Малик принял указание к исполнению.
20 апреля, пятница.
Лондон, Леконфилд-хаус,
резиденция британской контрразведки МИ–5
Ди-Джи вызвал на ковер «всю королевскую рать». Надо было решать, что делать.
— Разразится жуткий скандал, если операция окажется раскрытой, — заметил полковник Камминг.
— Как вы умудрилась так вляпаться? — с явным недовольством в голосе спросил Джона Генри Ди-Джи.
— Если бы не Ди-Эн-Ай с его навязчивой идеей обследования корпуса русского крейсера, мы никогда не ввязались бы в это дело, — пытался оправдаться Джон Генри. — Я, как мог, уговаривал Николаса Эллиота не брать в это дело «Бастера».
— Русские уже обратились в Адмиралтейство с запросом о подводнике, которого они видели возле своих кораблей, — заявил шеф контрразведки. — Им, естественно, ответили, что ничего по этому поводу не знают. К бочке с порохом поднесли запал, и взрыв может произойти в любую минуту. Премьер-министр будет очень недоволен случившимся.
— Но вы же знаете Идена, — продолжал искать объяснение своим действиям Джон Генри, — он то готов действовать, то мгновение спустя не желает даже пальцем пошевельнуть. Мы полагали, что практически ничем не рискуем, когда брались за дело.
Слушая своего офицера, отвечавшего за координацию действий с МИ–6, Дик Уайт все больше мрачнел. Доводы Джона Генри представлялись ему в создавшейся ситуации малоубедительными.
— Мне придется доложить премьер-министру о случившемся, — сказал Ди-Джи. — А пока нужно принять самые неотложные меры.
— Перво-наперво необходимо замести следы, оставленные этой парочкой в Портсмуте, — предложил Камминг.
Все присутствовавшие в кабинете Уайта согласились с ним.
Полковник тут же из кабинета Ди-Джи дозвонился в Си-Ай-Ди — департамент криминальных расследований Портсмута и попросил к телефону Ди-Эс — детектива-суперинтенданта Лэмпорта. Кратко обрисовав ему ситуацию, Камминг быстро объяснил, что необходимо сделать.
А Ди-Джи командировал в Портсмут Джона Генри и Хью Винтерборна, сотрудника отдела А. Им надлежало исполнить роль «чистильщиков» в Портсмуте и замести следы, неосторожно оставленные Крэббом и Дэйвисом.
20 апреля, пятница.
Портсмут,
гостиница «Саллипорт»
Лэмпорт, получив указание от Камминга, не на шутку испугался. Дело пахло скандалом. И приличным разносом для всех, кто был к нему причастен. Суперинтендант был одним из тех, кому не повезло принять участие в провалившейся операции. Поэтому сохранения ее в тайне он хотел не меньше, чем руководство британской контрразведки.
Не откладывая полученное поручение в долгий ящик, Лэмпорт отправился к хозяину гостиницы «Саллипорт» Эдварду Ричмену и, предъявив ему свои документы, изъял из регистрационного журнала отеля страницы, касающиеся Лайонела Крэбба и Бернарда Смита. Напоследок он взял у хозяина подписку о неразглашении, сославшись на положения Официального акта о сохранении секретов.
Бомба, театр, самолет
20 апреля, пятница.
Лондон, Мэйфер,
гостиница «Атенеум»
У академика Игоря Васильевича Курчатова в этот день была важная встреча. В роскошном отеле «Атенеум» в центре Лондона на Мейфере ему предстояло познакомиться с Джоном Кокрофтом, директором британского центра атомных исследований в Харуэлле. В беседе им вызвался помочь переводчик Малколм Макинтош.
К апрелю 56-го Курчатов уже был всемирно известной научной величиной. Под его руководством в 1944 году в Москве был сооружен первый циклотрон, в 46-м — построен первый в Европе атомный реактор, в 49-м взорвана первая советская атомная, а в 53-м — первая в мире термоядерная бомба; в 54-м он ввел в действие первую в мире промышленную атомную электростанцию.
«Отец» советской атомной бомбы, основатель и первый директор Института атомной энергии в апреле 56-го за рубежом оказался впервые и надеялся использовать визит в Англию для налаживания международного сотрудничества в области ядерной физики.
Джон Кокрофт был не менее известен у себя на родине. Он руководил научными исследованиями в области ядерной физики немало лет. Ведь к разработке ядерного оружия в Великобритании приступили намного раньше, чем в СССР, — еще до начала второй мировой войны. При этом в Англии в этих работах участвовали эмигрировавшие туда немецкие ученые-антифашисты, а также ученые других европейских стран.
С конца 1940 года Англия и США стали обмениваться информацией по теории создания атомной бомбы. После заключения Квебекского соглашения в 1942 году эти работы стали вестись совместными усилиями в городе Лос-Аламосе, США.
Но ввиду изменения политики руководства Соединенных Штатов за несколько месяцев до окончания войны английское правительство решило приступить к созданию собственного ядерного оружия. Летом 1945 года премьер-министр Клемент Эттли создал сверхсекретный комитет «ГЕН–75» по планированию и строительству объектов для производства атомных бомб. Эттли считал, что без собственного атомного оружия Англия попала бы целиком в зависимость от США, которые стремились монополизировать атомное оружие и добивались пересмотра Квебекского соглашения.
Программа Эттли была весьма широкой, и на ее реализацию он выделил 100 миллионов фунтов стерлингов, даже не поставив в известность парламент. Предусматривалось создание научно-исследовательского центра в Харуэлле, реакторов и химического завода по производству плутония в Уиндскейле, завода по получению урана–235 в Капенхёрсте, арсенала в Олдермастоне, предназначавшегося для конструирования и сборки атомного оружия.
Премьер-министр поручил создание национального атомного центра Джону Кокрофту. Задание было выполнено всего за несколько месяцев. На основе существовавших уже университетских лабораторий и на территории бывшей военно-воздушной базы в Харуэлле в 16 милях к югу от Оксфорда в 1946 году появился новый научно-исследовательский центр. А в 47-м в нем заработал первый ядерный реактор «GLEEP».
Английское правительство поставило перед Джоном Кокрофтом задачу создать плутониевую бомбу к 1952 году. Работы начались в условиях, когда США оказывали на Англию нешуточное давление, чтобы та отказалась от производства своей атомной бомбы. Первоначально американцы не соглашались даже передать англичанам документацию о результатах научно-исследовательских работ, выполненных английскими учеными в Лос-Аламосе.
В 1946–47 годах сотрудничество Англии и США в области разработки и производства атомного оружия стало из рук вон плохим.
7 января 1948 года, сроком на один год, было подписано соглашение, которое заменяло Квебекское. В соответствии с ним Великобритания отказывалась от своего права вето на американское применение атомных бомб и разрешила США приобретать до двух третей урана, производимого в Бельгийском Конго и Южной Африке. В обмен Соединенные Штаты согласились предоставить Англии дополнительную информацию по атомным реакторам, производству плутония и методам обнаружения ядерных взрывов. В следующем году переговоры были продолжены. Но после того, как стало известно об овладении Советским Союзом секретом атомного оружия, их свернули — ситуация в корне изменилась.
Американцы быстро убедили своих союзников по недавно созданному Североатлантическому союзу, что только они могут защитить Европу от советской ядерной угрозы. Вскоре британское правительство дало разрешение на размещение на своей территории 20 атомных бомб и подразделений американских стратегических бомбардировщиков.
С этого момента Великобритания начала безусловно и бесперебойно поддерживать США в вопросах ядерной политики. Англия официально приняла американскую стратегию «превентивной ядерной войны». В соответствии с ней была утверждена национальная программа создания ядерного оружия и стратегических бомбардировщиков, которые должны были применяться в ходе ведения коалиционных боевых действий.
Британский ядерный центр в Харуэлле
В 1952 году было испытано первое английское ядерное устройство, созданное в атомном центре в Харуэлле под руководством Кокрофта. И правительство Великобритании выступило за ускоренное развитие ядерных сил, как наиболее дешевый путь усиления страны и НАТО в целом. Упор был сделан на создание национальных стратегических ядерных сил, которые вместе со стратегической авиацией США позволили бы Западу осуществить политику «устрашения» в отношении Советского Союза.
В качестве основы военной доктрины обеих стран была принята совместная стратегия «массированного возмездия». Атомные бомбардировки считались не только основным средством уничтожения военного и экономического потенциала СССР, но и основным способом ведения операций на центральноевропейском театре военных действий. В связи с этим английская бомбардировочная авиация готовилась к нанесению ядерных ударов главным образом по городам. Джон Кокрофт по нескольку раз в год вылетал за океан для встреч и консультаций со своими американскими коллегами.
20 апреля 1956 года директор британского атомного центра получил неожиданную возможность встретиться с коллегой и оппонентом из СССР — страны, для устрашения и нападения на которую мистер Кокрофт работал уже более 10 лет.
Несмотря на негласный статус потенциальных противников, коллеги-физики были рады знакомству. Изыски ресторанных кулинаров из «Атенеума» их мало интересовали. Поэтому оставив яства на столе нетронутыми, два фанатично преданных своему делу ученых уединились на пролете лестницы, где им никто не мешал, и углубились в беседу.
— Я хотел бы сделать доклад в вашем центре, — предложил Курчатов Кокрофту.
— Ваше выступление в Харуэлле уже включено в программу, — заметил англичанин. — Полученный нами заблаговременно доклад о разработке энергетических реакторов в Советском Союзе переведен на английский язык Малколмом. Он любезно помогает нам и сейчас. Доклад будет роздан всем участникам встречи.
— Я чрезвычайно признателен вам за содействие, господин Кокрофт, — смущенно проговорил Игорь Васильевич, — но речь идет об еще одном докладе, который не был включен в программу.