Как только я завернула за нужный поворот, увидела среди кустов стражника. Вернее, его широкую спину. Грег меня ждал. Приблизиться незаметно не получилось. Мужчина развернулся, на его лице расцвела счастливая улыбка. В руках он сжимал плотный свёрток.
– Леди! – выдохнул Грег. – Ева… Вас можно называть просто Евой?
– Конечно.
– Бабушка рассказывала, что в вашем мире людей можно звать просто по именам.
Я улыбнулась.
– Иногда и по отчествам. Ну? – нетерпеливо произнесла и протянула руку.
– Рядом есть скамейка, – тихо произнёс Грег, – там будет удобнее.
– Хорошо. Идём.
Недалеко от места встречи и правда нашлась резная лавка. Влажная от осадков, но Грега это не смутило. Он скинул шубу и бросил её на деревянное покрытие.
– Прошу, Ева, – Грег говорил сбивчиво, жестом предлагая присесть.
Он протянул свёрток. Руки подрагивали, глаза лихорадочно блестели, на щеках проступили красные пятна, но больным стражник не казался. Скорее, взволнованным и переживающим.
Не думала, что руки задрожат от волнения, когда начала распутывать бечёвку. Так боялась разочароваться! Почему-то боялась. Грубая холщовая ткань раскрылась, обнажая старенькие чёрно-белые фотокарточки.
Я затаила дыхание, чтобы справиться с эмоциями, когда увидела на первой рижский Домский собор. Вне сомнений! Это был именно он. Рядом стояла девушка. Миловидная темноволосая брюнетка.
– Это моя бабушка, – произнёс Грег с гордостью. – Красивая, верно?
– О да… – прошептала, разглядывая новые снимки.
Примерно восьмидесятые годы прошлого столетия. Такие выводы я сделала по мелочам: легковым автомобилям, попавшим в кадр, одежде, рекламным плакатам. Молодая женщина, Наталья, путешествовала, прежде чем пропасть без вести и оказаться здесь.
– Меня воспитывала бабушка, – произнёс парень, – но свобода стала ей дороже нашей семьи.
Я и не заметила, как Грег оказался рядом.
– Когда она ушла?
– Несколько лет назад. Но оставила записку, – Грег протянул бумажку.
На ней я увидела текст. Обычный русский текст. Записка была написана на моём родном языке. Признания в любви, просьба не поминать лихом и простить за все обиды. Кратко и лаконично, с теплом.
– Представляю, как вы расстроились, – задумчиво произнесла.
– Сначала да. – Стражник коснулся моей руки, положил ладонь сверху. – А потом я понял. Она права. Ваш мир лучше, чем этот. Но знаешь, что самое интересное?
Грег придвинулся ближе и ещё тише сказал:
– Как только она исчезла, появилась Пустошь.
– Думаешь, уход твоей бабушки и появление огня связаны?
– Давай сбежим, Ева? – вместо ответа хрипло заговорил Грег. – Я знаю как. У тебя есть ключ. Твой собственный. Должен быть. У меня есть кольцо и чёрное зеркало.
После сказанных слов фотографии полетели с моих колен, а мужчина оказался непозволительно близко. Рука уже лежала на моём предплечье. Грег пристально смотрел на меня и учащённо дышал.
– Самое главное, зеркало притянет сюда, – он на миг замер, – заменившую тебя.
– А ты… откуда знаешь про замену? – растерялась я.
Не то чтобы сделала открытие. Скорее, с горечью констатировала факт, что не вернулась в свой мир из-за Евки. И только из-за неё.
– Одно заменяется другим. В одном месте ушло – в другом прибавится. Так говорила бабушка. Так ей сказал колдун. Я знаю. На прощание она шептала правила перехода между мирами, – прерывисто говорил Грег. – Всё, что нужно, – попросить огонь. Развести костёр, бросить зеркало в стихию, тогда откроется портал.
– А я? Я тебе зачем?
– Как – зачем? Поможешь там. Научишь всему.
Секрет перехода в мой мир, тайна, как вернуться домой, раскрылась. Камень с драконом был у меня, как и рецепт возвращения вместе с помощником.
Я повернулась к парню.
Если бы не Леми в ту ночь…
Отрешённым взглядом смотрела на Грега и чуть вдаль, видя, как по дорожке идёт Ридерик. Грег сидел к нему спиной, а у меня… У меня от разочарования словно отключились все чувства. Нахлынула апатия. По телу разливалась противная слабость.
Если бы не Леми, я давно попала бы домой. Вернулась в свой мир, в свою жизнь.
– Ева… – Грег смотрел мне в глаза, – какая же ты красивая, Ева…
– Что?
Я не успела понять, что происходит. Только давление чужих губ и отчаянное мужское желание ответного чувства. Чувства, которого не было.
Грег меня целовал. Вот так просто, не задумываясь, позабыв о том, где мы и что мы. Целовал, чтобы спустя миг оказаться откинутым на землю сильным броском.
– Ты что себе позволяешь, мерзавец? – громом в тишине раскатился властный голос.
Кратковременное наваждение испарилось, как только Ридерик наклонился к парню, а затем поднял его за грудки.
– Какого ра’кшама? – прорычал дракон. – Отвечай!
– Я люблю её.
– Убью собаку!
Лорда перекосило от злости.
Удар – и стражник снова полетел на землю. На Ридерика было страшно смотреть. Свирепый зверь, на собственность которого покусились, готов был буквально растерзать свою жертву. Тут же. Не размениваясь на объяснения.
Интуитивно поняла: не вмешаюсь – и он убьёт Грега. Сейчас. Не задумываясь.
В негодующем взгляде Альросского полыхала ревность, смешанная с откровенным презрением. Мрачный дракон, горящий желанием показать стражнику его место и наказать за ошибки, источал лютую ярость.
– Милорд! – Дрожа от страха, я кинулась к Ридерику, принимая гнев на себя. – Прошу! Остановитесь!
Никогда не думала, что буду оправдываться перед мужчиной. Его убийственный взгляд лишь подстегнул попытку объяснить произошедшее, на ходу осмысливая случившееся.
Мало того что на меня свалились новая информация и абсолютно неадекватное поведение стражника, так ещё и Ридерик появился внезапно. А его ужасная реакция на события окончательно выбила землю из-под ног.
Неприятности последовательно и с ужасающим цинизмом сыпались на меня одна за другой. Закон подлости в действии, а раздумывать некогда.
– Милорд! – быстро говорила я, пытаясь прикрыть собой стражника. – Он не понимает, что говорит! У него бабушка из моего мира. Он хотел отправиться следом за ней. Просто интересовался, как себя там вести.
– А ты? – сузил глаза Ридерик. – Настолько обрадовалась вниманию, что кинулась в его объятия?
– Вы неправильно поняли, милорд…
– Я что – слепой? – вспылил мужчина, отбрасывая Грега и надвигаясь на меня. – Серьёзно, Ева?!
Стоило немалых сил не отступить. Сделала бы шаг – признала неправоту и слабость. Но совесть была чиста. И я стояла на месте.
– Не знаю, что на него нашло, милорд, – сбивчиво произнесла я. – Он совсем ещё мальчишка. Глупый мальчишка.
Ридерик смотрел на меня немигающим взглядом. Неожиданно его лицо исказила дьявольская ухмылка.
– Он будет казнён.
– Что?
Альросский словно заледенел. Между нами выросла огромная неприступная стена.
– Никому… Никому не дозволено покушаться на то, что принадлежит дракону. А ты, Ева, – дракон сердито прищурился, – придёшь на его казнь и будешь смотреть, как он медленно и мучительно умирает. Заодно подумаешь о случившемся.
– Жестокость ещё никого не украшала, милорд.
– Думай, когда в следующий раз будешь общаться с кем бы то ни было из мужчин.
Альросский наклонился. Пальцы скользнули по моей щеке, другая рука оказалась на плече. Ридерик сжал его, причиняя лёгкую боль, заставляя меня качнуться назад.
– Это не твой мир, Ева, – отрывисто произнёс он, нависая надо мной. – Ты живёшь здесь и будешь жить по здешним законам. Если нечто подобное повторится, отправишься следом за любым своим почитателем. Так и знай.
Давящая аура Альросского, жёсткий голос, тяжёлый взгляд – всё было направлено на то, чтобы сломать меня, заставить испугаться возмездия. Дракон утверждал свою власть грубо и очень бесцеремонно.
– Можете делать с моим телом всё, что вам угодно, милорд, – сказала я как можно спокойнее, – хоть убейте вместе с Грегом. Но у вас не получится лишить меня внутренней свободы. Я никогда не стану рабыней. Ни вашей, ни чьей-нибудь ещё.
Противостояние взглядов в молчании было красноречивее слов. Его – угрюмый, обиженный и сердитый. И мой – пристальный, дерзкий и непокорный.
– Посмотрим, Ева, – криво усмехнулся мужчина, – как ты заговоришь после казни.
Вдалеке появились стражники. Они бежали к нам, привлечённые шумом происходящего. Оставались считаные мгновения разговора наедине. Почти наедине.
Альросский казался непробиваемым. Твёрдая решимость дракона жестоко расправиться с незадачливым ухажёром меня пугала. Убийственно несправедливый приговор раскрылся во всём ужасающем смысле.
– Выслушайте, Ридерик! Да отпустите же! – потребовала ослабить хватку. – Мне больно!
Возмущённое отчаяние возымело действие. Ледяной дракон разжал пальцы. Тогда я отступила. Медленно. Как перед диким зверем, чтобы не спровоцировать нападение.
– Вы даже не пытаетесь разобраться. Взгляните на парня. Он явно не в себе, – попыталась я защитить мальчишку.
Чрезмерное возбуждение стражника, лихорадочный взгляд, пятна на лице… Может, Грег всё-таки заболел? Видно же. Даже сейчас парень, как в бреду, продолжал бубнить себе под нос, переводя взгляд с Ридерика на меня и обратно.
– Смелая? Всё заботишься о других? – ухмыльнулся дракон.
– Никогда, слышите? Никогда вас не прощу, если он погибнет, – решительно сказала я, хотя внутри всё замерло от страха.
– Милорд!
Подскочившие стражники скрутили Грега и поставили на колени.
По лицу парня тонкими струйками стекала кровь. Капала с подбородка на землю. Он продолжал смотреть на меня щенячьими преданными глазами и криво улыбался, не замечая боли.
– Ева… Какая же вы красивая, Ева, – хрипло шептал стражник разбитыми губами. – Такая добрая… Милая… Чуткая…
На лице Альросского играли желваки. Он злился всё сильнее, мрачнея прямо на глазах.
– Что прикажете, милорд?
– В подземелье!