Но я пообещал молчать. И поэтому, чтобы говорили наши тела, я тянусь к ее футболке.
– Нет, – останавливает меня Зои, отталкивая мои пальцы и наконец смотря в глаза. – Сегодня я даю, а ты получаешь. В качестве благодарности… и чтобы ты понял, как сильно я дорожу нашей дружбой…
С этими словами она медленно снимает с себя верх, по-прежнему не разрывая зрительного контакта. Ткань соскальзывает с ее кожи и падает на пол. Туда же отправляются ее шорты, и перед моими глазами открывается самый потрясающий вид в моей жизни.
– Тебе нравится?
Идиотский вопрос. Я сглатываю слюну, моля лишь о том, чтобы не захлебнуться ею. Зои, оставшись в сексуальном нижнем белье, кружится на месте. На ней пурпурного цвета боди из настолько тонкого кружева, что под ним видно ее грудь и все остальное.
По-настоящему взывает к страсти.
Вид сзади ничем не уступает тому, что спереди: ее голая спина перетянута шелковыми завязками. Я рассеянно подхватываю пальцами петельку, мечтая о том, чтоб потянуть ее вниз.
Она дает мне время при свете лампы насладиться зрелищем, и от этого я гордо улыбаюсь: наконец-то она хоть раз полностью принимает свое тело. Я бесстыдно разглядываю ее, лаская взглядом ее изгибы. Я уже знаю, откуда и куда пойдет мой язык.
– Я в восторге… Но сейчас мне придется с тебя это снять.
Но Зои отталкивает меня и внезапно становится на колени. У меня перехватывает дыхание. Я опускаю взгляд и вижу, что она расстегивает ремень и мои джинсы.
И от этого зрелища голова идет кругом.
– Не так быстро.
Когда ее губы оказываются на мне, я автоматически напрягаюсь. Ее язык так нежно и так чувственно пытается меня приручить, что мое дыхание учащается, а мышцы расслабляются. Я откидываюсь головой на дверь, большим пальцем поглаживая челюсть Зои и ее полные губы.
Женщины до сих пор считают, что делать мужчине минет – значит полностью оказываться в его власти. Что это значит унижать себя. Но позвольте вам кое-что сказать: да, вы стоите на коленях, но во рту у вас наш член. Если у кого-то в этот самый момент и есть власть, то это у вас.
И судя по тому, что делает Зои, она прекрасно это понимает. На смену удовольствию приходит острая боль, когда она берет меня глубже в рот, рукой поглаживая низ.
– Боже мой… – стону я. – Ты великолепна…
Зои продолжает смотреть на меня, пока сосет, и делает это, даже когда я запускаю руку в ее волосы и оттягиваю их назад, заставляя ее запрокинуть голову.
Я мог бы сделать ей предложение прямо здесь и сейчас.
Для меня все заканчивается в тот момент, когда она втягивает щеки и еще крепче сжимает меня своими губами. Я весь сжимаюсь и, закрыв глаза, кончаю. Я не успеваю снова открыть глаза, как Зои уже целует меня, расстегивая мою рубашку.
У меня звенит в ушах, но я не трачу лишнего времени на то, чтобы прийти в себя. Мои руки хватают ее за ягодицы, а губы блуждают по шее, в то время как она меня раздевает. Полностью освободившись от одежды, я дергаю за петельку у нее на спине и снимаю с нее боди.
По ее коже бегут мурашки, и я улыбаюсь.
– Ты ведь знаешь, что тебе не нужно ни за что меня благодарить, правда? – бормочу я, нежно обхватывая ее за лицо.
– Все так, – усмехается она в ответ. – Это просто был повод, чтобы тебе отсосать.
Однажды эта девушка станет причиной моей смерти, клянусь. Я наматываю на палец ее короткие волосы и прикусываю за подбородок.
– Если я скажу тебе заткнуться и встать на четвереньки, ты меня кастрируешь?
– Надо подумать. А мне понравится?
– Велика вероятность, что да. Но знаешь, с феминистками ни в чем нельзя быть уверенным…
Она лукаво улыбается в ответ на мою шутку. Большего мне и не надо: я хватаю ее под ягодицы и поднимаю на руки, а она обвивает меня ногами за талию.
– Ну что, вставай на четвереньки, принцесса, – шучу я, сбрасывая ее на кровать.
Зои становится на кровати так, как было велено, и я опускаюсь на колени позади нее, кладя ладони на ее бедра.
– Хочу, чтобы ты кое-что вбила в свою головку, – говорю я, поглаживая ее по ягодицам. – Тебе не нужно благодарить меня за то, что я остаюсь рядом, когда у тебя проблемы. Никогда.
Я начинаю с того, что целую ее вдоль позвоночника, от поясницы до шеи. Мои губы запечатлевают каждый квадратный сантиметр ее кожи. Зои подрагивает, и я ухмыляюсь. На этот раз я дохожу до самого клитора, и она сильно дрожит.
– Держись за спинку.
Она хватается за прутья прямо перед собой, и в этот же момент я одним толчком проникаю в нее. Зои издает стон и опускает голову. Я не затягиваю и начинаю жестко в нее вбиваться. Это так приятно, что я мог бы и умереть.
– Сильнее, – задыхается Зои, двигая тазом.
Я сильно шлепаю ее по ягодице, толчком проникая еще глубже, а затем наклоняюсь и начинаю потирать ее клитор. Я чередую медленные и резкие движения, доводя ее до исступления.
– О, Джейсон, да… пожалуйста… – умоляет она.
Я надавливаю ладонью на ее лоно и практически чувствую, как внутри нее поднимается жар. Затем я убираю ладонь и рукой провожу по ее груди, заставляя ее выпрямиться. Ее спина прижимается к моей влажной груди, а рука обвивает мою шею сзади.
Я целую ее плечи, горло, губы. Я шепчу ей слова, которые не хотел бы повторять, мои руки сжимают ее груди, а она скользит вперед и назад по всей длине моего члена.
Я больше себя не контролирую. Я отдаю ей все, что у меня есть, и это гораздо больше, чем я думал, но, к сожалению, гораздо меньше, чем она заслуживает.
Пожалуйста, не оставляй меня.
– Зои, я собираюсь в тебя кончить, – вместо этого, задыхаясь, говорю я.
Кажется, она не помнит, что я не надел презерватив. Тяжело дыша, она кивает, давая мне зеленый свет, и я выхожу из нее и переворачиваю, чтобы кончить, глядя ей в глаза.
Ее ноги сжимают меня, а пальцы впиваются в мои ягодицы, а затем происходит взрыв.
– О господи… я… Зои…
Она грубо хватает меня за волосы, и я прячу лицо у нее на груди во время оргазма.
– Черт возьми, я люблю тебя!
Ее тело напрягается, когда я, закрыв глаза, извергаюсь в нее. Я целую минуту не осознаю, что только что сказал. Едва звон в ушах стихает, до меня вдруг доходит.
Черт.
Я ведь ничего не сказал, правда? Скажите, что я ничего не сказал.
Гробовая тишина, наступившая сразу после этого феноменального секса, лишь доказывает, что, да, я снова облажался. Я размышляю, что делать дальше, не отнимая лица от ее груди.
Варианта два: сделать вид, что ничего не было, или взять на себя ответственность.
Зои вдруг резко сжимает мышцы влагалища вокруг моего члена. Я недовольно морщусь и выхожу из нее, повинуясь подразумевающемуся требованию. Я перекатываюсь и ложусь рядом с ней; никто ничего не говорит.
Я не люблю недосказанности, но еще больше я ненавижу ссоры. Поэтому я приподнимаюсь на локте и разглядываю ее, большим пальцем обводя контур ее аккуратного ушка.
– Джейсон…
– Забудь об этом, ладно?
Я не могу допустить того, чтобы она сбежала только потому, что я от нее без ума. Почему, черт возьми, это не взаимно?
– Подобное не забывается.
Ее голос не выражает никаких эмоций. Она пристально следит за моей реакцией и ждет объяснений. И единственное, что я хочу ей сказать: я абсолютно ни о чем не жалею.
Но затем мой взгляд падает на ее полные ужаса глаза. Я не могу так с ней поступить. Поэтому я рассеянно ей улыбаюсь и якобы небрежно отвечаю:
– Я сказал это на эмоциях, Зои. Не парься.
И это, судя по всему, волшебное слово, поскольку она тут же расслабляется, веря мне на слово.
– Ладно, хорошо.
Я сглатываю чувство вины и встаю с кровати. Пока я одеваюсь, я чувствую ее прикованный ко мне взгляд. Я был бы рад остаться, но с учетом вырвавшегося во время секса в позе раком «я тебя люблю» наглеть не стоит.
– Ну что ж… до встречи.
Я как можно тише прохожу по коридору. У меня крутит живот, когда я сбегаю вниз по лестнице, и я чувствую одновременно и вину, и разочарование. Я ненавижу врать. Я не из тех, кто скрывает свои чувства и отрицает очевидное.
Вот почему концепция секс-друзей оказывается успешна лишь в одном случае из трех. Кто бы что ни говорил, в сексе без обязательств стопроцентно могут возникнуть чувства. Всегда найдется придурок, который не усвоит правил и в итоге захочет большего.
Сейчас этот придурок я.
Дойдя до дома, я принимаю душ и падаю на диван рядом с Дартом Вейдером. Мне удается продержаться минут десять, а затем я взываю к помощи.
Я: Я влюбился.
Уже за полночь, но я знаю, что мой друг не спит.
Итан: О, ты снова ходил в зоопарк смотреть на коал.
Я: Я влюбился в Зои.
Итан: Вот дерьмо.
Он сразу же звонит мне и требует больше подробностей. Я рассказываю ему о том, что только что произошло, и прошу совета. Итан сперва задумывается, а затем говорит:
– Я не понимаю. Почему ты просто не сказал ей правду?
– Потому что у нас был уговор: только секс.
– Ага, вот только жизни глубоко насрать на ваш уговор. Чему быть, того не миновать. Если продолжишь держать это в себе, Джейсон, то станет только хуже. Серьезно, ты должен ей сказать.
Я хватаюсь за голову, растерянный и уставший:
– Она оставит меня.
Наступает тишина. Я догадываюсь, что Итан несколько опешил.
– Слушай, – мягко говорит он, – на сегодня тебе уже хватит об этом думать. Почему бы нам не устроить на неделе двойное свидание? Ты, Офелия, Зои и я.
Я взвешиваю все за и против, а после улыбаюсь в пустоту:
– Итан, ты гений.
26
– Привет!
– Хэй!
Я целую Виолетту, стоящую у входа в ЭСМОД. Сегодня утром она не стала меня ждать. Я не обижаюсь: я слишком занята тем, что вспоминаю вчерашнюю ночь.
Джейсон сказал, что любит меня. Да, это было во время оргазма. Но ведь все равно считается, разве нет? Даже на эмоциях люди не говорят «я люблю тебя», если хотя бы капельку так не думают. И должна признать, что на мгновение… но я представила, как отвечаю ему взаимностью.