Зачем нужны фонды?
Благотворительный портал “Такие дела” запустил просветительский проект “Зачем нужны фонды?”. Там даны ответы на многие часто задаваемые вопросы по этому поводу.
Я думаю, что тема неисчерпаема: благотворительностью сегодня в интернете охвачены очень широкие слои населения, но дай бог, если 1 человек из 10 в состоянии разобраться, кому он на самом деле перевёл деньги, какая их часть дойдёт до адресата и где потом искать отчёт о расходовании полученных средств.
Такие уж настали времена, ADHD косит наши ряды. Верно за[197] метил по этому поводу ныне уволенный замглавреда “Новой газеты”: если давать читателю правдивую, достоверную, проверенную и проверяемую информацию, то это никому не интересно. А если давить на жалость, вызывать у читателя шок и ужас – можно собрать миллионы хитов. Достоверность – враг сенсациям. Собственно, дальнейший опыт “Новой газеты” это блестяще подтвердил. Истерическую, вздорную, заполошную и фактологически беспомощную статью про “группы-убийцы” прочитали[198]1.914.152 раза, а лекция эксперта-психолога на ту же тему на том же самом сайте, по горячим следам, собрала жалких 6947 просмотров за 4 дня… То есть проблема сама по себе заинтересовала примерно одного читателя из трёхсот. Остальные сбежались на расчленёнку и, конечно, на рассказ о том, как наших детей кто-то нарочно, целенаправленно склоняет к самоубийству. Эмоции продолжают бурлить, а включить голову догадался один из трёхсот читателей.
С благотворительностью история очень похожая. Рассказы о человеческой беде вызывают огромный отклик, ежедневно распространяются миллионы перепостов. Телевизор способен мобилизовать десятки миллионов людей на благое дело. А изучать потом отчёты – или сразу, по ходу шумной кампании, вчитаться в мелкий шрифт, – не интересно практически никому. На человека, который по ходу сбора денег задаёт вопрос об отчётности и прозрачности, смотрят как на вредителя и убийцу. Результаты такого подхода известны, и они не радуют.
Просвещение – очень важная сторона работы благотворительного сектора, и она у нас очень запущена. У большинства фондов, реально занятых помощью больным, инвалидам, сиротам, нет ни времени, ни ресурса, чтобы заниматься просветительской работой среди потенциальных жертвователей, объяснять азы, учить фактчекингу. Хорошо, что находятся люди, которые берут на себя этот важный фронт работ.
Благотворительность – та уникальная сфера человеческой деятельности, где могут эффективно объединить свои усилия профессионалы и любители, единороссы и белоленточники, пионеры и пенсионеры, актёры и вахтёры, церковники и сторонники pussy riot. Мотиваций для участия в благотворительных акциях – примерно столько же, сколько и участников. Это относится не только к моральным аспектам, но и к финансовым. Про кого-то можно сказать, что он таким способом бесится с жиру, про другого – наоборот, что он этим зарабатывает себе на жизнь. При этом совершенно не важно, кто и что может сказать, а важно – что́ мы совместными усилиями можем сделать.
Без объединения усилий очень разных по жизни людей благотворительность попросту немыслима. Она не может случиться без тех, кто жертвует десятину или едет в Калужскую область тушить пожары, но и без тех, кто за свой труд получает зарплату, она точно так же невозможна. Чтобы волонтёр знал, где его ждут, чтобы меценат понимал, где от его денег может случиться реальная польза, – нужен штат профессиональных работников, которые на постоянной основе занимаются мониторингом, сбором и проверкой поступающих просьб, координацией деятельности добровольцев, распространением сведений о существующих нуждах, контролем за сбором и распределением средств, финансовой и юридической отчётностью… эта деятельность требует специалистов, занятых full time за достойное вознаграждение, и как раз недостатком таких специалистов объясняется низкий уровень развития благотворительного сектора на всём постсоветском пространстве.
Никому из людей, вплотную занимающихся благотворительностью, не придёт в голову противопоставлять волонтёров и меценатов штатным работникам фондов и нко. Такое противопоставление – удел невежд, предельно далёких от реалий отрасли. Кстати сказать, похожая фигня происходит с творчеством. Всякий раз, как заходит обсуждение по теме пиратства, вылезают разные ораторы, которые с большим апломбом готовы нам рассказать, что истинный творец будет создавать свои произведения и без денег, так что нефиг авторам платить. Эта логика очень привлекательна для людей, которые в жизни своей никогда профессионально не занимались творчеством. А человеку в теме даже слушать этот бред неудобно. Прекрасно, что любимый мною Пётр Андреевич Налич ни копейки не получает с выкладывания своих песен и клипов на peternalitch.ru – там даже баннеров никаких не крутится. Но это совершенно не значит, что Налич – единственный настоящий творец, а все бахи, получавшие муниципальное жалование, и моцарты, бравшие с заказчика гонорар за каждое сочинение, – презренные коммерсанты от музыки.
Ноу комментс: зачем писать о том, о чём никто не хочет читать
Мой предпоследний пост про живопись (про Джамбаттисту Морони в Новинском пассаже и Шекспира в Третьяковке) поставил абсолютный исторический антирекорд для этого ЖЖ: за трое суток к нему не оставлено ни одного комментария.
Вообще две самых “гиблых” темы в моём журнале – это изобразительное искусство и благотворительность. Если бы я в ЖЖ торговал баннерами и получал деньги по CPM, следовало бы вообще отказаться от постов на такие темы. За время, необходимое для написания одного поста про кондотьера Коллеони, или про Рембрандта с голландскими караваджистами, или про венецианского Пиросмани, или про “Грозу” Джорджоне, включая еблю с иллюстрациями и видео, можно было бы настрогать дюжину виньеток про взлом ВКонташечки или праймериз в ПАРНАСе (которые легко попадают в топ ЖЖ и растят социальный капитал этого журнала). Если бы в своё время я не зарёкся писать о политике в своём канале Телеграм, вероятно, уже мог бы померяться аудиторией со “Сталингулагом”.[199]
Так почему ж с такой настойчивостью я продолжаю писать здесь об искусстве и благотворительности? Можно тут предложить и лестное объяснение (вот такой я душевный человек, интеллектуал и бессребреник), и скандальное (что вкусы и интересы своего читателя я на хую вертел). Но оба они будут одинаково далеки от реальности. И посещаемость мне не пох, и за обратной связью я слежу внимательно. Дело тут совершенно в другом.
Аудиторию любого медийного канала можно оценивать не только по количеству, но и по качеству. Причём два этих параметра связаны железобетонной обратной зависимостью – не в моём конкретном ЖЖ, а вообще среди населения планеты Земля. Какое бы положительное человеческое свойство мы ни взяли – ум, красоту, богатство, талант, успех, даже здоровье, – средний его уровень падает прямо пропорционально росту выборки. Возьмите любой другой параметр – образование, имущественное положение, социальный статус, – при росте аудитории средний уровень по этим показателям будет неуклонно понижаться. Причём при росте аудитории в разы он будет снижаться в те же самые разы, а при росте на порядок – соответственно, упадёт на порядок.
Тексты про благотворительность и изобразительное искусство я пишу не для массовой аудитории, а для качественной. Соответственно, и эффект их измеряется не в хитах или комментах. Результатом моих постов про благотворительность стали по меньшей мере полмиллиарда собранных рублей. Это очень конкретный практический результат, который важней любых комментариев, ретвитов и лайков.
С постами про искусство – в точности такая же история. В каждом самолёте в Италию / из Италии я встречаю людей, которые содержание моих постов с тегами “Венеция”, “Бергамо” и “живопись” помнят много лучше меня самого. Одних этих откликов мне было бы достаточно, чтобы понимать, что эти посты я пишу не зря.
Самый интересный – лично для меня – вопрос в медийном строительстве всегда был связан с поиском баланса между численностью читателей и их интеллектуальным уровнем. Наравне с задачей привлечения качественной аудитории мне всегда казалось важным ограничивать её разбодяживание случайной публикой. Не из каких-то снобистских соображений, а из практических: залётный читатель, кликнувший на глупый тизер, портит картину в Google Analytics: снижается и глубина просмотров, и среднее время, проведённое посетителем на сайте, и частота повторных заходов.
Конечно, “качество аудитории” – понятие достаточно эфемерное и растяжимое. Но когда занимаешься вопросом вплотную и в прикладной плоскости, выясняется, что по этому поводу можно построить внятные и работающие математические модели. Впрочем, я не математик, а сугубый практик. И моё личное, строго субъективное ощущение состоит в том, что на сегодняшний день “качественная аудитория” в российском интернете составляет около 25 миллионов человек. При общей численности российских пользователей в 85 миллионов (TNS, апрель 2016), и 66,5 миллионах, ежедневно заходящих в Сеть (РАЭК). Эту свою оценку я никому не навязываю, просто делюсь наблюдением.
Любой опыт в значительной мере состоит из ошибок, из недоказанных и не подтвердившихся гипотез, и мой в данном случае не исключение. Но я не сильно переживаю из-за совершённых ошибок, потому что они сформировали некий опыт, который впоследствии был применён с успехом.
Мне не приходилось сталкиваться с разочарованиями на почве благотворительности, потому что изначально я не был очарован. Я понимаю, что существуют некоторые проблемы в государстве и существует способ неравнодушным людям помочь в решении этих проблем, объединив усилия. Вот это понимание ни капли не меняется за те