— Знаешь, Ким, — добавил он, отыскав свою одежду и начав одеваться, — сдается мне, что теперь тебе никто не поверит, даже если ты скажешь, что была со мной той ночью, когда украли лошадей. Все подумают, что ты просто пытаешься меня защитить. Похоже, теперь у нас нет другого выхода, как только найти настоящего вора.
Она кипела от возмущения и не стала ничего отвечать. Ей хотелось как можно скорее выдворить его из своей комнаты, чтобы в одиночестве горевать о своей злой судьбе. Но ее взгляд ясно сказал ему, что никаких «нас» она не принимает.
К ее вящей досаде, его выразительный взгляд ответил, что теперь они во всем вместе.
Когда Лахлан наконец вышел за дверь, в коридоре оказалось всего восемь горничных.
Глава 33
Примерно в полдень герцогиня прислала к Кимберли горничную с приглашением прийти к ней в ее личную гостиную. Кимберли застонала. Да, история о ее позоре очень быстро достигла ушей Меган.
Впрочем, удивляться было нечему. Через несколько минут после ухода Лахлан постучал в стену и заорал:
— Ты ошиблась на двух, милочка! Я насчитал восемь горничных!
Она швырнула в стену книгой, жалея, что не может попасть ему по голове. Она уволит свою горничную, как только та осмелится к ней явиться. Конечно, Кимберли это уже не поможет, но хотя бы послужит девице уроком — пусть знает, что надо помнить об интересах своих хозяев. Хотя она вряд ли способна это понять.
Кимберли прибыла в герцогские покои вовремя. Она приготовилась пережить самые неловкие и неприятные минуты своей жизни. Она и оделась соответственно — в темное платье, и волновалась так, будто в гостиной мог оказаться отец. Она ожидала увидеть Девлина Сент-Джеймса, не сомневаясь, что его вызвали из лесной засады, дабы выразить официальное недовольство ее поступком.
Но в гостиной был только секретарь Меган, который и открыл дверь, когда она постучала. Двери обеих смежных комнат оказались закрытыми; секретарь сразу постучал в одну из них, и в следующую же минуту из нее вышла Меган.
— А, прекрасно, — проговорила она, улыбаясь Кимберли. — Билла Эйблза скоро сюда приведут, а я собрала в соседней комнате четырех шотландцев. — Она кивнула в сторону второй смежной комнаты. — К счастью, мне повезло. У нашего соседа, мистера Кеннеди, гостит его дядюшка, и этот джентльмен тоже согласился нам помочь… У вас удивленный вид, милочка. Вы не ожидали, что я смогу так быстро подготовить наш маленький эксперимент?
У Кимберли невольно открылся рот от изумления. Удивленный? Она чуть не расхохоталась. Ее охватило необычайное чувство облегчения. Меган смотрела на нее только вопросительно, без всякого осуждения. Очевидно, она еще не слышала о позоре Кимберли.
Конечно, это не означало, что Кимберли не предстоит неприятная сцена; но пока она получила отсрочку. И — да, была удивлена. Невиновность Лахлана, Билл Эйблз и доказательство того, что он солгал, — все отошло на второй план, уступив место самобичеванию по поводу своей опрометчивости.
Поэтому она только сказала:
— Я действительно считала, что вам понадобится немного больше времени, чтобы все устроить.
— Нет-нет, я все сделала сегодня рано утром. Единственное, что нас немного задержало, — это отсутствие мистера Кеннеди. Должна признаться, я очень волнуюсь. Я все время сомневалась насчет Макгрегора, но мой муж был убежден в его виновности… Ну а мне очень нравится время от времени показывать ему, что он тоже может ошибаться. — Меган ухмыльнулась. — Это не дает ему расслабляться. У меня хорошие предчувствия относительно нашего эксперимента — особенно теперь, когда мистеру Эйблзу придется выбирать из четырех голосов, а не из трех.
Кимберли кивнула. Если конюх все-таки угадает правильно — это будет страшным невезением, но Меган права: теперь, когда будут говорить четыре шотландца, а не три, шансы на успех увеличились.
У них должно получиться!
Лахлан, несомненно, прав: вор в хижину больше не явится. В засаде участвует слишком много людей, он наверняка узнает о ловушке и не покажется там. Теперь это дело касается и Кимберли: она должна выйти замуж за человека, которого обвинили в преступлении. Если он не будет обелен… К двум скандалам прибавится третий. Два она еще, может быть, и переживет, но иметь мужа за решеткой… С тем же успехом ей можно паковать вещи и уезжать за океан.
Обязательно должно получиться! Но рассчитывать на это все-таки нельзя. Ведь Эйблзу может повезти. И что тогда? Похоже, это действительно их последняя надежда. Но если план не сработает, нужно придумать что-то еще. Только вот что именно? Дьявольщина, ей надо было раньше об этом подумать!
.Дожидаясь появления Эйблза, Кимберли снова быстро перебрала в памяти все подробности случившегося. Не упустила ли она чего-нибудь? Она опять и опять вспоминала все мелочи того дня — и предыдущего тоже. Вероятно, важно было и то, что вору было настолько наплевать на лошадей, что он даже не потрудился поставить их по отдельности. Разбитая голова, которая вовсе не была разбита… Час, в который произошла кража… То, что в ту ночь Лахлану было так нехорошо, — и почему это так получилось… Очевидная ложь Эйблза — очевидная для нее и Лахлана…
Тут ей пришла в голову мысль, над которой она прежде не задумывалась: Эйблз, человек из простонародья, посмел обвинить лорда — пусть даже и шотландского. Совершенно невероятно! Люди вроде Эйблза на такое не идут. Скорее всего кто-то велел ему это сделать. Кто-то, кому не страшно обвинить лорда… Может быть, другой лорд?
— Эй, в чем, собственно, дело?
Двое лакеев ввели в комнату Эйблза. Они явно не объяснили ему, почему он понадобился герцогине. Вид у него был встревоженный — возможно, вполне естественная реакция, только вот если бы ему нечего было бояться, то более уместным было бы простое любопытство. Меган улыбнулась, чтобы его успокоить.
— Спасибо, что пришли, мистер Эйблз. Мы вас надолго не задержим, только зададим несколько вопросов и кое-что проверим, а потом вы сможете вернуться к работе.
— Вопросов?
— О краже.
Он сразу же насторожился:
— Разве я мало отвечал его светлости?
— Уверена, что достаточно, но мой муж в тот момент был очень расстроен. Ведь раньше из Шерринг-Кросса лошадей никогда не крали. Так что он мог что-то упустить. Например — какие именно слова произнес лорд Макгрегор, когда вы узнали его голос?
— А… Я толком и не припомню, ваша светлость.
— Постарайтесь, мистер Эйблз. Он разговаривал с кем-то еще, или сам с собой, или, может быть, с лошадьми, которых крал? Он бормотал, или кричал, или…
— Нормально говорил, вот почему я легко узнал его голос, — ответил Билл, немного осмелев.
— Очень хорошо. И что же он сказал? Не торопитесь, мистер Эйблз, можете подумать, если надо. Нам очень важна точность.
— Какая разница, что он сказал? Я проснулся от шума, пошел взглянуть, в чем дело, и услышал, как этот шотландец разговаривает… И тут же получил по голове.
— Да, все очень просто — только он ведь мог разговаривать с сообщником, мог даже назвать его по имени.
Или вы могли плохо расслышать, кто именно говорит. В конце концов вы только что спали крепким сном. Может, вы не до конца проснулись, когда услышали тот голос?
— Прошу прощения, ваша светлость, но я знаю, что я слышал. Это был голос шотландца Макгрегора. Ошибки тут нет.
— Значит, вы узнаете его голос, если снова услышите? — небрежно спросила Меган.
— Конечно.
— Прекрасно. И чтобы у нас была полная ясность, не скажете ли вы мне, который из голосов, что вы сейчас услышите, принадлежит Лахлану Макгрегору?
— Каких голосов? — нахмурился Билл. Меган кивнула одному из слуг, который открыл дверь в соседнюю комнату. За дверью никого не было — только изящная мебель, какую обычно ставят в аристократических спальнях.
Кимберли едва заглянула в комнату: она пристально наблюдала за Биллом Эйблзом, который нахмурился сильнее. Он все еще толком не понял, что происходит и чего от него требуют. Но когда из соседней комнаты раздался первый голос, глаза у него округлились, и он смертельно побледнел.
— Это меня ты слышал, парень? Если да — так прямо и скажи.
— Или, может, это был я, а? Не боись. Мне случалось слыхать вещи похуже — так что больше я ничего, видно, и не скажу.
— Или, может, ты слышал меня, паренек? Признаюсь, я люблю лошадей — и по голове могу ударить.
— А может, это был я, парень? Угу, голос у меня отменный, все так говорят. Раз услышишь — не забудешь.
Кимберли и сама изумилась тому, насколько по-разному звучали голоса четырех мужчин, — интонация и акцент были очень непохожи. Ни один из них не похож был на остальные, так что Билл Эйблз должен был бы без труда выбрать третий голос, принадлежавший Лахлану, — если только он прежде его слышал.
Но конюх замер на месте, широко открыв свои огромные глазищи; на лице явно отражался страх. И он ничего не говорил. Кимберли решила, что само его молчание можно считать признанием вины: он знал, в каком положении окажется, если сделает неверный выбор!
Видимо, Меган тоже это поняла. С торжествующей улыбкой она спросила:
— Ну, мистер Эйблз, который голос вы узнали? Который голос вы слышали в конюшне как раз перед тем, как вас ударили?
В этот момент он так запаниковал, что выдал себя вопросом:
— Среди них есть Макгрегор? Меган подняла бровь:
— Вы сомневаетесь?
Он побледнел еще сильнее.
— Нет-нет, я только что слышал его голос! Слышал! Только вот порядок, счет… Видите ли, я очень плохо читаю. Если бы я мог взглянуть на этих джентльменов, я бы указал…
— Ну что вы, мистер Эйблз, это сделает бессмысленной нашу проверку, — сурово ответила Меган. — Не считая того, что лорд Макгрегор славится своим огромным ростом, вы и прежде его видели и слышали — иначе как бы вы смогли опознать его той ночью? Он поспешно ухватился за ее слова.
— Вот именно! — возмущенно воскликнул он. — Я его уже опознал, так какой же в этом смысл? Меган вздохнула.