Переговорив с Ксюшей и Лялей по телефону, Аля действительно легла в постель, но ей вполне хватило нескольких часов, чтобы выспаться и почувствовать себя совершенно бодрой и свежей. Сна больше не было ни в одном глазу, и она поняла, что просто не находит себе места, не зная, чем можно заняться.
Андрис взял с неё обещание, что она не покинет гостиницу и не вздумает опять гулять одна, но что ей было делать в номере – Аля абсолютно не представляла. Откровенно говоря, она ужасно скучала по Андрису, то и дело вспоминая в мельчайших подробностях то, что произошло между ними… Эти воспоминания заставляли её то смущённо краснеть, то счастливо и мечтательно улыбаться, то чуть ли не поскуливать от нетерпеливого ожидания новой встречи. Всё-таки она сглупила, не поехав с ним в лагерь. Как бы ей хотелось сейчас быть рядом!
Аля полежала в ванне с пеной, немного почитала с телефона (слава богу, в гостинице был бесплатный вай-фай, а на ресепшене нашлось подходящее зарядное устройство, потому что её собственный зарядник остался в лагере со всеми вещами), но это ей быстро наскучило. История любви наивной юной девственницы, проданной отцом за долги властному красавчику-бандиту, показалась надуманной и пресной по сравнению с тем ураганом чувств, который бушевал у неё внутри. Она попыталась найти в интернете какой-нибудь душевный романтический фильм – но и здесь её хватило всего на пятнадцать минут. В данный момент её совершенно не интересовали чужие чувства, ей хотелось думать только о себе и об Андрисе…
Он не звонил и не писал.
Аля понимала, что, скорее всего, Андрис страшно занят сейчас с туристами. А может быть, просто не хочет тревожить её понапрасну, думая, что она дрыхнет без задних ног. И всё равно она то и дело косилась на телефон, ожидая сообщения или вызова от абонента “Андрис”.
Андрис…
“Какое всё-таки красивое у него имя. И сам он невероятно красивый”, – думала Аля, зажмурившись и воскрешая в памяти глаза, губы, вьющиеся густые волосы…
Давно она уже не чувствовала себя такой влюблённой и окрылённой, такой невероятно счастливой и восторженной юной дурочкой, несмотря на свои тридцать лет.
Ужасная история, что произошла с Андрисом и его Мартой, была, несомненно, той самой ложкой дёгтя в бочке мёда, но Аля старалась пока не слишком на этом зацикливаться. Разумеется, она понимала, что в душе Андриса случившееся оставило куда более глубокие шрамы, чем те, что были у него на теле. Она также отдавала себе отчёт, что на раз-два подобное не забывается, даже если вступить в новые отношения – и Андрис, будучи с Алей, всё равно останется во власти страшных воспоминаний.
Но, как известно, влюблённым и море по колено, и горы по плечо. Але очень хотелось верить, что они справятся вдвоём, смогут пережить и перешагнуть это вместе. Ей искренне казалось, что у неё вполне хватит на это сил.
В любом случае, отказываться от своей любви, от этих отношений и от Андриса она не собиралась.
Время близилось к полуночи, и Аля с чувством глубокого разочарования поняла, что Андрис сегодня не позвонит. Уже поздно, он, должно быть, давно лёг спать… в конце концов, у него тоже была бессонная ночь накануне.
Было, конечно, обидно – самую чуточку, в глубине души, но Аля убедила себя не быть мелочной. У них всё только начинается. Всё самое лучшее – впереди.
Тихонько вздыхая и стараясь не слишком расстраиваться, она завела будильник на утро, забралась под одеяло и закрыла глаза. Завтра они с Андрисом увидятся. Уже очень-очень скоро… надо только попытаться побыстрее заснуть, тогда ночь пролетит незаметно.
Стук в дверь заставил её вздрогнуть. Аля подскочила на кровати как ошпаренная. Кого это принесло в такой поздний час?
Запахнувшись в халат, она подошла к двери и осторожно уточнила:
– Кто там?
– Господи, Аль, открывай уже скорее, – раздалось с той стороны, и она едва не задохнулась от шока и недоверия.
– Ты?! – распахнув дверь, она уставилась на Андриса, боясь поверить в то, что это происходит на самом деле.
– Пока доехал – думал, с ума сойду… – пробормотал он и, шагнув в номер, прямо с порога сгрёб Алю в объятия.
– Ай… холодно! – взвизгнула она, шалея от счастья и одновременно приходя в ужас от того, что он снова нелегально проделал ради неё этот опасный путь по льду среди ночи. – Андрис, ты совсем слетел с катушек? Зачем ты приехал, мы ведь так не договаривались…
– Слетел, совсем слетел, – с готовностью подтвердил он, поспешно избавляясь от своей куртки и одновременно покрывая Алино лицо жадными торопливыми поцелуями. – Весь день о тебе думал, это какой-то дурдом, ни на чём больше не мог сосредоточиться… Алечка, я так соскучился.
– Опять подвергал себя риску, ненормальный… – продолжала слабо ворчать она – скорее по инерции, не веря самой себе ни капли, потому что на самом-то деле готова была сейчас растечься лужицей от счастья, раствориться в этом блаженстве, в объятиях любимого человека, чувствуя нетерпеливость его прохладных губ на своих губах и таких же прохладных ладоней на своей коже. – Мы всё равно уже завтра утром увиделись бы…
– Я бы не дожил до завтра, честно, – серьёзно отозвался он, отводя волосы с Алиного лица и целуя её за ухом – так, что у неё колени подогнулись.
– Подожди… но ведь ты, наверное, голодный… – тщетно пытаясь призвать на помощь последние остатки разума, протестующе выдохнула она.
– У-у, ещё какой голодный… Как ты там говорила? Ложечку за маму, ложечку за Алю… Никаких ложечек, мечтаю сожрать Алю целиком.
– Животное, – она засмеялась. – Ну так и быть – давай, жри!
Байкал, февраль
– Любить Байкал – это то же самое, что любить своенравного, самодовольного и эгоистичного красавца, – многозначительно изрекла Анжелика, помешивая бульон с пельменями к обеду.
Очередная группа туристов должна была вот-вот подъехать, несколько часов назад их встретили в аэропорту и теперь везли в лагерь, Андрис уже отзвонился.
– Почему? – удивилась Аля такому сравнению.
– Да потому что это очень непросто, но зато ярко и всепоглощающе… – пояснила повариха. – Ты будешь одновременно и черпать силы в этой своей любви, и отдавать всю себя, без остатка.
– Весьма образно, – фыркнула Кудрявцева, скептически изогнув бровь, – но лично мне вообще по барабану. Я здесь по работе, а не для того, чтобы его любить.
– А я не тебе это говорю, – невозмутимо заметила Анжелика, – ты всё равно не поймёшь. У тебя душа сухая и грубая, как корка чёрствого хлеба.
– Ну вот, опять… – возмутилась Ленка и призвала на помощь подругу. – Аль, что я ей сделала? Чего она вечно ко мне цепляется?!
– Девочки, не ссорьтесь, – Аля устроилась в уголке со стаканом чая и не хотела сейчас никаких разборок, однако Анжелика с Кудрявцевой постоянно держали её в тонусе благодаря своим ежедневным стычкам. – Но вообще я согласна, что Байкал – это любовь. Причём, с первого взгляда.
Она нисколько не лукавила. Мало что могло посоперничать с мощью и красотой одного из самых величественных в мире озёр, скованного льдом. Заснеженные хребты, голубые торосы, кусачий мороз, слепящее солнце, романтика и счастье… Как тут не поддаться искушению и не влюбиться? Впрочем, Аля понимала, что во многом это впечатление обусловлено ещё и тем, что в данный период жизни она сама была влюблена. Влюблена по уши, до визга, без оглядки!
Естественно, не всё у неё здесь складывалось легко и радужно. Несмотря на то, что Аля работала в туристической сфере, она прекрасно понимала, что её Байкал – совсем не про туризм. Она никому не признавалась в этом, стеснялась, что её поднимут на смех, но Байкал для неё был вовсе не озером. Але казалось, что это – огромное своенравное существо, с которым необходимо было долго и упорно выстраивать отношения, поскольку она жила прямо на его мощном теле, посреди снежно-ледовой пустыни. И совсем не факт, что это существо тебя примет!
Первые дней десять Але вообще казалось, что Байкал хочет её убить: постоянно возникали какие-то нелепейшие ситуации, в основном связанные с отсутствием привычки проживания в столь дико-деревенских условиях. Уличные биотуалеты, невозможность даже в юрте скинуть с себя осточертевшие сто слоёв тёплой одежды (от постоянной топки печей зачастую совершенно не было толку), бесконечные падения на лёд, особенно когда в руках у неё находился какой-нибудь дурацкий тазик, полный выстиранных трусов, лифчиков и носков… А ещё – панический ужас, овладевающий, кажется, всем её существом, парализующий каждую клеточку, когда Аля вспоминала, что прямо под ней – километр воды.
Но к этому она привыкла довольно быстро. Главным же козырем Байкала против людей являлся даже не холод, а ветер. На берегу могло быть приятно, солнечно и безветренно, но стоило очутиться посреди озера – и ветер не оставлял никому ни единого шанса. Он разбирал юрты в прямом смысле этого слова.
Спустя какое-то время Але стало казаться, что Байкал её принял. И погода вроде бы наладилась, и даже время свободное появилось. В отсутствие туристов можно было понежиться в чане с горячей водой, покататься на коньках по самому удивительному катку в мире, забацать фантастически красивую фотосессию среди льдов… Ей даже обманчиво почудилось, что она с Байкалом почти на “ты”. Не тут-то было! В качестве наказания за излишнюю самоуверенность озеро закатило ей истерику в виде невероятной снежной бури, от которой, казалось, нет никакого спасения…
Если бы не Андрис, она бы точно не справилась.
Он вообще чувствовал себя как рыба в воде – абсолютно свободно и естественно. То ли уже привык, приноровился к местному климату и походному быту, то ли действительно с самого начала получал от пребывания здесь настоящий кайф и практически ничего не боялся…
Именно Андрис во многом открывал для Али чудесный мир Байкала. Он показывал ей белые радуги, миражи в виде несуществующих островов, огромные световые столбы, которые можно было разглядеть только на фотографиях. Они встречали бесконечно красивые рассветы, которые никогда не повторялись и не были похожи один на другой, вместе любовались Байкалом в закатном свете, считали звёзды ночами и, крепко обнявшись в юрте под тёплыми одеялами, слушали дикие завывания ветра снаружи… С ним Аля тоже становилась храброй: ей не были страшны ни морозы, ни снежные бураны, ни ужасные вьюги, которые, казалось, могли влёгкую снести их лагерь, разметав-расшвыряв юрты по льду или подняв их в воздух, точно домик Элли из “Волшебника Изумрудного города”.