– И мы его знаем.
– Хорошо, – сказал дядя Ян.
Оказалось, что он летом занимается альпинизмом, а зимой – горными лыжами, поэтому всё здесь знает.
Я спросил:
– А что там, наверху? Трудно добраться до вершины Эльбруса?
– Много чего там, наверху. Азау – это конец Баксакского ущелья. А дальше вверх – чего там только нет. До Терскона – сосны, трава, а выше уже нет леса, кустарники и камни, альпийские луга – трава и камни. Потом – снег, потом ледник. А дальше – вершина Эльбруса. Пять тысяч пятьсот тридцать шесть метров.
– А где там, под горой, остановиться можно?
– В Азау есть гостиница «Ащау».
– А в Чегете?
– Чегет – это гора, а под горой – посёлок Терскоп. Там гостиницы «Иткоп», «Чегет». А зачем вам гостиницы, вы же к дедушке Махмуду?
– А вдруг там остановиться негде?
– Не волнуйтесь, ребята, если вы к нему в гости, то место вам всегда найдётся.
– А где он живёт?
– А вы что, не знаете?
– У нас есть адрес, который он на конверте написал, – сориентировался я, – но мы же не знаем, где это. – И я протянул дяде Яну письмо дедушки Махмуда.
Он посмотрел адрес и сказал:
– Так это недалеко от площади, где мы остановимся. Я вам покажу.
Наконец приехали мы в Терскоп, вышли из автобуса. Дядя Ян показал нам, в какую сторону идти. Мы с ним тепло попрощались и пошли.
Вдруг Серёга обернулся и говорит мне:
– Посмотри.
Я посмотрел, куда показывал Серёга, и просто обалдел.
Перед нами открылась вершина горы. В небе не было ни облачка, и эта белоснежная вершина была хорошо видна. Она была такой красивой, будто на открытке, только ещё красивее. И ещё она была выше всех окружающих её гор. Трудно было представить себе, что на неё можно забраться. Мы оба об этом подумали, но не стали говорить вслух, иначе зачем мы сюда приехали?
Пошли дальше. Шли недолго и нашли дом дедушки Махмуда по адресу на конверте. Нажали на кнопку звонка на калитке. К нам вышел, как оказалось, сам дедушка Махмуд.
Раньше я представлял его себе совсем другим. Я думал, что он богатырь с бородой, в бурке и папахе. А нас встретил человек небольшого роста, сухощавый, борода, правда, была, но небольшая.
Он спросил:
– Вам кого, ребята?
– Нам дедушку Махмуда.
– Я и есть Махмуд.
– А мы приехали из Москвы, мы вам писали, – сказал Серёга.
– Помню, что писали, но, честно говоря, не ожидал, что вы приедете. Раз приехали, проходите.
Мы вошли в калитку и прошли за дедушкой по двору. Перед домом стоял стол. За столом сидели гости.
– А вот ещё гости. Теперь из Москвы, – сказал дедушка. – Присаживайтесь, вещи вот сюда положите, там рукомойник. Руки перед едой моете?
– Моем, – в два голоса сказали мы и пошли к рукомойнику.
Вернулись, сели за стол, и Серёга сказал:
– Дедушка Махмуд, мы приехали…
Но дедушка не дал ему договорить:
– Дела потом, сначала вы должны поесть.
Мы и правда сильно проголодались и накинулись на еду.
А еда была прекрасная. Мы никогда в жизни не ели жареного барашка. А здесь он был главным блюдом. А к нему ещё были овощи и вкуснейший хлеб. А ещё был белый сыр. Всё было такое вкусное, мы никак остановиться не могли. А гости произносили тосты и пили вино. Нам вина не дали, нам налили компота, такого вкусного, что, думаю, никакое вино с ним не сравнится. Дедушка сказал, что это компот из кизила. А мы такого фрукта даже не знали. А может, это и не фрукт никакой, а скорее ягода. Сладкий вкус с небольшой кислинкой.
Потом гости разошлись, и мы остались одни с дедушкой Махмудом.
– Что ж, – сказал дедушка – давайте рассказывайте, с какой целью приехали.
Несмотря на то что Махмуд Отпадепов был горец, то есть родился и жил в горах Кавказа, он очень хорошо говорил по-русски. Безо всякого акцента.
Мы его называли дедушкой, может быть, он и был кому-то дедушкой, но выглядел очень молодым, намного моложе своих лет.
Я стал рассказывать, что мы прочли в газете заметку о том, что он празднует свой день рождения на Эльбрусе, вот мы и решили приехать сюда и вместе с ним отметить день рождения на вершине Эльбруса. Мы согласны нести его вещи, согласны собирать хворост для костра. Мы на всё согласны, лишь бы он, дедушка Махмуд, взял нас с собой на гору.
– Зачем вам это нужно? – спросил дедушка.
– Ну как же, – ответил Серёга, – это же так интересно – пойти в поход, забраться на самую высокую гору Кавказа! Мы потом приедем домой и всем будем рассказывать, и все обзавидуются.
– А вы привезли разрешение от родителей? – строго спросил дедушка Махмуд.
– А как же, – ответил я и протянул дедушке лист бумаги.
Дедушка прочитал разрешение, улыбнулся и сказал:
– Кто из вас писал это разрешение?
– Я писал, – сознался я, – потому что у нас не было времени. Но подписи настоящие, вот и вот.
– Ну да, – сказал дедушка, – подписи настоящие, только неизвестно чьи они.
– Моего папы и его папы.
– Понятно, – сказал дедушка Махмуд. – У твоего папы не было времени и у его папы не было времени написать письмо, как только у них времени хватило расписаться? Считайте, что я вам поверил. И денег вам родители дали на проезд?
– Конечно, – сказал я, – иначе откуда бы мы взяли столько денег.
– Хорошо, – сказал дедушка, – приехали – и молодцы, поживите у меня, я гостям всегда рад.
– А на гору нас с собой возьмёте? – не удержался Серёга.
– А вот на гору я вас с собой не возьму. Маленькие вы и слабенькие. Идти на Эльбрус – это не забава, это тяжёлое дело.
– Мы – слабые? – возмутился Серёга. – Да я, если хотите знать, подтягиваюсь пятнадцать раз!
Вообще-то он подтягивался четырнадцать раз, но тут Серёга слегка прибавил.
– Хотите, – разошёлся Серёга, – мы вам все дрова на зиму нарубим?
Он это сказал потому, что во дворе лежали чурки. Брёвна распилили на большие куски, а поколоть ещё не успели.
– Хочу, – сказал дедушка. – Сегодня не надо, а завтра с утра этим и займёмся, будем колоть дрова.
Он показал нам нашу комнату на втором этаже. Оттуда хорошо виден был весь двор и часть сада. Я посмотрел на множество брёвен и сказал:
– И как мы будем их колоть? Это у тебя сил полно, а мне что делать?
– Не бэ, – сказал Серёга, – прорвёмся.
«Не бэ» – в переводе на русский означает «не бойся», если кто не знает.
– Ну что ж, – сказал я сам себе, – не бэ так не бэ.
Утром мы проснулись, умылись. Зарядку не делали, потому что зарядка нам предстояла на весь день. Поели и пошли с дедушкой колоть дрова. Дедушка показал нам, как это делается. Берёшь полено, ставишь на пень и колуном разрубаешь его пополам. А потом каждую половинку топором разрубаешь на более мелкие доли. Дедушка не только показал нам, но и сам стал рубить дрова. Я подносил брёвна, Серёга их рубил, а потом я дрова относил под навес и складывал в поленницу. Мы работали вдвоём, а дедушка один, но возле него куча дров всё время была больше, чем у нас. И вот так мы работали до двух часов дня. Я уже разогнуться не мог – так устал. Пот лил с нас градом, но Серёга не сдавался, рубил и рубил.
В два часа дня дедушка позвал нас обедать. На обед мы ели кавказский суп-харчо. Острый и очень вкусный суп с мясом, картошкой и овощами. А какие вкусные ломти душистого хлеба! Я такого хлеба никогда в жизни не ел. Его можно съесть очень много. Что мы и сделали. А может, просто наработались, оттого и аппетит был зверский. После обеда и мы, и дедушка поспали часик, а потом снова пошли работать.
Серёга продолжал рубить дрова, а мне дедушка поручил пропалывать грядки с клубникой.
Я на грядке находил сорняки и выдёргивал их с корнями.
И так мы работали до восьми вечера и только потом пошли ужинать. Правда, сил не было даже ужинать. Но есть хотелось ещё сильнее. Мы сидели и молча ели. А когда дедушка спросил:
– Что, завтра снова будем рубить дрова? – я ничего не ответил.
А Серёга, он же спортсмен, сказал:
– Будем.
– Молодцы! – сказал дедушка.
И мы пошли спать.
А к дедушке снова пришли гости, пили чай, вино и пели песни.
А мы свалились на кровати и заснули как убитые.
На следующий день мы снова рубили дрова, и снова я выбивался из сил. Еле доработал до обеда, но к обеду мы покололи все дрова. Сели обедать. Молчали. Вдруг дедушка сказал:
– Там опасно, – и снова замолчал. Потом, после долгой паузы, продолжил: – Там можно поскользнуться и упасть в пропасть. Там можно стереть ноги. Можно замёрзнуть: ночью там холодно. Там ещё тяжелее, чем колоть дрова.
Мы молчали.
Дедушка спросил:
– Вы всё ещё хотите идти со мной наверх?
– Хотим, – в два голоса сказали мы.
На следующий день мы собирались в поход. Дедушка Махмуд дал нам тёплые вещи, которые мы уложили в свои рюкзаки. А также он достал нам удобную и тёплую обувь. Это здесь, внизу, тепло, а там, наверху, снег, ветер – холодно.
Мы сели в автобус и поехали. Доехали до конечной остановки, а потом пошли пешком. Сначала было даже весело. Мы шли за дедушкой вверх. Он пел песни. Мы ему подпевали. А потом мы ему пели свои песни, и он нам подпевал. Когда гора стала круче, было уже не до песен. Но мы упорно шли и не жаловались.
И вот он наконец, первый привал. Мы собрали хворост. Его было совсем немного: вокруг росли редкие деревца, а в основном – камни и трава. Дедушка Махмуд повесил над костром котелок. Воду мы набрали из журчащего неподалёку ручья. Сварили похлёбку, поели и отправились дальше. Идти было всё труднее и труднее. Дорога закончилась, и мы уже шли по тропе.
Поздним вечером мы дошли до ветхой избушки. Положили на пол спальные мешки и легли спать.
Ночью какие-то неведомые птицы издавали крики и даже вопли, а может, нам это снилось, потому что мы так устали, что тут же заснули.
Утром, совсем рано, мы проснулись оттого, что солнце светило во все щели нашего домика. Мы пошли к ручью, помылись и сели завтракать. И тут Серёга, оглядев окружающую красоту, спросил: