Вначале они обжили Средиземноморье и Ближний Восток, затем, двигаясь всё время в узком коридоре между тридцатой и сороковой параллелью, они облюбовали Крым и Кавказ. Отсюда они переместились в Индокитай, а затем поселились в западном полушарии, в Центральной и в Южной Америке. И всюду, где бы Энки и Энлиль не появлялись, они становились богами для местных аборигенов, только под разными именами, в результате чего основали все мировые религии на Земле.
В Египте они прославились, как враждующие между собой братья Осирис и Сет. Первый из них проявил себя добрым богом, а другой злым. Чтобы стать единоличным правителем, Сет решил погубить брата и, заманив его в саркофаг, утопил затем в Ниле. Когда же саркофаг был найден, он разорвал старшего брата на части и разбросал их в разных уголках страны.
Жена его Исида нашла все куски, кроме пениса, проглоченного рыбой. Собрав тело воедино, она возродила Осириса к жизни и зачала от него сына Гора. Когда Гор вырос, он отомстил Сету, кастрировав его. Своё волшебное Око, вырванное Сетом в начале битвы, Гор дал проглотить мёртвому отцу. Осирис ожил и стал царствовать в загробном мире. Оскоплённый Сет же, назвавшись Тетраграмматоном Яхве, с помощью избранного народа стал единоличным богом на земле.
В индийском эпосе Энки превратился в четырёхрукого богахранителя Вишну, а Энлиль — в трёхглазого бога-разрушителя Шиву, у которого вообще было сто восемь имён. В славянских мифах первый занял место бога подземных богатств Велеса, второй стал громовержцем Перуном, а для краснокожих ацтеков они обернулись в пернатого змея Кецалькоатля и в ягуароподобного Тескатлипока.
В Греции Энлиль взошёл на Олимп как грозный бог Зевс, а Энки пришлось раздвоиться: как владыка подземного мира он стал Аидом, а как повелитель подводного мира — Посейдоном. В пантеоне римских богов младший брат прославился как Юпитер, а вот старший проявил себя также в двух ипостасях — как Плутон и как Нептун.
В Финикии они враждовали друг с другом под именами Балу и Муту, а в Ханаане баламутили небо и землю как бог молний Баал и бог смерти Мот.
Один создал во славу себе ветхий завет, другой оставил после себя два менее известных произведения — книгу Энки и книгу Велеса.
Сам бог-отец, владыка неба Ану и верховный бог триады, во всех прочих религиях получил имя Геба, Кроноса, Сатурна, Брахмы, Рода, Иля и Эля, а дочь его Нинмах прославилась как Исида, Гера, Юнона, Лакшми, Лада, Астарта и Ашер.
Энки был во главе тех самых исполинов, сынов божьих нефилимов, которые, согласно Библии, сошли на землю и увидев, что дочери человеческие красивы, стали брать их себе в жёны, кто какую избрал, и те стали рожать им полубогов и полулюдей. У Энки от такой связи родился сын Мардук, ставший впоследствии главным богом Вавилона.
Энлиль, женатый на сестре своей, был очень недоволен подобным развращением нравов и решил извести род людской, наслав на Землю потоп. Энки — создатель и защитник людей, узнав о потопе, предупредил о нём одного из них, известного, как Ной, и посоветовал тому соорудить плавучий ковчег.
Сам же, спасаясь от потопа, он сел в свой небесной престол и несколько раз облетел вокруг земли, высматривая хоть какойнибудь клочок суши. Привлечённый необычным сиянием в районе Северного полюса, он спустился пониже и неожиданно обнаружил на водной поверхности огромное чёрное отверстие, в которое, как в прорву, засасывались подсвеченные северным сиянием клубящиеся облака.
Засмотревшись, Энки нажал не на ту кнопку и, не справившись с управлением, сорвался в пропасть. К счастью, он не разбился. Более того… вскоре его небесный престол, как пробка, вылетел из похожего отверстия в противоположной стороне планеты в районе Южного полюса. Земля внутри оказалась полой.
В середине земного шара ему так понравилось, что, сделав облёт, он снова вернулся внутрь. Подземельный мир оказался обитаемым. Здесь жили атланты с Атлантиды, загнанные сюда потопом, а также алиены с других планет — рыжеволосые сирианцы из созвездия Ориона, голубоглазые пришельцы из созвездия Тау Кита, а также рептилоиды из созвездия Дракона.
В центре Земли находилось огненное ядро, которое светило, как маленькое солнце. Вогнутые материки, очень похожие на надземные, омывались вогнутыми морями.
Атмосфера там благоухала, комфортный климат способствовал буйному росту тропических лесов. Множество самых разнообразных животных и птиц населяли джунгли. Это было райское местечко. Земля изнутри выглядела гораздо лучше, чем она смотрелась из космоса.
Это был тот самый Аид, упоминаемый греками, тот самый внутренний мир Агарты и легендарной Шамбалы, описанный в священных буддийских текстах. Это был тот самый подземельный мир, куда в поисках Беатриче спускались Данте и Вергилий и где, пройдя девять кругов ада, представляющих собой воронкообразный провал, заканчивающийся в центре Земли, они, в конце концов, нашли рай.
— Да, ты был первым из нас, кто посетил эту планету, брат, — согласился с ним Сошедший с небес, сняв с себя шарообразный шлемофон с дымчатым забралом и скафандр, — ты был первенцем у нашего отца, и всегда и во всём хотел быть первым. Но, как видишь, и последние стали первыми. Теперь я — альфа и омега. Теперь я — всему начало и конец.
— А я начало твоего конца, — злорадно усмехнулся Вышедший из земли.
— Ты это к чему? — опешил Сошедший с небес.
— Придёт и моё царствие.
— Не бывать тому никогда!
Сошедший с небес с такой силой и негодованием ударил оземь скипетром, что непроизвольно вновь нажал на ваджру, и змеиная молния впервые метнулась от земли в небо, разукрасив его огненным салютом. Последовавший за фейерверком гром загремел так, что у Димонов и о. Егория заложило уши. Как только гром утих, Вышедший из земли продолжил:
— Не забывай, что когда-то я уже правил этой планетой наравне с тобой.
— …до потопа, — уточнил Сошедший с небес, — но времена меняются. С тех пор, как ты отправился под землю, я стал самым главным богом на Земле.
— Неужели? — ухмыльнулся Вышедший из земли и так глубоко затянулся сигарой, что кончик её вспыхнул ярким огнём.
— Теперь, как видишь, я — бог богов и владыка владык. Иначе говоря, элохим элохимов.
— Олух ты царя небесного, — усмехнулся Вышедший из земли.
— Э, нет, теперь я даже выше нашего отца. — Сошедший с небес величественно поднял палец кверху. — Ведь именно Меня теперь одни величают Богом-отцом, другие — Аллахом, а третьи — Яхве. Теперь я единый триединый Бог. Единственный и ужасный. Настолько ужасный, что даже имя Моё нельзя произносить вслух. Отчего Меня и называют просто Тетраграмматоном. Хотя существует ещё одно Божественное имя, самое длинное и самое могущественное, состоящее из 216 букв и повествующее о Чуде Великом, сотворённым Мной — о расступившемся перед беглецами Чермном море, давшем пройти им, как по суше. Имя это, превосходящее все прочие и включающее в себя имена 72 ангелов, есть Шем-хаМефораш.
— Ничего себе! — удивился старший брат. — Это ведь всегда было моим именем. Именно так всегда призывают меня, когда славят дьявола: «Шемхамфораш! Да здравствует сатана!». С каких это пор, Энлиль, ты стал Шем-ха-Мефорашем?
— С тех самых пор, как ты ушёл под землю, Люцифер! — презрительно отозвался младший брат.
— Ой-ой, столько пренебрежения вложил ты в это слово, забыв, что оно на самом деле означает. Но я тебе напомню: Люцифер значит несущий свет. Иметь такое прозвище почётно. Быть Лучезарным… Светоносным… Что в этом плохого, не пойму.
— Ой, не смеши. Посмотри на себя. Весь чёрный, как сажа… Как ты можешь нести людям свет?
— Я несу людям свет истины, — проникновенно ответил Энки, и глаза его вспыхнули огнём. — В то время, как ты держишь их во мраке неведения.
— Никто не должен знать обо мне больше того, чем положено, — менторски произнёс Энлиль.
— Даже того, что ты скопец?
— Что? — обезумел от ярости Энлиль. — Что ты сказал?
— Что слышал, Сет. Присвоил себе имя Бог-отец, хотя отцом так никогда и не был. Думаешь, я не знаю, что с тобой сделал сын мой Гор?
Это никто не знает.
— Ну, да, кроме Гора, который отомстил за меня и отсёк тебе серпом всё, что делало тебя мужчиной.
— Не было этого!
— Конечно, не было! Почему же тогда никогда рядом с тобой не была замечена женщина? Более того, всё, что связано с ней, считается во всех религиях, созданных тобой, — греховным, грязным и порочным. За что ты так ненавидишь женщин? Уж не потому ли, что ты оскоплён?
— Где женщина — там блуд! Она — подневольна и нечиста!
— Ладно, тогда зачем ты заключил завет с Аврамом, чтобы он обрезал всех младенцев мужского пола на восьмой день? Уж не потому ли, чтобы они были похожи на тебя — скопца?
— Обрезание крайней плоти — это всего лишь чистота и гигиена.
— Хорошо, тогда почему Моисей, увидев тебя в первый раз, закрыл глаза от ужаса, боясь смотреть на тебя? Уж не потому ли, что на привычном месте ничего не было? И ты после этого стал появляться перед ним либо ночью, либо в облаке, либо спиной к нему.
— На лицо моё нельзя человеку смотреть. Человек, увидевший меня, не может остаться в живых.
— А что ты сказал Якову, с кем боролся в темноте и кому дал имя Израиль, то есть «борющийся с богом», тебе напомнить? «Отпусти Меня, ибо взошла заря». Объясни мне, почему ты так боишься света? Почему все главные иудейские, мусульманские и христианские праздники — шабат, рождество, пасха, рамадан проводятся ночью или с заходом Солнца? Не потому ли, что царство твоё есть царство тьмы.
— А ты, значит, ангел? — с сарказмом усмехнулся Энлиль, глядя на его чёрные крылья и высокие рога, — и царство твоё есть царством света?
— Да, я ангел света, — скромно подтвердил Энки.
— Ты ангел — падший в ад! — гневно воскликнул Сошедший с небес. — И только там в аду тебе и место!
— Скорее, падший в рай, — ухмыльнулся Вышедший из земли, — но имя своё, как ты, я никогда не поменяю.
Он с такой силой ударил себя левой рукой в грудь, что от него во все стороны посыпались огненные искры, а на чёрной тунике алым цветом вспыхнула монограмма NK.