— А чем этот «баргузин» отличается от других собольих мехов? — поинтересовался Булганин.
— Это крупные шкурки темно-шоколадного цвета, с голубой подпушью, хорошо опушенные и шелковистые, — охотно пояснил товаровед. — Такие шкурки в царские, извините, времена именовались как коронованный или имперский русский соболь.
Старик-товаровед из «Союзпушнины» знал свое дело. Он работал в своем объединении со времени его основания в 1931 году — 25 лет.
— А что это за седина на шкурке — брак? — неожиданно грозно спросил Хрущев.
— Ну что вы, как можно! — смущенно заявил товарищ Никифоров. — Обычно окраска соболей варьируется от светло-песочной до темно-коричневой, почти черной. Иногда волос бывает серебристого оттенка. Кажется, что шкурка тронута сединой. Седина у соболя очень ценится: чем ее больше, тем мех дороже.
Кремлевские заказчики остались удовлетворены выполненным заказом. Оставалось узнать, будет ли довольна подарком английская королева.
«Роллс-ройс» советских гостей въезжал в Виндзор без пяти одиннадцать — точно к назначенному времени для «илевен о клок ти» (чаепития в 11 часов). Из окон лимузина Хрущев и Булганин с интересом разглядывали Виндзорский замок. Он величественно вздымался над Темзой, украшенный башнями, зубцами стен и эркерами.
Своим обликом он был обязан сэру Джеффри Уайтвиллу — архитектору, который в двадцатые годы XIX столетия реконструировал его по указу короля Георга IV. Король пожелал, чтобы замок выглядел как средневековая твердыня, воплощающая величие и силу монаршей власти. И его желание было успешно претворено в жизнь.
Еще одно пожелание короля состояло в том, чтобы отвести в замке побольше места для личных нужд и нормального частного существования королевской семьи. Во времена Георга III замок был открыт для всех желающих, которые расхаживали по аллеям парка, пялили глаза на короля и королеву, топтали газоны и запускали на лужайках воздушных змеев. Этому был положен конец.
Эта тысячелетняя крепость, переделанная в королевский дворец, еще не видела в своих стенах посланцев страны большевиков. На протяжении девяти столетий замок являл собой незыблемый символ монархии, возвышаясь на впечатляющем холме в долине реки Темзы. Той самой монархии, с уничтожения которой на своей земле начали восхождение большевики. Теперь их лидеры оказались почетными гостями замка. И это было чуть ли не главной сенсацией визита. Мало кто верил в то, что королевская семья захочет иметь дело с теми, кто самым варварским и диким путем уничтожил монархию в своей стране, расстреляв всю семью Романовых — и детей, и взрослых.
Елизавета II и Филипп с детьми
Королева Елизавета с супругом герцогом Эдинбургским Филиппом и детьми встретила прибывших гостей во внутреннем дворике замка. Оттуда они направились в его северную часть, где расположены залы государственных приемов. По пути хозяева знакомили гостей со своей резиденцией.
Виндзор, как известно, заложил еще Вильгельм Завоеватель на территории королевских охотничьих угодий того времени (теперь это Большой Виндзорский парк), после нормандского завоевания Англии в 1066 году. Постепенно он разрастался, перестраивался и реконструировался последующими монархами — от Генриха II до Елизаветы II.
Сестры-принцессы — Елизавета (справа) и Маргарита
Их вклад в развитие замка запечатлен, например, в капелле Святого Георгия, возведенной в конце эпохи средневековья; зданиях Нижнего двора, построенных во времена Тюдоров, государственных апартаментах, реконструированных Карлом II в стиле барокко, в изысканных готических интерьерах полугосударственных апартаментов, построенных для Георга IV.
Елизавета Вторая отметила в своем рассказе, что она сама, как и другие члены ее семьи, любит проводить в Виндзорском замке большую часть своего свободного времени. Но замок был, кроме того, и важным местом встреч в ходе церемониальных визитов глав иностранных государств. Его интерьеры украшали наиболее выдающиеся картины и произведения искусства из королевской коллекции.
— Как чувствуют себя в моей стране уважаемые русские гости? — спросила, обращаясь к Хрущеву, королева Елизавета.
— Спасибо, ваше величество, — вежливо ответил Никита Сергеевич, — мы благодарны вам за радушное гостеприимство.
Елизавета Вторая, проводя гостей по замку, останавливалась у живописных полотен старых мастеров, старинной мебели и прочих художественных ценностей.
— А это, господа, — боевые доспехи Генриха VIII, — сказала она. — Здесь же можно видеть пулю, оборвавшую жизнь знаменитого флотоводца адмирала Нельсона.
Институт королевской власти и его достопримечательности не слишком интересовали Хрущева. Как политическая величина, английская королева в представлении кремлевского руководителя вообще не заслуживала никакого внимания.
Ведь ее права, и это знал каждый школьник, имели чисто формальный характер. Созвать или распустить парламент, назначить избранного уже премьер-министра или принять его отставку, утвердить закон, уже принятый парламентом, возвести в пэрство и даровать рыцарский титул, да и то лишь по совету премьера или парламента, — вот и все ее права.
На протяжении двухсот лет ни один британский монарх ни разу не отказался принять какой-либо законодательный проект вопреки воле парламента. Реальная власть молодой королевы Елизаветы II в середине пятидесятых была ничтожно мала. Но ее влияние на жизнь страны, на процесс принятия важнейших решений другими органами и институтами власти оставалось заметным.
Молодой королеве, впрочем, пришлось заниматься в ту пору не только делами страны, но и семейными проблемами.
Двадцатитрехлетняя сестра королевы была безумно влюблена в заместителя дворцового эконома, бывшего летчика-истребителя Питера Таунсенда, который оказался старше Маргариты на 15 лет и был женат. Питера любил и ценил отец принцессы, покойный король Георг VI.
Питер Таунсенд и принцесса Маргарита
В 1952 году полковник получил развод и был назначен опекуном двух своих сыновей. В королевском окружении развод не приветствовался. Маргариту порицали за то, что она влюбилась в человека неаристократического происхождения, да еще разведенного.
Таунсенда отправили с глаз долой в Брюссель — на должность военно-воздушного атташе посольства Великобритании. Но влюбленные продолжали встречаться и по ту, и по эту сторону Ла-Манша.
Полгода назад, в октябре 55-го, когда Маргарите исполнилось 25 лет и она получила право выйти замуж с согласия королевы, принцесса отправилась на аудиенцию к сестре — просить разрешения на брак с Таунсендом. Ее любовь и счастье были в руках королевы. Но Маргарита получила категорический отказ.
Сестра королевы не может сочетаться браком с разведенным мужчиной — это один из важнейших постулатов англиканской церкви. Елизавета II могла повлиять на ход дела, но не пошла на это, как утверждают, по совету супруга — герцога Эдинбургского. В результате сердце молодой принцессы было разбито.
Не случайно поэтому Маргариты не было в тот день в Виндзоре. Между сестрами сложились напряженные отношения. Некогда незыблемое взаимопонимание было безвозвратно утеряно.
Елизавета II и Филипп после коронации
Но этим не исчерпывались проблемы молодой королевы. Ее муж Филипп доставлял ей не меньше хлопот, чем сестра. Он оказался порядочным ловеласом. Кое-какие истории о любовных подвигах герцога Эдинбургского просочились в прессу и грозили семье немалым скандалом.
При встрече с советскими гостями в Виндзоре Филипп держался подчеркнуто строго и дипломатично, возможно для того, чтобы заслужить, наконец, прощение своей супруги.
Филипп родился в 1921 году на острове Корфу. Светловолосый и голубоглазый, наследник греческого престола скорее был похож на скандинава, чем на грека. И не удивительно. Его отцовская линия восходила к датскому королевскому дому вплоть до середины XV века. А материнская — к древнему роду Баттенбергов-Маунтбаттенов.
Филипп и его дядя — лорд Маунтбаттен
Его отец — принц Эндрю — был седьмым ребенком греческого короля Георгия I. А мать — принцесса Элис — приходилась дочерью принцу Льюису Баттенбергу, Первому лорду Адмиралтейства в годы первой мировой войны. У Элис было пятеро детей: четыре дочери и сын. Филипп был младшим. Его четыре сестры вышли замуж за немецких аристократов. Один из них стал полковником СС и приближенным Генриха Гиммлера, остальные также служили Адольфу Гитлеру и были активными нацистами.
Удачно пристроив дочерей, отец Филиппа накануне второй мировой войны поселился на яхте своей сожительницы в Монте-Карло. А принцесса Элис, расставшись с мужем, ухаживать за сыном не стала. Заботы о десятилетнем мальчике взяла на себя его бабушка по материнской линии — маркиза Милфорд-Хэвен. Она забрала внука в Англию. А когда вскоре умерла, ответственность за воспитание Филиппа принял на себя ее старший сын — Джордж. Но и он вскоре умер от рака. Тогда опека над Филиппом досталась младшему брату Джорджа — лорду Льюису Маунтбаттену. Дядя Дики, как называл его Филипп, фактически заменил ему отца и всерьез занялся воспитанием юноши.
Филипп получил достойное образование, стал отличным спортсменом, поступил на военную службу, где дослужился до звания лейтенанта королевских ВМС Великобритании.
В один из отпусков с корабля в 1942 году дядя Дики познакомил Филиппа с Лилибет. Так звали тогда старшую дочь английского короля Георга VI принцессу Елизавету. Девушка влюбилась в греческого принца с первого взгляда.
— Он был пришельцем из другого мира, — вспоминала герцогиня Мальборо. — Это и привлекало к нему Елизавету. Ну и, конечно, его убийственная красота. Боже, как он был красив!
В 1945 году лейтенант военно-морского флота Его Величества Филипп Маунтбаттен сделал предложение принцессе Елизавете. Ее отец король Георг VI не желал такого брака для своей дочери. Ему не нравился греческий выскочка. Но с помощью все того же дяди Дики короля, наконец, удалось уломать. Он позволил дочери выйти замуж за Филиппа, который сменил фамилию, национальность, религию и уже не вызывал недовольства у британского истеблишмента.