– Леди, это вам от лорда Ридерика. С пожеланиями доброй ночи, – произнесла Роз. – Куда прикажете поставить букет?
– На тот столик.
Я показала, ошеломлённая знаком внимания. Приятно!
Как только Роз ушла, подскочила к букету. Нежный аромат с нотками сладкой свежести был незнаком. В груди разливалось тепло – обходительность и внимание мне нравились. Очень.
Несказанно радовало, что Альросский сбавил напор. Пусть он и не скрывал явного интереса, поступки говорили за него. Ридерик с уважением отнёсся к моим желаниям не спешить с близкими отношениями, вернул украденный Кроттой кулон. Спас Вайку от жестокой расправы, сам предложил вернуться к творчеству, при этом не выставил лишних условий. Не дал замёрзнуть у Валюны в чулане, хотя и спровоцировал меня на побег… Но всё равно. Его поступки вселяли надежду, что Ледяной дракон не так уж безнадёжен. В конце концов, после побега всё могло сложиться иначе.
Ещё Ридерик сказал, что знает, как правильно открывать порталы. Забрезжил новый призрачный шанс. Когда-нибудь я смогу снова увидеть маму и сестру, любимый город, вдохнуть по-настоящему летний воздух. Впрочем… У меня нет выхода, кроме как довериться обстоятельствам и ждать, куда выведет насмешливая судьба.
Ночь прошла спокойно, без снов. Наутро я встала бодрой, в хорошем настроении. С точным знанием, на что потрачу свободное время. Необходимо найти Саяну. Я не собиралась отказываться от такого подарка, как возможность заняться творчеством.
Местная надсмотрщица чаще находилась в хозяйственных помещениях, но раз или два в день обходила женскую половину дворца. Так как встречаться с любовницами колдуна у меня не было желания, искать Саяну решила на кухнях. Туда и отправилась сразу после завтрака.
Я шла по длинному коридору, перебирая в уме список нужных предметов для рисования. Предстояло с толком и расстановкой объяснить Саяне будущий заказ. Интересно, найдётся ли нужный инвентарь? Пусть в моём мире об искусстве миниатюр знали ещё со времён раннего Средневековья, неизвестно, как будет здесь.
Картины на стенах вселяли уверенность, что мне повезёт как с масляными красками, так и с тончайшими кисточками и лаками. С камнями точно проблем не будет.
Больше беспокоило, где и как сушить работы. А ещё нужно очень светлое помещение, удобный стол, калька, бумага, карандаши… Погрузившись в размышления, я не заметила, как из смежного коридора ко мне метнулась лёгкая тень.
– Ева! – позвали из-за спины так, что я вздрогнула от испуга.
Повернулась на оклик. Алиа. Она изменилась! На лице девушки сияла счастливая улыбка, миндалевидные глаза радостно горели. Девушка расцвела, как майский цветок. Неожиданное проявление радушия меня даже смутило.
– Алиа?
– Ох, Ева. Я искала тебя! – затараторила Алиа, прижимая руки к груди. – Ты понимаешь, я хочу извиниться.
– Что? – нахмурилась я. – За что это?
– Меня заставили, Ева. Прости. – Взгляд девушки стал серьёзнее. В нём проявилась забитость. – Они сказали, что ты слишком самоуверенна и должна знать своё место. А твоё место среди нас.
– Ничего не понимаю. – Я качнула головой. – Ты о чём?
– О масках и танце с вуалями.
– Господи, Алиа! – я отмахнулась. – Ты придаёшь этому слишком много значения.
Но сразу уйти не получилось. Девушка преградила дорогу.
– Они угрожали мне, – оправдывалась она. – Сказали, что сделают так… что милорд разозлится на меня. И больше никогда не посмотрит, не скажет доброго слова…
Я приподняла брови.
– Алиа, ты что, домашняя зверушка?
– Что?
– Ты – домашняя зверушка, которая любит сидеть у хозяина под сапогом в надежде получить от него поглаживания, а не пинок?
– Милорд любит меня, – вдруг набычилась Алиа. – Он никогда бы так со мной не поступил.
– Ну конечно, – я усмехнулась. – Кто бы сомневался. Вчера любил тебя, завтра полюбит ещё кого-нибудь. Вот счастье-то, верно?
– А ты… – Глаза любовницы Ридерика расширились от удивления. – Ты откуда знаешь про вчера?
– Что я знаю?
– Вчера милорд выбрал кубок с моим вином.
Я смотрела на Алиа с сочувствием. Не знаю, что увидела любовница Ридерика в моих глазах, но девушка вдруг изумилась. Наконец-то до неё дошло.
– Ты не злишься и не ревнуешь?
Я покачала головой.
– Нет.
– Как… Но Милен вчера… Она была готова меня растерзать! – призналась девушка с тяжёлым вздохом.
Несчастная девочка. Она меня не понимала. Мы с ней говорили на разных языках. Смешно… если бы не было так грустно. Женщины даже в таком положении оставались верны себе. Безумно ревновали мужчину, невзирая на ограничения, установленные отбором.
Вынужденные скрывать мысли и чувства, они лгали прежде всего себе, превращая собственную жизнь в нескончаемый кошмар. Очаровывались, надеялись, разочаровывались. Снова и снова. Каждая мечтала стать единственной для дракона, но ни одна не уважала себя. Не умела и не хотела учиться.
– Ридерик мне ничего не должен, Алиа, – равнодушно пожала плечами я. – Это его личное дело, с кем и как проводить время.
– Погоди… Разве он тебе не нравится?
– Какое отношение имеет к личной жизни Ридерика моя симпатия?
– Но как же… Вы же уже были близки!
Я молча смотрела на девушку. Откровенничать не хотелось.
– Неужели нет? – догадалась Алиа. – Но почему?
– Ридерик – благородный мужчина и не берёт силой понравившуюся женщину.
У меня было две причины так сказать. Первая заключалась в искренней вере, что Альросский – не насильник. Впрочем, это он уже доказал, когда ушёл от меня перед побегом. Я оценила тот поступок. Вторая причина была ещё прозаичней: наш разговор мог дойти до ушей самого Ридерика. Небольшая хитрость на всякий случай, почему бы нет?
– Ты ему отказала? – ахнула девушка.
– Я не готова сейчас к более близким отношениям, понимаешь? – По глазам Алиа видела, что не понимает, но договорила: – Мне нечего ему предложить. Именно поэтому его личное дело, с кем и как проводить время.
Ну не было у меня чувства собственности к Альросскому. Я прекрасно знала, с кем и где я живу. Разочарования тоже не было. Человек может нравиться, но ожидания насчёт него строить совсем не обязательно. Особенно раньше времени.
Мало ли что он там рассказывал вечером, признаваясь в любви? Важны поступки, а не слова. Сколько женщин обжигалось из-за слов? Ревности тоже не испытывала, потому что ревность – лишь следствие неуверенности в себе и партнёре. Партнёра как такового не было. Уверенность в себе – была.
Если бы мужчина переспал со мной раз или два, а впоследствии от меня отказался, я бы никогда не подумала, что проблема во мне. Мы просто не подошли друг другу. Так бывает. Разошлись и забыли. Так делала и я, расставаясь с мужчинами. Самооценка никогда не страдала от подобного развития событий. Так же, как и от измен.
Да. Например, об изменах Эрика было больно узнавать. Но только потому, что я снова ошиблась в выборе. Я планировала с ним расстаться. Откладывала по смешным поводам, не желая выяснять отношения и терпеть банальные истерики с оправданиями. Всего лишь! Но никогда не искала в себе недостатки, в слезах не терзала себя днём и ночью вопросами, почему он мне изменял или что я сделала не так.
Моя самооценка и индивидуальность не имеют ничего общего с поступками другого человека, которые могут мне не понравиться. Это я разделяла всегда. Достаточно просто сделать выводы о человеке и попрощаться, если не готова его принять.
Чужой выбор я уважала всегда. Хочет мужчина иметь несколько женщин сразу? Пусть имеет, а я подумаю, хочу ли находиться среди них. Если нет, значит, мы просто расстанемся. Это будет мой выбор, и я буду настоятельно требовать уважения к себе, отправляя мужчину в далёкое светлое путешествие.
Если зайду в тупик… Что ж… В таком ключе думать не хотелось. Жить я очень любила. Особенно сейчас, когда небо моей жизни немного прояснилось.
Я оставила любовницу Альросского ошеломлённой. Похоже, мои слова открыли ей новый мир. Настолько, что Алиа стояла и задумчиво смотрела мне вслед, позабыв закрыть рот. Да, признаюсь, я оглянулась, чтобы ещё раз посмотреть на девушку, смыслом существования которой стал Ридерик, а также быт, полный ревности, разочарований и лжи в этом гареме. Нет. Я ни в коем случае не хотела повторения её печальной судьбы.
Саяну я, как и предполагала, нашла на одной из многочисленных кухонь. Сладкие ванильные запахи, ароматы свежей выпечки и корицы витали в помещении, где изготавливались десерты для местного короля.
Даже если женщина удивилась, увидев меня, на её лице не отразилось ни единой эмоции. Может, только чуть-чуть, еле заметно дрогнули в улыбке губы.
Она подошла сразу.
– Добрый день, Ева. Ты чего-то хотела?
– Да, леди Саяна. Милорд разрешил заняться творчеством, а также посещать библиотеку. Мне нужна ваша помощь.
– Хорошо, Ева, – леди внимательно смотрела на меня, – милорд предупредил. Пойдём, покажу, где во дворце находятся книги. А по дороге расскажешь, что тебе нужно для рисования.
Разговор с Саяной по пути до библиотеки оказался деловито-лаконичным. Женщина обладала великолепной памятью и без труда запомнила основные пожелания. Ни словом, ни взглядом Саяна не показала, что мой побег заслуживает наказания. Словно и не было ничего.
– Ещё нужны очень тонкие кисти из натурального волоса, – беспокоилась я. – И камни, – показала ей обратную сторону кулона, – вот с такой фактурой.
– Позволишь? – спросила она, желая посмотреть украшение.
– Да, конечно.
Я показала дракона.
– Вы очень талантливы, леди, – сказала она, удивив меня неожиданно вежливым «вы». Тёплая улыбка чуть тронула уголки её губ. – Я сделаю заказ в художественной лавке. Тебе доставят всё, что у них есть. Выберешь сама.
Коридор закончился. Поднявшись по лестнице на этаж выше, мы зашли в ранее незнакомую мне часть дворца. Здешний интерьер показался более выдержанным, даже мрачным из-за обилия тёмно-бордовых и коричневых тонов. Каким-то он был… мужским.