Выбежав на Поляну с камнем, они со всех ног помчались к небесным вратам — к полукруглому семицветному мостику-арке между миром богов и миром людей.
Вознёсшись над верхушками деревьев, Димон-А вдруг обнаружил перед собой близкую радугу. Словно кто-то растянул над горой радужный флаг геев и лесбиянок. Кроме того, он разглядел на соседней поляне двух знакомых светловолосых девушек, одетых в красные юбки и в белые сорочки, которые со всех ног мчались сюда. Опустившись, он тотчас вновь увидел их: схватившись за руки, они весело неслись по дороге навстречу ему.
— Смотри, те самые! — заметил их и О'Димон.
Как только девушки приблизились, Димон-А преградил им дорогу:
— Девушки, стойте! Вы куда?
— Вы нас помните? — как к старым знакомым обратился к ним и О'Димон. — Мы с вами час назад встречались там внизу.
— Этот было два часа назад, — поправила его Жива.
— Неужели? — не поверил им О'Димон.
— Боже, как быстро бежит время! — улыбнулся Димон-А.
Глаза его настолько устали от ярких ядовитых красок, что теперь всё воспринималось им смутно и расплывчато: как будто он смотрел сквозь тёплый воздух над костром, отчего очертания девушек казались ему зыбкими и струящимися.
Более того, ему вдруг показалось, что это вовсе не девушки, а два ангела небесной чистоты, две феи с полупрозрачными крылышками в туманных платьях розового цвета.
— Какие вы красивые! — восхищённо произнёс он.
— Такие м-м-м, — облизнулся О'Димон, — соблазнительные!
Девушки предстали перед ним в совершенно ином виде: без всяких там полупрозрачных крылышек. Более того, не было на них и туманных платьев. Бес, сидящий в нём, его чёрная нежить позволила ему вдруг увидеть то, что скрывалось под ними. Обнажённые ведьмочки при этом почему-то совершенно не стыдились своей наготы, видимо, не подозревая, как на самом деле они выглядят.
— Спасибо за комплименты, ребята, — ответила ему одна из них, — и до свиданья.
Девушки обогнули парней и пошли себе дальше, как ни в чём не бывало. Возбуждённый их прелестями, О'Димонощутил в себе такой прилив сил, такую упругость в членах, что, сделав шаг, он, как и Димон-А, тут же взлетел на три метра ввысь, словно на ногах у него появились специальные ходули-джамперы.
— Ну почему же до свиданья? — в два прыжка догнал он ведьмочек. — Нам как раз с вами по пути.
Димон-А опустился рядом и зашёл с правого бока.
— Девушки, а куда вы направляетесь?
Ни слова не говоря, Майя и Жива прибавили шагу.
— Куда это собрались, на шабаш? — подскочил к ним О'Димонс левого бока. — А нас с собой не прихватите?
— Нет, — коротко ответила Жива и ускорила шаг.
— Девушки, ну, куда вы так летите? Подождите, — попросил их Димон-А.
— А ведьмочки там все в таком виде танцуют? — поинтересовался О'Димон.
— Парни, отстаньте от нас! — осадила их Майя.
Парни отстали ненадолго и за их спинами продолжили свой разговор.
— Какие они тебе ведьмочки? — урезонил приятеля Димон-А.
— А кто ж они тогда? — ухмыльнулся О'Димон.
— Ангелочки.
— Какие ангелочки? Это ж ведьмы! Не видишь, как они спешат на свой шабаш? Скоро тут такое начнётся! Скоро они устроят всем дикие танцы! Вся земля содрогнётся от их плясок с чертями! Так начнут скакать, что мало не покажется!
О'Димонподскочил вверх и в один прыжок догнал девушек.
— Девушки, не хотите с нами поскакать?
Почему-то именно эта фраза и напугала Майю больше всего.
Она коротко бросила Живе:
— Бежим!
И кузины со всех ног бросились вперёд. Но убежать от тех, кто отведал мексиканских кактусов и запил их кока-колой, было невозможно.
— Куда вы, ведьмочки! — рванул за ними О'Димон.
— Куда вы, ангелочки! — рванул за ними и Димон-А.
Он развил такую скорость, что не только догнал Майю и Живу, но и перегнал их, преградив им тем самым путь к спасению.
— Девушки, не бойтесь, — с елеем в голосе произнёс он, — мы ничего вам плохого не сделаем.
Ангелочки остановились, чувствуя, что попали в западню. Ведь сзади за их спинами находился О'Димон, преградивший им путь к отступлению.
— Отстаньте от нас! — возмутилась Жива. — Здесь «беркуты» ездят постоянно.
— А нас «беркутами» не испугаешь, — ухмыльнулся О'Димон, — они сами нас боятся. Да, Димон?
— Девушки, не обращайте на него внимания, — встал на их сторону Димон-А. — Он сейчас немножко не в себе.
— Это ты, как раз, сейчас немножко не в себе! — завёлся О'Димон. — Это тебе уже давно пора опуститься на землю.
— Зачем? Чтобы смотреть на них так, как смотришь ты?
— А как я на них смотрю?
— Как похотливый бес! — подскочил Димон-А на месте.
— Это я бес? — удивился О'Димон. — Это ты сейчас в натуре козлоногий!
Он дико заржал, прикалываясь над приятелем. Девушки, пользуясь случаем, бросились в разные стороны. Жива бросилась влево и спустилась по крутому спуску в Ведьмин яр, а Майя, не сообразив, зачем-то кинулась влево и полезла на почти отвесный крепостной вал. То и дело соскальзывая и отчаянно хватаясь руками за траву и колючие ветки растущих на склоне кустарников, она с большим трудом всё-таки взобралась наверх.
8. Лада
Бежать по грунтовой дороге в длинной чёрной юбке до пят, да ещё в туфлях на высоких каблуках было непросто. Подобрав юбку руками, Лада мчалась вперёд, не разбирая в панике, куда бежит. Длинная русая коса болтались у неё за спиной из стороны в сторону. То и дело она оглядывалась назад, чтобы убедиться, не гонится ли кто за ней. Но никто за ней пока не гнался. Возле тропинки, сворачивающей к северному полубастиону, она остановилась, чтобы перевести дыхание.
Сворачивать туда не имело смысла, восьмая потерна была непроходная, выход из неё был заложен кирпичом, там был тупик. Лучше бежать дальше, как можно скорее, прочь с этой злосчастной горы.
В голове Лады до сих пор ещё не укладывалось то, что она собственными глазами видела всего пару минут назад. Экскурсанты, с которыми она провела вместе почти три часа, оказались нелюдьми. На плечах у каждого торчала звериная голова. Но больше всего её шокировало то, что босоногий гид оказался змееногим нагом.
Отдышавшись, она помчалась дальше по дороге. Вскоре справа показалось полуразрушенное здание сгоревшей пожарной части. Лада вновь оглянулась и, не обнаружив никого позади себя, засомневалась: а, может, мне всё это привиделось? Откуда взялись эти морды на плечах? Девушка с оскаленной лошадиной головой. Парень с петушиным гребнем и клювом. Женщина со свинячим рылом.
И каким образом у гида выросли змеи вместо ног? Может, мне всё это показалось? Такое же никому не приснится даже в страшном сне! Или это было чьё-то внушение, гипноз? Ведь у меня будто ноги приросли к земле, я даже пошевелиться не могла, пока Навка не крикнула мне: «Беги!».
Дарья вновь остановилась, чтобы передохнуть. Запыхавшись, она совершенно иными глазами взглянула на страшную надпись на простенке между двумя воротами ангара: «ЗДЕСЬ ПРОПАЛА МОЯ ДОЧЬ. 13.01.2004».
А ведь точно так же здесь могу пропасть и я, подумала она, и то же самое, вероятно, очень скоро напишет моя мама. Только дата будет другая. «30.04.2010».
Неожиданно из глубины гаражного отсека отчётливо послышалось знакомое поцокивание языком, очень похожее на то, которое наг уже демонстрировал ей в начале и в конце экскурсии, только на этот раз в цоканье добавились совсем иные нотки: будто кто-то с недовольным видом осуждал её: ай-яй-яй, куда ж ты убежала?
Лада почувствовала, как острые иглы ужасы впиваются в её голову, как холодеет спина и цепенеют ноги. Пересилив страх, она кинулась прочь отсюда, но через десять метров из оконного проёма соседнего помещения, мимо которого она пробегала, Лада вновь услышала характерный межзубный звук. Словно кто-то, преследуя её, с лёгкостью проходил сквозь межкомнатные стены.
Она замерла: с внутренней стены на неё смотрели гигантские серебристые буквы с чёрной окантовкой: «СОТОНА — ЗДЕСЬ». Дарья дёрнулась бежать дальше, но в ту же секунду впереди на дороге увидела его. Наг неслышно катил ей навстречу на коленях. До пояса, вернее, до бёдер, это был гид в камуфляжной бейсболке и футболке, ниже — его камуфляжные брюки плавно переходили в два змеиных хвоста.
В левой руке он держал знакомую ей изумрудную бутылку амброзии с золотистой наклейкой, уже початую, без колпачка, в правой — также знакомую ей модель ваджры, которую гид в начале экскурсии уже показывал ей. На запястье у него красовался янтарный браслет, похожий на часы.
Лада стыдливо опустила голову и вдруг почувствовала, что ноги отказали ей. Они, будто корни дерева, внезапно приросли к земле. Поэтому она, как ненормальная, завопила так, что её душераздирающий крик услышали на другом конце Лысой горы.
— А-а-а-а-а-а-а!
Приблизившись, наг вновь издал свой коронный звук губами, смыкая и быстро размыкая их.
— Тихо, тихо, тихо.
Но она продолжала истерически кричать. Наг невозмутимо отхлебнул из горлышка и, прикоснувшись указательным пальцем к своим губам, зашипел, как истинная змея:
— Ш-ш-ш-ш. Успокойся. Замолчи-и-и.
Он посмотрел в сторону и вдруг застыл, как в игре «Раз-дватри, на месте — замри!». Словно дух его внезапно вышел из тела, а сам он перешёл в другое измерение. Лишь в левом глазе, обращённом к ней, казалось, ещё теплилась жизнь. Наг смотрел на неё каким-то мёртвым, отстранённым взором.
Именно так, недвижно, обычно и смотрит удав на ничего не подозревающего кролика перед тем, как задушить его в своих объятьях. Успокоенная его бездействием и загипнотизированная его тяжёлым взглядом, Лада тут же умолкла.
— Я не сделаю тебе ничего плохого, — заверил её наг, как только она замолчала. Он приложился к бутылке и сделал несколько продолжительных глотков. — Хочешь? — предложил он ей, протянув бутылку.
Лада покачала головой. Она бы не отказалась, но, во-первых, она не хотела, как все экскурсанты, превращаться в животное, а во-вторых, ей было противно прикасаться к горлышку, на котором были его слюни. Наг запрокинул бутылку и, осушив её до последней капли, небрежно отбросил в сторону.