— А как считаете вы? — чуть подалась я вперед.
— А это, мисс Хьюз, не имеет никакого значения, — улыбнулся блондин. — Видите ли, я послан сюда, чтобы уничтожить этот мир.
— Что-то непохоже, — не удалось сдержаться мне. — Тогда бы вы не стали мешать Марго делать то, что она делала.
— Верно, — Александер выглядел очень довольным. — Рад, что вы это понимаете. Есть одна маленькая проблемка, мисс Хьюз: очень сложно уничтожить собственное творение.
— Творение? Творением же занимаются Создатели?
— Разумеется, Создатели! — блондин поморщился. — Но что они могут создать? Застывший кусок огромного льда, в которой мерцает хрупкая искорка разума? Разве в этом есть что-то необычное? Когда я пришёл сюда, здесь не было ничего. А посмотрите, чем мир стал сейчас? Я направлял его, подкармливал, позволял меняться. Отделял воду от тверди. Выгонял первых из Рая. Заготавливал дрова и разводил огонь. Возносил небесный свод и зажигал солнце. Шлифовал каменный диск, расставлял слонов и черепах, поддерживающих его. Собирал падающую воду и возвращал ее обратно дождями и снегами. Придавал земле форму шара и создавал небесную сферу. Солнце сделал центром солнечной системы, а потом расширил вселенную до бесконечности. Бытие определяет сознание, мисс Хьюз. Но и сознание определяет бытие.
— Слишком сложные мысли для такого простого разговора.
— Наоборот, всё очень просто. Лимб огромен и безграничен, но и ваш мир, благодаря работе вашего же разума, уже не имеет границ. Причем не только в пространстве, но и во времени. Помню, как лично зажигал звезды, прибитые к небу, а человеческие теории утверждают, что звезды — это огненные шары, появившиеся давным-давно, задолго до планеты Земля. Помню, как создавал каждое животное, а вы говорите про естественный отбор. Помню, как сильно меня достал один наглый тип, и я швырнул в него яблоко, а он, подлец, взял и придумал гравитацию. И все в неё поверили. И так во всём. Иногда мне кажется, что и меня не существует, а чей-то буйный разум придумал меня, чтобы я создал этот мир, чтобы чей-то буйный… Впрочем, лучше не надо об этом. Теперь человеческий разум пытается познать космос, желает проникнуть в нано-мир, научился создавать новые элементы и эффективно использовать старые.
— Ага, — тихонько пробурчала я, — плутоний двести тридцать девять, дай мне силу.
— Человеческий разум постоянно порождает что-то новое, что-то интересное, — Александер будто и не заметил моих слов. — Раньше, когда я был божеством…
— А теперь вы заместитель директора по персоналу, — фыркнула я. — Неплохое повышение.
— Вы не понимаете, — Александер ухмыльнулся. — И директор по персоналу Алекс Айс Александер, и полицейский в далекой-далекой стране, что переводит старушку через дорогу, и ваш дед, распугавший вчера всех посетителей супермаркета — всё это я. Я и облако, которое пролилось дождём над великой пустыней, и капля керосина сгоревшая в двигателе самолета и многое-многое другое. В каждой частице мира есть крупица моего тела, есть отголосок моей мысли. Я есть всё сущее, а всё сущее есть я. И разве я могу всё это уничтожить? Это будет самоубийство.
— А ваши собратья этого не понимают?
— Не в полной мере, — Александер чуть поморщился. — Многие из них уже прошли этот путь в других мирах. Они лишили себя этого и думают, что другие способны повторить их судьбу. И они хотят мне помочь…
— А вы не боитесь, — поинтересовалась я, — что они снова пришлют кого-нибудь?
— А они посылали, — на лицо Александера вновь вернулась улыбка. — Марго не первая и не последняя. Да и вы не первая и не последняя. Мои собратья снова и снова будут слать сюда тех, кто готов проявить твердость и принципиальность. Ну а я…
— Постойте, — смысл его слов добрался до меня с небольшим опозданием. — Вы хотите сказать, что такие как Марго?..
— Да, — Александер сложил руки на груди. — Они приходили и раньше. Некоторые действовали грубо, другие мягче, кто-то собирал армии сторонников, кто-то пытался действовать в полном одиночестве. И я справлялся с ними. Не сам, с помощью других, таких как Хранители, таких как… вы. Всегда можно найти способ, чтобы избежать открытого столкновения, чтобы мир самостоятельно расправился с неожиданной помехой.
— Хорошо-хорошо, — я поняла, что пора заканчивать: не то поток информации утащит меня куда-то далеко-далеко. — А зачем вы мне это все рассказываете? Чего вы хотите от меня?
— От вас? — блондин внимательно посмотрел на меня. — Понимаете, мисс Хьюз, завтра Алекс Айс Александер исчезнет, я вычеркну его из этого мира. По большому счету, он уже исчез, убит, похоронен. Пройдет всего ничего, и про него никто не вспомнит. И сейчас я пришел к вам с одной целью. Я хочу дать вам шанс. Пока что вы никто. Обычный человек, ищущий свой путь. Но вы дочь Создателя, и я могу открыть для вас дверь. Выпустить в бескрайние просторы Лимба, где смертность больше не будет властна над вами. Вы будете творить, мисс Хьюз. Создавать нечто новое, использовать воображение, воплощать любые фантазии. И никого не будет над вами. Только вы, краски и холст. Соглашайтесь, это уникальный шанс.
— И вы давали этот шанс всем своим невольным помощникам?
— Верно, — Александер кивнул. — Кто-то соглашался. Кто-то отказывался. Я никого не неволил.
Я задумалась. Уникальный шанс? Даже не могла представить себе, что значит быть Создателем. Точнее, могла… В голову лезли цитаты из «Ветхого завета», из «Веселой науки», из «Преступления и наказания».
Александер молчал, ждал, рассматривал потолок. В воздухе кружились снежинки, мерцали в синем мертвенном свете. Как ни странно, а холода я совсем не чувствовала: то ли привыкла к нему, то ли рубашка Кларка оказалась достаточно теплой.
Наконец Александеру надоело ждать, он протянул мне руку:
— Ну что, мисс Хьюз, вы всё обдумали? — и почему мне казалось, будто мой ответ ему прекрасно известен? — Вы готовы сделать правильный выбор?
Я смотрела на Александера, на его ухоженную кожу, на тонкое запястье, на гладкие длинные пальцы. А в моей голове одна мысль сменяла другую. Это был шанс. Тот самый шанс, дающийся лишь раз. Александер не зря указывал на это. Стать чем-то большим. Творить в своё удовольствие. Без контроля, без ограничений.
Я смотрела на блондина, в его задумчивые глаза, горящие голубым пламенем. Неужели Александер и впрямь думал, что я решусь стать нечеловеком? Что я захочу бросить семью, человеческие дела и проблемы? Неужто он не понимал, как сложно сделать первый шаг, ведущий в никуда, в пустоту, в ничто?
Блондин печально улыбнулся. Он словно читал мои мысли. И я… я внезапно для себя дала ответ. Тот самый ответ. К которому Александер всё время подталкивал меня. Который он с таким нетерпением ждал.
Или, наоборот, не ждал.
Эпилог
«Всё хорошо, что хорошо кончается. Банальная мысль, но… как замечательно, когда всё заканчивается хорошо».
— Да, да! Хорошо, Лара, хорошо! Обязательно приеду! До скорой встречи! Тебя тоже с наступающим! — я отложила телефон в сторону и посмотрела в окно. Из квартиры Кларка открывался чудесный вид на университет, принарядившийся к праздникам. Сияющие гирлянды, временные ларьки, две украшенные елки (одна настоящая, а вторая нет), хорошее настроение, веселье, радость!..
Неумолимо надвигалось Рождество, да и про Новый год забывать не стоило. Не хватало только снега. Зима несколько раз порывалась проявить себя: температура опускалась до тридцати двух градусов, и с небес начинала падать холодная мелкая пыль, которая тут же таяла. На большее сил зимы не хватало.
С моего собеседования в Триумфе прошло два с половиной месяца. Жизнь вошла в привычную колею. Учеба и зубрежка, ведение дневника, общение с Бобби, с Грейс, с Джори, с Георгом и, как это ни странно, с Дэном Тейлором, вечерние встречи и ночи с Кларком, бессмысленные статьи для «Р.Т.Лонг Таймс», регулярные звонки семье и Ларе — приятная размеренная обыденность без резких сюжетных поворотов.
Ничего удивительного. Ведь главный разрушитель моего душевного спокойствия, Алекс Айс Александер, бесследно исчез. Приятно, когда люди… и не только люди исполняют данные обещания.
Но он умудрился исчезнуть не только в настоящем, но и в прошлом. Заместитель директора по персоналу Алекс Айс Александер? Нет, про такого никто ничего не слышал. Ни в Триумфе, ни в ТуТле, ни где-то еще. Даже Джори, побывавший на собеседовании вместе со мной, забыл про наглого голубоглазого блондина. И когда я задавала ему вопросы, он смотрел на меня как на помешанную и крутил пальцем у виска. И отец Эдуардо, и Бобби, и Кларк — все позабыли про существование Александера, словно не они сражались с ним в церкви.
А мир и не заметил исчезновения одного нечеловека. Триумф выплатил семейству Рент неустойку: мы, мол, не хотели ловить вашего главу, оно как-то само собой получилось. И опыты над ним мы проводить не планировали. Накладочка вышла. Человеческий фактор. Ошибка исполнителей. Забылась и история с нападением на лабораторию прикладных биотехнологий, завершившаяся смертью Лапласы Шэдоу, Шрама и упокоением целой кучи вампиров. Забылось многое.
И всё пришло в норму.
Память о реальных событиях сохранила только я.
И возможно Лиза. По крайней мере она не удивлялась, когда я упоминала про Александера. Но ее ответом становились лукавый взгляд, легкомысленная улыбка и иногда задумчивое молчание. Говорить про блондина моя светловолосая голубоглазая однокурсница не желала. Да и другие темы, связанные со сложным устройством мира, она не поднимала. Лиза наслаждалась студенческой жизнью. Она настолько плотно окружила себя новыми подругами и друзьями, что и не подойти. Называющая себя Созерцателем легко скользила по жизни, избегая проблем, неприятностей и ненужных разговоров со мной.
Я оделась и вышла из квартиры. В задумчивости нажала на кнопку лифта и, услышав недовольный скрежет с верхнего этажа, решила не ждать и направилась к лестнице. Быстрее спущусь на первый, чем