Для обучения и тренировок летчиков использовались «спарка» УЛА-7 и устаревший самолет Ут-2. Поэтому, когда в полк поступил новый учебно-тренировочный истребитель Як-11, на котором был уже установлен ряд мировых рекордов скорости для этого класса самолетов, капитан Урвачёв в конце июля выполнил на нем за 35 минут два полета и получил заключение командира полка: «Общая оценка – «отлично». Разрешаю инструкторские полеты на самолете Як-11».
13 октября переднюю кабину УЛа-7 занял майор Урвачёв, заднюю – инспектор по технике пилотирования 1-го иак капитан Донцов. Они взлетели, и Урвачёв выполнил каскад фигур высшего пилотажа: виражи, штопоры влево и вправо, левый и правый боевые развороты, петлю, ранверсман, иммельман с петлей и двойной иммельман, замедленную и управляемую бочки, спираль – посадка. Выбравшись из кабины «спарки», капитан Донцов записал в летную книжку Урвачёва: «Общая оценка – «отлично».
Следует обратить внимание на выполнение в этом полете труднейших фигур – иммельмана с петлей и двойного иммельмана, когда летчик выписывает в небе вертикальную восьмерку. О технике их выполнения Герой Советского Союза полковник Евгений Пепеляев вспоминал: «Летчик выполняет полупетлю (иммельман) с таким расчетом, чтобы в верхней точке петли без перерыва и разгона самолета скорость позволила выполнить вторую петлю или полупетлю. <…> Для последующего выполнения второй петли <…> летчики тянут ручку управления на себя с такой силой, что создают очень большие перегрузки». Еще он называл эти перегрузки «неимоверными».
Не менее трудными фигурами высшего пилотажа Георгий Урвачёв считал замедленную и управляемую бочки. При их выполнении самолет идет на боку, и, по его словам, летчик в этот момент чувствует себя как на острие ножа. Кстати, это положение самолета летчики так и называют – «на ноже», и впоследствии его выполнение стало самостоятельной фигурой высшего пилотажа.
Вместе с тем шли постоянные тренировки по боевому применению:
«3.11.48. УЛа-7, передняя кабина, ночь. Провезен для отработки атак по конусу, освещенному прожекторами по упр. 178 КБП-48 <…>.
Разрешаю производить стрельбы ночью по освещенному конусу на боевом самолете. И.о. командира 34 иап ПВО майор Веселков».
Летом того года, как следует из летной книжки, Урвачёв встретился со своим бывшим командиром полка Рыбкиным, который с июля 1946 г. командовал 1-м истребительным авиационным корпусом ПВО со штабом в Хабаровске, в состав которого входил 34-й полк:
«19.08.48. За быстрое и качественное окончание 4-й задачи курса боевой подготовки ПВО-48. Благодарность. Командир 1 иак генерал-майор Рыбкин».
Однако через три месяца служебные пути 34-го иап, его бывшего командира Леонида Рыбкина и летчика Георгия Урвачёва, который в составе этого полка начинал службу, восемь лет летал и воевал, разошлись. Генерал-майор авиации Рыбкин убыл в Москву на учебу в академии, а майора Урвачёва назначили летчиком-инспектором по технике пилотирования и теории полета 147-й истребительной авиационной дивизии.
Эта должность требует от того, кто ее занимает, высокой летной квалификации. Именно поэтому перед назначением Урвачёв должен был пройти череду проверок его техники пилотирования инспекторами всех уровней – 34-го полка, 147-й дивизии, 1-го корпуса, 9-й армии и, наконец, Штаба истребительной авиации ПВО страны. Основной служебной обязанностью майора Урвачёва на этой должности стала проверка техники пилотирования командного состава и повышение уровня летной подготовки летчиков в дивизии и ее полках.
В мае 1949 г. 34-й полк отдалился от Урвачёва еще больше – он был передан из 1-го истребительного авиакорпуса ПВО Дальневосточного округа ПВО в 9-ю воздушную армию Приморского военного округа и перебазирован с аэродрома Хвалынка на 120 км к юго-востоку – на новый аэродром «Коммуна Ленина», в десяти километрах севернее города Ворошилова, ныне Уссурийска.
В это же время корейцы отметили участие летчика Урвачёва в войне с Японией в составе освобождавшего Корею 1-го Дальневосточного фронта, о чем свидетельствует удостоверение: «За участие в освобождении Кореи от японских империалистов Урвачёв Георгий Николаевич Указом Президиума Верховного Народного Собрания Кореи от 15 октября 1948 г. награжден медалью «За освобождение Кореи». Медаль вручена 9 мая 1949 г. Командир 147 истребительной авиадивизии ПВО полковник Петрачев».
Лента медали цветов государственного флага КНДР, на ее лицевой стороне – аверсе – изображение монумента «Освобождение», установленного в 1947 г. в Пхеньяне в честь разгрома японских империалистов Красной армией, а на обороте дата ее высадки на севере Кореи – 15 августа 1945 года.
А летом 1949 г. в череде инструкторских полетов на Як-11 в летной книжке Урвачёва иногда появлялись записи и о других заданиях на вылет самолетом этого типа:
«08.07.49. Як-11. Выброска парашютистов, 1 полет, 12 минут».
Возможно, с такими вылетами связаны обстоятельства, о которых он как-то рассказывал. Дело в том, что упоминавшийся в этих записках его близкий со времени битвы за Москву друг Николай Кулавин служил в Приморье вместе с ним в одной дивизии начальником ее парашютно-десантной службы, ведал парашютной подготовкой летчиков. За каждый прыжок ему следовали какие-то деньги. По словам Урвачёва, Николай иной раз приходил с предложением: «Жора, давай слетаем, я прыгну, получу деньги и пойдем, выпьем».
Между тем в 1949 г. майор Урвачёв выполнил почти сорок инструкторских полетов на Як-11, Ут-2 и столько же учебно-тренировочных на Ла-7. При этом последняя запись в томе его летной книжки за 1949 г. сделана в ноябре. Следующий том начинается записью в апреле 1952 г. За 2,5 года между этими записями том отсутствует, хотя в соответствии с положением о летной книжке летного состава ВВС при завершении военной службы она выдается на руки пилоту.
Кроме того, во всех остальных томах записи о поденной работе начинаются с января и заканчиваются в декабре соответствующего года. Вероятно, с ноября 1949 г. до апреля 1952 г. летчик Урвачёв выполнял столь «деликатные» задания, что порядок ведения летной книжки был нарушен. Можно предположить, что том с записями об этих заданиях был засекречен и не выдан ему при увольнении из Вооруженных Сил, как все остальные. Возможно, это связано с войной, начавшейся тогда в Корее.
Глава IXВойна в Корее
Начало войны, реактивные истребители МиГ-15, и летчики 34-го иап отправляются в Китай
25 июня 1950 г. между Корейской Народно-Демократической Республикой (КНДР), расположенной к северу от 38-й параллели, и Республикой Корея – на юге от нее, начались боевые действия. Совет Безопасности ООН возложил ответственность за это на КНДР и одобрил использование вооруженных сил США для оказания помощи южнокорейской армии.
19 октября войска Китая пришли на помощь северокорейской армии.
1 ноября советские истребители пересекли границу КНДР и провели первые воздушные бои с истребителями ВВС США.
27 ноября для поддержки китайских и северокорейских войск был сформирован 64-й истребительный авиационный корпус из соединений и частей ВВС Советской армии и войск ПВО страны.
С началом конфликта на Корейском полуострове воздушная обстановка на Дальнем Востоке обострилась. Американские самолеты вели разведку вдоль границы СССР, нарушали ее и совершали провокации. Так, 4 сентября палубные истребители F4U «Корсар» с авианосца «Вэлли Фордж» атаковали у военно-морской базы Порт-Артур и сбили советский самолет-разведчик А-20 «Бостон». Его экипаж погиб. 8 октября два истребителя ВВС США F-80 «Шутинг Стар», нарушив у озера Ханко границу СССР, углубились на его территорию на 100 км, атаковали аэродром Сухая Речка и расположенные на нем истребители П-63 «Кингкобры».
На Дальний Восток были перебазированы несколько советских истребительных авиационных дивизий. Часть из них перебросили в Северо-Восточный Китай – Маньчжурию для прикрытия его стратегических объектов и обучения китайских летчиков. Командир 147-й иад полковник А.В. Петрачёв стал советником по авиации при Штабе Корейской Народной Армии. Майор Урвачёв, будучи офицером управления дивизии и с 1950 г. – секретарем ее партбюро, также, наверное, не был в стороне от этих событий, как и его «родной» 34-й полк.
Имеются свидетельства, что военный министр Маршал Советского Союза А.М. Василевский 21 сентября 1950 г. доложил руководству СССР по вопросу о переброске по просьбе правительства КНДР истребителей для прикрытия Пхеньяна от ударов американской авиации: «В целях ускорения переброски считаю наиболее целесообразным использовать 34-й иап 147-й иад на <…> Як-9, дислоцирующегося в Приморье, в районе Ворошилова. Полк переправить лётом через китайскую территорию по трассе Яньцзы, Андунь, Пхеньян».
Очевидно, требуется пояснить наличие в 1950 г. в составе 34-го иап Як-9, поскольку полк летал на самолетах этого типа до 1944 г. Затем он был перевооружен истребителями Ла-5 и Ла-7. Однако в 1950 г., когда А.М. Василевский предложил использовать 34-й иап для прикрытия Пхеньяна, в полк вновь поступили Як-9. Но задержались они в полку недолго, и в 1951 г. началось освоение истребителя Ла-9 с двигателем воздушного охлаждения.
Может быть, краткое пребывание Як-9 в полку объясняет рассказ Урвачёва о том, что на Дальнем Востоке ему и другим летчикам пришлось в штатской одежде с документами пилотов-спортсменов ДОСААФ перегонять самолеты за границу. 34-го полк не был переброшен в Корею, однако в 1949–1950 гг. из СССР в КНДР был отправлен 141 истребитель Як-9 и, вероятно, по крайней мере для части из них, 34-й полк послужил своеобразным перевалочным пунктом.
В соответствии с летной книжкой летчика-инспектора Георгия Урвачёва, в 1949 г. у него четыре полета на «спарке» Як-9в – инструкторских и посредником на летно-тактических учениях. А в 1950 г. он выполнил на Як-9 уже девятнадцать полетов с общим налетом более 15 часов – перегонял их за границу?