Влас сидел напротив меня сцепив пальцы в замок на столе и молча слушал с непроницаемым выражением лица. В глазах кромешная темень, непроглядная и пустая.
- Влас, я очень тебя прошу…
Из потемневших серых глаз на меня уставилась бездна.
- О чем, Ева? - подчеркнуто ровно, - Простить и забить?
- Ты меня в чем-то винишь? В чем-то подозреваешь?
Влас медленно покачал головой. Промолчал.
- Влас… Я прошу, поговори со мной, пожалуйста. Мне очень страшно, когда ты вот так сидишь и молчишь.
Я обошла стол. Забралась к нему на руки. Мужчина это позволил, обнял за талию. Сразу стало легче.
- Ева, я прекрасно знаю, что он на тебя запал и не вчера. А еще знаю, что ты к нему относишься исключительно как к неразумному дитю, коим он и является. Но это неразумное дите опасно. Для нас всех. То, что он решился тебе рассказать тому доказательство, Ева.
- Спьяну, Влас. И теперь я ощущаю себя предательницей. И что из-за меня все у вас станет хуже, и Беркут…
- Так, стоп, - Влас подхватил меня под спину и коленки и наклонил вниз. - Ева, не бери на себя все - это моя задача.
Чмокнув в нос, выпрямил снова усаживая себе на руки.
- Я решу этот вопрос. Решу с минимумом ущерба, я тебе обещаю.
Я обняла его за шею, прижалась щекой к щеке стараясь успокоиться и не начать лихорадочно засыпать вопросами. Такие мужчины, как Влас этого не любят. Они скупо делятся планами и охотно результатами. Мало говорят и много делают.
После завтрака Власу позвонил хозяин казино принести извинения за инцидент официально и попросить заступничества неофициально. Влас извинения принял, заступничество пообещал. За пятьдесят процентов. И то только потому, что сам там все равно постоянно выигрывает.
Остаток дня мы провели в постели, ведь было «уже можно». Но, несмотря на это, тревожное ожидание, конечно же, никуда не делось. Я глупо каждую минуту ждала, что Влас сейчас сорвется «решать» старым дедовским методом. Но он вроде никуда не собирался. Любил меня, нежил в объятиях после, и вообще вел себя так, словно утреннего разговора и не было.
Следующим утром он поехал в офис. Я промаялась весь день, не зная, чем себя занять чтоб не звонить и не писать ему. Вечером вернулся-в семь часов ровно. Ужин, секс.
И на следующий день. И на следующий. И всю следующую неделю. И мне начинало казаться, что и эта «проблема» решилась как-то сама собой, по-тихому и удачно. Как многие и многие до нее, о которых я узнавала мельком и постфактум. Как и все, что брался решать он.
*****
Я сидела в студии с Ксеней и пила кофе. Довольно часто заезжала к ней, как и обещала, но, сказать по правде, сестра неплохо справлялась со всем и сама. Именно фотографа из нее не выйдет, но прочих услуг, предоставляемых студией, вполне хватит на нормальный заработок.
Время перевалило за полдень и кроме нас в студии были и Мишка с Машей. Оба сидели за столом и с сосредоточенным видом разукрашивали картинки.
- Никакого им планшета, - сказала сестра, - по крайней мере больше часа-двух в день. Мы с тобой без всей этой фигни выросли и ничего.
Честно говоря, я была с ней согласна. Виртуальная реальность уж точно от детей никуда не денется.
- Слушай, - сестра смущенно отвела взгляд. - А ты не в курсе, у Андрея кто-то есть?
- У…У Андрея? Моего телохранителя, - удивилась я.
- Ну…
- Ксюш, я не очень-то в курсе личной жизни охраны. Невесты нет точно. А остальным могу ради тебя поинтересоваться…
- Не вздумай! Забудь вообще, - замахала руками девушка.
Я чуть не засмеялась. Так она - уже взрослая женщина-напоминала сейчас юную пятнадцатилетнюю девчушку, смущенно обсуждавшую со мной свою первую любовь.
Андрей хороший парень. Надежный, морально зрелый. Я бы удивилась, если б для него стало препятствием наличие у девушки детей. Если у них все получится, я буду за нее спокойна.
- Оказывается, все эти ваши милые беседы…
- Ева, все! Хватит! Я уже пожалела, что спросила.
- А ты не жалей. Он хороший парень.
В этот момент в студию вошел этот самый «хороший парень» еще с тремя стаканчиками кофе в руках и пакетом с круассанами. Вишневыми. Их любит Ксеня.
Погруженная в собственные страсти и наш семейные триллер, я, выходит, кое-что проглядела.
- Кофе, - проговорил он, ставя перед нами стаканчики.
- Спасибо, выпью по дороге.
Увидев, как опустились углы красиво очерченных мужских губ, я едва не прыснула. Двадцать шесть лет мужику, а все вокруг да около.
- Поеду в торговый центр, куплю себе те сапоги. Ты на сегодня свободен, меня Дима отвезет.
И, по очереди поцеловав малышей и сестру, я набросила на плечи шубку и вышла за дверь.
Шел снег. Крупные снежинки неторопливо летели укрыть землю. Город выглядел сказочно.
Я действительно поехала в торговый центр и действительно купила «те сапоги». Высокие черные ботфорты выше колен смотрелись на мне сногсшибательно. Власу понравится.
И вот это черное белье тоже. Конечно же кружевное.
«Ты сейчас в хлопковых трусах. Придется это исправить, ведь я люблю кружево».
Давний разговор всплыл в памяти заставив улыбнуться. Могла ли я в то время подумать, как сильно полюблю этого наглого, грубого и опасного мужчину? Стану его женой…
Едва ли.
Но сейчас я могла бы с уверенностью сказать, что зачатки этого чувства, зачатки нереального, сумасшедшего притяжения были уже тогда. Были они и в самую первую нашу встречу. Но тогда, конечно, я этого не понимала. Не могла.
Тогда я-совсем другая я-его боялась и почти что ненавидела.
Покрутившись перед зеркало и вволю налюбовавшись тем, как дорогое белье сидит на моей стройной фигуре, я переоделась. Прихватив покупку, пробежалась по залу, добавив еще чулки с поясом и пару хлопковых повседневных комплектов.
Любитель кружев с одинаковым удовольствием уничтожал на мне в порыве страсти абсолютно любое белье. Я иногда шутила, что такими темпами ему дешевле будет купить любимый бельевой бренд, а Влас всерьез обещал это сделать.
Когда рассчитывалась на кассе, увидела боковым зрением, что в магазин залетают Дима с Андреем. Охранники обычно всегда ждали снаружи. И что тут делает Андрей, я же его отпустила…
И мне очень-очень не понравились их хмурые лица, застывшие масками.
- Что? - я машинально взяла у кассира пакет.
- Ева, надо ехать, - Андрей взял меня под локоть.
Дима стал рядом с другой стороны. За стеклом витрины я увидела еще троих охранников.
- Что случилось? - пролепетала, теряя голос от волнения.
Меня вывели из магазина, окружили, пряча за своими спинами.
Андрей крепче взял меня под локоть словно боясь, что я сейчас упаду и, склонившись к уху, тихо сказал.
- Тимура убили. Влас сказал привезти тебя в особняк.
Глава 47
Этого не может быть. Это нереально. Тимура, отца Власа, моего свекра, негласного короля города, главу Громовской группировки никак не могли убить.
Не могли…
Не могли!
Мозг просто отказывался принимать реальность, в которой его больше не было. В которой все стало как никогда раньше жутко.
- Как?
- Снайпер. Глеб тоже.
Я закрыла лицо руками. Андрей неловко, но крепко обнял меня за плечи.
Слезы душили, но не проливались. Глаза оставались сухими, вместо них плакало сердце. Обливалось кровавыми слезами.
А за тонированным окном машины был морозный и сказочно красивый вечер. Теплый свет фонарей золотил кружащиеся хороводом снежинки. Точно так же, как час-два назад, когда никто из нас и представить себе не мог…
Я все же заплакала. Вцепилась в черную куртку Андрея скрюченными пальцами и рыдала, подвывая. По свекру, по Власу, потерявшему отца, по разрушенному словно карточный домик «все хорошо».
Андрей попросил остановиться. Дима сбегал мне за каплями. Едкий запах обжег ноздри, но я в тот момент едва это заметила. Ужас, животный, неконтролируемый сковал все тело.
Влас…
О, господи, ведь если достали Тимура, то он следующий. Боже…
Достала из кармана телефон, чтоб позвонить мужу, но передумала. Услышит, что плачу. Ко всему ему только и не хватало, утешать рыдающую напуганную бабу.
Залпом осушив пластиковый стаканчик, я открыла дверь, свесила ноги на асфальт и попросила полить мне на руки воду из бутылки, чтоб умыться. Парни подчинились, хоть явно были не в восторге от того, что я хоть частично, но на виду. Хорошо, что я не красилась, иначе косметика бы сейчас вся размазалась, превратив меня в чучело. Вытерев лицо салфетками, я достала из сумки косметичку и быстро накрасила глаза, чтоб хоть немного скрыть то, что плакала. Мысленно укорила себя за срыв при охране. Наши люди и без того сейчас в шоке. И они смотрят на нас. На меня и на Власа, единственных теперь…
Так, хватит.
Миновав все пробки в городе, мы приехали в особняк. Величественный, похожий на дворец дом возвышался над заснеженным садом. Казалось, что стоит мне переступить порог и из столовой донесется зычный Тимуров бас, а вскоре появится и он сам. Вот только этого не будет. Больше никогда.
Тишина в доме стояла звенящая. Так, словно он был живым существом и умер вместе с хозяином. Миновав прихожую, я оказалась в зале и увидела Анну и Диану. Первая безудержно рыдала, а вторая сидела, глядя перед собой стеклянными покрасневшими глазами. Словно стала еще меньше, осунулась. Постарела на десяток лет.
- Евушка, - тетя Поля, вытирая глаза, подошла и обняла меня, - горе-то какое…
Я положила голову на плечо женщины, зажмурилась на несколько секунд. Задержала дыхание, приказывая себе не плакать.
- Тетя Поля, где Влас?
- В кабинете, - всхлипнула женщина.
- Не трогай его сейчас, - царапнул голос Дианы.
Ну, в смысле не трогай?
- Тетя Поля, покормите, пожалуйста, ребят, хорошо, - попросила я.
Женщина с готовностью кивнула. А я под тяжелым взглядом Дианы направилась в кабинет Тимура.
Внутри было почти темно. Горела только настольная лампа. В теплом свете лицо Власа казалось меловым и застывшим, словно восковая маска. Он сидел в отцовском кресле, откинувшись на спинку. Услышав меня, поднял голову и, щурясь, попытался сфокусировать взгляд.