Просьбы не беспокоить по пустякам пропускались мимо ушей. Доводы не помогали. Скандалить самой не хотелось. Казалось, Лопаточкин хочет взять меня измором. Но чем больше он старался, тем противнее становился. Я уже мечтала побыстрее пережить эту выставку, чтобы послать прилипчивого бывшего в далёкое светлое путешествие.
Включила громкую связь. Подносить телефон к уху не было никакого желания.
— Евик, привет, — довольным, даже весёлым голосом поздоровался де Лавье. — Сегодня открытие. Помнишь?
— Да.
— Тебе понравилось новое платье, которое я прислал вчера?
— Нет.
— Почему?
— Размер не мой.
Эрик озадаченно хмыкнул и замолчал. Видимо, соображал, в чём ошибся. На самом деле платье я даже не доставала из коробки. Так и отправила с посыльным обратно в магазин. Удивительно, что курьер до сих пор ему не отзвонился с докладом.
— Но... В чём ты пойдёшь?
— В джинсах.
В трубке снова осеклись. Ну а что? Я не просила меня опекать. Если быть честной, для этого мероприятия у меня было припасено коктейльное платье. Тёмно-синее, до колен, с глубоким V-образным вырезом, оно идеально сидело и словно струилось по телу, мягко облегая его. Бежевые туфли на высоком каблуке и кожаный клатч отлично дополняли образ. Не вычурно, но и не слишком скромно.
— Ты серьёзно?
— Приеду в пять, как и договаривались, — ответила де Лавье и оборвала связь.
В салоне красоты мне уложили волосы и обновили маникюр. Спустя несколько часов я подъехала на такси к зданию художественной галереи с арендованными залами.
Мои чувства... Что чувствовала я, поднимаясь по широким гранитным ступенькам к центральному входу выставки, так просто не описать.
Разумеется, при участии модели презентация станет более эффектной и доходной. Знакомиться с людьми — приятно. Но понимание, что как минимум две стены увешаны твоими фотографиями, несколько смущало. Впрочем, это не танец с вуалями, а всего лишь художественные картинки.
Я подбадривала себя ровно до тех пор, пока не зашла в просторный зал. Меня встретили приглушённый свет и тишина. Тёмные мраморные полы, светлые стены и подсвеченные снимки в чёрных и золочёных деревянных рамах придавали некую мистичность обстановке. Под стать фотографиям.
В нескольких местах располагались стойки. Участие в выставке принимал незнакомый мне ювелир Лихштайм. Именно его работы переливались блеском драгоценных камней под толстым стеклом с усиленной защитой. Где-то здесь находился и мой стенд с миниатюрами. Вместе с Ингой мы отобрали работы, выполненные перламутром, золотом и серебром.
— О, Ева, — с небольшим акцентом приветствовал меня сзади Корески. — Tu sei bella! Соблазнительная! Ты сегодня звьезда!
— Не то слово.
Я повернулась к старому доброму другу, преподнёсшему незатейливый комплимент. Как и думала, спокойствие итальянца оказалось наносным. Когда Корески волновался, то сильнее перевирал слова.
— Привет, Паоло.
— Прийятно видеть тебя в добром здравии, — загадочно улыбнулся мужчина.
— Взаимно.
— Де Лавье никак не прийехал! Инги нет! — неожиданно прорвало Корески. — Открытие через десьять минут! Это полный провал!
— Всё будет хорошо!
Я пожала руку друга, пытаясь его поддержать.
На самом деле причин для паники я не видела. Фуршетный стол накрыт, официанты наготове с подносами и шампанским. Всё будет в лучшем виде. На выставку приглашён светский бомонд, популярные критики. Эрик ни за что не захочет ославиться. Слишком любит деньги и свою репутацию.
Только подумала, как двери выставочного зала распахнулись, являя Лопаточкина и хозяйку мероприятия. Спустя несколько мгновений мы здоровались.
— Ева! Как хорошо, что ты уже здесь! — Инга быстро смерила меня взглядом. — И платье, смотрю, достойное подобрала. Это прошлогодняя коллекция Дорчесте?
— Нет, — пожала плечами. — Сшито на заказ по собственному эскизу.
— А-а-а, — многозначительно протянула Мельская. — Ну... Со вкусом. Да.
— Котёнок! — тут же подключился Эрик, пытаясь меня облапать глазами. — Ты такая... аппетитная.
Я натянула на лицо вежливую, чуть ироничную улыбку. Буду терпеть. Несколько часов выставки, помпезная вечеринка в честь открытия не оставят меня равнодушной к происходящему, точно!
Постепенно зал заполнялся людьми, в том числе и довольно известными в творческих кругах. Инга приветствовала всех, кого знала, знакомилась с гостями, заставляла меня принимать поздравления, приглашения на вечеринки, слова восхищения.
Примерно через два часа мне порядком надоело всем подряд улыбаться и приветливо отвечать на вопросы, в том числе и глупые. Улучив минуту, я сбежала от Мельской освежиться. И отдохнуть.
Дамская комната предстала передо мной настоящими апартаментами. С лёгкой руки талантливого дизайнера в просторном зале располагались пять удобных и мягких диванов, акцентируя зоны отдыха. Возле каждого уголка стояли невысокие столики с развлекательными журналами, в изящных вазонах тянулись к потолку живые растения с мясистыми зелёными листьями. В воздухе витал тонкий ненавязчивый запах благовоний, тихо играла музыка. Несколько дверей вели в короткие коридоры, где, собственно, и располагались места женского уединения.
Минут десять я провела в блаженстве, вытянув ноги и наблюдая за посетительницами. Позже подкрасила губы перед зеркалом. Улыбнулась отразившейся миловидной девушке со светло-каштановыми волосами. Отдохнув, отправилась искать Ингу.
Я шла вдоль стены по залу с живописными работами Корески, когда меня испугали. Некто, особо не церемонясь, схватил меня за шею и плечо. Длинные горячие пальцы едва ли не сомкнулись на горле. Жуть! Я вздрогнула от чужого тела, на мгновение прижавшегося сзади. Густой аромат мужских дорогих духов коснулся меня, обволакивая тяжестью древесных оттенков и виски.
Ухо обожгло низким тембром:
— Ну и куда ты направляешься?
— Что?
Захотелось взвизгнуть от неожиданности, чудом сдержалась. Что вообще происходит? Люди ведут себя как ни в чём не бывало. Ходят и смотрят картины. Вдох, внезапная свобода, резкий разворот. Перед глазами — незнакомый мужчина. Взгляд откровенно пугает. Голодный, с огоньками безумия. И, кажется, злой. Очень злой. Не сердитый. Язвительная ухмылка не оставляет сомнений во враждебной настроенности гостя.
— Ну что, Евлина? Вот и свиделись.
Я нахмурилась, изумлённая произошедшим. Видать, некая Евлина хорошо насолила этому солидному парню, раз он готов без приветствия с неё шкурку спустить. Но я-то при чём? Отвратительные бестактность и поведение при жуткой самоуверенности.
— Руки уберите, — поморщилась я.
— Что ты сказала? — с лёгким раздражением спросил незнакомец.
— Вы сделали мне больно. Надеюсь, непреднамеренно. И определённо ошиблись.
По сощуренным карим глазам поняла, что грубиян как минимум озадачился. Я изучала мужское лицо: чуть искривлённый нос, прямой разлёт бровей, тяжёлый подбородок, которого задумчиво касалась изящная рука. На среднем пальце незнакомца красовался перстень с огненно-красным камнем. Тут же перехватило дыхание от догадки. Вне сомнения, передо мной стоял дракон. Тот самый, потерянный.
— Ева! Amore mio, вот ты где! — Громкий вопль Корески вырвал меня из ступора. — Потерял! И снова нашёл!
Знойный вихрь закрутил и сместил меня в сторону. Подальше от самоуверенного цепкого взгляда, зловещей ухмылки и загребущих лап. Корески переключил внимание на себя и тем самым дал мне возможность перевести дух и собраться с мыслями.
Огненный вскинул брови, сосредоточенно рассматривая итальянца. Поджарый и сухой, слегка лысеющий художник выглядел маленьким и щуплым по сравнению с драконом.
— Вы её муж? — спросил.
— О! — расплылся в улыбке мой спаситель. — Я бы с радостью стал достойным marito этой женщине, но увы, она неприступна вот уже восемь лет!
Да-да. Ровно столько я и знала Корески. Мы познакомились в художественной школе и до сих пор общались. Друзья, коллеги, люди, живущие на одной волне.
— Восемь лет?
Определённо, дракон удивился.
— Ровно восемь лет и uno, due, tre, — Паоло считал на пальцах, — месяца! Ева! Уже три!
— Хм... — сузил глаза Огненный. — Видимо, я и правда ошибся. Приношу свои извинения, милая девушка, за... грубость. — Он обаятельно улыбнулся и протянул руку. — Дамиан Тарийский.
— Ева Влас, — произнесла я, холодно рассматривая дракона.
Руки не подала. На призыв не ответила. Сомнительно, что Дамиан не знаком с этикетом. Интуиция подсказывала не спешить. Резкая смена настроения Тарийского вызвала не только недоумение, но и некоторые опасения. Похоже, Огненный — импульсивный мужчина. А значит, с большой вероятностью — непредсказуемый. Мужчина, способный с лёгкостью сжать руки на шее женщины, которую ищет, определённо не был безобидным, как маленький плюшевый котёнок.
— Ева Влас, — словно смакуя, повторил за мной Тарийский, засовывая руки в карманы.
Между нами повисло молчание. Дамиан чуть перекатил вес вперёд, приподнимаясь на носках, вернулся обратно. Изучающий взгляд, тонкая полуулыбка, тронувшая уголки его губ, просто вопили о любопытстве, вызванном нашим знакомством.
— Так это ваши фотографии висят на стенах.
— Да.
— Они великолепны. Фактурны. Атмосферны. Достойны лучших коллекций.
— Приятно видеть разбирающегося в современном искусстве человека, — улыбнулась я, понимая, что какой бы неприятной ни была наша случайная встреча, нельзя упустить этого мужчину. — Могу предположить наличие в вашем доме интереснейших шедевров мирового искусства.
— Вы правы, Ева, — произнёс Дамиан, жадно изучая моё лицо. — Кое-что есть. И я готов вам показать. Когда пара картин с этой выставки украсит мои стены.
— Очень заманчивое предложение, — улыбнулась я.
— Тогда ждите приглашения, — легко поклонился Огненный, затем достал из кармана небольшую золотую визитницу. — Если вас не затруднит, передайте визитку организатору выставки. На ней — контакты моей помощницы. Им придётся обговорить детали покупки.