. «Парень как парень», – вот все, что удалось выжать Сергею.
С трудом сбежав из кабинета, Бабкин выволок за собой Кудасова, который неуклюже пытался флиртовать с самой молоденькой сотрудницей, молчаливой темноволосой девушкой, и потребовал, чтобы его отвели в медкабинет.
При слове «медкабинет» приободрившийся было Кудасов сник. Причина стала ясна Сергею, когда он увидел врача. Коротко стриженная женщина в больших черепаховых очках разговаривала с Кудасовым насмешливо и высокомерно. Скомканно отчитавшись о цели визита, заместитель сбежал, крикнув напоследок что-то неразборчивое: то ли что он вернется за Бабкиным с подмогой, то ли что ему предстоит держаться до последнего и умереть героем.
– Ну, что у вас? – резко спросила Бабкина врач. – Излагайте без задержек, будьте любезны. У меня скоро перерыв.
Сергей узнал голос, который убеждал Марину обращаться к дохлому зайчику.
Он представился и объяснил, что его привело в «Агро-свет».
– Ну а я-то чем могу помочь? – удивилась женщина. – Если вы от меня отчета медицинского желаете, об этом и речи быть не может.
Она сняла огромные очки и посмотрела на сыщика.
Радужка у нее оказалась редкого оттенка: зеленого, как водоросли. Он догадывался, что в этой конторе ее считают настоящей грымзой, но ему такие резкие крутые тетки скорее нравились.
– Никаких отчетов, – заверил Сергей. – Меня интересуют исключительно ваши личные впечатления о Григории.
– Опять же, не понимаю…
– У вас есть водители, которые пытались вас убедить, чтобы вы их выпустили на смену, несмотря на похмелье, например, или повышенное давление? – напрямик спросил он. – Кто-то деньги предлагает. Кто-то строит из себя обольстителя…
Врач усмехнулась. Сергей увидел на столе пыльный бейдж с напечатанным «Ирина Михайловна».
– …мужчины ведут себя по-разному, если им что-то от вас нужно, – продолжал он. – Вы человек наблюдательный, наверняка помните, чем отличался Богун…
– Давайте-ка без комплиментов, – оборвала его врач. – Знать о моей наблюдательности вы не можете.
– А я и не знаю, – с обезоруживающей прямотой признался Сергей. – Мне начальство вас так отрекомендовало. Ирина Михайловна, говорят, отличается редкой наблюдательностью, она та, кто вам нужен.
– Какое начальство?
– Олег Владимирович.
В зеленых глазах блеснуло удовлетворение. Бабкин похвалил себя за грамотное вранье.
«Будь на моем месте Илюшин, ему и врать бы не пришлось. Обаял бы тетку за милую душу. А нам, людям без харизмы, что прикажете делать? Вранье, шантаж, угрозы и подкуп – вот наш путь».
– Приятно слышать от руководства в свой адрес такие слова, – смягчилась Ирина Михайловна. – Хотя я предпочла бы узнать об этом лично. Но это не к вам претензия, боже упаси. Богун, Богун… – Она задумалась. – Помню его. Мне, в общем-то, сказать о нем нечего…
Разочарование на лице Бабкина было таким выразительным, что она засмеялась.
– Слушайте, ну какая может быть личная характеристика от врача, который проводит медосмотр? Он за мной не ухлестывал. Вел себя прилично. Не матерился. Что еще? Не курил… Хотя постойте-ка, Богун как раз курил, и помногу.
Бабкин отметил про себя, что о курении Григория слышит впервые.
– …предупреждала его, что нужно завязывать, – продолжала Ирина Михайловна. – У нас два сотрудника на предрейсовых осмотрах, я и Голикова, она медработник со средним образованием, но прошла специальное обучение… У «Агро-света», собственно, и лицензия есть своя, а то ведь многие, знаете, просто заключают договор с медицинским учреждением на обслуживание. Это совершенно другой уровень! Неизвестно, какого специалиста пришлют. А самое главное, они же меняются постоянно! Мы-то своих водителей видим, знаем, на что обратить внимание, у кого какие слабые места… А когда у клиники такая текучка кадров, что новый терапевт каждые полгода, – ну помилуйте, о каком знании пациентов тут можно говорить?
Бабкин понял очень немногое из сказанного, но послушно кивал. Свидетеля, начавшего говорить, легче вывести на искомую тему, чем свидетеля молчащего.
– …так я о чем? – нахмурилась Ирина Михайловна. – А! Предрейсовый осмотр. Я как раз была в отпуске, и когда вернулась, Света сказала, что отправляла Богуна на флюорографию. Все из-за курения.
– Света – это Голикова?
– Да. Она сейчас в декрете. Но вам, наверное, нет разницы, курит водитель или нет…
– Нам все важно, – не покривив душой, заверил Бабкин. – Любая деталь может оказаться очень полезной.
– Например? – заинтересовалась врач.
– Например, слабый мочевой пузырь. Кажется, ерунда, а на самом деле мы отсеиваем таких сотрудников. Потому что если ему раз в два часа, извините, приспичило, у него внимание рассеивается, концентрация падает. И в телохранители, кстати, подобные субъекты не годятся. Что еще… – Он задумался. – Ну, вот если бы вы сказали, что Богун при вас матерился, вход к нам ему был бы закрыт.
– Ваше начальство таких строгих правил? – усмехнулась врач.
– Начальству моему все равно, – махнул рукой Бабкин. – А вот я бы такого сотрудника не допустил. Если он при женщине, да к тому же проводящей осмотр, не может или не считает нужным сдерживаться, это говорит о слабом самоконтроле. Или представьте: водитель сидит у вас в кабинете и ковыряет в носу без всякого стеснения. Что вы скажете?