После заключения заведомо выигрышного пари, Эландаар ненадолго остановился перед порталом, делая вид, что собирается с мыслями. Его Пять Лун уже прошли в червоточину, но лишь для того, чтобы тут же вернуться назад, активировав навык маскировки. Это было спланировано заранее. Эльф хотел устроить «союзнику» засаду. Даже если план не даст положительных результатов, то позволит сэкономить две недели, необходимые для возврата на этот континент.
— Ты так и не сказал, зачем пригласил меня сегодня? — решив, дать слугам еще несколько секунд, спросил эльф. — Мы обсудим эту тему через неделю, когда твоя разведчица проиграет, — холодно сказал скелет, кивнув головой в сторону портала, — и в следующий раз, я жду только тебя. Охрану можешь оставить на своей базе.
Эландаар неопределенно пожал плечами и шагнул в червоточину. Пятисекундной задержки было вполне достаточно, чтобы его слуги вернулись обратно в зал незамеченными. Шиноками сразу же закрыл портал за гостем, но испытывал вполне обоснованное чувство дискомфорта.
Его раздражало, что наглый и самодовольный «союзник» не следовал договоренностям и привел с собой шесть стоуровневых телохранителей, обладающих навыком идеальной маскировки. Этот навык был абсолютно читерским. Под действием навыка Шесть Лун двигались настолько бесшумно и незаметно, что становились, буквально, невидимыми. Но если заклинание «невидимость» можно было развеять, оно не скрывало звуков, а из невидимого состояния заклинателя выводил любой полученный им урон, то на навык идеальной маскировки эти ограничения не действовали.
Шиноками все время казалось, что за ним следят. На этой почве у него развилась мания преследования. Мучаясь от паранойи, он постоянно телепортировался с места на место и десятки раз переносил свою секретную базу. Последнюю, он просто взорвал сверхуровневым заклинанием, заподозрив на ней присутствие шпионов. Пребывание в теле никогда не спящей нежити было невыносимо. Не было привычного перерыва на сон, дающего сознанию передышку. Шестисотлетнее блуждание по миру, бесконечная игра в прятки с Эландааром, его слугами и другими Богами неимоверно утомили скелета. Шиноками начинало казаться, что он сходит с ума или уже сошел.
Основной причиной прогрессирующего невроза были непрекращающиеся издевки Эландаара. Нахваливая скрытность и смертоносность своих слуг, он внушил Шиноками постоянный страх быть убитым от их рук. В отличие от эльфа, у скелета не было шанса на возврат. Свою гильдию, он уже потерял, а значит и место, дающее воскрешение.
Оказавшись в таких условиях, Бог Смерти старался действовать предельно осторожно. Он не доверял никому, и особенно своему старому «союзнику». С Эландааром и его слугами он встречался только на особой, нейтральной территории. Нейтральной территорией являлись места, генерирующие в ограниченной области физический и магический иммунитет. Находясь в этой области, игроки и их НИПы могли атаковать друг друга, но при этом не получали никакого урона.
Таких мест на всех трех континентах было всего два. Шиноками знал об одном. То, что встреча между двумя игроками была назначена внутри Парящего замка Восьми Королей Жадности не было случайностью. Это было как раз одно из таких нейтральных мест.
Оказавшись на круглой поляне, окруженной лесом, Эландаар активировал навык маскировки, рывком добрался до ближайшего дерева и, укрывшись за ним, приложил палец к уху. Первым делом Эландаар проверил работоспособность «сообщения» со старухой. Связь по имени «Ригрит» не установилась. Это было ожидаемо и являлось ключевым пунктом его последнего плана. В Иггдрасиле все игроки и НИП обладали уникальными именами, а таких «Ригрит» в этом мире могли быть сотни и тысячи. Полученной информации было достаточно — чтобы прикинуть варианты дальнейшего развития событий.
К сожалению, с этим Эландаар испытывал определенные трудности. Он не отличался особыми аналитическими способностями, предпочитая всегда действовать прямолинейно. Иначе он давно бы разобрался с осточертевшим скелетом, державшим его в зависимости от свитков портала и телепортации.
«Скелет не сможет связаться с Ригрит, а значит, если захочет сохранить ей жизнь, будет вынужден еще раз открыть портал, чтобы вернуть её в Парящий город», — рассуждал в уме парень. В идеальном случае, он не станет призывать слуг и сам заглянет в него, чтобы приказать женщине вернуться. Тогда-то его эльфийки и вытолкнут скелета из портала, и смогут с ним разделаться. Если он не успеет сбежать, телепортацией. Ключевым было слово если. «Если захочет, если не успеет». Обычно скелет не допускал таких ошибок. Он заботился только о себе и никогда не высовывался из портала. И все же, маленький шанс, что это может произойти присутствовал. Оставалось ждать.
Опустив руку на подлокотник, скелет ненадолго задумался и в свойственной ему протяжной манере, спросил дракона:
— Ты уверен, что Ригрит, действительно её настоящее имя? — Да, повелитель. — Я не могу связаться с ней, хотя, возможно, это уже и не важно. Если слуга Лопоухого не убила её, это сделали эльфы. — Повелитель, вы бы не могли… — Мог бы, но я не стану спасать её, рискуя сам попасть в западню. — При всем уважении, Повелитель. Вам совсем необязательно делать это самому. Вы бы могли послать ей защитника. — Я обещал Лопоухому не помогать старухе, но ладно… Он сам вынудил меня вмешаться. Если она уже мертва, у меня где-то была палочка воскрешения.
Порывшись в инвентаре, Шиноками извлек небольшой нарядно украшенный жезл, почему-то названный разработчиками игры «Палочкой воскрешения», и положил её на подлокотник. Предмет являлся расходным, разрушался после трехкратного использования и был абсолютно бесполезен как для самого Шиноками, так и для призываемой им нежити. «Только место в инвентаре занимает, а выкинуть жалко», — подумал скелет, так ни разу и не воспользовавшись этим предметом за шестьсот лет.
Еще немного подумав, Шиноками призвал Рыцаря смерти. Он не стал призывать слабую нежить по ряду причин. Стоуровневая Исса легко разберется с парочкой скелетов, а вот бронированного рыцаря смерти с тремя тысячами ХП убить уже не так легко. Он, конечно, ничего не сможет ей сделать, но это и не требовалось. Достаточно доставить назад в портал старуху, живую или мертвую.
Отдав приказ, Шиноками, прошел в центр зала, открыл портал и отошел на несколько шагов назад, пропуская внутрь грохочущего броней слугу. Не стоило рассчитывать на быстрый результат. Завидев нежить, старуха, скорее всего, кинется наутек. А если Исса уже убила её, то поиск её тела в траве тоже может занять несколько минут.
В следующую секунду, Шиноками почувствовал, как его подхватили под руки. Рядом материализовались пять эльфиек с зачарованными кинжалами в руках. Скелет сразу раскрыл их план — вынести его через портал, за пределы безопасной территории, и собирался активировать телепортацию. Он четко представил в уме внутреннее убранство секретного бункера и произнес активирующее мгновенный перенос заклинание, но оно почему-то не сработало. Испытав приступ паники, скелет краем своего зрения увидел ухмылку на лице любимицы Эландаара, Жизель. Она держала в руке дорогой свиток. Вернее, свиток в её руке вспыхнул и исчез, потому что был только что активирован.
«Что? Что за свиток она активировала?» — успел подумать Шиноками, пока его проносили сквозь червоточину. Он не услышал слова активации. Прослушал? Это было маловероятно. Скорее всего, звучание было подавлено другим заклинанием. Если это был свиток запрещающий телепортацию, то его радиус ограничивался небольшой областью. Покинув её, можно активировать телепорт снова. Скелет повторил попытку телепортации и понял, что не слышит своего голоса. Все сразу встало на свои места. Жизель активировала «молчание». Это заклинание являлось бичом всех магов, но для активации требовало прямого контакта с заклинателем.
Шиноками знал, что следующие десять секунд он абсолютно беспомощен, как маг. Он не сможет атаковать заклинания или сбежать телепортом, но у него все еще оставались в распоряжение высокоуровневые навыки, не требующие голосовой активации.
Первым делом, скелет активировал навык бестелесной формы. Целых десять секунд он будет подобен Умертвии. Физические атаки, его самое слабое место — будут ему не страшны. На него подействуют только дополнительные эффекты от наложенных на оружие зачарований.
Оттащив скелета от портала, эльфийки принялись лихорадочно наносить ему удары кинжалами. Изрешетив плащ и черную мантию, они увидели, что повелитель нежити изменил форму. Вместо костей мантия скрывала под собой струящегося зеленой дымкой призрака. Никто из Шести Лун не являлся адептом божественной магии, чтобы атаковать бестелесную форму. Покушение провалилось. По истечении нескольких секунд, действие «молчания» прекратится. Шиноками сможет сбежать или атаковать. Жизель сделала сигнал рукой, и шестерка эльфиек растворилась в воздухе, лишая скелета шанса на контратаку.
Шиноками почувствовал, что его распирает накопившийся за долгие столетия гнев. Нежить не испытывает сильных чувств, но даже это свойство не способно было сдержать гнев безумца. «Хватит!» — решил Бог Смерти, — «Я был слишком терпелив и осторожен. Я уничтожу лопоухих шлюх и разрушу их гильдию. Эландаар пожалеет, что напал на меня!»
Скелет почувствовал, как его плоть тяжелеет. Действие умения «бестелесная форма» заканчивалось. Он опять становился уязвим к физическим атакам. В любой другой день, окажись один против Шести Лун, Шиноками не задумываясь бы сбежал, но не сегодня. Жажда крови возобладала над рассудительностью. Первым делом Лич активировал на себя «костяную тюрьму». Обычно этим заклинанием, образующим вокруг противника клетку из костей, фиксировали ловкого противника, но Шиноками нашел ему другое применение. Используя костяную ловушку, как сферический щит, он одел прямо из инвентаря свое самое бронированное снаряжение и «Посох призывателя катастрофы».