– Пойдём, провожу, – Ридерик протянул руку, показывая на выход.
– Куда?
– Испытание давно закончено. Девушки уже отдыхают, пока ты тут бегаешь за водой.
Я шагнула к дверям, но выйти не смогла: дорогу перекрыла незнакомка. Очаровательная, рыжеволосая, в длинном облегающем платье. Чёрное, оно совершенно не было похоже на наряды этого мира, скорее напоминало моду моего. На белоснежной шее красовался чёрный бархатный ошейник с драгоценным камнем. Я уставилась на это явление, не зная, что и сказать. Девушка с пытливым интересом скользнула по мне взглядом, а затем приветливо улыбнулась мужчине:
– Милорд…
– Колин? – Низкий мужской голос прозвучал холодно и бесстрастно.
Я даже оглянулась, чтобы убедиться, что за спиной тот же Альросский, настолько изменилась интонация. Мужчина выжидающе смотрел на гостью. Хотя ещё неизвестно, кто из нас тут гостья.
– Я искала вас. – Девушка чуть склонила голову, поглядывая из-под полуопущенных ресниц. – Хотела поговорить.
– Не сейчас, Колин, – несколько мягче отказал Ридерик. – Позже.
А потом мою спину обожгло тепло. Мужчина коснулся меня, приложив ладонь. Ласково, но в то же время уверенно. Так… по-хозяйски. И сердце в ответ на этот нехитрый жест тут же пропустило удар.
Ридерик слегка наклонился и тихо сказал:
– Пойдём, загадочная гостья. – В его глазах снова заиграли смешинки. – А то останешься без обеда.
Он слегка подтолкнул меня к выходу, и я пошла вперёд, каждой клеточкой тела чувствуя его рядом. Колин оказалась забыта. Не хотелось даже думать, кто она. Может, сестра, может, одна из его любовниц… или как он там их называет… Любимых? Сестра… Ха! Придумала же такое!
– Как тебя зовут? – мягко спросил мужчина.
– Ева.
– Прекрасно.
Переступив порог кабинета и шагнув в широкий царственный холл, я вдруг осознала, как сильно взволновала меня близость этого мужчины, заставляя разговаривать с ним, отвечать на каком-то внутреннем драйве, на непонятной волне. Так, словно он мой старый добрый друг, а не влиятельный в своём мире незнакомец. Подумать только – ещё и владеющий магией.
Первый боевой запал полностью иссяк, и я сникла, осознав масштабы происходящего. Не к месту вспомнилось рабство, чужой мир и то, что защитить меня здесь некому.
Несмотря на доброжелательность, улыбку и лукавый блеск серых глаз, Ридерик просто источал силу и властность. Особенно я прочувствовала их, когда нас потревожила Колин.
От Альросского разило уверенностью и превосходством. Нет, со мной мужчина вёл себя просто, но превосходство над жизнью и обстоятельствами было в его крови. И это чувствовалось на расстоянии. Вкупе с гипнотическим обаянием, которым он меня покорил. Этот мужчина прекрасно знал, что делает, и пользовался ситуацией.
Теперь я тихонечко ступала по широкому коридору, внимательно рассматривая Альросского. Он шёл чуть впереди. Высокий и широкоплечий мужчина выглядел мужественно и элегантно. В светлой рубашке и тёмных брюках, заправленных в сапоги, он совсем не казался человеком из Средневековья. Здесь, рядом с ним, время словно развернулось под другим углом и потекло по отдельным, неведомым мне законам.
Не слишком короткие волосы идеально лежали в причёске. Их цвет… Я, художница, и то задумалась над оттенком. Тёмный шоколад словно припорошили серебристым пеплом. Нет, ни грамма седины, что-то иное, выбивающееся из общепринятых стандартов и правил. В хорошо освещённом помещении он мог показаться блондином. В полумраке кабинета я была уверена, что он шатен. Этот оттенок я назвала бы оттенком хамелеона, но таких не существовало. По крайней мере, в моей прошлой реальности.
А ещё по неведомым причинам хотелось смотреть на колдуна постоянно. Ловить взгляд серых глаз и улыбку. Мужчина обладал необъяснимым магнетизмом. Притягивал к себе так, что хотелось раствориться в нём, отдаться его воле. Да, влюбиться в него так же легко, как найти летом спелые ягоды или свежий мёд. Будет вкусно, сладко, захочется ещё и ещё.
Мы шли по уже знакомым залам. Альросский расспрашивал меня о семье. Отвечала честно о своей, правда, без лишних подробностей. Колдун не скрывал хорошего настроения. Прекрасный повод задать вопрос о порталах в другие миры! Только собралась с духом, как Ридерик повернулся:
– Тебе понравился дворец?
Неожиданный вопрос не оставил времени, чтобы ответить правильно.
– Нет, – выдохнула я. Тут же поправилась: – Не очень.
Альросский остановился, с интересом наклонил голову.
– Почему?
– Ну… – на мгновение задумалась. – Много помещений. Можно заблудиться. Холодно. Но… – я понимала, что обязана добавить и хорошее, – здесь очень красиво. Величественно и…
– Неуютно, – кивнул он. – Ещё и помпезно.
– Я хотела сказать – роскошно, – губы дрогнули в улыбке.
Своими словами Ридерик дал понять, что сам всё знает и даже терпит. Это было… странно. Маленький диалог словно сблизил нас, и мне это неожиданно понравилось.
– Идём, Ева, – улыбнулся он, приглашая следовать дальше. – Почти пришли.
Ридерик довёл меня до левых резных дверей первого зала, а затем попрощался.
– Ещё увидимся, Ева, – спокойно произнёс он, глядя прямо в глаза.
Едва заметно кивнул головой, потом толкнул одну из массивных створок. Дверь распахнулась, являя леди Саяну. Та с нескрываемым удивлением посмотрела сначала на меня, потом – на лорда Альросского.
– Отведите девушку в комнаты, – распорядился он, бросив быстрый взгляд на женщину. Саяна тут же легко поклонилась в знак послушания.
– Да, милорд.
Ридерик развернулся и, не оглядываясь, удалился, оставив меня наедине с леди.
– А ты, смотрю, шустрая, – усмехнулась она, осматривая меня с головы до ног. – Хоть и тощая. Иди за мной.
Так я оказалась у лорда Альросского во дворце временной гостьей. По крайней мере, так я думала, когда шла за леди Саяной в предназначенную мне комнату.
Смеркалось. Сегодня Ридерик снова не пришёл. Спрашивается, ради чего она так старалась, когда готовила напиток любви? Такой, как он любил, с добавлением вантийского ореха и рицы? Она одной из первых подавала ему кубок, но Рид неизменно отказывал. Сухо, почти бесстрастно, улыбаясь краями губ.
В голове не укладывалось то, что он так жесток с ней, так бессердечен. За что? Пустяковый проступок не мог так сильно изменить его чувства! Просто не мог. Леми понимала, что он злится и через пренебрежение пытается показать боль. Но так даже хорошо! Значит, не равнодушен, значит, продолжает любить.
Леми посмотрела на себя в зеркало.
Красивая, желанная, глаза печальные, полные раскаяния. По стройному стану струится тонкая ткань прозрачного платья с кружевами ручной работы, скрывая и одновременно подчёркивая прелести изумительной фигуры. Высокая грудь учащённо вздымается, приоткрытые пухлые губы настойчиво просят жгучих, наполненных желанием поцелуев.
Но дракон её не замечал. Всего неделя прошла, а он так изменился… Выбрал пару раз Колин, но чаще они обедали и ужинали без него. Смотрели друг на друга в ожидании перемен, обсуждали новые платья, украшения, танцы. Но каждая – Леми была уверена, что каждая! – искала объяснение поведению Ридерика. Торжествующие ухмылки соперниц через несколько дней сменились безразличными. Все они порядком устали от происходящего, постоянно ревнуя любимого к более удачливой девушке, всячески пытаясь найти ключик от сердца Альросского.
Будь проклято то письмо! Ридерик так сильно отдалился от неё и остыл, что теперь Леми чувствовала себя абсолютно ненужной. Это бесило настолько, что девушка готовилась к войне. Она не упустит своё счастье. Рано или поздно вернёт мужчину, потому что помнит, какие слова он шептал ей на ушко в порывах страсти, лаская нежно, настойчиво, властно.
Дверь легонько скрипнула, приоткрываясь. Леми быстро повернула голову и не сдержала разочарованный вздох. Ридерик совсем забыл дорогу в их спальню. Она каждый вечер приходила сюда в надежде, что любимый соскучится и зайдёт в местечко, где им было так хорошо.
– Роз? Чего тебе?
– Моя госпожа, – низко поклонилась служанка, – у меня новости.
– Вот как? – приподняла брови Леми. – Говори.
– Давайте я причешу вас перед сном?
– Ну… хорошо, – кивнула Леми, усаживаясь в кресло. – Помоги с волосами. Сегодня я останусь здесь.
– Милорд покинул дворец, – тихо прошептала служанка, распуская причёску.
– Что ты сказала?
– Милорд покинул дворец вечером в прекрасном настроении.
– Вот как? – обиженно поджала губы Леми. – Причина хорошего настроения известна?
– Похоже, да, – хитровато улыбнулась Роз.
– Не томи. Пойдёшь к моему отцу, он заплатит, – поморщилась Леми. – Ну же!
– Колин сегодня видела новую девушку в кабинете милорда.
– Девушку?
– Красивую. С цветом волос, как у вас.
– И что? – затаила дыхание Леми.
– Они мило ворковали. Милорд отправил Колин, не стал её слушать, но пошёл провожать незнакомку.
– Провожать?
– Он ей ласково улыбался. Имя спросил.
– Колин запомнила имя?
– Да. Девушка назвалась Евой. Она прошла первое испытание.
Леми соскочила с кресла, откинув руки служанки. Лицо перекосило от гнева, смешанного с неверием.
– Испытание?
– Дракон объявил пятый отбор. Сегодня он прошёл во дворце.
– Тьма! Тьма! – выкрикнула раздосадованная Леми. – Как он мог?! Как мог?!
Любовница колдуна сжала кулаки так сильно, что костяшки побелели от ярости.
– Уходи, Роз, – процедила она сквозь зубы. – А лучше – беги.
Служанка выскочила из комнаты. Леми схватила с банкетки расчёску и кинула вслед. Та с глухим стуком упала на пол. За расчёской полетели баночки с маслами, пара склянок вишнёвых свечей.
– Нет… Милорд! – прошептала Леми, не скрывая раздражения и злости. – Я не отдам тебя какой-то пришлой девчонке. Ты мой… Только мой. Она сильно пожалеет, если перейдёт мне дорогу! Обещаю! Обещаю!
Девушка смотрела на себя в зеркало. По щекам текли слёзы разочарования и поруганной гордости. Их вкус был таким же горьким, как вкус линь-травы, растущей на блуждающих топях. Ничего. Она никогда не сдавалась, значит, справится и сейчас.