– Ничего, привыкай, – небрежно проговорил Вадим, – я собираюсь много зарабатывать.
– Вот даже как! – Варвара вгляделась в лицо будущего мужа. – Что с тобой происходит, любимый, ты меняешься на глазах!
– Считаешь, в моем облике появилось нечто авантюрное? – пошутил он, но Варя согласно кивнула, вполне серьезно.
Появилось. Как и в ней самой. Но…
– Послушай, Вадик, как бы я ни боялась тебя потерять…
– В самом деле? – Он порывисто схватил ее за руку. – Ты действительно этого боишься?
– Боюсь. Но все же хочу вернуться к тому, что продолжает меня волновать. Я не знаю, что в таких случаях делают другие люди, но это уже не смешно. Теперь ко мне домой свободно входит такой криминальный тип, как Ник Ник, и вообще я не могу просто открывать дверь, не взглянув в глазок… Ты уверен, что это были последние визиты? Взять хотя бы эту Викторию…
– Женщину-вамп?
– Считаешь, она похожа на вампира?
– Нет, что ты, – засмеялся он. – В начале прошлого века так называли роковых женщин.
– То есть – таких, которые обещают неземные страсти?
– Примерно. Но обещать это еще не значит давать. Наверное, такие женщины очень утомительны. Я всегда инстинктивно обходил их стороной.
– А я в какой-то момент почувствовала себя по сравнению с ней… простоватой, что ли.
– Заклинаю тебя! – с пафосом сказал Вадим. – Хочешь, даже на колени встану, только оставайся такой, какая ты есть… А насчет того, что ты за меня боишься, то это зря. Я хочу быть с тобой рядом и делить даже твои неприятности, в противном случае мы с тобой никогда не станем ПАРОЙ! Согласись, половина неприятности – это уже не так много, даже если это очень большая неприятность.
Получилось, что потихоньку они съехали в разговоре совсем на другой предмет и Варя так и не сказала всего того, что ее беспокоило.
После ресторана Вадим отвез Варю домой, а сам поехал на квартиру родителей за своими вещами. По дороге он думал, как станет объяснять матери, что он поживёт у Варвары, пока они не продадут её квартиру и не купят себе другую.
Откровенно говоря, его слегка царапало то, что большую часть в их будущий совместный бюджет вложит всё-таки Варвара, но он успокоил себя, что, когда у них появятся дети, Варя будет сидеть дома, а он – зарабатывать деньги, чтобы их прокормить.
И вот, возвращаясь обратно, – к счастью, дома никого не было, и он просто оставил для родителей записку, – Вадим заметил у обочины голосующего мужчину, который стоял возле заглохшей машины.
В эйфории от предстоящих приятных для него событий – наконец он выбрал женщину, на которой захотел жениться, – Вадим чуть было не проехал мимо. Но потом, уже объехав, сдал назад. Он узнал мужчину – с Ильей Казаковым они учились в одной группе в университете.
«Мысль материальна», – утверждает его друг Константин. «На ловца и зверь бежит», – любит повторять его отец. Наверное, оба правы. Потому что Вадим захотел – и это желание стало чуть ли не материальным – найти себе работу, которая, во-первых, соответствовала бы полученному в университете образованию, а во-вторых, приносила деньги, на которые он мог бы прилично жить и содержать свою семью.
Вадим не очень-то разбирался в технике, но Илья вообще был в ней круглый нуль. По крайней мере прикрутить как следует отошедшую от клеммы свечу двигателя он не сообразил в отличие от Вадима.
Мотор заработал, но бывший однокурсник, как человек деликатный, прежде чем уехать, немного с Вадимом поболтал.
– Ты сейчас где работаешь? – жизнерадостно спросил Илья.
– В банке.
– Консультируешь?
– Охраняю, – грубовато сказал Вадим; сытый голодного не разумеет!
Но Илья вовсе не собирался от него отставать.
– У тебя что-то случилось? – стал допытываться он. – Ты же хорошо учился. А твою дипломную работу признавали чуть ли не кандидатской диссертацией.
– Ну и что же? – Вадим даже стал злиться: хорошо иметь папочку – известного адвоката. – Работодателям нужны были не теоретические выкладки, а практический опыт, которого у меня не было. Я даже поступил с горя в технологический институт, но в конце концов бросил.
– Ну, опыт приходит с работой.
– Вот ты и расскажи об этом тем, кто дает объявления и указывает: с опытом работы…
– Хочешь сказать, нон сум квалис эрам2?
– А ты бы на моем месте не изменился? Квод потуи, феци3!
– Не забыл, чертушка! Раньше ты добивался того, чего хотел, и нечего на меня злиться. Я знаю, о чём ты думаешь: хорошо ему рассуждать, имея такого отца… Ты прав, отец, так сказать, придал мне ускорение, но дальше, извини, я шёл сам… И чтобы не быть голословным, теперь я предлагаю тебе свою помощь.
– Ты мне поможешь? Но почему?
– Грешно не помочь принципе поэтарум.
– Я уже давно не поэт.
– Хочешь сказать, ты отложил перо, надеюсь, на время? Никогда не поверю, что настоящий поэт может навсегда забросить поэзию. И она не приходит к тебе даже во сне? А я до сих пор вспоминаю:
Перебираю старые открытки.
Как будто открываются калитки
В чудесный мир далекого вчера.
И вроде бы о чем-то сожалею;
Вот старый парк, по солнечной аллее
Торопятся куда-то юнкера…
Вадим был растроган.
– Откровенно говоря, я и сам уже забыл.
– Может, мои восторги и преувеличены, но поскольку я сам писать стихи не умел, мне казалось, что это чудо: вот так взять и написать что-то в рифму… Ну да соловья баснями не кормят. Возьми мою визитку. У тебя есть своя?
Вадим смешался, но тряхнул головой и вынул из барсетки визитку, где было написано – телохранитель.
– Ох ты! – присвистнул Илья. – Это не шутка, ты профессионал?
– Профессионал, – твердо сказал Вадим, – и говорят, неплохой.
– А в этом что-то есть – юрист-телохранитель. В общем, я почти нашёл тебе работу. Для начала – четыреста баксов, а там – как сам распорядишься. Здесь на твой предыдущий опыт никто смотреть не будет, так что дерзай, покажи товар лицом. Кстати, ты еще не женат?
Вадим опять смутился: да что это с ним сегодня?
– Пока нет. А что, ты мне хотел и жену подыскать?
– Кусаешь руку, которая хочет тебя погладить. Я понял, хоть жены у тебя и нет, а невеста имеется, верно? Не забудь на свадьбу пригласить. Говоришь, любовь?
– А откуда ты…
– Да у тебя же на морде всё написано! Но о работе я говорю серьезно, перспективная. И помни, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
Он утробно рассмеялся, усаживаясь в свою «Вольво».
Вадим не спеша поехал следом. Правда, недолго. Илья мчался куда-то в центр, а Вадим на следующем перекрестке свернул направо.
Однако Вадим уже перестал удивляться событиям, которые потихоньку меняли его жизнь. Не прошло и месяца, а он уже собирается жениться, перейти на другую работу. То есть совершать действия, которые совсем недавно делать не собирался.
Варя. Варвара. Рокочущее имя. И девчонка ему под стать. Пусть она уже и не девчонка, но что-то сохранилось в ней наивно-чистое, откровенное… Правда, уж больно скора на расправу. Нет чтобы как-то предупредить, что она заметила слежку за собой, сразу взялась за огнетушитель. И тогда, когда их заперли в подвале…
Стоп! Что это он размышляет о своей будущей жене с точки зрения покупателя супермаркета? По одну сторону – достоинства, по другую – недостатки…
Лучше сразу сказать… Да, а почему он стесняется говорить Варе о своих чувствах? Если на то пошло, он и себя всё время останавливает. Страшно ему, видите ли, размышлять о любви. Все оставил на грани предчувствия, каких-то животных ощущений. Человек, называется!
Он же любит Варвару, не так ли, иначе почему вдруг решил на ней жениться? А она? Тоже ведь ответила согласием… Всё-таки он самому себе не изменил, опять после драки кулаками машет. Прикидывает что-то к носу…
А если пойти с другого конца? Хочет ли Вадим с ней расстаться? Нет, не хочет. Ему даже думать невыносимо о том, что она может выйти замуж за кого-нибудь другого. Значит, все же любовь?
Вдруг что-то будто кольнуло Вадима. Неизвестно откуда взялось это беспокойство, но он сразу прибавил газу, рискуя быть остановленным дорожной милицией. Тревога! Откуда-то в нем появилась тревога, и она росла, росла, еще немного – и он выскочит из машины, чтобы добежать к дому Вари пешком.
Машину Вадим уже привычно поставил у подъезда и взбежал по лестнице на ее третий этаж.
Дверь в квартиру Вари была приоткрыта, и, глядя на это безобразие, он ощутил такой болезненный толчок в сердце, что даже испугался: в голове его пронеслись самые ужасные картины, которые он только мог себе представить. Варю убили. Она сейчас лежит в квартире в луже крови, а в комнате всё перевернуто вверх дном. Опять искали те проклятые деньги, которые якобы имелись у Бориса. А бедная девочка должна отвечать за эти нелепые слухи.
Но тут он услышал какие-то звуки, прислушался: рыдания. Если рыдает – значит, жива. Рывком распахнул дверь и ворвался в комнату.
Ничего не было разбросано, покалечено или сломано. Все было в том же порядке, какой Варя поддерживала в своей квартире. А сама она лежала на диване, уткнувшись лицом в диванную подушку, и горько плакала.
– Варя, – тихонько позвал он.
– Вадик! – Она вскочила и бросилась к нему, обильно орошая слезами его куртку.
– Что случилось?
– Опять кредиторы приходили.
– Ник Ник?
– Нет, это какие-то другие. Они занимали Борису семьдесят тысяч долларов, ты представляешь?! Долги растут в геометрической прогрессии…
– Они тебя били?
– Нет, что ты, и пальцем не тронули. Я сказала, что не знаю, куда он мог эти деньги потратить, и что у нас, кроме нашей квартиры, ничего нет. Они и говорят: чтобы завтра её освободила! Мол, она не новая, но в центре города, с мебелью… И чтобы я ничего не смела отсюда брать.
– В каком смысле ничего?
– Они имели в виду – ничего из мебели. Мол, если он куда-то деньги спрятал, то они найдут. Я сказала: даже свои вещи не брать? Они заржали: нам не нужны твои тряпки!