– Я буду здесь, когда ты проснешься.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Он наклонился и поцеловал меня в щеку. Его близость меня согревала. Но бой был уже проигран, я чувствовала, как меня затягивает в сон, и не могла сопротивляться этому притяжению. Время исчезло, а затем я проснулась от звука шепчущих голосов. Голос Дрю я опознала немедленно. Второй голос был мне смутно знаком. Я попыталась выудить из памяти имя.
– Как она?
Дрю ответил:
– Лучше. Она уже приходила в себя, и мы поговорили. С каждым разом она все дольше остается в сознании. Это хороший знак.
– Я рада это слышать.
Не сразу, но я все же узнала голос Линды Кинкейд.
– В квартире все готово? – спросил Дрю.
– Да, мы уже закончили перевозить ее вещи. Лилли сейчас их распаковывает. Мы все устроим к моменту, когда Шей выпустят из больницы.
Мне стоило бы дать им знак, что я проснулась, но легче было расслабиться в тепле, под тихий разговор, и просто отдыхать.
– Я вам очень благодарен, – сказал Дрю.
Я тоже была благодарна. Я понятия не имела, сколько времени мне понадобится, чтобы восстановиться после этой операции и всех своих повреждений, но наверняка прошло бы несколько недель, прежде чем я нашла бы в себе силы упаковать вещи и переехать. То, что все организовали заранее, стало для меня неожиданным подарком.
– Дрю, ты уверен, что поступаешь правильно? – В голосе Линды звучала нерешительность.
– Почему ты спрашиваешь?
Я заметила, что Дрю явно был готов обороняться, словно уже сам вопрос Линды воспринял в штыки.
– Я знаю, что тебе нравится Шей.
– Она мне не просто нравится. Я испытываю к ней глубокие чувства.
Он испытывает? В моей груди разлилось тепло. Больше всего на свете я хотела дать Дрю понять, что его чувства взаимны.
– В чем проблема? – спросил Дрю.
Линда помолчала, осторожно обдумывая свои слова.
– Дрю, только не пойми меня неправильно. Я считаю Шей замечательным человеком, но ходят слухи, что она сидела в тюрьме.
Дрю молчал, однако даже с закрытыми глазами я ощущала, как от него волнами расходится злость.
– И что? – требовательно спросил он.
– И… в общем, начались разговоры.
– Какие разговоры? – Его голос был напряжен.
– Некоторые прихожане начали задумываться о том, стоит ли ей доверять. То, что она будет жить в подвале под церковью, вызвало немало толков.
– А ты одна из тех, кто задается тем же вопросом? – спросил Дрю.
Судя по тому, что Линда не ответила сразу, ответ был ясен, и мое сердце оборвалось.
– Меня беспокоит не Шей, – продолжила Линда. – Меня тревожит, насколько пристойна твоя связь с ней, когда есть другие женщины…
– Более подходящие, ты имеешь в виду? – закончил Дрю за нее. – Я ценю твою откровенность, и, полагаю, мне не стоит удивляться. В то же время я уверен: когда моя церковная семья узнает Шей получше, она передумает. Шей – поразительная женщина, и со временем конгрегация это поймет.
– Дрю, ты уверен? Не хотелось бы, чтобы из-за Шей люди стали сомневаться в том, что ты достоин места нашего пастора.
Судя по всему, на этот раз Дрю подыскивал нужные слова.
– Это удивляет меня, Линда. Я пытаюсь не думать плохо о моей церковной семье, но если случится то, о чем ты говоришь, да будет так.
Линда, похоже, лишилась дара речи.
– Дрю, – дрожащим от шока голосом выдавила она, – ты сейчас серьезно говоришь о том, что оставил бы церковь ради этой женщины? Преступницы, бывшей заключенной, женщины с запятнанным прошлым?
– Да, – ответил Дрю без малейших колебаний. Воцарилась тишина, а затем Дрю снова заговорил: – Линда, ты изумляешь меня, потому что я всегда видел в тебе щедрость духа. В твою защиту можно лишь сказать, что ты не знаешь Шей так хорошо, как я. И все то время, пока я с ней знаком, она никогда не использовала других в своих целях. Я ни разу не слышал, чтобы она о ком-то плохо отозвалась. Она заботливая, рассудительная, искренняя, трудолюбивая…
Линда перебила его:
– Дрю, пожалуйста, не пойми меня неправильно. Я упомянула об этом только потому, что считала: тебе следует быть в курсе толков.
– И я это ценю.
– Кто-нибудь из старейшин заговорит с тобой о том, почему Шей живет в церкви. Ты сам отверг предложение о сдаче квартиры в аренду, когда его выдвинули, а затем снял для Шей это помещение без каких-либо обсуждений.
– Я отправлю старейшинам электронное письмо. И это уже обсуждалось ранее, я не вижу тут проблемы. Кроме того, данная тема будет обговариваться на следующем собрании. Тогда я со всем и разберусь.
То, что Дрю мог оставить служение в церкви из-за меня, потрясло меня до глубины души. Ему не следовало даже думать о чем-то подобном.
– Мы с Ллойдом сделаем все возможное, чтобы Шей ничто не помешало въехать в квартиру, – заверила Линда Дрю. – Я всего лишь хотела сообщить тебе, что разговоры уже пошли.
Я продолжала притворяться спящей, пока Дрю и Линда не ушли. Сердце заныло от того, что я услышала. Мне хотелось жить поближе к Дрю, но я не желала причинять вред ему и его карьере. Я любила его и просто не могла, не желала позволить, чтобы он оказался в таком положении, когда ему придется выбирать между мной и церковью, в которой он служил.
Глава 22Дрю
Я провел день весьма скверно, отвечая на вопросы Алекса Тернбулла, одного из старейшин, о проживании Шей в квартире под церковью. Линда не ошибалась насчет того, что у старейшин возникнут и вопросы, и беспокойство относительно такого жильца. Я больше часа общался с Алексом и избежать этого не мог.
В конце нашей беседы Алекс все так же сохранял скептицизм. К счастью, он согласился дать Шей шанс и не включать мое решение в список проблемных вопросов на следующем собрании. За это я был ему благодарен.
Когда я вернулся домой, Марк сидел перед телевизором, с головой погрузившись в игру. Мой сын начал проводить все больше времени за этими играми. Я пытался увлечь его другой деятельностью, но Марк ни к чему не проявил интереса. Когда дело касалось сына, мне почти не на что было жаловаться. Он получал хорошие отметки и вроде бы неплохо ладил с другими детьми. Да, была та единственная драка, когда ему подбили глаз. Он так и не рассказал мне толком, что случилось. Похоже, он стремился оставить весь этот эпизод в прошлом. Я понимал и уважал его решение. И мне оставалось лишь принять, что мой сын оказался домоседом. Я любил его таким, как есть, и, хотя желал ему большей физической активности, не собирался заставлять его заниматься тем, что ему откровенно не нравилось.
Сары нигде не было видно, и я заподозрил, что она у Шей, которая уже неделю назад вернулась из больницы. Моя дочь проводила с Шей все свободное время. И это шло на пользу им обеим. Шей было скучно и неуютно, а Сара постоянно находила чем ее занять. И Сара жаждала внимания Шей. Моей дочери не хватало матери, и Шей она приняла с самой первой их встречи.
– Где Сара? – спросил я у сына, заходя в дом. Я ожидал гостей с минуты на минуту и поставил на плиту кофейник.
Марк меня проигнорировал.
– Сын. Сара? – повторил я вопрос, на этот раз громче.
Не сводя глаз с экрана телевизора, Марк ответил:
– Пошла в гости к Шей.
Как я и подозревал. Шей пока не была готова к длительным визитам. Она все еще испытывала слабость, но стремилась вернуться к учебе и работе, как только сможет выдержать эту нагрузку.
Я высоко ценил помощь, которую все оказали Шей. Несколько ее друзей сами вызвались помочь – Лилли Палмер, Сэди и Элис; ее часто приходили проведать другие люди, с которыми я не был знаком. Они практически ничем не могли ей помочь, кроме как предложить поддержку, любовь и одобрение.
Я сам навещал ее, желая удостовериться в том, что у нее и правда все хорошо. Я знал, что Марк тоже ходит к ней в гости, что удивляло меня и радовало. Как выяснилось, они разбирали логические задачки и математические головоломки. Не моя тема, но они оба, похоже, наслаждались упражнениями для интеллекта.
Мне и самому хотелось бы проводить больше времени с Шей, но это было невозможно. Церковные обязанности отнимали все мое время. В больнице я находился с ней почти круглосуточно, а потому скопились и несостоявшиеся встречи, и другие невыполненные дела.
Согласно последним данным, Стрелок оставался на свободе, вне поля зрения полиции. Я был на связи с властями, осведомлялся о его местонахождении. Согласно рапортам, его видели в Сиэтле, но арестовать не смогли. Он оказался скользким дьяволом, но вечно избегать ареста ему не удастся.
Ричард и Чак боялись, что Стрелок снова найдет Шей, а потому дежурили неподалеку от церкви, обещая докладывать мне о любой подозрительной активности. До сих пор, к счастью, докладывать им было не о чем.
– Ты тоже собираешься к Шей? – спросил Марк.
Мысль о том, чтобы ее увидеть, показалась мне очень привлекательной.
– Чуть позже. Через пару минут сюда должны прийти мои друзья.
– Кто?
– Ты их не знаешь. Их зовут Ричард и Чак.
– Они новички в церкви?
– Нет… Я познакомился с ними через Шей. Они живут на улице.
Если эта информация и поразила моего сына, он ничем этого не выдал. Он не отрывал взгляда от экрана, поглощенный уничтожением то ли драконов, то ли каких-то созданий из далекого космоса – я не мог разобрать.
Несколько минут спустя, как я и сказал, позвонили в дверь. Я открыл Ричарду и Чаку. Ричард вошел в дом, но Чак остался за порогом.
– Я постою на стреме, – заявил Чак.
Ричард пристально на него посмотрел.
– Ты сказал…
– Я останусь здесь, – твердо ответил Чак.
Он заглянул в дом, и, похоже, этого хватило, чтобы поддержать его решимость остаться снаружи. Чем больше я узнавал Чака, тем больше понимал, что ему не по себе в замкнутых пространствах. Он предпочитал спать на улице даже в самые холодные ночи, отказываясь идти в приют. Мы с Ричардом пытались его образумить, но тщетно. Я не знал, в чем причина такого поведения, а Чак не рассказывал.