Синтия была окончательно сбита с толку.
– Я не удаляюсь от тебя, друг мой, я просто устала. И моя уставшая душа считает Дакоту самым прекрасным местом для отдыха. Мне, пожалуй, все равно, где сегодня уснуть – в хижине или во дворце. Разве ты не понимаешь, что любой человек, что бы он ни говорил, стремится обрести дом мечты только с одной целью – чувствовать себя в полной безопасности? Пережить кризис и двигаться дальше.
Его лицо, нахмуренное и озадаченное, вдруг прояснилось.
– Милая, ты переживаешь кризис?
Он обнял ее и развернул к себе лицом.
– Да, в этом нет сомнений.
– Позволь мне решить проблемы за тебя, моя красавица, – сказал он.
– Ты соображаешь, что говоришь? Ты и есть моя главная проблема.
– Я?
– Извини, но после пяти часов, проведенных в квартире Альвареза за беседами с полицией, агентами ФБР и сотрудниками твоей компании, после бесконечных звонков от моего босса и моих клиентов, после недели, проведенной в замке на цепи, я истощена. Ты можешь обозвать меня нытиком и слабовольной женщиной, я не обижусь, но поверь, что я на пределе возможностей. Единственное, что меня радует, – это зажившие пальцы. Но ты рано обрадовался – это не повод отказываться оттого, чтобы твоя великолепная задница появилась в суде.
Он улыбнулся. Она не знала, что его утешило больше – ее пространный ответ или то, что она назвала его зад великолепным. Его веселое настроение привело ее в ярость.
– Кстати, напрасно ты дал понять агентам, что я твоя новая пассия.
– Но они бы и сами об этом догадались. Им достаточно было взглянуть на твой наряд, – заметил он, выразительно глядя на низкий вырез на ее платье, и протянул руку.
Она ударила его, и он рассмеялся в ответ. Принц приказал подождать, пока он посмотрит, где второе такси.
Синтия, оставшись одна, ощутила, как на нее навалилась смертельная усталость. За прошедший день в разговорах с агентами ФБР она ни разу не упомянула о похищении и не позвонила своему адвокату Марси Коннор. Не потому, что кто-то просил ее об этом, а потому что не считала нужным сделать это. Она чувствовала, что еще не время.
Источником расстройства стало для нее и то, что ни она, ни Феррама больше не возвращались к теме законности их брака. Даже если церемония была фарсом, она, наверное, имела какое-то значение?
Она все еще с подозрением относилась к принцу. С самого утра, когда Наоми ошарашила ее новостью, что они с принцем законные муж и жена, она не имела возможности перемолвиться с ним ни словом. Синтия до сих пор не была уверена, стала ли она жертвой заранее спланированного заговора или же принц, подчиняясь чувствам, сделал ей предложение.
Как он относился к происходящему? Почему то и дело бросал в сторону Синтии загадочные взгляды? Когда он проходил мимо, чтобы ответить на звонок или завершить очередной разговор, то непременно касался ее плеча или проводил рукой по обнаженной коже.
В его глазах читались вопросы, но еще больше было обещаний, и в сердце Синтии крепла надежда, что все само собой разрешится. Она знала, как опасно отдаваться на волю чувств, но ничего не могла с собой поделать.
Неужели она поддалась на его чары, неужели позволила, сама этого не заметив, увлечь себя?
Ей хотелось, чтобы весь этот кошмар остался позади, хотелось вернуться к брачной ночи, остановить время и остаться в прекрасной сказке навсегда. Как смешно, наверное, звучат ее слова! Мир ведь так жесток, и никто не пожалеет наивную мечтательницу.
– Одна ласточка еще весны не делает, – предупреждала ее бабушка.
«Одна ночь любви еще не гарантирует счастливого брака на всю жизнь», – убеждала себя Синтия.
– О, красавица моя, не надо видеть опасность там, где ее нет, – услышала она вдруг голос бабушки.
– Обман может обернуться огромной опасностью, бабушка, милая.
– У каждой вещи два названия, дорогая Синди.
«С каких это пор бабушка стала называть меня Синди? Это прозвище мне дал Элмер. Наверное, я окончательно сошла с ума, раз вполне серьезно говорю с давно умершим человеком. Я знаю, в чем причина. Я боюсь. Первый раз в жизни я очень боюсь ошибиться».
– Удача улыбается смелым, – слабо прозвучал голос бабушки.
«Она говорит, как наяву. Так тихо, так нежно».
– Чего ты хочешь? Послушай свое сердце.
«Принца Феррама, – без малейших колебаний ответила она. – Нет, нет, нет!» – тут же попыталась отказаться от своих слов Синтия.
О, как она устала!
Ну как можно влюбиться в человека, с которым ты знакома всего неделю?
Неужели Элмер и вправду заколдовал ее? Неужели ей теперь всю жизнь предстоит провести под воздействием волшебства?
И хочет ли она потерять эту мистическую любовь?
Она жена принцу или не жена?
И как ее муж относится ко всему этому? Его все это забавляет или пугает? Ее подозрения обоснованны или она придумала опасности, которых и в помине нет?
Изменится ли ее жизнь или войдет в старое русло?
Словно чувствуя, какое смятение испытывает Синтия, Феррама появился у машины, помог ей выйти и поцеловал с неожиданной нежностью.
– Все образуется, милая, – заверил он. – Доверься мне.
Подавив желание прильнуть к нему, она оттолкнула принца. Заметив обиду в его глазах, она тут же пожалела о сделанном, но назад пути уже не было. Лучше быть начеку.
«Как он себе представляет наши дальнейшие отношения? – подумала Синтия, но побоялась озвучить свой вопрос. – И самое важное… Если я скажу, что не собираюсь подавать в суд, не бросит ли он меня, обозвав на прощание принцессой Дурандот?»
Слишком много вопросов. Слишком мало ответов.
Ей хотелось только одного – выспаться и обрести привычное равновесие. Или равнодушие?
– Возвращайся к себе, Феррама, – устало протянула она. – Со мной все в порядке.
Он бросил на нее недоумевающий взгляд и, заплатив водителю, сказал:
– Нет, ты не в порядке. Как и я.
Она склонила голову набок, желая получше рассмотреть его. Черт побери, несмотря на то, что он был так же измотан, как и она, выглядел он просто потрясающе!
– Твоя бабушка беседовала со мной с небес, – признался он.
– Ты шутишь?
Он пожал плечами:
– Или я выдумал, или у моей совести ирландский акцент. – На его губах заиграла улыбка. – Похоже, я ей нравлюсь.
– О святые небеса! – воскликнула Синтия.
– О святые небеса! – раздался голос у нее за спиной.
Синтия подпрыгнула от неожиданности и, обернувшись, увидела Наоми, которая смотрела на дом Синтии, как Алиса, приземлившаяся в Стране чудес.
– Это же великолепно!
Синтия даже не заметила, когда Наоми успела подъехать. Наверное, она просто слишком устала. Два агента, которые сопровождали машину, заняли места у затемненных ниш при входе в здание. Это окончательно сбило Синтию с толку, но потом она вспомнила, что агенты посоветовали Наоми переждать в каком-нибудь укромном месте, пока Сэмми Капуто и его дружки не дадут о себе знать. Наоми отказалась от дома, который ей предложили агенты, и попросила, чтобы ей разрешили пожить у Синтии, адрес которой мафиози наверняка не знают.
Когда Альварез предложил пожить у него, она ему не просто отказала. Она была готова стереть его с лица земли, что было вполне объяснимо: свое предложение Дик сопровождал таким откровенным подмигиванием, что любая на месте Наоми почувствовала бы себя оскорбленной. Кстати, в ее присутствии адвокат все время подмигивал.
Синтия удивилась себе, безропотно дав согласие на то, чтобы бывшая похитительница пожила у нее. Агенты ФБР заверили, что за квартирой будет вестись круглосуточное наблюдение.
Альварезу пришлось приютить у себя Рут и Элмера, но он согласился сыграть роль гостеприимного хозяина только при одном условии: собаки должны покинуть квартиру на следующее же утро.
– И никакого Элвиса! – приказал он напоследок. Лично он любил джаз. К счастью, появился Джейк и тут же предложил забрать псов к матери, которая жила на Лонг-Айленд. К тому времени, когда животные благополучно отбыли вместе с дизайнером, из динамиков, несмотря на протесты Альвареза, неслось «Не будь ты так жестока».
Синтия не стала дожидаться, пока Рут предложит адвокату новую прическу и свежий маникюр.
– Пойдем, Синтия, – позвал ее Феррама, когда Наоми поравнялась с ними.
– Мисс Салливан, как хорошо, что вы снова вернулись!
К ней обращался швейцар, с каменным лицом стоявший у входа в здание. Когда-то так встречали экипажи, привозившие в дом именитых гостей. Швейцар склонил голову и пропустил Синтию и ее спутников. Заметив их странные наряды, он широко открыл глаза от удивления, но тут же взял себя в руки и на то, что гости Синтии шествуют босиком, казалось, не обратил ни малейшего внимания.
Должно быть, он видел и не такое, ведь этот дом населяли самые эксцентричные люди. Как раз в это мгновение в дверях появилась Арета Франклин в сопровождении музыкантов с зачехленными инструментами. Все они были одеты в сценические костюмы.
– Синтия, ты пропустила мою вечеринку, – шутливо погрозив пальцем, укоризненно сказала Арета и проплыла мимо, окруженная облаком дорогого аромата.
Она быстро окинула взглядом Феррама и Наоми, задержалась на принце несколько дольше и, подмигнув Синтии, шепнула:
– Неплохо, девочка!
Они уже стояли в центральном холле, когда она крикнула, смеясь:
– Эй, Элвис! Если останешься без работы, позвони мне.
Феррама выругался себе под нос и, войдя в лифт, сердито нажал кнопку восьмого этажа.
Наоми, обычно сдержанная и молчаливая, на этот раз не могла остановиться, без устали восхищаясь убранством дома.
– О, П. Т., ты только посмотри на эту работу. Все из красного дерева. И старинные лифты… Как в нашем замке. И зеркала, и столики. Боже, какая прелесть! Как ты думаешь, мы сможем найти мастера, который скопировал бы эти узоры на карнизах? О, я хочу, чтобы у нас были точно такие же люстры.
Синтии было приятно слышать, как Наоми нахваливает все вокруг, но с гораздо большим трепетом она ждала реакции Феррама. Ей хотелось услышать слова одобрения. Она ждала, что он оценит ее хороший вкус.