На другой день у Максима не было отбоя от желающих починить унитаз или телевизор.
Когда мы встретились с ним, он сказал:
– Зачем вы всем рассказали? Теперь у меня столько работы, что к вам я никак не попаду. Придётся вам жить без телевизора и унитаза.
Ему тогда было 5 лет. Уже тогда характер у него был железный, если чего задумывал сделать – обязательно делал.
Кем он станет, интересно? Думаю, ни сантехником, ни электриком. Хорошо бы он стал писателем. С такой фантазией он бы мог много интересного придумать.
Байда
Встретил я соседского парнишку Ваню Сидорова, и у нас с ним произошёл такой разговор.
Я говорю:
– Ваня, как дела?
Он говорит:
– Дела – отпад. Ваще! Тут два корешка встретились, один чмо, другой чукча, но оба такие фуфлогоны. Замастырили какую-то марцифаль, слегка отъехали и давай друг друга грузить с понтом под зонтом. Оба забалдели, этот ему в бубен, тот ему по тыкве, такая махаловка пошла, чуть не до мочиловки. Один чуть жмура не схватил. Чума! Ну, ваще, улёт!
Я говорю:
– Погоди, он что, летал?
– Кто?
– Ну этот, который чмо? И чего он базарил?
– Ну, они заторчали, вот он и забазарил, стали грузить друг друга, махаловка и началась. Вот такая байда.
– А кому они махали?
– Да никому. Один другому дал по балде, тот ему в репу, этот ему в хлеборезку.
– Он что, репу сунул в хлеборезку?
– Да нет, просто врезал по тыкве.
– Там ещё и тыквы росли?
– Какие, на фиг, тыквы? Вы, дядь Лёнь, совсем не сечёте. Они пошабили, отъехали, помахались, отключились – и полный абзац. Другими словами – бильдым. Поняли?
– Я понял, что ты совершенно забыл русский язык.
– Как это так?
– А вот так, представляешь, что было бы, если бы все говорили на этом твоём бильдыме?
– А что?
– Знаешь трагедию Шекспира «Гамлет»? Фильм ещё был такой?
– Помню, принц датый.
– А теперь послушай, как это на твоём языке звучит. Значит, этот мазурик, фуфлогон, кликуха Гамлет. Его пахану мамин хахаль фигню какую-то в ухо влил, он кегли и откинул. А тень его Гамлету и настучала. Гамлет оборзел, взял черепушку шута и говорит: «Бедный жмурик!» Да призадумался.
Торчать иль не торчать?
Вот в чём байда.
Что круче нам? Фигня иль что другое?
Как забалдеть, а после не грузить?
Как замастырить с понтом, но без зонта?
Базар не фильтровать иль фильтровать?
А если репу сунуть в хлеборезку
То как потом по тыкве не схватить?
Пошабить, помахаться, отключиться,
Ваще отъехать, не схватив жмура…
Торчать иль не торчать?
Вот в чём байда.
Сечёшь? Сказал и ласты склеил. Ну, в общем, там все вляпались «по самое не хочу». Одним словом, полный абзац.
Он посмотрел на меня просветлёнными глазами и сказал:
– Ну, чума кино! Пойду в Сети полукаю. – И побежал, выкрикивая: – Полный бильдым!
Учиться надо
У меня растут года,
будет и семнадцать.
Где работать мне тогда,
чем заниматься?
Такой вопрос встанет перед каждым, кому скоро семнадцать. Профессий много – какую выбрать? Куда пойти учиться? Ведь прежде чем кем-то стать, почему-то обязательно нужно учиться. Учиться в школе, потом в училище или институте. Так кем же стать? Врачом? Учителем? А может, космонавтом?
Ой, космонавтом хорошо! Запустят тебя куда-нибудь подальше, ешь там себе из тюбиков. Плавай себе в невесомости, хочешь – вверх тормашками, хочешь – вниз. А вернулся – и сразу герой! Во всех газетах фотографии, билеты в кино без очереди.
Правда, на космонавта долго учиться надо. Сначала в лётном училище, потом в академии, потом в центрифуге[7]. А я на карусели десять минут покрутился – потом полчаса на ногах стоять не мог. Даже одна женщина посмотрела на меня подозрительно и сказала:
– Как не стыдно! А ещё пионер!
Нет уж, лучше я моряком буду. Подводником. Лёг на дно и лежи себе спокойно, пока воздуха хватит. Ни в магазин бегать не надо, ни мусорное ведро выносить. Сидишь себе перед иллюминатором и осьминогам рожи строишь. А надоест – двигатель ремонтируешь. Выходит, этот двигатель изучать надо. К тому же из подводной лодки ни с кем по телефону не потреплешься. И не потанцуешь ни с кем, кроме боцмана. На коньках можно покататься, но для этого надо в Арктику плыть, потом в коньках всплывать два часа, а потом головой лёд прошибать.
Нет, уж лучше я в дипломаты подамся. Послом в какую-нибудь страну. Маленькую-маленькую. Чтобы работы поменьше было. Вот жизнь! Приёмы разные на высшем уровне. Кругом дипломаты во фраках, и мороженого хоть объешься. А я им по-английски: «Месье, бонжур, конфитюр, абажур». Стоп! Это, получается, иностранный язык изучать надо? Эх, вот если бы оттуда сюда послом, тогда бы одного русского языка хватило. Да, кроме того, ещё придётся дипломатию изучать. Международное право, лево. А так я безо всякой дипломатии говорю: «Мам, я в поликлинику пойду, у меня коленка не гнётся». А она отвечает: «Иди, сынок, только вынь клюшку из брюк».
Нет, уж лучше я в учёные поступлю. Только не в биологи, а то какая-нибудь подопытная крыса полруки отхватит и нечем будет Нобелевскую премию получать. Лучше математиком. Сиди себе, как Мичурин, синусы с косинусами скрещивай, пока тангенсы не получатся. И всё в уме, чтобы никто проверить не мог. Только от этих синусов у меня уже сейчас голова трещит. А математики, наверное, вообще на работу с мешком анальгина ходят.
Нет, лучше уж я по-простому – в повара определюсь. Ой, поваром хорошо! С утра до вечера ешь и ешь. Только ведь там варить надо. Иначе что же я есть буду? А тут ещё посетители кричат: «Почему в компоте сливы с рыбьими косточками?!», «Почему в пюре картошка с ботвой?!», «И почему это в курином бульоне цыплята наперегонки плавают?!». Выходит, готовить тоже учиться надо. А то вот я недавно яичницу готовил. Поставил её на плиту сам, а снимали уже пожарники.
Да, за что ни возьмись, везде учиться надо. Можно не учиться только в одном случае – если хочешь работать огородным пугалом.
Им не докажешь
Не знаю, как к вам, а ко мне мазер с фазером всё время пристают. Всё вытянуть из меня пытаются, чем я дышу. «Мы, – говорят, – в твоём возрасте не такими были.
Нас, – говорят, – всё интересовало. Мы, – говорят, – в твои годы всего Пушкина прочли с Достоевским».
А я что же, выходит, безграмотный? Да я, если хотите знать, всего Сименона с Агатой Кристи наизусть знаю. Тоже мне, нашли, чем хвалиться! Пушкин! Да ваш Пушкин в восьми томах собрания сочинений ни одного шпиона не поймал!
А Достоевский достоевщину развёл. Раскольников на старушку с топором охотился. Курам на смех! Не мог автомат взять или гранатой в крайнем случае.
Да разве им докажешь? Заладили своё: «Ты музеев не посещаешь! Рубенса от Пикассо отличить не можешь!»
«А вы, – говорю, – хоккеиста от футболиста можете отличить?»
«В твои годы Эйнштейн энциклопедическими знаниями обладал!»
Выходит, что я мало знаю?
А ваш Эйнштейн знает, почему «Битлы»[8] в конце концов распались? А сколько у Бобби Халла[9] за сезон забито шайб и выбито зубов? А чем «запорожец»[10] выгоднее «мерседеса»?
Да разве их убедишь? «Ты, – говорят, – только тряпками занят».
Тряпками, да? А что Чехов сказал? В человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда.
Ну, насчёт лица… Мне осталось только очки тёмные достать на пол-лица, чтобы одни уши торчали. А вот насчёт одежды – это уж гоните монеты! Потому что сейчас фирменные заплаты дороже брюк стоят.
А они своё: «Чехов ещё про мысли говорил».
А что, у меня мыслей мало? Да у меня этих мыслей столько! В слаборазвитые страны экспортировать можно. И каждая гениальная!
Например, что нужно делать, чтобы ничего не делать, а деньги водились? Если я эту мысль додумаю, у меня всё человечество в ногах валяться будет!
Да разве родителям что докажешь?! С утра до вечера одно и то же: «Делом займись. Не нравится наука – к искусству приобщайся. Диски Шаляпина послушай. Он так пел, что люди плакали!»
Да если мы с ребятами ночью под гитару запоём, вся улица зарыдает.
Заладили своё: «Прогресс, эволюция, дети должны быть лучше родителей». Взрослые люди, а самых простых вещей понять не могут. Ведь я на целое поколение дальше их от обезьяны ушёл.
Эксперимент
За столом сидели папа, мама, бабушка и Вадим. Папа, как обычно, делал два дела: ел и читал газету. Бабушка, как обычно, помогала Вадику есть. Вадик, как обычно, вяло водил ложкой в борще. А мама, как обычно, говорила:
– Ешь как следует, а то гулять не пойдёшь!
– Смотри, – сказал папа, показывая на газету, – в Японии детям до школы разрешают делать всё, что угодно…
– Вот здорово! – сказал Вадик.
– Зато потом в школе они самые примерные ученики в мире. Вот бы и нам попробовать? – обратился папа к маме.
– Попробуй! – закричал Вадим и тут же бросил ложку.
– Японцы – очень симпатичный народ, – сказала бабушка. – Они все в кимоно ходят и едят палочками.
– Чур, и я палочками! – крикнул Вадим.
– Возьми сейчас же ложку и ешь! – приказала мама.
– Да пусть не ест, – отозвался папа. Он незаметно для Вадика сжал мамину руку. – Пусть делает что хочет.
– Делай что хочешь, – сказала мама.
– Что хочу? – недоверчиво спросил Вадим. – И вот стакан могу разбить?
– Ну, если это тебе так необходимо, пожалуйста, – ответил папа.
Вадик стал тихонько двигать стакан к краю стола. Мама, папа и бабушка напряжённо следили за стаканом.