В церемонии не участвовали Гелу и её сестры. Как оказалось, они из другого племени и не имеют на это права.
Поиски нужного дерева и церемония похорон заняли довольно много времени. Отправляться вечером в путь не имело смысла, поэтому, сместившись к южной окраине леса, Гелу предложила разбить лагерь на ночлег. Для Сайтамы поставили палатку, а большинство эльфиек устроились на ночь прямо на дне повозок. Гелу распределила время дежурства и взяла себе первую и последнюю смену. Её сестры были еще слишком слабы, и не участвовали в дозоре. Эльфы неплохо видят в темноте, поэтому проблем с неожиданным нападением можно было избежать. Главное, чтобы сам дозорный не спал.
Ночь прошла без происшествий и самыми громкими звуками до полуночи, были звуки стонов наслаждения лысого парня. Эну решила не уклоняться от данного обещания и старательно «согревала» господина своим теплом. Она была так усердна, что заснула взмокшая от усталости прямо на нем.
В дальнейший путь колонна выдвинулась рано. Сайтама встал утром умиротворенный и очень голодный. Эну тоже накинулась на еду, словно дикий зверь. Ночь для парочки выдалась яркой и взаимно приятной. Еще никогда Сайтама не заканчивал пять раз подряд. Парень не мог сказать наверняка, но, похоже, Эну тоже пару раз потерялась, задрожав в экстазе.
Весь день она бросала на Сайтаму теплые взгляды, но когда их перехватывали другие эльфийки, краснела и отворачивалась. Гелу, как и её спутницы, слышала, что происходило в палатке, поэтому смотрела на Эну с завистью. Ее чувство благодарности ничуть не уступало чувствам Эну, но ей не хватало смелости преодолеть определенную черту и выразить его своему герою. Сказывалось то, что Гелу так и не попала в бордель. Она никогда не знала мужчин и была девственна, даже в мыслях.
В полдень на горизонте показался встречный караван. Гелу напряженно всматривалась в приближающиеся повозки и нахмурилась, опознав путников, как работорговцев. Она тут же доложила Сайтаме о своем наблюдении в надежде, что он остановит работорговцев и освободит пленниц, но он лишь пожал плечами.
— Я не буду нападать первым, — сказал он, и в голове эльфийки тут же созрел коварный план.
Гелу подговорила Эну и Элу спровоцировать работорговцев на атаку. Девушки обнажились и старательно привлекли внимание мужчин проезжающего мимо каравана, изображая испуганных беглых рабов.
— Эльфиек никто не охраняет и сами они безоружны, господин. Похоже нам улыбнулась удача, — сказал один из надсмотрщиков владельцу каравана.
После недолгих раздумий главный дал команду захватить беглых эльфиек. Караван работорговцев остановился и несколько мужчин на лошадях пустились в погоню. Гелу осталось лишь сказать Сайтаме, что работорговцы напали на них. Лысый парень спрыгнул с повозки на ходу и вышел навстречу преследователям.
— Ты хозяин этих рабынь? — спросил подъехавший к нему мужчина с кнутом на поясе. — Нет. Я освободил их от этого. — На территории Теократии Слейн любой эльф должен являться чьей-то собственностью. Эльфы не имеют права на личную свободу. — Мы забираем их! — огибая Сайтаму, выкрикнул его товарищ. — Если кто-нибудь из вас, тронет этих девушек пальцем, я сломаю ему руку. — Слышь, лысый, а ты не сильно борзый? Ты тут, как я погляжу, один, а нас трое. Я уже не говорю про десяток охранников каравана, а среди них есть и пару заклинателей второго ранга.
Игнорируя предупреждения лысого незнакомца, казавшегося не опасным из-за отсутствия доспехов и оружия, работорговец нагнал караван и остановил ведущую повозку, схватив лошадь за упряжку. Его товарищ забрался в повозку к поднявшим шум эльфийкам.
Спустя несколько секунд мужчина в повозке получил множественные переломы рук. Сайтама буквально завязал их на узел, красивый такой, с бантиками. Мужчина с воплями кинулся к своему каравану, и тут пошло поехало. Охрана каравана вылезла вступиться за своего и, получив по щам, осталась отдыхать на земле в радиусе сотни метров. Сайтаме стоило немалых усилий точно дозировать возросшую силу. Изящным решением оказалось драться не сжимая кулаков. Бой напоминал схватку с богиней комаров. Вместо ударов Сайтама раздал оплеухи. Большинство из них закончилось тяжелым сотрясением мозга, но он все равно был доволен результатом. Откинутые на сотни метров люди еще подавали признаки жизни.
Владелец каравана добровольно покинул свой товар, посчитав лысого грабителем.
— Я отдам вам всё, только прошу, не убивайте меня, — бросив на землю мешок с магическими печатями, попросил неприятный мужчина, пятясь спиной назад.
Он кинулся наутек, едва только парень сделал шаг в его сторону и протянул руку, чтобы сказать: «Мне не нужен ваш товар». Гелу тут же нарисовалась рядом и принялась жалеть заморенных голодом пленниц. Она предложила взять несчастных с собой.
В итоге обоз Сайтамы вырос до восьми повозок. Шестьдесят рабынь лишили магических печатей, а запасы провизии работорговцев раздали голодным девушкам. Путь вдоль пустынной дороги продолжился, и к вечеру обоз съехал на обочину, чтобы разбить лагерь на ночлег.
Гелу опять встала на ночное дежурство и с удивлением обнаружила, что Эну сторожит вход в палатку господина. Выждав некоторое время, она воровато оглянулась и шмыгнула внутрь. Эльфийка ожидала повторения вчерашних звуков, но в этот раз в палатке было тихо. Она даже не сдержалась и заглянула внутрь, чтобы проверить, все ли в порядке. Ее взгляду предстала знакомая картина. Лысый парень крепко спал на спине, а сбоку к нему примостилась обнаженная девушка. Гелу постоянно заставала в таком положении Соню. В голове эльфийки что-то щелкнуло.
Окончив свое дежурство, она тоже прокралась в палатку и, скинув кожаные доспехи и грубую рубаху, осторожно прижалась к телу парня. Она припала остроконечным ухом к его груди и прислушалась к своим ощущениям. Сайтама был горячим и удивительно твердым на ощупь. Даже во сне его крепкие мышцы находились в напряженном состоянии. Сердце парня билось спокойно и размеренно. Его неспешный ритм убаюкивал, заставляя забыть все тревоги. Гелу сама не заметила, как провалилась в самый спокойный сон в своей жизни. Утром она проснулась отдохнувшая и счастливая. Единственный дискомфорт вызывали два недовольных глаза, смотревших на нее с другой стороны парня.
Часть 24Новые связи
Робердик Голтрон, которого друзья звали просто «Роб», появился в таверне «Поющее яблоко» последним. Команда наемников, состоящая из четырех человек и носившая название «Дальновидность», собиралась здесь постоянно. В основном, чтобы обсудить новую работу или разделить полученное вознаграждение. Они брались за те задания, которые заказчики, в силу разных причин, не хотели афишировать. Опоздавший мужчина обвел глазами своих товарищей и виновато улыбнулся своей доброй, обезоруживающей улыбкой.
— Простите, я так увлекся, что потерял счет времени, — сказал крепкий мужчина, занимая место за столом. — Если ты так любишь бесплатно помогать беднякам, может, и от своей доли вознаграждения откажешься? — с издевкой спросила полуэльфийка с каштановыми волосами. — Имина, не доставай Роба, — мягко одернул ее лидер команды, Хеккеран. — Простите, я знаю, что сильно задержал вас, но я не могу спокойно смотреть, как зажравшиеся жрецы отказывают в помощи больным детям, если у их несчастных родителей нет денег, чтобы заплатить за лечение, — покачав головой, сказал Робедрик. — Это печально, но всем помочь нельзя, — вздохнув, сказал парень. — Ну, хоть кому-то. За ночь мана все равно восстановится. Зачем беречь ее, если можно потратить с пользой? — Проблема не в жрецах, а в императоре Зиркнифе. Это он запретил жрецам вне подконтрольных ему храмов бесплатно исцелять больных и раненных, — отозвался самый младший член команды, юная заклинательница Арчи. — Ты права, — тяжело вздохнув, сказал Робердик, — многие жрецы не прочь помочь нуждающимся, но они боятся преследования со стороны нашего бессердечного императора. — Он не бессердечный, — хмыкнув, сказала Имина, — думаю, контроль над храмами дает его казне существенную прибыль. С чего бы ему отказываться от еще одной статьи доходов? — Давайте вернемся к теме нашего собрания, — предложил Хеккеран. — Давайте, меня уже, наверное, дома хватились. Не хочу злить отца, — сказала Арчи. — Он должен на цыпочках ходить перед дочерью, кормящей всю семью, — усмехнулась Имина, — неужели он позволяет себе сердиться на единственного труженика, приносящего в семью деньги? — Давай не будем об этом, — опустив глаза в стол, смущенно сказала девушка.
Ей было стыдно, что ее родители, лишившиеся дворянских титулов и земель после прихода к власти молодого Зиркнифа, оказались неспособны переосмыслить свое положение и изменить привычный образ жизни. Продолжая жить на широкую ногу, ее отец быстро растратил свое состояние. Но даже это не заставило его задуматься.
Набравшись займов, он даже не пытался приумножить полученные деньги, наладив производство товаров или вложив деньги в торговлю. Он продолжил покупать роскошную одежду и предметы интерьера и устраивать званные ужины для дворян в надежде, что при смене власти о нем вспомнят и его дела вновь пойдут в гору.
— Ты не понимаешь, юная Арчи Эбб Райль Фурт. В этом мире связи значат гораздо больше, чем успешный бизнес. Ты что хочешь, чтобы твой отец стал настоящим простолюдином и опустился до взаимодействия с чернью? Нельзя позволить дворянам думать, что древний род Фурт терпит лишения, — сказал ее отец, когда она спросила, зачем на последние деньги он купил новый чайный сервиз на двенадцать чашек.
Ее семья падала в долговую яму. Арчи прекрасно знала, что ее отец уже должен кредиторам более трехсот золотых монет, и с каждым днем этот долг только увеличивался. Похоже, ее отец даже не задумывался о том, как он будет возвращать одолженные деньги. Скоро они могли лишиться своего дома. Арчи изо всех сил старалась заработать для семьи, чтобы уменьшить долги и сохранить поместье, но отец продолжал брать кредиты и делать бессмысленные приобретения.