украдкой поглядывал на меня всю дорогу.
Растрепанная девица с потекшим макияжем и надетыми на босу ногу ботинками, покидающая среди ночи богатый дом, производит однозначное впечатление, но мне было все равно, что он про меня думает.
«Ты просто с ним спишь».
Сердце сжималось от боли. Все вокруг расплывалось перед глазами из-за слез. Но рыдать я позволила себе только дома, в ванной.
Злые слезы обжигали щеки, тело тряслось от рыданий. И, самое главное, винить в случившемся мне было некого, кроме себя самой.
Глава 25
Сны какие-то размытые и тревожные. Бег, страх, зашкаливающий пульс. Что-то с визгом и грохотом обрушилось где-то позади меня.
С визгом. С грохотом. Обрушилось.
Вздрогнув, я проснулась. Голова тяжелая от слез, веки-щелочки. А грохот-это никакой не сон, как и визг. Кто-то звонил, ломился ко мне в дверь.
Я сползла с кровати, надела халат и пошла на звук. Включила свет в прихожей и только тогда осознала, как глупо поступила, что не набрала сразу полицию, и содрогнулась от страха. Что, если там за дверью…
- Ева, мать твою, открывай! - донеслось до меня. - Или выломаю долбанную дверь.
Влас!
Я отперла замок, и мужчина буквально налетел на меня и захлопнул дверь так, что со стены посыпалась штукатурка. Мокрые от дождя волосы взъерошены, на бледном от ярости лице звериный оскал. Из-под бровей горели бешеным огнем серые глаза.
- Я тебе что сказал? - заревел он. - Дома сидеть и ждать!
- А ты кто такой, чтоб приказывать мне, а? - истерично завопила, обдирая горло. - Каролинам своим приказывай, им говори, что их дело, а что нет, их игнорируй! А меня не смей, понял?!
И, рыдая, замолотила сжатыми кулаками по его плечам, груди, лицу. Руки словно о стенку ударялись, становилось больно, и от этого я рыдала еще сильнее. А Влас просто нагнулся и, схватив меня за бедра, поднял, забросил себе на плечо и куда-то потащил. Кровь прилила к голове, дыхание сперло из-за того, что мощное плечо давило на грудную клетку.
- Пусти! Пусти-и-и! Сейчас же! - завизжала, извиваясь.
Он вскоре отпустил, точнее отшвырнул на кровать. Навалился сверху, сгреб обе мои руки ледяной пятерней и заломил над головой. Дождевая вода с его кожанки вмиг пропитала тонкую ткань моего халата, и кожа покрылась мурашками от холода.
- Отпус…
Поймал мои губы. Вдавился языком глубоко в рот, заставляя задыхаться. Изловчившись, я укусила его за губу. Глухо зарычав, Влас протолкнул колено мне между ног, свободной рукой дернул пояс, распахнул полы халата. Не разрывая поцелуя, прошелся холодной рукой по телу, обхватил бедро. Вжал меня собой в кровать, как бетонная плита.
Так похоже на тот далекий день в машине. Но тогда я его боялась, а сейчас была в ярости. И ярость эта подогревалась металлическим привкусом крови во рту и нарастающим возбуждением, которое бесило. Между ног становилось мокро.
Дрожь во всем теле была уже от желания. Жар, холод, грубые, но полные неистового вожделения касания, ураган его и моих эмоций – все это зажигало меня.
Звякнула пряжка ремня.
- Давай, ори громче, зараза! - тяжело дыша, прохрипел Влас и вошел в меня.
В бешеном взгляде туман от гнева и перевозбуждения. Отпустив мои запястья, Влас обхватил подбородок, запрокидывая голову. Сжал второй рукой бедро, насаживая меня на себя. Стал толкаться резко, не щадя, на эмоциях. На грани боли. На очень-очень сладкой грани, от которой крики из горла. От которой задыхаешься…
Вспышка удовольствия-неожиданная, слепящая и оглушающая. Непрекращающаяся из-за последовавших за ней неистовых толчков и пульсации внутри под хриплый стон в мою шею.
Влас перевернулся на спину, притянул меня себе не грудь. В кожу впилась молния его куртки, но больно не стало. Охватившая нега затмевала любые другие ощущения. Отключала от реальности. Устроившись щекой на ставшей теплой коже, я забралась рукой под джемпер. Положила ладонь на успокаивающееся сердце. Закрыла глаза…
- Никогда так больше не делай, Ева, - хрипло прозвучало сверху.
Реальность, похоже, отпускать не желала.
Расслабленность как рукой сняло. Тепло сменилось холодом. Я оперлась руками, пытаясь встать, но Влас крепче сжал меня своими.
- Полежи и послушай…
- Что нужно я уже услышала. Отпусти меня и уйди!
- Не отпущу, - руки сжались еще сильнее. - И не уйду. Если хочешь снова поорать - поори, повторим. Я не против. Но потом ты меня выслушаешь.
Я шумно выдохнула.
- Есть вещи, Ева, которые не обсуждаются. Твоя безопасность-одна из них. И, если я прошу тебя сидеть дома, то будь добра, так и делать.
- Иначе запрешь меня на замок?!
Он убрал руки, сел на кровати. Застегнул джинсы. И мне снова стало холодно и больно.
- Я должен заниматься делами, решать проблемы, - в тусклом свете зарождающегося дня его лицо было очень бледным и уставшим. - А вместо этого срываюсь к тебе…
- Не срывайся. Я тебя не звала.
Кое-как закутавшись в халат, я поджала ноги.
- Как же с тобой трудно…
- С Каролиной было проще? С другими проще? Так вперед-иди к ним.
- Да твою ж мать! - он схватил меня за плечи и заорал в лицо. - Нет никакой Каролины, нет никаких других! Нет никого, кроме тебя! Что сделать, чтоб до тебя дошло?
- Меня-кого, Влас? - я обхватила руками его лицо. - Той, которой нельзя спросить, куда ты срываешься посреди ночи с пистолетом в руках?
Он сдавленно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Опустил руки.
- Взорвался мой оружейный склад. Не сам, Ева. Кто-то пытается на нас наехать, мы выясняем, кто именно. Ну, что лучше тебе стало, м? Нужна тебе эта хрень…
Склад. Взрыв. Наезд.
Он хотел, чтоб я осталась у него, чтоб защитить. А я просто выскочила на улицу и сбежала в ночь.
- Извини, что я ушла. Я не должна была этого делать.
Лицо мужчины стало растерянным. Словно он другого ожидал.
- Но разве знать, что у тебя произошло-это так много? Это такая большая просьба?
- Ева…
-Когда ты с кем-то вместе, вы делите все. Хорошее и плохое, Влас. Иначе это не отношения.
«Ты просто с ним спишь!»
Эхом прозвучало в ушах.
- А если, - он провел холодными костяшками по моей скуле, - я не хочу, чтоб ты видела плохое? Боюсь, что ты испугаешься и сбежишь, - с трудом выдавил.
От растерянности и уязвимости в сером взгляде защемило сердце.
- Разве ты в этом случае не найдешь меня и не вернешь обратно?
Взяла его руку двумя своими, пытаясь согреть. Как, если мои тоже ледяные?
- Чтоб возненавидела? Я. Так. Не смогу. Если больше не будешь…любить меня. Не смогу.
Я чувствовала за этими словами слишком многое. Большее, чем признание в любви. Большее, чем любые клятвы.
Я забралась ему на колени, обняла напряженную шею, скрестила ноги на пояснице, прижимаясь всем телом. Заглянула в бездонные глаза.
- Я взрослая девочка и все понимаю.
- И?
- И это ничего не меняет.
Глава 26
У меня будет пара встреч. Мы со всем разберемся. Не бойся. Все будет нормально. Сиди и жди.
Слова Власа, сказанные привычным, уверенным тоном, снова и снова крутились в голове. Ночной разговор, это его признание одновременно успокаивали и тревожили. Тревожили сильнее…
Лиза сидела у меня в студии, в фотозоне на диванчике и пила кофе. Вдвоем тревожится проще.
- Я много думала, - внезапно очень тихо сказала она, - смогу ли так, надо ли оно мне. Ведь они… Дело не в легальном товаре, Ева. Понимаешь? Но я не смогла бы от него уйти. Просто не смогла и не смогу.
Не в легальном товаре. Получается, помимо зарегистрированного, легально ввозимого оружия на складе было и левое? Вот такой у них реальный бизнес! А все остальное по большей части для отмывания денег.
- Лиза…Ты кому-то еще это говорила?
От мысли, что наивная девушка могла ляпнуть такое еще кому-нибудь, внутри похолодело от страха.
- Нет, что ты… Нет… Только тебе. Тебе же можно, - на лице девушки появилась паника.
- Мне можно, - я села рядом и обняла ее. - Но никому больше не говори. Никогда, поняла? Даже если снова подумаешь, что можно.
А потом, темной и холодной ночью, я лежала без сна и думала, думала. Собирала в голове картинку из сказанных слов, выводов, предупреждений. Понимала, полностью понимала, что именно имела ввиду Диана. Понимала, о чем умалчивал Влас. Винила его в этом и в то же время понимала, почему он не рассказал мне всего. Почему фактически соврал, заставив считать, что опасные дела в прошлом.
Лизе слегка за двадцать. Вова – ее первый серьезный роман, она молоденькая и наивная и, возможно, не понимает, просто не может пока понять, на что подписывается, связывая жизнь с уголовным преступником. Ей кружит голову крутизна, богатство и власть. А я… Говоря, что то, кто такой Влас ничего не меняет, я, оказывается, не понимала, о чем именно речь.
Утро. Студия. Бесконечные дела. Квадратная голова из-за бессонной ночи.
- Здравствуй, птичка.
Сердце замерло, пропуская удар. Неуклюже выбравшись из-за стола, я повисла у Власа на шее. Уткнулась носом в обтянутое черным пальто плечо. Вдохнула поглубже запах дождя и запах его. Три дня. Именно столько мы не виделись.
- Андрей, оставь нас, - резким тоном попросил он.
Когда тот вышел, запер дверь. Усадил меня на стол, сам стал между бедер. Скрестив щиколотки у него на пояснице, я потянулась к губам, но мужчина удержал, не дав поцеловать. Ледяные пальцы обхватили подбородок, запрокидывая голову. Влас пристально заглянул мне в глаза холодным напряженным, полным сомнений взглядом.