— Бежим! — принял он новое решение и кинулся к ближайшему дереву.
Ухватившись руками за сук, он тут же подтянулся и закинул на него одну ногу. О'Димонринулся было вслед за приятелем, но поскольку рядом других ближайших деревьев не наблюдалось, он метнулся в противоположную сторону и в мгновенье ока взлетел на высокий, почти отвесный крепостной вал.
Цербер остановился перед шестиметровым валом и, подняв кверху змеиный хвост, угрожающе зарычал на О'Димона тремя головами сразу. После чего он бросился к Димону-А, который до сих никак не мог закинуть на сук вторую ногу. Средняя голова цербера тут же вцепилась в его кроссовку зубами, стащила её с ноги и бросила на землю. Две другие головы, рыча, тут же принялись рвать кроссовку на части.
Пытаясь отвлечь трёхглавого пса от приятеля, О'Димонсхватил лежавший поблизости камень и, размахнувшись, кинул его в цербера. К удивлению, увесистый булыжник попал тому прямо в спину. Разъярённый цербер бросился к обидчику и рыча принялся взбираться на вершину вала.
Увидев такое развитие событий, девушки поспешно перешли через дорогу и, свернув на тропинку, ведущую в Ведьмин яр, со всех ног помчались вниз.
Сидевший на дереве Димон-А заметил, как следом за девушками из чёрного зева арки выползла лёгкая серая дымка, словно от потушенных свечей.
— Ведьмы чёртовы! — в сердцах отозвался он.
Стелясь по земле, сизый шлейф, как змея, переполз через дорогу и, двигаясь вслед за ведьмочками, также спустился вниз по узкой тропинке, ведущей в яр.
Жутко рыча и гребя землю когтистыми лапами трёхглавый цербер наконец, взобрался на вершину и помчался за О'Димоном, убегавшим по гребню вала. Развив скорость, он вскоре настиг его.
О'Димонв ужасе кинулся в сторону и съехал с вала на заднице вниз. Вновь оказавшись на дороге, он помчался к ближайшему дереву, росшему над обрывом. Но цербер в три прыжка опять настиг его. Увидев позади себя три разинутых пасти, О'Димон, как загнанный заяц, метнулся в другую сторону и увидел перед собой чёрные врата седьмой потерны.
Деваться ему было некуда, и он залетел в арку. Цербер бросился за ним, но словно узрев что-то во тьме арки, неожиданно остановился перед входом и испуганно попятился назад. Заскулив затем, как побитая собака, он тут же убежал прочь.
— Димон-А! — истошно закричал О'Димонизнутри потерны.
— Что? — отозвался приятель с дерева.
Из арки послышались затем одни матерные выражения, самое безобидное из которых было только слово «мать», и донёсся неясный шум и возня, словно О'Димонборолся с кем-то во мраке. Он будто пытался выбраться наружу, но кто-то явно удерживал его руками и не отпускал.
А затем раздался такой жуткий крик, что Димон-А весь оцепенел от страха.
В полном смятении он спустился с дерева с одной кроссовкой на ноге. Выкинув другую на дороге за ненадобностью, он босиком направился к потерне. То, что Димон-А увидел в арке, оказалось настолько невообразимым, настолько нереальным, что он отказался верить своим глазам. Заглянув внутрь, он на границе тьмы и света увидел лишь птичью голову с длинным клювом на изогнутой шее, которая покоилась на плечах приятеля.
— Твою мать, — хрипела цапля, изнемогая. — Да что ж ты, гад, делаешь! Пусти!
Хватаясь руками за землю, О'Димонс головой цапли пытался отползти от невидимого гада, который явно держал его за ноги. Через мгновенье Димон-А увидел и самого гада, который предстал перед ним в виде обнаженного мужчины со змеиными ногами и окровавленными глазами. Это был наг, которого О'Димонтащил за собой. Присмотревшись, Димон-А, с невообразимым ужасом обнаружил, что между ног у змееногого ничего не было.
Ослеплённый и оскоплённый наг подтянулся к изогнутой птичьей шее О'Димона и вцепился зубами в неё.
— Ё-ё-ё! — послышался истошный крик из длинного клюва, и через мгновенье голос О'Димона прервался.
Вне себя от страха Димон-А бросился бежать отсюда со всех ног.
Перегрызя горло торчку, наг напился его крови и удовлетворённо откинулся на бок. Через минуту тело его стал регенерировать, и змееногий стал вылезать из старой кожи. Через полчаса, оставив её на земле, он выполз из потерны на свет полностью обновлённым — с новой змеиной кожей на ногах, с новыми глазами и новым членом.
Нажав на центральный бугорок на янтарном браслете, он мигом преобразился в статного обнажённого мужчину с лысой головой. Вернувшись в потерну, он надел на себя сложенный у стены камуфляжный костюм от Cabala и нацепил на лысину бейсболку с фирменным лого. Переступив через бездыханного студента с вновь обретённой человеческой головой, он вышел из арки и, перейдя через дорогу, спустился по тропинке в Ведьмин яр.
14. Слепая ведьма
Не успев отбежать от Нагиевой норы и двадцати метров, Димон-А увидел на дороге двигавшийся ему навстречу оранжевый мусоровоз. Приближение знакомой машины, в недрах которой покоились тела двух милиционеров (а по прошествии трёх часов, наверняка, уже и не только их!), привело его в полное замешательство.
Ведь в ней находились те самые чистильщики, которые для наведения порядка и во имя того, чтобы Лысая гора стала зоной, свободной от дурмана, забрасывали в мусороприёмник всех тех, кому претит здоровый образ жизни, то есть всех конченных алкашей, бомжей и наркоманов.
Куда деваться ему на одной дороге с ними, он не представлял. После коротких размышлений он всё же решил взобраться на бастионный вал.
Но в отличие от О'Димона, который спасаясь от цербера, взлетел на вал в мгновенье ока, ему сразу, с первой попытки, подняться наверх не удалось. Руки и ноги его, будто налитые свинцом, совершенно не слушались его. Трава, за которую он хватался руками, выдиралась с корнем, а босые ноги соскальзывали по намокшей траве. Поэтому, едва поднявшись до середины склона, он тут же сползал вниз.
Протяжно урча, оранжевый мусоровоз подъехал к пузатому парню в сером спортивном флисовом костюме и остановился. Издали заметив потерявшего ориентацию и находящегося в прострации торчка, бригадир чистильщиков Святослав Кожемяка высунул из окна кабины свою гладко выбритую голову с длинным чубом, заведённым за правое ухо, и громко крикнул двум своим помощникам, стоявшим на подножках позади мусоровоза:
— Петро! Павло! Ещё один нежилец! Забирайте себе и этого!
Спрыгнув с подножек, Пётр и Павел решительно направились к Димону-А. Но у того от страха внезапно будто выросли крылья и, лихорадочно перебирая руками и ногами, он в два счёта вскарабкался на вал.
— Ладно, ребята, — махнул рукой бригадир, — пускай ещё поползает. На обратной дороге подберём. Загляните пока в потерну.
Чистильщики пошли вперёд и, едва бросив взгляд в потерну, тотчас показали жестом водителю, чтобы тот подъезжал. Оранжевый мусоровоз, взревев мотором, тронулся с места и через двадцать метров остановился перед входом в арку.
Схватив бездыханного О'Димона за руки за ноги, Пётр и Павел вынесли его на дорогу и, раскачав, закинули в мусороприёмник. Тут же включилось прижимное устройство, и труп наркомана мгновенно исчез в чреве машины. Чистильщики запрыгнули на свои подножки, и мусоровоз поехал дальше.
Увиденное так потрясло Димона-А, что он не удержался на склоне и неожиданно вновь соскользнул вниз. Мусоровоз резко остановился снова, но, как оказалось, не для того, чтобы мусорщики погнались за ним, а лишь для того, чтобы пропустить шедшую впереди по дороге слепую ведьму.
Постукивая перед собой осиновым посохом, старуха в чёрном с белым кружевным воротником платье обошла машину и спустя минуту приблизилась к сидевшему на корточках парню с чёрной банданой на голове.
— И не пытайся даже! — сказала ему старая ведьма. — Неужели не ясно, что гора не принимает тебя.
Димон-А посмотрел на неё с удивлением. Не дождавшись ответа, она продолжила:
— А знаешь, что случается с теми, кого не принимает Девичгора?
— Нет, — брякнул Димон-А.
— Они бесследно исчезают.
— Неужели, — не поверил ей Димон-А.
— Исчезают так же бесследно, — глухо повторила она, — как исчезла моя внучка Зоя.
До него вдруг дошло, что старуха эта приходится бабушкой пропавшей Зои.
— Так вы до сих пор её не нашли?
— Нет, — покачала головой старуха.
— Она обязательно найдётся, — участливо сказал Димон-А.
— Ты так считаешь? — чему-то улыбнулась она.
— Куда ей деться? — пожал он плечами.
— Тогда помоги мне найти её.
— Каким образом? — удивился он.
— Мне кажется, ты сможешь отвезти меня к ней.
— Отвезти? — изумился Димон-А, пытаясь привстать и тут же получил от неё удар посохом по плечу.
— Да, — ответила слепая ведьма и вдруг резво запрыгнула к нему на плечи, обхватив руками его затылок.
— Вставай! — приказала она ему, сцепив ноги в замок на его спине.
— Что? — опешил он.
— Вставай! — повторила она и хлестнула его, как скотину, осиновым посохом.
Димон-А поднатужился, вставая, и чуть не уронил её, заваливаясь вперёд, но в последний момент каким-то чудом исправил положение и удержал старуху на себе.
— А теперь иди! — приказала ему слепая, держась руками за его затылок и прижимаясь животом к его лицу. Складки её чёрного платья зажимали ему нос и не давали дышать. Он покрутил носом.
— Я же ничего не вижу!
— А тебе и не надо ничего видеть, — сказала она, — ты, главное, иди. И постарайся при этом меня не уронить.
Димон-А сделал первый неуверенный шаг.
— Вот так. Смелее, смелее, — подбодрила его старуха.
— Я ничего не вижу, — повторил он. — Куда мне идти?
— Доверься себе. А интуиция выведет тебя туда, куда надо.
Ощутив под ногами твёрдое покрытие, Димон-А более уверенно пошёл по дороге. Слепая ведьма, сидя спиной к движению, могла лишь догадываться, что ждало их впереди. Правда, какимто образом она чувствовала, что парня сворачивает не туда, и тут же корректировала путь:
— Правее!
Димон-А тем не менее ещё сильнее заворачивал влево. Слепая ведьма сообразила, что правая и левая сторона у них кардинально отличаются друг от друга, и тут же поправила себя: