– Давай, – согласился он, – только для начала закончу обрабатывать огород. Раз уж хозяйка была к нам так добра, что даже оставила ключи и позволила греться в доме, полном дорогих вещей…
– Каких – дорогих? – удивилась Варя, но, заметив, что он едва сдерживает улыбку, нарочито серьезно огляделась. – Интересно, нет ли здесь поблизости огнетушителя?
На этот раз Варя постояла на площадке с биноклем совсем недолго и увидела, как говорил Вадим, и вольер с собакой, и даже защелку на нем. Самую простейшую.
Едва она успела сойти вниз и принять вид американского наблюдателя за работой псевдо мужа, как скрипнула калитка и появилась хозяйка дачи.
– Ой, да тут, я вижу, работа кипит! – воскликнула она, здороваясь. – Понятно, под присмотром любимой жёнушки.
– Кипит и даже через край плещет! – на минутку оторвался от работы Вадим. – У меня жена такая строгая, что не забалуешь. Чуть что, без ужина оставляет.
– Что ты такое говоришь! – воскликнула Варя. – Люди подумают…
– Что вы друг друга любите, – подхватила хозяйка. – Мой муж тоже всегда так шутит. Вернее, раньше шутил… – Она чуть запнулась, но тут же опять весело защебетала: – А я вам котлеток принесла. С картошкой. Ещё горячие. Заканчивайте и приходите.
– На меня можно и не смотреть, – посоветовал Варе Вадим, – а пойти и поговорить с хозяйкой, что за соседи у неё, чем занимаются.
Варвара спохватилась: почему столь очевидные вещи приходят в голову Вадиму и не приходят ей? Наверное, потому, что теперешнее их дело для нее было внове. Ага, а он прежде только и делал, что следил за чужой дачей! Как легко Варвара находит для себя оправдания!
Теперь в глубине души она вдруг стала опасаться, что их разоблачат, или накажут, или ещё как-то вмешаются в их планы. Оттого и вела себя как человек, идущий по тонкому льду: наступит, попробует…
Возможно, Варя просто не очень сообразительная. Тогда тем более хорошо, что она догадалась привлечь к делу Вадима. То, в чём она не разберётся или чего не додумает, окажется под силу ему. Хорошо, оказывается, работать в тандеме… И хорошо, что первое впечатление в отношении его оказалось обманчивым.
– Можно войти? – спросила Варя, приоткрывая дверь дома.
– Конечно, конечно, входи, – засуетилась хозяйка. – Муж говорил, ребёнок у вас маленький. Кормишь его или как?
– Мало молока оказалось, – с запинкой пробормотала Варя. – Приходится детские смеси покупать. Дорогущие!
Она вспомнила причитания сидящей в декретном отпуске подруги Оли и отвечать на вопросы женщины стала без запинки и гладко.
– Как звать-то тебя, девонька? – спросила хозяйка, накрывая на стол. – Меня зови тетя Лиза.
– Варвара.
– Надо же, какое редкое имя! А малыш кто – мальчик, девочка?
– Сын. Назвали Лев, в честь папы Вадика. Моего свекра, – зачем-то пояснила Варя.
– С родителями мужа как, дружно живете?
– А чего нам ссориться? – пожала плечами Варя. – У них своя квартира, у нас своя. Живем на разных концах города. Сегодня к нам моя мама приехала, вот мы с Вадиком и решили, что можно поработать, пока она с внуком сидит… Я, конечно, не работаю, но Вадик говорит, что мое присутствие его вдохновляет.
Тетя Лиза ей как-то светло улыбнулась, и Варе стало немного стыдно, что она обманывает добрую женщину. С другой стороны, никакого ущерба ей это не наносит.
– Да и тебе какое-то разнообразие! – Она достала кошелек. – Деньги как, тебе отдавать или мужу?
– Лучше мужу. Он обещал меня сегодня в кафе сводить.
– Чего же не сходить молодым-то? – Хозяйка длинно вздохнула и оборвала себя. – Это нам, старикам, пора о Боге думать.
– Какая же вы старая? – удивилась Варя.
Женщина выглядела вовсе не старой. Только сильно усталой. Будто тяжело и много работала и совсем мало времени для отдыха имела. Оттого, наверное, ей давали на вид больше лет, чем было на самом деле.
– Чего-то мы обо мне заговорили? Ничего интересного. Как говорится, бедность – не порок.
– Но у вас же дача в престижном районе. Вон какие дворцы другие понастроили. А ваши соседи справа, похоже, и живут на ней круглый год.
– Живут. Чего ж не жить? Все удобства. Два этажа. Гости, бывало, как понаедут… Сколько машин поместится – во дворе поставят, а остальные всю улицу перегородят – ни пройти, ни проехать…
Чувствовалось, что благополучие соседей было для тети Лизы как красная тряпка для быка. Потому Варя лишь слегка подтолкнула её мысль в нужном направлении, чтобы женщина разговорилась.
– Но они, наверное, не так уж часто эти гулянки затевают?
– Про нового хозяина ничего не скажу, пока не знаю. Приезжали друзья и к нему. Танцы, шашлыки, но без особого шума. А вот бывший хозяин… Такие гулянки закатывал – всю ночь музыка гремела, спать не давала. Девки визжат, мужики орут. В бассейн, видишь ли ты, молодок кидали. Прямо в одежке. Те вылезут, платье все тело облепит – мужикам раздолье. Ржут, пакости орут…
– Вы это сами видели? – Варя нарочно вслух усомнилась в рассказе хозяйки. Живописание оргий ее не интересовало, но спрашивать в лоб о том, что в самом деле необходимо было узнать, не хотелось. – Вроде забор высокий.
– У нас лестница на второй этаж сбоку, – сказала та. – Я на площадочку стану и смотрю. Фонари повключают, иллюминация. Разве что слепой ничего не увидит…
– А нынешний хозяин – кто, не знаете?
– Люди разное болтают. Поди узнай, что правда, а что нет…
– И хозяин на этой даче постоянно живет?
– Нет, подолгу не бывает. Вроде как с проверкой ездит. Там у него живет какой-то родственник… Что-то они делают на даче этой. Какие-то женщины приходят…
– Может, у них тайный бордель?
Тетя Лиза знала истинное значение слова «бордель», потому что она лишь снисходительно улыбнулась.
– Нет, Варюша, женщины эти на путан не похожи. Обычные работницы. Утром приходят – вечером уходят.
– Может, они в этом доме шьют что-то?
– Навряд ли, – покачала головой женщина. – Скорее всего что-то расфасовывают. Машина к ним приезжает, небольшая, пикапчик, и в нее грузят какие-то ящики картонные, которые выносят из дома.
«А что, вполне может быть, что-то и расфасовывают, – подумала Варя. – И вовсе не значит, что какой-то криминал. Могут фасовать чай, например. Или лавровый лист. То, что можно купить оптом по дешевке, а расфасованное продать втридорога. У каждого свой бизнес…»
Они с хозяйкой накрыли на стол, а вскоре подошел и усталый Вадим.
– Хоть и техникой пользуетесь, а всё равно работа эта не из легких, – сочувственно улыбнулась хозяйка.
– Это у меня с непривычки, – сказал Вадим. – Не каждый же день вот так приходится на хлеб зарабатывать.
– А вы давно женаты?
– Три года. Полтора года, – в один голос сказали Вадим и Варя и, переглянувшись, сконфуженно умолкли.
– Три года с того момента, как познакомились, и полтора года в законном браке, – поспешила исправить ошибку Варя.
– Понятно, не все же сразу в загс идут. Стараются присмотреться друг к другу, – согласилась хозяйка. – Зато теперь любому видно – пара спокойная, дружная. Далеко не каждая жена потащилась бы вот так, в холод, к кому-то на дачу, чтобы только посмотреть, как муж работает, да поддержать его добрым словом.
После сытного обеда все трое вышли во двор.
– Принимайте работу, хозяйка, – сказал Вадим.
Женщина вынула из кошелька три сотни и, подумав, добавила ещё пятьдесят. Отдала Вадиму.
– Не спорь, сынок. Такого работника мне бы не найти. По-хорошему, надо бы больше дать, но и я не шибко богатая… Я вам очень благодарна. Приятно, что на свете не перевелись работящие порядочные мужчины.
Вадим смутился от такой откровенной похвалы и протянул деньги:
– Держи, жена!
Варя, помедлив, взяла. Она едва не вышла из образа. Даже от растерянности пробормотала:
– Спасибо!
Вадим взял её за плечи и, незаметно подталкивая перед собой, усадил в машину. Потом вернулся за мотоблоком, и хозяйка вдруг спросила его:
– Скажите, Вадим, а вы, случайно, плотничать не умеете?
– Умею. Кое-что, – осторожно ответил он.
– Тогда, может, вы мне сколотите стол и парочку лавок, чтобы сидеть у дома, когда тепло станет? Я хорошо заплачу.
– Но у меня нет с собой инструментов, – попробовал отвертеться он. – К тому же я завтра заступаю на сутки.
– А послезавтра?
– Пока не знаю, как получится, – уклончиво ответил он, но женщина не отставала.
– Пойдемте, я покажу вам, где прячу ключи от дома. Если вы надумаете, приходите. В большой комнате, возле печки, есть кладовка, в ней сложены доски. Идёт? Не поймите превратно мою настойчивость, но я измучилась без умелых мужских рук. Двенадцать соток мне одной не удаётся облагородить. Вон даже дом некому достроить.
– Но мне казалось, вы обмолвились, будто у вас есть муж…
– По документам он как бы есть, а в натуре его как бы и нету. – Она засмеялась. – Это моя дочка так говорит – «как бы», вот и я за ней повторяю.
Она не стала пояснять свои слова насчет мужа, но и Вадим не собирался тешить любопытство. За этой недоговоренностью чувствовалась житейская драма.
– Не хочу обнадеживать, но если ничего не помешает, послезавтра я приеду, и мы обо всем договоримся… – проговорил Вадим и спросил о том, что давно вертелось у него на языке. – Простите за глупый вопрос, но… может быть, вам лучше этот участок продать? И сами бы освободились, и деньги появились бы…
– Продать? – Она растерянно взглянула на него. – Говорят, сейчас невыгодно продавать землю.
– Просто продавать землю, возможно, и невыгодно, но дачный участок в этом районе котируется довольно дорого… Конечно, если вы материально не нуждаетесь, то пусть будет, – согласился Вадим.
– Как это не нуждаюсь, миленький, как не нуждаюсь? – затараторила женщина. – Уже и сама вся пообносилась, и дочь, разведенная у нас живет с внуком – ничем ей помочь не могу… Может, и правда продать?
– Подумайте, – улыбнулся Вадим. – А если вы всё же хотите иметь землю… Я видел вполне приличные дачки с участком шесть соток… и даже четыре. Там и домик поприличней, и соседи потише. И деньги у вас еще останутся. Четыре сотки, и вы сами, наверное, могли бы обрабатывать, и внуку вашему было бы где побегать…