— Вполне приличный скульптор, — со знанием дела просвещал её толстяк. — Правда, он уже немолод, но у него есть талантливые ученики. Мастерская господина Мадеса в Венариуме за Флуминой, неподалёку от храма Ауры. Его там все знают.
Племянница шла за мирно беседовавшей парочкой и чувствовала, как ветерок неприятно холодит мокрую от пота спину.
Душевно распрощавшись со своим случайным знакомым, супруга регистора Трениума залезла в паланкин, где её ждала родственница, уже успевшая аккуратно разложить развороченные подушечки.
Без сил плюхнувшись на сиденье, Пласда Септиса Денса с шумом выдохнула, и тут же благожелательная улыбка на её лице исчезла, словно надпись мелом на школьной доске, стёртая мокрой губкой.
— О боги! — подняв взгляд к потолку, процедила она сквозь стиснутые зубы. — Что за люди? Как подобное вообще могло случиться? Поверить не могу, что это сделано по приказу первой принцессы! Она же так хорошо нас принимала! Мы же ели за одном столом!
— А откуда тогда у кухонной рабыни могла взяться её шпилька? — криво усмехнулась девушка.
— Не считайте меня дурой, госпожа Юлиса! — зло зыркнув глазами, глухо прорычала тётушка. — Я все прекрасно понимаю! Но это так… мерзко и подло!
— Подождите, госпожа Септиса! — не в силах обуздать бушевавший в крови адреналин, продолжила язвить племянница. — Нас сейчас ещё и обыскивать будут!
— Что?! — очевидно, забыв в запальчивости, где она находится, собеседница попыталась вскочить на ноги, но лишь стукнулась головой о с хрустом разломившуюся планку крыши, да заставила носильщиков сбиться с ноги, от чего, потеряв равновесие, грузно шлёпнулась на подушки.
— Сядьте! — шёпотом рявкнула Ника. — А вы думаете, зачем нам подбросили драгоценности принцессы? Да затем, чтобы их найти! Поэтому успокойтесь и помните, что вы Пласда Септиса Денса — волевая женщина и супруга регистора Трениума!
Обжигая её взглядом, собеседница резко выпрямилась на сиденье, гордо вскинула подбородок, и сжав губы в куриную гузку, уставилась куда-то поверх головы девушки.
Скривившись, та отвернулась и стала отсчитывать шаги рабов, неумолимо приближавших их паланкин к воротам императорской резиденции.
На сто двадцать третьем раздался грозный окрик.
— Стойте, опустите носилки!
Глянув на племянницу так, словно та виновата во всём происходящем, тётушка, отодвинув занавеску, с лёгким раздражением спросила:
— В чём дело?
— Выйдите, пожалуйста! — приказал кто-то не терпящим возражения тоном.
— Что случилось, госпожа Септиса? — спросила Ника, которой даже не пришлось разыгрывать беспокойство, голос у неё и без этого дрожал.
— Этот храбрый воин хочет, чтобы мы вышли, — удивлённо вскинула брови родственница. — Но я не понимаю зачем?
— Видимо, у него на это есть какие-то важные причины, госпожа Септиса, — растерянно пожала плечами девушка. — И мы должны выполнить его просьбу.
— Ну, если вы так считаете, госпожа Юлиса, — презрительно скривила губы спутница.
Как Ника и предполагала, их остановили именно у ворот Палатина. Кроме всё тех же легионеров во главе с молодым десятником, здесь присутствовала одна из приближённых первой принцессы. К ней и обратилась за разъяснением супруга регистора Трениума.
— Что всё это значит, госпожа Гермия?
— У её высочества Силлы Тарквины Посты пропала золотая шпилька с жемчугом, — сурово проговорила придворная дама, мрачно глядя на недавних гостей супруги наследника престола.
— Какая жалость! — всплеснула руками Пласда Септиса Денса. — Её высочество, наверное, очень расстроилась? Такая замечательная и несомненно очень дорогая вещь! Но причём здесь мы?
— Исчезновение заколки обнаружилось после вашего ухода, госпожа Септиса! — голос наперсницы Силлы Тарквины Посты звучал сурово и обвиняюще, словно у адвоката на бракоразводном процессе. — Из всех присутствующих только вы в первый раз гостили в покоях её высочества.
— Ну и что? — растерянно хлопнула ресницами собеседница и вдруг уставилась на Гермию широко распахнутыми глазами.
— Так вы…, вы…, - казалось, она не может вымолвить ни слова потому, что буквально задыхается от негодования.
"Переигрывает, — досадливо думала Ника, с нарастающей тревогой наблюдая за разворачивающимся перед ней представлением. — Ой, переигрывает!"
— Так вы считаете, что я, законная жена гражданина Империи и мать его троих детей, могла взять чужую вещь? — выпалила Пласда Септиса Денса, делая вид, будто бы наконец справилась с охватившим её возмущением. — Клянусь Ноной, Артедой и Цитией, ещё никто и никогда не оскорблял меня подобным образом! И где?! В священном Палатине!
— Не нужно кричать, госпожа Септиса! — беззастенчиво перебила её придворная и невозмутимо продолжила. — Я несу ответственность за сохранность имущества первой принцессы. Все, кто любовался её драгоценностями вместе с вами, уже позволили себя обыскать.
Попаданка заметила, что при этих словах десятник легионеров вздрогнул и удивлённо посмотрел на так безапелляционно заявлявшую женщину.
А та вещала как ни в чём не бывало.
— Если у вас ничего нет, госпожа Септиса, то я принесу вам свои глубокие и искренние извинения, после чего вы спокойно отправитесь домой.
— Да не нужны мне ваши извинения! — взвилась супруга регистора Трениума. — Как вообще можно обвинять нас в воровстве? Или Исми лишила вас последних остатков разума?!
— Чего вы ждёте, господин Циратис? — подчёркнуто игнорируя бушующую собеседницу, обратилась наперсница первой принцессы к хмурому, прятавшему глаза начальнику караула. — Прикажите своим людям осмотреть паланкин!
— Эй вы! — молодой десятник рявкнул так, что Пласда Септиса Денса замолчала, подавившись очередным возмущением. — Коут, Намий, Русмос, обыщите носилки!
— Да, десятник! — вразнобой гаркнули бравые солдаты, снимая щиты и дротики.
Окатив Гермию взглядом, полным глубочайшего презрения, тётушка отошла в сторону и демонстративно отвернулась, глядя куда-то в сторону громады дворца поблёскивавшими от набежавших слёз глазами.
Племянница, наоборот, пристально следила за легионерами, ежеминутно ожидая какой-нибудь пакости.
Солдаты сноровисто сорвали лёгкие занавески и принялись с азартом голодных хомяков копаться в разложенных на сиденьях подушках. Вот наружу вылетела одна из них, потом вторая и уже через минуту все они в живописном беспорядке валялись вокруг паланкина.
Перепуганные рабы Септисов, сбившись в кучку, испуганно наблюдали за происходящим.
Видимо, не удовлетворившись поверхностным осмотром, добросовестные воины перевернули лёгкую конструкцию и обшарили дно паланкина. Именно здесь им улыбнулась удача.
— Вот, господин десятник! — бодро отрапортовал один из легионеров, показывая командиру медную монетку, очевидно, застрявшую в какой-то щели.
В наступившей тишине послышалось сдавленное квохтанье. Дёргаясь всем телом и раздувая щёки, Пласда Септиса Денса с трудом сдерживала рвущийся из груди хохот.
Переведя взгляд на Пеллу Гермию Вару, Ника смогла в полной мере убедиться в том, что когда литераторы употребляют выражение "бледный как снег", они не сильно грешат против истины.
Казалось, какой-то супервампир в одну секунду выпил из придворной дамы разом всю кровь. На мраморном лице жили только глаза, в глубине которых поднималась пугающая волна паники.
— Носилки разбирать, господин десятник? — деловито осведомился у совершенно обескураженного командира второй легионер. — Или подушки резать?
Циратис растерянно посмотрел на наперсницу первой принцессы.
— Не нужно, — пробормотала та, растягивая в жуткой гримасе накрашенные губы. — Лучше прикажите обыскать их!
И она ткнула указующим перстом в сторону враз замолчавшей Пласды Септисы Денсы.
— Вы не посмеете, — пролепетала та, испуганно пятясь к стене. — Я свободная радланка! Мой муж — гражданин Империи, регистор Трениума и верный слуга государя!
Затравленно озираясь по сторонам, десятник нервно облизнул губы, явно не представляя, что делать?
— Чего вы ждёте?! — голос Гермии едва не сорвался на визг. — Прикажите обыскать их одежду!
— А разве эта женщина имеет право отдавать приказы охране Палатина, господин Циратис? — вкрадчиво поинтересовалась Ника, и поймав глазами удивлённый взгляд собеседника, пояснила. — Вы собираетесь нанести тягчайшее оскорбление невесте принца Вилита Тарквина Нира только на основании ничем не подкреплённых слов?
— Я исполняю повеление её высочества первой принцессы Силлы Тарквины Посты! — теперь лицо придворной дамы сделалось пунцовым. — Немедленно обыщите их! Вдруг они спрятали украденное под платьем!
— Уверена, что её высочество не могла опуститься до подобной низости! — рявкнула девушка, шагнув вперёд и сжимая кулаки.
Гермия невольно попятилась, а племянница регистора Трениума продолжила с прежним накалом:
— Если не хотите оказаться единственным виноватым во всей этой истории, господин Циратис, немедленно отправьте кого-нибудь из своих людей к её высочеству, и пусть она лично подтвердит распоряжение госпожи Гермии!
— Эй, Русмос! — крикнул начальник караула, явно обрадованный возможности переложить ответственность за принятие решения на вышестоящую инстанцию. — Разыщи её высочество первую принцессу и узнай, надо ли обыскивать лично госпожу Септису и её племянницу?
— Да, господин десятник, — коротко кивнул воин.
— Да оставь ты щит с дротиками! — досадливо поморщился командир. — Во дворце они тебе только мешать будут.
Проводив взглядом удалявшегося легионера, Ника вновь глянула на нервно кусавшую губу придворную даму.
— А мы с вами, госпожа Гермия, подождём мудрого и справедливого решения её высочества.
Попаданка думала, что супруга наследника престола, зная, как на самом деле драгоценная шпилька оказалась в их паланкине, вряд ли санкционирует их личный досмотр. Но уж если такое случится, то ещё неизвестно, кто будет больше опозорен в глазах своевольной и непостоянной столичной тусовки: отдавшая приказ самодура или безвинные жертвы произвола?