Отсыпаться после бессонной ночи — удовольствие. Отсыпаться, нежась рядом с любимым, — вдвойне. Но рано или поздно всё заканчивается, так и сейчас из безмятежной неги меня выхватил дверной звонок.
— Ох! — воскликнула я, слетев с кровати в белую тучу пересмешников, взвившихся снежной пылью в воздух. — Это же Рейно!
— Хочу познакомиться с твоей сестрой, — лениво потянулся на кровати Рид, наблюдая за поисками халатика среди разбросанных вещей.
— Считай, тебе представилась эта возможность.
Я завязала поясок и выскочила в коридор, прикрыв за собой двери спальни.
Спустя минуту передо мной стояла нахмуренная Оля. Чем-то обеспокоенная, сестра сжимала в руках небольшую папку и смотрела на меня так, будто видела в последний раз. Всё не могла насмотреться. И в конце концов заразила меня тревогой.
— Оля! Что случилось?
— Солныш. У меня для тебя кое-что есть.
— Солныш? — На пороге спальни вырос уже одетый Ридерик. — Это производное от солнца, да?
Я улыбнулась дракону, со скрытым облегчением отмечая отсутствие магических созданий вокруг, перевела взгляд на сестру. Та пристально посмотрела на Альросского и вдруг отшатнулась, крепче прижав папку к груди.
— О, Ева, прости! — Рейно откровенно смутилась. — Я не вовремя! Могла бы и написать.
— Всё в порядке. — Я подошла к Риду и взяла его за руку. — Ридерик. Познакомься с моей сестрой. Оля. Это — мой мужчина.
— Ридерик Альросский, — дракон улыбнулся сестре. — Ева много рассказывала о вас.
— Да? И как?
Ольга продолжала пребывать в замешательстве от неожиданного знакомства. Она коснулась свободной рукой рыжей копны волос и взбила их попышнее. Так она делала всегда от неуверенности.
Ридерик с интересом смотрел на Рейно.
— Исключительно с любовью.
— Может, чай попьём? — вклинилась я. — Мы ещё не завтракали.
— Чай? — Оля наконец собралась и шагнула к Ридерику. — Очень приятно! — протянула руку для приветствия.
Улыбнулась, когда Альросский галантно коснулся её губами. С первого взгляда Рид обаял и Рейно. Как это у него получается? Магнетизму колдуна невозможно противиться долго. Вкупе с безупречными манерами Ледяной мог понравиться кому угодно.
— Ева. Ты должна кое-что узнать о человеке, которым интересовалась.
Оля с трудом оторвала любопытный взгляд от Рида.
Я кивнула.
— О Дамиане? Ридерику тоже нужно послушать.
— Даже так? — Оля хмыкнула, с ещё большим интересом взглянув на дракона. — Ну хорошо.
Рейно прошла на кухню, положила папку на стол. Быстро налила воду в белый керамический чайник, разрисованный разноцветными бабочками, и включила его. Дождалась, пока мы разместимся за столом, затем вытащила фотографии.
— Это он? — спросила сестра, показывая снимки.
На одном из них был Тарийский, прикрывающийся от солнца рукой. На другом — огненно-красный перстень крупным планом. На третьем Дамиан стоял возле машины где-то в жаркой стране, потому что на заднем фоне росли пальмы.
— Да. Откуда это?
— Несколько недель назад без вести пропала журналистка Полина Никитина. В базу данных поступил запрос на розыск. В одном из почтовых ящиков девушки было найдено письмо с вложением. Вложение перед тобой.
— Я с ним уже познакомилась, Оль.
— Что? Когда?
Громкое негодование заставило меня поморщиться. Но это была Рейно. Такая Рейно.
— Приходил на выставку. Теперь хочет встречаться.
— А ты?
— Я согласилась.
— И ты это говоришь так спокойно при... Ридерике? — Оля непонимающе перевела взгляд на невозмутимого дракона, потом снова на меня. — Солныш... Свободные отношения, это, конечно, ваше дело и лезть не буду. Но ты должна знать: Тарийский опасен.
— Я знаю.
— Знаешь? Ну кто бы сомневался... — Оля вздохнула и зажмурилась, пробубнила себе под нос, словно сгоняя морок: — Я не хочу делать преждевременных выводов, но предчувствие подсказывает, что без его участия та история с пропажей девушки не обошлась. Мы выясняем. Судя по перстню, окружению и отсутствию информации, парень обеспечен и весьма скрытен.
Я сходила за мобильным телефоном в соседнюю комнату, вложила в одно из личных сообщений визитку Веры Добрис, а затем отправила её Ольге.
— Эти контакты Дамиан оставил мне на выставке. Сказал, что через эту женщину будет обсуждать покупку нескольких работ Лопаточкина.
— Отлично. Мы проверим, — кивнула Ольга. — Ты собрала чемодан?
— Почти.
— Хорошо, — удовлетворилась моим ответом Рейно и перевела взгляд на Альросского. — А вы? Вы как познакомились с Евой?
— Совершенно случайно, — улыбнулся Рид. — Она чуть не попала под лошадь.
— Под лошадь? Где это произошло? Когда?
— Месяца три назад.
Я сама ответила на вопрос, не распространяясь о подробностях.
Если Рид сейчас скажет, что мы встретились несколько десятков лун или звёзд, да ещё и на городском рынке, где я сидела в шубе на площади, вопросов станет в три раза больше.
— Так три месяца назад ты... — Оля наклонила голову, не сводя глаз с дракона. — Он тоже с квеста?
— С квеста? — Рид прищурился.
— Да, Оль. Именно оттуда.
Рейно сложила руки перед собой.
— И какие у вас планы на мою сестру?
Ну началось! Дорогой моему сердцу офицер в юбке решила взять нахрапом мужчину. Выведать у него всё без обиняков, по-мужски. Лёгкая полуулыбка призвана нивелировать прямые вопросы в лоб. Угу. Хотелось надеяться, что она вовремя остановится, хотя было интересно, как выкрутится Ридерик.
— Любить и защищать, конечно, — тут же нашёлся дракон, отвечая со всей серьёзностью. — Родить детей. Троих, не меньше. Можно четверых.
— Троих? Сыновей хотите?
— Да. И дочерей.
— И Ева согласна?
Взгляды обратились на меня. Изучающий — Ольги, со смешинками — дракона.
— Угу, — кивнула я, удерживаясь от пояснений. — В четверг. Как только после дождика рак на горе свистнет.
— Поня-я-ятно, — многозначительно протянула Рейно.
Сестрёнка наконец сообразила, что залезла не в своё дело. Но точно не со зла! Военное образование сказывалось, а чувство такта и Оля не всегда понимали друг друга. Рейно пыталась уберечь меня от разочарований, заботилась как умела, поэтому я позволяла ей это и принимала сестру как есть.
— Ладно, сдаюсь, — смиренно выдохнула она. — И правда сами разберётесь. А чем вы занимаетесь, Ридерик?
— Снегом. Иногда — дождём, — невозмутимо ответил дракон, отпивая из чашки чай.
— Метеоролог?
— Угу, — кивнула я. — Метеоролог он. Работает над климатом.
— Интересная профессия. Малооплачиваемая? — вдруг выдала Оля и тут же округлила глаза, хитро улыбаясь. — А что я такого спросила, солныш? Моей сестре предстоит растить с этим мужчиной троих детей!
— Не переживайте, Ольга, — Альросский обаятельно улыбнулся. — Ни Ева, ни дети ни в чём не будут нуждаться.
— Ну посмотрим.
Рейно неопределённо хмыкнула, а потом встала. Быстро собрала фотографии со стола в папку, аккуратно перекладывая листами.
— Ладно, ребята. Мне пора. В департаменте давно ждут, я и так задержалась.
В коридоре мы остались с сестрой вдвоём. Ольга кивнула, растягивая губы в улыбке, а потом подняла большой палец вверх и в сторону, показывая, что положительно оценила выдержку и воспитанность Ридерика.
— Поскорей бы прошли эти дни, — громко вздохнула. — Ну почему чем ближе к отпуску, тем время тянется медленнее?
— Устала?
— Не представляешь, как. — Ольга порывисто обняла меня и поцеловала в щёку. — Хорошего дня, солныш, и береги себя.
Я благодарно улыбнулась сестрёнке. Закрыла дверь, развернулась и замерла. На пороге кухни стоял Ридерик, опираясь на дверной косяк. Его внимательный взгляд и чрезмерная серьёзность озадачили. Таким он бывал, когда принимал неоспоримые решения. Я помнила этот взгляд на балконе во время экзекуции Грега. Или когда Ридерик заносил меня в дом Валюны на руках после обнаружения в том жутком чулане.
— Что?
— Ева, я не шутил.
— Насчёт чего?
— Что хочу от тебя детей.
— Рид...— мягко произнесла я, вспоминая, чем закончился наш последний разговор о контрацепции. — Давай вернёмся к этой теме чуть позже.
Ну правда! О каких детях может идти речь, когда надо решить столько проблем? Впереди неизвестность, расследование, непредсказуемый Дамиан. Как можно думать о радости материнства и пелёнках, когда все силы и самообладание нужны для борьбы? Да и не хотела я четверых детей! Мне бы одного для начала родить.
Я надеялась на понимание. Альросский молчал.
Как ни странно, но вокруг моего Ледяного лорда царило спокойствие. Никаких снежинок, пересмешников, позёмки. Ни-че-го. Я подошла к дракону, крепко прижалась, пытаясь без слов передать своё доверие и чувства.
— Обязательно вернёмся, — пообещала и улыбнулась, когда его руки обвили мою талию, а губы коснулись волос.
Глава 10
Леми ненавидела жару. Ненавидела странные чешуйчатые деревья (здесь их называли пальмами), постоянную влажную духоту и уборку. Никогда не думала, что столкнётся с работой служанки. Поэтому девушка ненавидела и дракона, заставившего её жить в этом доме и назвавшего своей рабыней. И боялась его до холодной дрожи и липкого пота, выступающего мелкими бисеринками после гнетущих мыслей. Избитый стражник до сих пор являлся в жутких снах по ночам. Он подползал к её ногам и молил о помощи, выплёвывая изо рта кровавую пену.
Но сильнее всего Леми ненавидела Ридерика и его мерзкую девку. Это они причина всех её бед. Ещё Млисская хотела удавиться с горя в самые трудные минуты, но сдерживалась в страхе перед смертью.
«Накладывать на себя руки нельзя», — учил оццэ, грозя ещё большими муками после смерти, и память о его словах заставляла её снова и снова тереть ненавистные лестницы и полы. С утра и до вечера. И так каждый день. Бедная девочка Леми.
Натруженные руки и ноги гудели, когда Млисская наносила на них тонкий слой крема. Крем утром, перчатки, чтобы сохранить тонкую кожу, крем вечером. И боль.