— Это, конечно, замечательно. Но можно как-нибудь покороче и попонятнее?
— Первых называют Фантазерами. Джентри, Ширвани, Тсауны, Реты и многие другие. Плоть от плоти Лимба. Безумцы, не признающие границ, Мечтатели, способные придумать всё, что угодно. И не только придумать, но и воплотить в химеричное подобие жизни. Маленькие злые дети, ненавидящие постоянство и желающие уничтожить творения вторых. — Лиза меня не услышала или не захотела услышать. Она как будто и не заметила, что при упоминании Фантазеров я насторожилась, превратилась в слух. — Вторых чаще всего называют Огранщиками. Реже Каменотесами или Каменщиками. Ими тоже правит мысль, но мысль не живая, не безумная, а мысль холодная, замерзшая, в чём-то банальная, существующая в определенных рамках и границах, своей рациональностью смертельно-опасная для Фантазеров. Путешествуя по бесконечному Лимбу, Огранщики находят крохотные островки застывшей мысли, наполняют их смыслом, образами и придают им материальность, возводят преграды, защищающие от разрушительного влияния хаоса. Они создают новые миры, и в этих мирах они известны как Создатели…
— Стоп-стоп-стоп, — замахала я руками, прерывая собеседницу. Судя по всему, лекцию на эту тему она могла продолжать бесконечно. Причем рассказывала такие вещи, которые, быть может, выяснить и стоило бы, но не прямо сейчас. — Если хочешь о чём-то рассказать, то лучше расскажи о Хранителях и Источниках. А! И о церкви на территории университета расскажи!
— Задание Алекса Айса Александера? — на лице Лизы возникла хитрая улыбка.
— Какое еще задание? — я попыталась изобразить удивление, но, убедившись, что собеседница не впечатлилась моей актерской игрой, сконфуженно пробормотала. — Да, его задание…
— С церковью разбирайся сама, а насчет Хранителей и Источников могу кое-что рассказать, — Лиза аккуратно выбралась из кресла, подошла к книжному шкафу, провела пальцем по корешкам. — Источниками называют дыры в пространстве, сквозь которые в упорядоченные миры попадает дыхание Лимба, несущее первозданный хаос.
— Звучит так, — фыркнула я, — будто я оказалась в школе на уроке по термодинамике равновесных систем.
Лиза тихонько засмеялась:
— Возможно. Не думаю, что Создатели задумывались о том, как будут оценивать их творения, — она замолчала, улыбка покинула ее лицо, сменившись серьезным выражением. — А Хранители с помощью Источников следят за тем, чтобы в мирах держался баланс между Хаосом и Порядком. Когда Порядка в мире становится слишком много, они «открывают» Источники сильнее, позволяя Хаосу быстрее проникнуть внутрь. Когда преобладает Хаос, Хранители…
— …Перекрывают Источники, — закончила я за Лизу. — Мне всё понятно. Источник — это вентиль на трубе, Хаос — ценный ресурс, а Хранители изображают из себя транзитную организацию, которая решает подбавить нам газку или убавить его.
— Хаос не ценный ресурс, — Лиза покачала головой. — Он опасен, когда его станет слишком много…
— Я поняла. И Порядок тоже опасен. И газ, и нефть, и телевизионные шоу. Поэтому Хранители и следят за балансом. Я не глупая девочка. Некоторые вещи мне можно не объяснять. Но тогда, — я мрачно глянула на собеседницу, — зачем Александеру нужны Источники?
— Он должен открыть как можно больше дверей, — лицо Лизы превратилось в бесстрастную маску; в красивую и немного пугающую, — чтобы Хаос ворвался в наш мир и уничтожил его.
— Понятно, очередной злобный властелин, — протянула я, не показывая недоверия к ее словам. Всё-таки Алекс Айс Александер не казался мне разрушителем миров. Он был мерзавцем. Он был манипулятором. Он был на редкость самовлюбленным типом. Он был кем-то там еще. Но я не чувствовала в нём желания уничтожить наш мир. Блондин мог говорить об этом, мог изображать подобные стремления, но его настоящие желания, как мне казалось, лежали в несколько иной плоскости. Понять бы еще в какой.
— Хорошо, — после продолжительной паузы произнесла я. — Поняла. Александер плохой, и с ним надо бороться. Но при чём здесь я?
— Не при чём, — на лице Лизы снова появилась дружелюбная улыбка.
— Как это? Я же полукровка! Разве у меня не должно быть каких-то тайных сил, с помощью которых…
— Нет, — Лиза перебила меня. Почему-то ее улыбка стала раздражать меня. — Сил у тебя немного. Обычно полукровки гораздо могущественнее.
— Хорошо. Так может я Избранная? И где-нибудь существует тайное пророчество, в котором указано, что только я могу уничтожить Александера?
— Да нет, — в голосе Лизы послышалось сомнение. — Вроде о таком пророчестве я не слышала…
— Ну ладно, — я немного помолчала и, вспомнив о странном сне, спросила мрачно: — А Александер случайно не мой отец, которого я должна?..
— Что? — Лиза ошарашенно посмотрела на меня. — Да нет же! С чего ты это взяла?
— Очень хорошо, — облегченно выдохнула я. — Не очень-то и хотелось.
И я не покривила душой. Мой отец мне нравился. Ну и что, что он оказался не самым хватким парнем, не самым работоспособным, не самым сообразительным, а из армии его выгнали за продажу двух винтовок, ящика патронов и четырех танков… Он всё равно был моим отцом!
А к незаконной торговле армейским имуществом он не имел никакого отношения!
Просто отсутствие природной сообразительности позволило ему поставить подпись там, где ее ставить не следовало. Ладно-ладно, восемь подписей на семи разных бланках. Но тогда творилось черт знает что. Наш самый главный противник сгинул под тяжестью собственных военных расходов, и всем казалось, что новых войн больше не будет. И когда содержимое склада, на котором мой отец служил младшим интендантом, решили вернуть обратно, началась безумная чехарда. В таком бедламе мог потеряться и тактический ядерный заряд! И потерялся бы… но на папином складе его не было. Зато отец подписал подсунутые бумаги, и восемь танков, шесть БМП, две самоходные гаубицы и куча всякой мелочи почему-то отправились не домой, а на Ближний восток.
Мда…
Часть успели найти и вернуть, а часть — нет.
Вот так вот. Кто-то набивает кошелек, а кто-то предстает перед трибуналом.
Тут в дверь застучали. Робко, неуверенно:
— Мисс Коффин, — в кабинет просунулась голова ректора, — можно я зайду?
Глава 11. После занятий…
«Иногда я со страхом смотрю в будущее, а потом вспоминаю о прошлом и понимаю, что бояться нечего».
Понятно, что мы не собирались говорить о чём-то серьезном при ректоре. И не говорили: Лиза пошла перегонять свой кабриолет, а я отправилась на лекцию по «Этическим основам предпринимательства».
Миссис Фараго искренне любила свой предмет и при этом считала, что все деловые люди ведут себя как истинные джентльмены и придерживаются правил. В чём-то я была с ней согласна. Все бизнесмены придерживались как минимум одного простого правила: «в бизнесе нет никаких правил». А этику и мораль они оставляли тем наивным прекраснодушным новичкам, еще не сталкивающимся с жестокой реальностью. Ну и тем, кого обучала миссис Фараго.
Она воодушевленно рассказывала о лапочках-бизнесменах, заботящихся о своих подчиненных и соблюдающих конституцию и трудовое законодательство. Нет, я не спорила: такие люди иногда встречались, но на вершины обычно забирались другие: циничные, хваткие, зубастые, готовые сожрать как врага, так и друга, понимающие, что Боливар вынесет только одного всадника и большой мешок с деньгами.
А поскольку с лекциями миссис Фараго я ознакомилась заранее и понимала, что ее иллюзорный мир при столкновении с моим циничным скептицизмом просуществует недолго, то решила учебное время посвятить перевариванию Лизиной информации.
Моя одногруппница наговорила немало. И из ее слов складывалась довольно интересная картина, чем-то напоминающая романы Желязны. Правда в данном случае янтарь являлся не вторым столпом мироздания, а оказался множеством крохотных застывших капелек, разбросанных в безграничных просторах хаоса-Лимба. Захватывающая картина в общем, но в частности — совершенно бесполезная. Понять, чего хочет Александер на самом деле, это знание не помогало. Думать о том, что он планирует уничтожить мир, было глупо.
К тому же Лиза в чём-то врала, а кое о чём умалчивала. Она говорила, будто не должна вмешиваться в происходящее, а на деле — вмешивалась только так. И за примерами далеко ходить не надо. Ее приметный кабриолет раньше времени познакомил меня с Марго, а разговор со мной дал слишком много лишней и ненужной информации. Хотя… Действительно ли «ненужной»? Прокрутив в памяти разговор еще раз, я обратила внимание на кое-что. Лиза говорила, что Огранщики смертельно-опасны для Фантазеров. Но в чём эта опасность заключается? А пока я пыталась найти ответ на этот вопрос, мысль вывернулась и скользнула в прошлое, к поездке в лабораторию, к посещению церкви, к собеседованию. И меня внезапно осенило. Возникла некая безумная гипотеза, в которую великолепно вписывались и слова Кларка, и поступки Лизы, и действия Александера. Оставалось как-то проверить эту гипотезу…
Я с трудом досидела остаток лекции. Да и следующую тоже. Даже в столовой я полностью ушла в обдумывание воплощения перспективной идеи и настолько абстрагировалась от реальности, что выбитый из рук поднос не вернул меня обратно. Я недоуменно повела плечами, присела, вытащила поднос из-под стойки и вернулась в очередь. Ни криков, ни оскорблений, ни ярости, ни истерики — остатков незагруженного сознания хватило лишь на то, чтобы понять: поднос выбил один из футболистов, а Тейлор крутился неподалеку и внимательно наблюдал за мной, ожидая… Не знаю, какой реакции он ожидал и чего хотел добиться. Меня в этот момент мало что интересовало. Скорее всего в похожей прострации находился Архимед, увлеченно придумывающий новую осадную машину из рычагов и полиспастов и не заметивший приближения республиканских убийц.
Более-менее я пришла в себя лишь на спортивной площадке, но сильно это не помогло. С Бобби полноценного разговора не получилось. Узнав, что память ко мне вернулась, соседка помрачнела и пообещала поговорить со мной вечером. Что именно подразумевалось под разговором она уточнять не стала. А я посоветовала ей не обращаться к отцу Эдуардо за гипнотической помощью: мол, не поможет. Бобби в ответ ничего говорить не стала, покосилась на своё плечо и, помрачнев еще больше, сбежала к беговой дорожке.