человек! Живой человек! Вполне вероятно, он поможет Але вернуться в лагерь.
Со дна души взметнулся безумный вихрь отчаянной надежды. Однако Аля не позволила себе слишком уж радоваться, чтобы разочарование затем не оказалось чересчур велико.
Тяжело вздохнув, она поглубже засунула руки в карманы, вжала голову в плечи и заспешила в ту сторону, откуда доносился звук бубна. Странно: он не становился ни тише, ни громче, словно был повсюду вокруг неё, смешался с самим воздухом. Аля уже совсем было засомневалась, не сошла ли она с ума – может, это никакой не бубен, а просто звон у неё в ушах. Однако некоторое время спустя ей послышался ещё один живой, на этот раз совершенно точно реальный звук – собачий лай.
А ещё через несколько мгновений глаза различили мерцание далёких огоньков впереди, и Аля сообразила, что выбралась к берегу.
О том, что она достигла не большой земли, а всего лишь острова, Аля догадалась чуть позже. Впрочем, это казалось уже неважным – на острове тоже жили люди, там находился посёлок, и попросить о помощи было вполне реально.
Тем более, как выяснилось, поселковые также получили информацию о пропаже женщины из ледового лагеря и были предупреждены, что она может объявиться здесь. Не успела Аля доковылять до первого попавшегося дома и постучать, как её тут же узнали, заохали, засуетились, а затем немедленно втащили в тепло и сразу же сунули в руку кружку с горячим чаем, словно держали наготове. Аля жадно приникла к ней губами, блаженно закрыла глаза, втянула носом аромат сибирских трав и чуть не застонала от удовольствия – сбылось то, о чём она так отчаянно мечтала всего пару часов назад.
– Ну и взбаламутила ты нас, девонька, – покачал головой хозяин дома. – Всех на уши подняла! Ещё и геолокацию на телефоне отключила… Поисковый отряд с ног сбился.
– Я не отключала, – прохрипела Аля. – Видимо, оно само… Просто батарейка садилась и мобильник ушёл в режим экономии энергии.
Она всё никак не могла согреться и торопливыми глотками отхлёбывала обжигающий чай, одновременно грея руки о чашку. Её снова начало неудержимо клонить в сон, тело практически звенело от усталости, мышцы мучительно ныли, однако попросить хозяев о том, чтобы ей просто дали прикорнуть где-нибудь в укромном уголке и оставили в покое до утра, было бы крайне невежливо. Но неужели же они не видели, что ей сейчас было не до разговоров?..
Впрочем, за ней скоро пришли: требовательный и громкий стук в дверь заставил всех вздрогнуть.
С огромным изумлением Аля узнала в гостье Анжелику – повара из их лагеря.
– Ну слава тебе, господи! – воскликнула та, всплеснув руками. – Нашлась пропажа! В лагерь уже сообщили, что ты жива… и вроде бы, цела и невредима? – окинув Алю цепким взглядом, уточнила она.
Аля не помнила, чтобы они успели перейти на “ты”, но в принципе её сейчас это не особо заботило. Так и в самом деле даже проще…
– Цела, только замёрзла немного, – утвердительно кивнула хозяйка. – А в целом ничего страшного, отделалась лёгким испугом. Хорошо, что выбралась к посёлку в конце концов…
– Я бубен услышала, – пояснила Аля, откашлявшись. – Кто-то стучал в него неподалёку… На этот звук и шла. На острове есть шаманы?
Хозяева и Анжелика переглянулись.
– Ну, шаманы… они тут везде есть, – туманно отозвалась повариха, – но только сегодня ночью в бубен никто не стучал. Всё было тихо, – она пожала плечами.
– Да нет же, я это очень ясно слышала! – возразила Аля. – Именно бубен и помог мне выйти к человеческому жилью.
– Показалось, – хозяйка поджала губы. – Устала, перенервничала… с каждым может случиться, – она протянула руку и приложила ладонь к Алиному лбу, точно проверяя, нет ли у неё жара. – Точно показалось!
– Ладно, – спохватилась тем временем Анжелика. – Теперь тебе надо ко мне, а завтра утром нас вместе заберут в лагерь. Я договорилась.
– Куда – к тебе? – боязливо уточнила Аля, тоже переходя на “ты”.
Мысль о том, что сейчас снова придётся вставать, куда-то идти, отвечать на какие-то вопросы, вогнала её в панический ужас.
– Я же местная, – улыбнулась та. – Живу через два дома. У меня заночуешь…
Ну, если через два дома… Аля с готовностью встала, чтобы идти вслед за Анжеликой, но с изумлением почувствовала, что ноги подкашиваются, а саму её ведёт куда-то в сторону. Она слабо ахнула – но, к счастью, её вовремя успели подхватить под руки с обеих сторон.
– Ну куда ты подорвалась, бедолага! – хозяйка прищёлкнула языком. – После такого стресса и переохлаждения, слабенькая, измученная… Тебя вон мужики сейчас живо на санках довезут.
– На санках? – справляясь с головокружением, переспросила Аля – она не каталась на санках как минимум лет двадцать. – Да ладно, к чему утруждаться… Сама дойду, я же не какая-то немощная… тут ведь недалеко?
– Ага, “сама”, дошла уже, – передразнила её Анжелика. – Ой, сиди и не спорь, ладно? Сами всё сделаем. Не беспокойся, одеялом тебя накроем, в сани усадим и доставим в лучшем виде! А дома накормим, напоим и спать уложим. Твой начальник приказал глаз с тебя не спускать!
– Мой начальник?.. – заторможенно переспросила Аля.
– Ну да, из Москвы. Петухов который. Он нам всем такой разнос по телефону устроил за то, что мы тебя одну отпустили! Рвал и метал, только клочки по закоулочкам летели, – глаза у Анжелики смеялись, и непонятно было, шутит она или говорит всерьёз.
– Вам-то за что разнос… Я сама во всём виновата, – пробормотала Аля, крайне смущённая – теперь было неловко ещё и перед Андрисом за то, что заставила его волноваться.
– Ну, это уж ты сама завтра будешь ему объяснять, когда он прилетит.
Единственный посёлок, расположенный на острове, пользовался у туристов огромной популярностью. Здесь было множество мини-отелей, гостевых домиков и даже роскошных коттеджей с видом на Байкал, сдававшихся внаём в высокий сезон: для многих местных жителей туризм был главным источником дохода.
Был в посёлке и так называемый элитный район – частный сектор на берегу озера возле живописного соснового бора, Аля видела фотографии в интернете. Он радовал глаз прекрасными усадьбами в старинном русском стиле: деревянные ставни, наличники, дивные резные фасады…
Дом поварихи, в который привезли Алю, явно не относился к их числу.
Это был старый, по-настоящему старый деревянный домишко, который, казалось, кряхтел от ветхости и дряхлости как столетний дед. Скрипели половицы и двери, потрескивали стены, что-то недовольно бормотала крыша…
– Ну, располагайся, – гостеприимно предложила Анжелика, пока Аля, пытаясь привыкнуть к полутьме, растерянно оглядывалась по сторонам. – Как говорится, чем богаты – тем и рады… Сейчас ужинать будем, голодная небось – ты же из лагеря ещё засветло ушла.
– Не стоит беспокоиться… – начало было Аля, хотя при мысли о еде желудок отозвался спазмом – таким болезненным, что она чуть не согнулась пополам.
Анжелика вытаращила глаза:
– Ты мне это брось: “Не стоит беспокоиться!” Что ещё за церемонии? Не надо тут демонстрировать ваши… московские штучки и реверансы. Тебе срочно нужно пожрать чего-нибудь сытного и горячего. А перед сном я разотру тебя специальной мазью из трав – если простуда всё-таки зацепила, то после этого очень быстро отпустит.
– Спасибо…
– По-хорошему тебе сейчас банька не помешала бы, – вздохнула Анжелика с сожалением, – да только неудобно возиться и топить в темноте… Трудно без мужика в доме.
– Ты одна живёшь? – уточнила Аля.
– Ага, как же… У меня трое спиногрызов, – усмехнулась повариха. – Старшая – Кристина, ей уже шестнадцать, совсем взрослая девица. Потом сын, Димка… и младшая – Ирочка. Ей всего пять. Да только спят они уже давно, старшим рано в школу вставать, а малявке в сад. Утром познакомитесь.
Теперь понятно стало, почему Анжелика не включила основное освещение и разговаривала вполголоса – чтобы не потревожить детей, поскольку в доме была всего одна, хоть и просторная, комната.
Когда глаза совсем привыкли к тусклому свету настольной лампы, Аля разглядела, что на раскладушке возле печки спит мальчишка-подросток, а на большой широкой кровати раскинулись две девочки-сестрёнки.
– Красивые у тебя дети, и все такие разные… А где их отец? Твой муж? – осторожно поинтересовалась Аля.
– Мужа у меня отродясь не водилось! – пренебрежительно фыркнула Анжелика, заботливо поправляя подушку под головой младшей дочери, а затем погладила девочку по разметавшимся белокурым волосам. – А дети потому и разные, что от разных отцов…
– О, – только и сказала Аля, не зная, как тут положено реагировать.
Впрочем, саму Анжелику, похоже, решительно невозможно было ничем смутить.
– Старшая у меня от москвича, – охотно пояснила она. – Младшенькая – от питерского еврея. А Димка от армянина – смотри, какой красавчик получился! Одноклассницы уже сейчас за ним толпами бегают, то ли ещё будет… – добавила она горделиво.
– А чем ты зарабатываешь на жизнь? Готовкой для туристов? – полюбопытствовала Аля, понимая, что одной тянуть на себе троих детей не так-то легко.
– Ну, это всего лишь один из способов заработка. А вообще-то я половине посёлка наращиваю ресницы и делаю ногти. Кстати, не хочешь записаться на ноготочки? У меня со следующей недели время есть. Могу ссылку на инсту кинуть, посмотришь образцы и примеры работ.
Аля ошеломлённо захлопала своими банально-натуральными, а не наращёнными, ресницами, ожидая услышать что угодно – но только не это. Такое вот столкновение двух миров: мира девятнадцатого и двадцать первого веков. Инстаграм и “ноготочки” против ежедневной колки дров для растапливания печи в плохо утеплённом доме…
Тем временем Анжелика споро накрыла на стол.
Разогрела мясной суп, налила его для гостьи в глубокую миску, нарезала хлеб, добавила щедрую порцию жареной рыбы. Аля боялась, что она в жизни столько не съест, но всё оказалось таким вкусным, что она живо уплела угощение, только и успевая нахваливать кулинарные способности хозяйки и даже чувствуя неловкость за то, что оказалась такой обжорой.