Ксюша… Не “Ксения” или там “Оксана”, а “Ксюша”! Почему-то это обращение неприятно царапнуло, хотя Аля понимала, что ведёт себя сейчас как дура. Судя по всему, Петухов – не любитель формальностей. Вон и себя попросил называть просто Андрисом, и с ней быстро перешёл от “Алевтины” к “Але”… А всё равно было досадно и некомфортно, будто от расчёсанного комариного укуса.
Секретарша и впрямь была на диво хороша. Что характерно – без губ-пельменей и татуированных бровей, что в наши дни смело можно было считать редкостью.
“А вот интересно, – подумала Аля, глядя на Ксюшу, – спит ли она со своим боссом в соответствии с классическими канонами любовных романов?”
Дальше воображение услужливо подсунуло ей какие-то совсем уж непристойные картинки – практически порнофильм с Петуховым в главной роли, и Аля покраснела (уже не в первый раз, находясь в этом кабинете!), уповая лишь на то, что под толстым слоем макияжа это останется незамеченным. Что-то она совсем распоясалась, заглядывается на посторонних мужиков… Или это кофейное предсказание так на неё действует? Не зря же ей обещали то ли задницу, то ли сердечко, вот подсознание и реагирует… Хм, интересно, а какая задница у Андриса?.. Чёрт, да что это с ней творится!
Слава богу, Петухов уселся не рядом с Алей, а напротив, хотя пить кофе под его пристальным взглядом оказалось не так-то легко: Аля то и дело боялась, что поперхнётся или обольётся, а взять печенье так и не решилась.
– Значит, вы переехали в Москву… – задумчиво констатировал Андрис, словно продолжая начатый разговор.
Аля пожала плечами.
– Вообще-то пока ещё не переехала. Я ищу здесь работу, и если получится – тогда, разумеется, останусь, – честно ответила она.
Он слегка нахмурился.
– Место за вами, разве вы ещё не поняли? Считайте, что вы получили эту работу, Аля.
Она расцвела, в глубине души всё ещё боясь до конца поверить. Неужели? Неужели повезло – вот так, с первого раза?!
– А какие конкретно маршруты? – поинтересовалась она осторожно.
Андрис засмеялся.
– Забавно, что первым вопросом вы уточнили именно маршрут, а не размер вашей будущей зарплаты.
Аля сконфуженно улыбнулась. А ведь и правда, о деньгах она как-то не подумала…
– Впрочем, зарплатой тоже не обидим, – заверил Андрис и назвал цифру, которую прежде, на малой родине, Аля зарабатывала за полгода. – Вас это устраивает?
– Более чем, – выдохнула она, стараясь не показать, как потрясена.
Нет, это просто сон какой-то… Ведь так не бывает!
– Но и работать тоже придётся много, – кивнул Андрис в такт своим мыслям. – Я бы сказал – пахать! У нас в компании все чокнутые трудоголики в самом хорошем смысле этого слова. Мы тут как одна большая семья, где каждый буквально горит своим – точнее, нашим общим – делом.
– Я это понимаю, – заверила Аля, которой близко было такое профессиональное рвение. – Работы я не боюсь.
– Ну и прекрасно. А детали, маршруты, обязанности… обсудим потом. Главное – мы остро нуждаемся в креативных людях с творческой жилкой и оригинальным подходом к своим обязанностям. Вы соответствуете этим требованиям по всем пунктам просто идеально. Ещё и поёте! – добавил он с усмешкой.
– Простите, – сконфузилась Аля, вспомнив своё фееричное выступление.
– За что извиняться? Поёте вы действительно хорошо.
– Спасибо…
– Это не комплимент, а объективная констатация факта. Поверьте, я разбираюсь в предмете. У меня мама – оперная певица.
– Серьёзно? – удивилась Аля, лихорадочно пытаясь вспомнить, знает ли она хоть что-нибудь об оперной диве Петуховой.
– Ивета Петерсонс. Не слышали? Сначала она пела здесь, в Москве, была довольно известна, а после развода с отцом вернулась в Ригу. Сейчас выступает в Национальной опере.
Становилось всё интереснее и интереснее. Отец – Макар Петухов. Мать – Ивета Петерсонс. Сын – Андрис… Ну и семейка!
– Так значит, у вас латышские корни? – зачем-то уточнила Аля, хотя это и так было ясно.
Теперь-то ей стал понятен его лёгкий акцент – вернее, полуакцент, некая медлительность речи, не свойственная русским, особенно москвичам. Значит, Але не послышалось это едва уловимое растягивание гласных и смягчение согласных, оно действительно было! Впрочем, это даже придавало Петухову дополнительного шарма.
– Я и сам достаточно долго жил с мамой в Латвии, окончил там школу и университет, – кивнул Андрис.
– А почему решили переехать в Россию? – спросила Аля для поддержания разговора.
Петухов будто бы неосознанно, не отдавая себе отчёта в действиях, коснулся шрама над левой бровью, задумчиво потёр его и рассеянно откликнулся:
– Мне просто… просто пришлось вернуться в Москву. Так сложились обстоятельства, – докончил он неохотно, словно уже жалея о сказанном.
Аля пожала плечами, давая понять, что не собирается ни расспрашивать дальше, ни лезть в душу, и демонстративно сделала глоток кофе из своей чашки.
– А вы почему решили перебраться в Москву? – Андрис взглянул на неё вопросительно.
– Так сложились обстоятельства, – вернула она ему его собственную фразу, но всё-таки уточнила:
– Семейные.
– А вы замужем?
– Да, – привычно кивнула Аля, и только потом спохватилась. – Ну, то есть… А в общем-то… да, замужем.
Она и сама не знала, зачем так сказала. По факту даже не солгала, но ведь развод был для неё уже решённым делом… Впрочем, не вдаваться же перед начальством в подробности и перипетии своих сложных отношений с Игорем!
– Муж тоже приехал с вами? – поинтересовался Андрис.
– Нет.
Некоторое время он смотрел на неё странным взглядом, Аля всё никак не могла разгадать его выражение.
– Послушайте, Аля… – наконец осторожно начал Андрис, – мне бы не хотелось, чтобы, проработав в компании пару-тройку месяцев, вы вдруг внезапно решили, что соскучились по мужу, и вернулись обратно домой. Я всё понимаю, в семейной жизни бывает всякое, но я не хотел бы терять, не успев приобрести, такой ценный кадр, как вы… если ваши обстоятельства снова изменятся.
Аля сконфузилась, словно её уличили в чём-то постыдном.
– Этого не будет, – заверила она. – Честное слово, я не вернусь. У нас с мужем пока всё… сложно, но я всерьёз намереваюсь начать новую жизнь здесь, в Москве.
Несколько мгновений он молча смотрел ей в глаза, словно проверяя на детекторе лжи. Аля невольно заёрзала под этим пристальным взором и, чтобы справиться с волнением, вновь уставилась на его губы. Чёрт, губы всё же были непростительно хороши!
– Хорошо, – в конце концов кивнул Андрис, – я вам верю, – а затем шутливо приподнял свою чашку с кофе, словно салютуя Але, будто это был бокал шампанского. – Тогда – за новую жизнь?
– За новую жизнь! – эхом откликнулась Аля, поднимая свою чашку в ответном жесте.
“Жаль, что не предложил выпить кофе на брудершафт…” – мельком пронеслось у неё в голове, и коварное воображение моментально в красках преподнесло живописную картинку последующего поцелуя.
“Кажется, я сошла с ума, – мысленно констатировала Аля. – Какая досада!” *
____________________________________
* Цитата из мультфильма “Карлсон вернулся” (1970).
Покинув офис, Аля наконец смогла немного перевести дух. Всё происходящее с ней отдавало какой-то ирреальностью на грани яви и сна, но… ведь её привычная жизнь изменилась, как ни крути. Значит, пора прекращать удивляться – надо просто расслабиться и в самом деле начинать новую жизнь, которая обещает быть яркой, насыщенной и интересной.
Вот только собственные дикие мысли относительно её начальника несколько смущали. Возможно, конечно, что Аля просто была слишком зажатой все эти годы: брак с Игорем не давал ей возможности не то что флиртовать – но и банально смотреть с интересом на посторонних мужчин. Смешно, муж мог приревновать даже к актёру – однажды Аля мимоходом обмолвилась, что ей нравится Леонардо ДиКаприо, а Игорь так разозлился, что в ярости запустил пультом в экран телевизора, где в тот момент как раз демонстрировался какой-то фильм с Лео. И вот теперь, избавившись от тирании и выскочив из-под тотального контроля, Аля наконец-то почувствовала себя свободной и… живой?
Ей нравился Андрис, глупо было это отрицать, но Аля старалась объективно смотреть на вещи: она пришла к нему в компанию работать, а не разводить шуры-муры. И всё-таки… всё-таки интересно: а она ему понравилась как женщина, ну хотя бы немножко? Очень хотелось верить, что да, хотя он вёл себя предельно корректно. Разве что про Алиного мужа расспрашивал слишком уж настойчиво, но он же объяснил, чем вызван его интерес: Андрис банально не хотел потерять ценного сотрудника.
Весьма любопытно, как у него самого с личной жизнью… Кольца на безымянном пальце Аля не заметила, но это же ещё ничего не значит, многие не носят обручальных колец. Однако странно будет, если этот красавчик – один.
Достав телефон, она набрала сообщение Ляле: “Всё отлично! Меня взяли! Ура! Приеду позже, хочу немного погулять по Москве”.
“Поздравляю, – тут же откликнулась супруга Митяя, – ничуть в тебе не сомневалась! Гуляй, но не ужинай – я приготовлю по такому случаю что-нибудь вкусненькое”.
“Хорошо!” – написала Аля и с улыбкой убрала телефон. Приятно, когда за тебя так искренне переживают и не менее искренне радуются…
Она решила подарить себе этот вечер.
Бродила по улицам, глазела на прохожих, улыбалась не по-августовски тёплому и щедрому солнышку, наблюдала за речными трамвайчиками, курсирующими туда-сюда по Москве-реке, забрела в парк аттракционов, где съела мороженое в вафельном стаканчике и огромный ком сладкой ваты, а затем даже прокатилась вместе с восторженно орущими детьми на “Сюрпризе”.
В девятом часу вечера Аля почувствовала, что живот подаёт признаки жизни, жалобно урча и явно намекая на то, что подачки в виде мороженого с сахарной ватой его больше не устраивают. Она спохватилась – пора было возвращаться к Митяю с Лялей, те ждали её к ужину.