Конечно, маме я особенные подарки дарю. Маме я в прошлый раз подарил картину, которую сам нарисовал. Вырезал большую картонку и на ней красками нарисовал натюрморт – посередине живая рыба. У неё хвост приподнят над столом, поэтому видно, что она живая. А вокруг рыбы помидоры, огурцы, укроп, две луковицы и одна хурма.
А ещё я, пока мама спала, сбегал в соседний магазин и купил ей букет цветов. На свои деньги купил. Я их сэкономил на завтраках.
Маме цветы очень понравились, потому что она любит белые розы. А насчёт картины она сказала:
– Хорошая картина, только не пойму, зачем здесь живая рыба?
Я говорю:
– А её можно почистить и сварить, и будет рыба варёная, и её можно будет съесть с помидорами и огурцами, а на сладкое – хурму.
– Оригинально, – сказала мама. – А не мог бы ты её сразу нарисовать варёной и уже на блюде, чтобы мне не надо было в свой день рождения ничего варить.
– Ладно, – сказал я, – к следующему дню рождения я её сварю и положу на блюдо.
Маме можно картину подарить, а вот Витьке Семёнову картину не подаришь.
Он сказал:
– На фиг мне картина?
Поэтому я из подарков выбрал рогатку. Интересная такая рогатка, гладкая, крепкая, большая и к ней специальные камушки.
Мне эту рогатку дядя Петя из-за границы привёз. Он всё время туда ездит и каждый раз мне что-нибудь привозит. Витьке рогатка очень понравилась. Он уже на другой день из неё по воронам стрелял.
А Нинке Свиридовой, девочке из нашего класса, я подарил кожаный кошелёк. Большой такой. В него чего хочешь можно положить, даже конфеты и печенье туда поместятся.
Нине он тоже понравился. Она сказала:
– Я его носить не буду. Он такой красивый, что я его буду в коробочке держать и смотреть на него по праздникам.
И вот так я им всем дарил то, чего мне подарили.
А год прошёл, и у меня самого день рождения случился. Он ко мне каждый год приходит в одно и то же время.
А когда меня спрашивают:
– Когда ты родился?
Я говорю:
– Пятого мая.
А когда спрашивают:
– Какого года?
Я говорю:
– Каждого.
Да, у меня день рождения каждый год.
И вот пришли ко мне на день рождения все: и соседи, и одноклассники, и друзья со двора.
И все они мне подарки принесли. Я подарки после ухода гостей развернул и обалдел. Вот всё, что я им весь год дарил, всё ко мне назад и вернулось. Видно, они не записывают, кто им что дарит. Но ничего, я эти подарки снова им буду дарить. Или не буду. Нет, не буду. Лучше новые придумаю. А то они опять все ко мне вернутся.
По секрету всему свету
Есть такое правило: если узнал какой-то секрет, надо его хранить как следует.
Если пообещал никому ничего не говорить, надо своё слово держать.
А то был у нас в школе такой случай. Стоял Коля на перемене грустный-грустный. Подходит к нему Вовка и говорит:
– Ты чего пригорюнился?
– А я… – отвечает Коля. – Нет, не скажу.
– Почему?
– Это секрет.
– Какой секрет?
– А ты никому не скажешь?
– Никому.
– Поклянись.
– Зубом клянусь!
– Ну смотри!.. Представляешь, я велик потерял.
– Как?
– А вот так. Поехал на велике в магазин, поставил велик возле магазина, сам пошёл покупать конфеты и мороженое. Купил, стал есть мороженое, заедать конфетами и пошёл. Пошёл, а про велик забыл. Дошёл до дома, смотрю – нет велика. Вернулся к магазину, и там велика нет. Я уже два дня родителям не говорю, чтоб не ругали. Только ты никому об этом не рассказывай.
– Ни за что не скажу! – ответил Вовка и отошёл от Коли.
А навстречу Нина Скворцова.
Вовка давно хотел ей понравиться, только не знал как. Он и стал говорить ей:
– А я чего знаю, а тебе не скажу!
– А чего ты знаешь? – заинтересовалась Нина.
– Не скажу.
– Ни за что?
– Ни за что.
– Тогда я с тобой водиться не буду.
– Ты никому не скажешь?
– Никому.
– Побожись.
– Век свободы не видать!
– Ничего себе! Откуда ты такую клятву знаешь?
– От нашего соседа, он всегда так говорит. Ну, какой секрет?
– Колька велосипед потерял. У магазина оставил.
– Да ты что!
– Ну да. Только никому.
– Ладно, я домой пошла.
Пошла она домой, а навстречу Таня Тимофеева.
Нина говорит:
– Ой, я чего знаю, только это большой секрет.
– Говори.
– А ты никому?
– Ну ты же меня знаешь – могила!
– Я тебе скажу, но только чтобы эту могилу никто не разрыл.
– Не волнуйся.
– В общем, Колька велосипед потерял. Но только об этом никто не знает.
– Вот это да! – сказала Таня и тут же стала звонить Генке Петрову: – Генка, помнишь, тебе Колька не дал на велике покататься, ну так вот – он его потерял!
Нина говорит:
– Тань, ты же обещала никому не говорить!
– Так это же Генка, он никому не скажет. Могила!
– Это точно, – сказала Таня, – могила, которую каждый день раскапывают.
А Генка вышел на улицу, а навстречу ему Колька идёт.
Генка говорит:
– Ну что, потерял велик?
– А ты откуда знаешь?
– А вот знаю. Не дал мне покататься, поэтому и потерял.
– Ничего я не потерял.
– А где он, велик?
– В подъезде стоит.
– Как же так? А мне Танька сказала – потерял.
– По секрету сказала?
– Конечно.
– Я эту тайну по секрету Вовке сказал.
– Зачем?
– Проверить хотел, трепло он или не трепло.
Подошли они к подъезду, а там велик Колин стоит.
– Дай покататься, – попросил Гена.
– Катайся, мне не жалко, – ответил Колька, – только не говори никому, что я велик нашёл. Дальше поглядим.
Лукоморье
Когда я был мальчишкой и учился в пятом классе, нам задали на дом учить: «У лукоморья дуб зелёный…»
А я его совсем не учил. Вернее, не совсем. Сначала я его учил, а потом уже совсем не учил. А Иван Иванович, наш учитель, как чувствовал это и именно меня вызвал в конце урока к доске.
И тут я понял, что надо тянуть время, тогда он, может быть, не успеет поставить двойку.
– Измайлов, – говорит Иван Иванович.
– Что? – спрашиваю я.
– Иди к доске.
– Кто? Я?
– Ты, Измайлов.
– Конечно, я Измайлов.
– Вот и иди к доске.
– А-а-а, – догадался я, – к доске. А я думал, вы перекличку делаете.
– Какая может быть перекличка в конце урока! Иди к доске и рассказывай, что задано.
– А может, я с места лучше? – делаю вид, что забочусь о классе. – Чтобы всем слышно было.
– Ничего-ничего, тебя услышат, – успокоил меня Иван Иванович. – Иди к доске.
Пришлось идти к доске.
– Ну, начинай.
– Стихотворение, – начал я. – «У лукоморья дуб зелёный…» Стихотворение Пушкина, правильно?
– Правильно. Рассказывай.
– А может, я лучше другое расскажу: «Мы с Тамарой ходим парой, санитары мы с Тамарой»?
– Я на сегодня Пушкина задавал, – прервал Иван Иванович. – Вот и рассказывай, что задано.
И я начал:
– Александр Сергеевич Пушкин родился в 1799 году, а умер в 1837-м, правильно?
– Правильно, только мне биографию Пушкина рассказывать не надо. Давай сразу стихотворение.
– А-а, стихотворение… Это уже проще. Я думал, сначала биографию, а стихотворение – это раз-два и готово!
– Ты учил или не учил?
– Конечно, учил.
– Тогда рассказывай и не отнимай время понапрасну.
– Хорошо, только я сначала. Стихотворение Александра Сергеевича Пушкина из поэмы Александра Сергеевича Пушкина «Руслан и Людмила» Александра Сергеевича Пушкина.
Тут ребята не выдержали и засмеялись. Пришлось начинать стихотворение.
– «У лукоморья дуб зелёный…» – Тут я прервался. – Вот, я, пока учил, всё думал, что такое «лукоморье»? Это вроде Рижского взморья, да?
Иван Иванович начал сердиться:
– Ты рассказывай стихотворение, а потом я всё объясню, и не тяни время, а то сейчас «два» поставлю.
– Да нет, я сразу стихотворение. Это раз-два и готово! «У лукоморья дуб зелёный; златая цепь на дубе том: и днём и ночью…», и вечером, и даже утром иногда…
Кто-то прыснул со смеху, и я сделал вид, что сбился.
– Можно, я сначала?
– Хорошо, начни сначала.
– Стихотворение… – громко начал я.
Но Иван Иванович закончил за меня:
– Пушкина. Начинай.
Пришлось начинать.
– «У лукоморья дуб зелёный»; золотая…
– «Златая», – поправил учитель.
– Одно и то же, – возразил я.
– И всё же – «златая».
– «Златая цепь на дубе том: и днём и ночью кот…» вот… значит…
– Нет там таких слов – «вот» и «значит». Ставлю «два».
– «Учёный»! – закричал я. – Просто одно слово забыл. «И днем и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом…» Так?
– Так. А дальше?
– «Идёт направо – песнь заводит». Идёт налево и уходит.
– Кто уходит?! – не выдержал и засмеялся Иван Иванович. – Кто уходит?
– Кот. Он когда налево идёт, то всё время уходит, потому что «там чудеса: там леший бродит».
И тут прозвенел долгожданный звонок.
– Ну, повезло тебе, Измайлов, а то пришлось бы тебе с двойкой уходить.
Всю перемену я ликовал. Как ловко мне удалось обмануть Ивана Ивановича! А когда начался следующий урок, в класс вошёл Иван Иванович и сказал:
– Учительница ботаники заболела, и сейчас снова будет урок литературы. Измайлов, иди к доске и расскажи нам стихотворение «У лукоморья дуб зелёный…».
И всё. Я получил «два».
Как я пел в хоре
С самого раннего детства я отличался музыкальным слухом. Причём отличался в плохую сторону. Однажды на уроке пения учитель попросил меня спеть. Я спел. Моя песня, как видно, взяла его за сердце. Иван Иванович вынул какую-то коробочку, взял оттуда таблетку валидола, положил её под язык и, когда немного отлегло, сказал:
– Дети, никогда не обижайте этого мальчика: ему слон на ухо наступил.
– Медведь, – робко возразил я.
– Правильно, и медведь тоже наступил, – сказал учитель и хотел дать мне освобождение от уроков пения по состоянию своего здоровья.