Когда заветный час наконец настал, Георг наклонился ко мне и спросил:
– Так что? Может всё-таки потанцуем?
Намекал на первый танец, который открывает бал, и я, разумеется, отказалась.
Тут произошла новая неприятность, которая взбодрила меня не хуже цистерны энергетика. Тяжко вздохнув, Георг поднялся с трона и, спустившись в зал, протянул руку какой-то неприятного вида особе.
То есть девушка была красивой, в великолепном платье, и вполне себе интересная, но… какого чёрта, позвольте спросить!
Я аж привстала.
Но бабушка спасла от позора, прошептав:
– Марго, уймись, на тебя все смотрят.
Я, конечно, успокоилась. Упала обратно на скамейку и задала себе логичный вопрос – а почему я вообще завожусь?
Права негодовать у меня по-прежнему не было. Мой отказ оставался в силе, но то, как Георг играл на моих эмоциях…
– Да он издевается, – не выдержав, прокомментировала я.
Пользуясь случаем, повернулась к королеве-матери. Та прикрывала нижнюю часть лица веером, но глаза смотрели лукаво.
Тоже дразнит? Вот зараза!
– Марго, уймись, – повторила Филиния, и я заставила себя вновь сосредоточиться на маме.
Георг и та неизвестная мне девушка открывали бал. Очень скоро к ним начали присоединяться и другие пары. Мама и Крэйв были в числе этих танцующих, и я искренне залюбовалась.
Потом снова не выдержала и, опять повернувшись к леди Мирре, спросила:
– Ваше величество, а как давно леди Марианна и его величество Крэйв объявили о помолвке?
Уж кто, а Мирра точно должна знать!
Королева не подвела, ответила не задумываясь:
– Примерно год назад.
Интересно…
– А почему до сих пор не поженились?
– Точно неизвестно. Но ходят слухи, что причина в леди Марианне. Якобы именно она затягивает.
– Якобы? – переспросила я.
– Ну разве возможно чтобы по уши влюблённая леди не стремилась замуж? Да ещё за короля.
Мирра хитро стрельнула глазками, а лично мне вспомнилось одно обещание… Когда родители развелись, в моей ещё детской голове зародился страх нового замужества мамы.
Я мучалась несколько недель, воображая ужасного отчима – этакого подлого улыбчивого гада, а когда всё-таки сказала о своих переживаниях, мама подняла руку и поклялась, что не выйдет замуж без моего искреннего, всамделишного одобрения.
Позже моё одобрение стало даже своеобразным щитом. На вопрос «почему не выходишь замуж?» мама отвечала – «потому что до сих пор не встретила мужчину, которого одобрит моя Маргаритка».
Хм… А готова ли я одобрить Крэйва?
При том, что я совершенно не знаю этого похожего на дикаря громилу? Но мамины глаза светятся как звёзды, когда она смотрит на него?
Я вздохнула и пришла к выводу, что с размышлениями пора завязывать.
Ревность тоже нужно запихнуть подальше – она к добру не приведёт.
Лучше выпить водички, дождаться возвращения его величества и дальнейшего манёвра Филинии – бабушка обещала, что устроит нам обеим нормальную встречу с Марианной.
И вот Георг вернулся. Он опустился на трон, а Филиния прокашлялась и сказала самым сладким голосом:
– Ваше величество, позвольте нам с Маргаритой покинуть вас на несколько минут.
Плавный поворот головы, хищный взгляд и мягкое:
– Зачем, леди Филиния?
Герцогиня слегка растерялась, но ответила:
– Нам нужно отлучиться по исключительно женским делам.
Намёк на посещение дамской комнаты был вроде и прозрачным, но…
– Каким именно?
Филиния аж подпрыгнула, посмотрела на монарха с возмущением.
– Интимным, ваше величество. Нос попудрить.
Вот теперь король кивнул, но вместо адекватного «идите» мы услышали:
– Я провожу.
В наших с Георгом отношениях уже был случай, когда меня караулили под дверью туалета, но Филиния о таком не знала. Лицо бабушки вытянулось, а Георг начал вставать!
– Подождите, – опомнилась герцогиня. – Ваше величество, что вы говорите? Это неприлично. Мужчины не…
– Я король. А значит именно я решаю, что допустимо, а что постыдно. Если захочу, могу приказать переписать учебники этикета и подрядить гвардию следить за выполнением нового правила.
Он вроде шутил, а… а вроде и нет.
Глаза Филинии стали размером с блюдца, и бабушка поспешила за помощью к «тяжёлой артиллерии» – к королеве. Но та, как назло, очень увлечённо болтала с подступившей к её трону фрейлиной. Потом вообще встала и, не оглядываясь, отошла от нас на несколько шагов.
В эти секунды герцогиня Сонтор напомнила самого Георга, когда у того начинается перегрев мозга. Как давно кипящий чайник, чья крышечка, под действием раскалённого пара, норовит улететь к небесам.
Единственным, что она в итоге смогла сказать, стало:
– Ваше величество!
И монарх неожиданно смягчился.
– Ладно, идите. – И уже деловито: – А я тем временем побеседую с его величеством Крэйвом и леди Марианной.
Да он издевается!
Количество кипящих чайников резко увеличилось. Мы с Филинией негодующе уставились на Георга уже вдвоём.
– Ну а теперь-то что не так? – удивился сюзерен.
Но уголки его губ предательски дрогнули – в общем, наш интерес к леди Марианне незамеченным не остался. Теперь кое-кто не желал давать нам возможность пообщаться нормально.
Пришлось отбросить конспирацию и вступить в переговоры:
– Хорошо, – сказала я. – Чего ты хочешь?
Король улыбнулся широко и зловеще!
– Присутствовать, Марго. А ещё ответов на свои вопросы.
Я прикрыла глаза и мысленно назвала Георга очень нехорошим, нецензурным словом. Заодно отругала себя за то, что не сумела скрыть чувства по отношению к маме. Да ещё и Филинию зачем-то предупредила!
Впрочем, может оно и к лучшему? Ведь род Сонторов сильно зависит от Георга, а наш сюзерен всё это время действовал в наших же интересах – если не считать заочный раздел герцогства, конечно. Я не могу упрекнуть правителя Эстраола в подлости или чём-то подобном, скорее наоборот.
Вдох, выдох, взгляд на Филинию, и… я всё-таки кивнула.
Бабушка была таким решением недовольна, но тоже понимала, что король не отвяжется, значит вариант у нас только один.
– Степень приватности разговора? – уточнил посерьёзневший Георг.
– Максимальная, – буркнула Филиния.
Он кивнул:
– Значит говорить будем в моём кабинете.
Что? Опять? Ему там мёдом намазано?
Но, если отбросить ворчание, всё правильно. Информация – штука ценная, а мы не в том положении, чтобы рисковать.
Глава 13
В до боли знакомый кабинет Георга мы вошли уже впятером: я, Филиния, моя сильно смущённая мама и Георг с Крэйвом.
Правитель Эстраола тут же вызвал недремлющего секретаря и велел решить вопрос с недостающими креслами. Через пару минут мы уже располагались в каминной зоне, по-прежнему притворяясь посторонними друг другу людьми.
Когда сели, секретарь принёс поднос с напитками и закусками, а Георг лично разлил по бокалам и чашкам кто что заказывал.
Потом наступило этакое тягостное молчание.
После нескольких минут тишины Георг не выдержал и подтолкнул:
– Ну и?
Никто не ответил.
– Хватит, – мягко сказал сюзерен. – Леди, ваши тайны давно не тайны.
Какое интересно заявление.
Никто опять-таки не среагировал, и тогда Георг повернулся к маме:
– Леди Марианна, ну ладно они, – кивок на нас с Филинией. – Но у вас-то с совестью всё в порядке? У вас-то она есть?
Его величество Крэйв неожиданно хмыкнул, а мама посмотрела на биормца негодующе. Георг же закатил глаза и пробормотал:
– Ясно. Значит, это у них семейное.
Георг отпил из бокала и, окинув всех тяжёлым взглядом, произнёс:
– Хорошо, я вам помогу. Это, – он указал на Филинию, – герцогиня Сонтор, урождённая Вейз. Родная сестра покойной леди Альбрины и двоюродная бабушка Маргариты. Это, – перст, указующий в мою сторону, – леди Маргарита, внучка Альбрины. Ну а вы, – широкая улыбка, подаренная моей маме, – дочь Альбрины, мать Маргариты и, соответственно, племянница Филинии Сонтор-Вейз. Вы с Маргаритой обе родились в другом мире, каким-то образом перешли к нам, однако встретить тут друг друга не ожидали…
Георг замолчал, а я поразилась его осведомлённости. Ну надо же. Откуда такие точные выводы? А король-то молодец!
Шумный вдох – но не мой, а мамин. Она покосилась на подозрительно довольного Крэйва, и тот чуть заметно кивнул.
– Ладно, – сказала Марианна. – Вы правы, ваше величество.
Я аж подпрыгнула в кресле. Эти слова были подобны спущенной тетиве, и теперь я тоже могла задать вопрос:
– Как ты здесь очутилась?
– Я портальщица, – ответила мамуля. – Когда мне исполнилось двадцать, Альбина передала мне семя дара.
После этих слов пазл начал складываться с такой скоростью, что закружилась голова.
Дар! Семечко! Ну, конечно!
– Но как ты сумела его развить и стать портальщицей? Причём не простой, а с узкой специализацией?
– Твоя бабушка выдала инструкции и, насколько могла, курировала моё «магическое взросление».
Голова закружилась сильней.
Я ещё помнила, как Георг хотел сделать из меня то ли Тень, то ли Изменяющую. Он говорил, что на специализацию всё же можно повлиять. Теоретически это возможно. Практически, как теперь вижу, тоже.
– Но как же барьер миров? – выдохнула я. – Как же отсутствие магии в нашем мире?
– В плане магии наш мир не так уж однороден, – печально улыбнулась мама. – Есть места, где структуры, подобные здешней магии, всё же откликаются. Только мне потребовалось девятнадцать лет на то, чтобы взрастить и активировать семя. Девятнадцать лет и, наверное, тысяча попыток отыскать место, где возможна такая активация. Но это долгий разговор.
Долгий и явно на данный момент бессмысленный. Техническая сторона вопроса, которая мало влияет на суть.
Впрочем, не зацепиться я не могла. Мама получила семечко в двадцать лет, а в двадцать один с небольшим забеременела. Потом была я, семейная жизнь без всяких разъездов по аномальным зонам, развод с моим отцом и моё дальнейшее взросление, в течение которого мама большую часть времени тоже находилась рядом.