— Иногда бывает и так, что творческая личность запоминается единственной работой в жизни, — задумчиво отметила я.
— И то верно, — рассмеялся Борин. — Поэтому лично вам я желаю всяческих благ. Вы ведь и сами пишете? Это же ваши миниатюры я видел под стеклом?
— Да, — ответила я и осеклась.
Глотнула шампанского. Лопаточкин. Среди нескольких залов и обилия гостей бывший меня нашёл, а теперь направлялся в мою сторону с пренеприятной ухмылкой. Хм... Это в какой, интересно, момент его коронная ослепительная улыбка стала мне так противна?
— Весьма недурственно, — похвалил мои работы Вадим. Кивнул на приближающегося де Лавье. — А вот и ваш фотограф. Только вспомнили.
— Господин Борин! — приветствовал Эрик критика. — Приятно видеть вас на нашем мероприятии. Признаться, я сам поражён оживлением вокруг своего творчества.
Лопаточкин хозяйским жестом положил руку мне на талию.
— Вы вместе? — чуть приподнял брови критик.
— Да!
— Нет! — одновременно воскликнула я.
— Мы с Евочкой немного поссорились. — Плотоядная улыбка Эрика и остекленевшие глаза подсказали, что бывший пьян. — Уверен, пара медленных танцев с моей Музой решит все наши проблемы.
Он заговорщически подмигнул критику и, не обращая внимания на моё нежелание идти с ним, потащил меня в зал, где уже танцевали пары.
Вот чёрт! Стальной захват был неприятен, а я ничего не могла поделать. Лопаточкин был сильнее. Вырываться из его объятий — значит, привлекать внимание. Публичный скандал, конечно, вызвал бы небывалый ажиотаж. Кто знает, может, этого и добивался Эрик, но становиться поводом для пересудов я не желала.
Глава 6
В молчаливом противостоянии мы прошли через несколько стаек гостей. Люди веселились, пили спиртное, закусывали с фуршетных столов и, казалось, никому до нас дела не было. Если не считать пары-тройки поздравлений и одной просьбы оставить визитку.
Все мои попытки избавиться от бывшего с треском терпели крах. По-моему, их даже никто не замечал. Со стороны, наверное, мы выглядели как милая пара, решившая развлечься на танцевальной площадке.
— Котёночек, ты не представляешь, как я зол, — прошипел Эрик, намеренно прижимаясь ко мне, — и намерен раз-зрешить наш конфликт сегодня же. Мои тёплые пол-целуи, — запнулся де Лавье, — и ласки помогут тебе понять, что лучше меня ты всё равно никого не найдёшь.
— Ну что за самоуверенность!
Я выдернула руку из его пальцев, но Лопаточкин оказался быстрее.
Схватил меня за талию, сделав стремительный выпад. Снова прижался. Запах дорогого коньяка стал совершенно невыносимым. Попытка закружить в танце вызвала лёгкий приступ тошноты.
— Да хватит уже! — разозлилась я, но затихла на время, чтобы усыпить бдительность де Лавье.
— Котёночек... А ты помнишь эту песню? — горячо и противно бухтел мне в ухо Эрик. — Мы под неё танцевали в первый раз. Слышишь? Это музыканты играют для нас. По моей просьбе!
— Господи! — простонала я. — Когда же ты поймёшь, что между нами быть ничего не может, и отстанешь?
— Никогда! — с жаром выдал де Лавье.
— А это ты зря! Ева ясно сказала, что ты ей не нужен.
Насмешливый бархатистый голос, по которому я соскучилась и который, наверное, никогда не забуду, раздался совсем близко. Чуть ли не над ухом. Мелькнула тень. Эрик вдруг подался назад как-то уж слишком легко и быстро, а в следующее мгновение мой партнёр по танцу сменился.
Я на миг зажмурилась и выдохнула, чтобы в следующее мгновение утонуть в серых, пронзительно чистых глазах Ридерика.
— Привет, Снежинка.
И всё-таки я вздрогнула, когда мужские руки легли мне на талию. Лёгкое движение — и я в тесных объятьях Альросского. Радостная улыбка на его губах и пытливый ласковый взгляд заставили меня прикусить нижнюю губу и нахмуриться.
— Рид? Ты как здесь?
— Удивлена? — В любимых глазах — шальное пламя. — Я за тобой пришёл. Украду тебя сейчас.
— Даже не думай, — тихо ответила, чувствуя, как сильнее сжимается кольцо его рук, а сама оказываюсь на невозможно близком расстоянии от дракона. Тепло его близости приятно обожгло, заставляя думать о нём, о его поцелуях и ласках.
— Ваши танцы слишком вызывающи, — глухо прошептал Ридерик. — Мужчинам много дозволено. Как и женщинам. Всё очень странно. Танцевать с чужими партнёрами, страстно обнимаясь, можно, а более откровенные отношения считаются изменой.
— Ты кто такой?
Злобное рычание Эрика прервало слова дракона.
Бывший определённо попытался оттеснить Альросского.
Ридерик повернул голову. Он так спокоен! Невозмутим и очень красив в укороченном чёрном сюртуке с воротником-стойкой, расшитым золотыми вензелями. Смотрела на него с жадностью, терзаемая любопытством. С чем он пришёл? Как нашёл? Что с тем миром?
— Не исчезнешь — долго не проживешь, — лаконично и без эмоций заявил дракон, разворачиваясь к Эрику. Достаточно громко и твёрдо. Ровно настолько, чтобы Лопаточкин услышал и проникся.
Ледяной крепко прижал меня к себе, словно боясь потерять, но у меня не было желания сбегать. Наоборот. Хотелось оставаться в надёжных и тёплых объятьях. В каждом движении, каждом жесте, в каждом взгляде Альросского сквозила властность, но я чувствовала абсолютную защищённость и спокойствие.
Двое мужчин друг напротив друга, оба привлекательны, но разные, как небо и земля.
Лопаточкин недоверчиво ухмыльнулся в ответ на предупреждение. Зря: Рид не шутит. Бывший перевел взгляд на меня, и я кивнула. Сочувственно и даже радостно. Вот уж кто способен навсегда отвадить ненужного кавалера, так это Альросский. Выгода уже ощутима. Эмоции наверняка отразились на моём лице, и де Лавье в замешательстве отступил. Видимо, у него всё-таки есть инстинкт самосохранения.
— В моём мире нельзя так просто ходить и убивать людей из ревности, — прошептала я Ридерику.
Губы Ледяного скользнули по моей щеке.
— Я очень соскучился, Ева.
— Ты оставил тот мир погибать?
— Нет. Моих сил достаточно, чтобы сдерживать огонь. — Рид отстранился, пытливо всматриваясь в моё лицо. — Нам надо о многом поговорить. Верно, Снежинка?
— Думаю, да.
— Идём.
Он взял меня за руку и повёл вон из зала.
— Сначала к Инге.
Краем глаза заметила, как залпом глотнул спиртное из стакана де Лавье, провожая нас разъярённым ревнивым взглядом. Хочется верить, что бывшему хватит ума не лезть к Ридерику с претензиями. Сомневаюсь, что Альросский спокойно стерпит наглость «соперника».
— Кто такая Инга? — спросил дракон.
— Подруга. Устроительница выставки и главная здесь. Сегодня я работаю у неё.
— Работаешь? — нахмурился Рид. — Ты её рабыня?
— Слава Богу, нет! — Я улыбнулась.— Рабство в нашем мире запрещено.
Сказала — и снова оказалась в мужских объятьях. Ридерик прижал меня к себе так, что я уткнулась носом в его грудь, на мгновение потеряв связь с реальностью. В небольшом коридоре между залами, среди людей, разговоров и музыки, мы остались вдвоём. Будто и не было той неприятной разлуки.
— Так вкусно пахнешь... — глухо прошептал дракон, вдыхая с явным наслаждением. — Я не смог забыть.
Промолчала, соглашаясь с его словами. Мужской запах, смешанный с ароматом изысканных духов, в которых читаются нотки бергамота, мускуса и сандала, я не забуду никогда. Насыщенно свежий и одновременно горьковато-мягкий, мне безумно нравится. Запах моего мужчины. Надеюсь, моего.
Кажется, можно так стоять вечно. Но Рид отстранился, и мы пошли на поиски Мельской.
Голубое платье Инги я заприметила ещё с порога чайного зала. Хозяйка вечера веселилась в компании двух респектабельных мужчин. Мило улыбаясь, подруга повернула голову. Её взгляд остановился на нас.
О да! Я знала, какое впечатление производил Ридерик на женщин. В моём мире его магнетизм, похоже, действовал так же. Я не видела, как смотрят на него гостьи. Не до этого было. Но здесь и сейчас не заметить женский интерес сложно.
Как по мгновению волшебной палочки на лице Инги засветилась обаятельная улыбка. Во взгляде появилась хищность, плечи расправились, живот втянулся, зато вперёд подалась её объёмная грудь. Мельская смотрела на нас во всеоружии, облизывая и покусывая губы. Она определённо старалась придать им более пухлый вид, совершенно забыв, что делает это прилюдно. Двинулась навстречу, покачивая соблазнительно бёдрами. Остановилась напротив, не отрывая глаз от Ридерика.
— Добрый вечер! Инга Мельская.
Подруга подала Ледяному руку с алыми ноготками.
— Ридерик Альросский. — сдержанно улыбнулся дракон, аккуратно пожав её пальцы.
— Вам понравилась выставка?
— К сожалению, не видел.
Мельская с видимой неохотой убрала руку. Даже затаила дыхание, наигранно сдерживая грустный вздох. И всё же вздохнула, захлопав ресницами, всем видом выражая искреннее сожаление.
— О! Тогда я просто обязана вам её показать. В любое удобное для вас время. Хотите завтра?
— Завтра я занят, — приобнял меня Ридерик.
— Как жаль, — огорчилась Инга, отслеживая его жест. Вдруг нахмурилась. — А вы... Вы вместе?
— Ещё нет, — Альросский был откровенен как никогда, — но весьма на это надеюсь. Отпустите Еву со мной?
— Вы хотите покинуть нас? — Грудь Инги часто вздымалась. — Но впереди ещё столько интересного! Развлекательная программа начнётся совсем скоро. Я приглашаю вас за свой столик.
— Нет времени. В другой раз.
Дракон обворожительно улыбнулся, сглаживая очередной отказ, и Мельская растаяла, как мороженое в жаркий день. Облизнула губы, томно прикрыла глаза.
— Вы обещаете?
— Скорее, оставляю надежду, — галантно парировал Альросский.
— Буду ждать. — Инга открыла клатч и достала визитку. — Вы можете позвонить мне по этим номерам.
Визитка перекочевала в мужские руки, а затем упала в карман Альросского. В серых глазах Рида издевательски играли смешинки. Ну что ж... Дракон привык к женскому вниманию и обожанию.
— В любое время, — с придыханием добавила подруга. — Хоть ночью, хоть ранним утром. Вам понравится моя выставка.