— Ну что ж, лорд Лидосский, — не растерялся Данор. — Потрудитесь рассказать, когда вы в последний раз видели леди Элизель Аллерскую живой.
— Этой ночью. Она пришла ко мне в спальню.
В глазах Данора зажглись нехорошие огоньки. Как невовремя узнал Рейлим о ветрености и легкомыслии своей невесты. Ох, как невовремя! Представил, видимо, как к нему в спальню бегала и Мэрин.
— И чем вы занимались?
— Общались. Элизель приходила извиниться за произошедшее на балу.
— Извиниться? — брови Данора чуть вскинулись. — За что же?
— Это она порвала платье на моей спутнице.
— Вот как? Элизель призналась сама?
— Да. Она призналась, попросила прощения. Сказала, что ревновала.
— И вы разозлились.
— Нет. Она выглядела виноватой и очень милой, искренней. А я сильно устал. Я ведь только вернулся домой из департамента. Если помните, мне был выписан штраф.
— Крупный штраф, — ухмыльнулся Данор. — Вы предъявили его Элизель?
— Никогда не беру деньги у женщин.
Рейлим на миг поджал губы, прищурился, оценивая прямой и честный ответ.
— Что было потом?
— Я попросил Элизель уйти.
— А она?
— Уходить не хотела. Стала меня уговаривать, потом шантажировать.
— Вот как? И на что уговаривала?
— Хотела, чтобы я провёл с ней ночь.
— И чем же она шантажировала?
— Пообещала всё о нашей ночи рассказать Ольге.
— Что ж, — протянул самодовольно Рейлим. — Она имела полное право рассказывать.
Арден видел, как следователь в уме потирает руки. Ещё бы! Мотив преступления — вот он! Осталось только вытащить заветный браслет и нацепить его предполагаемому убийце, чтобы запустить обратный отсчёт.
— Да. Рассказывать, но не лгать.
— Так ночи любви не было?
— Нет. Ничего не было. Мне интересна другая женщина. Ольга. Потому Элизель ушла.
— Вы поругались.
— Нет. Вы же знаете, месир. Я люблю женщин и никогда не смогу их обидеть.
После этих слов Данора почему-то слегка повело. Он напрягся, стал более угрюмым и хмурым. Потёр перстень, который весь разговор оставался прозрачным, как ледяная слеза.
— Что вы делали после ухода драконицы?
— Был у себя в спальне. Я повторюсь. Я очень устал и нуждался в одиночестве и покое.
— Слышали что-нибудь в доме или в парке? Выходили из комнаты до утра?
— Ничего, — качнул головой Арден. — Совсем ничего не слышал. Никуда не ходил.
Камень в перстне следователя по особо важным делам чуть-чуть помутнел, но быстро вернул прозрачность. Уголок губы Ардена еле уловимо дрогнул. Дешёвый артефактишка... Уж точно не для такого менталиста как он.
— Можете предположить, кому была выгодна смерть Элизель?
— Понятия не имею. Более того. Я шокирован тем, что это произошло в моём парке.
— Страшно представить, кому вы насолили, лорд Арден, — зловеще улыбнулся Рейлим. — Пока я оставлю вас. Не покидайте дворец.
Данор встал, а затем вышел из кабинета. Тяжёлая дверь глухо захлопнулась за ним, и Арден откинулся в кресле. Если не найдётся более реальный подозреваемый, то его ждут очень мрачные перспективы и большие проблемы. Не трудно догадаться об этом, зная желание следователя по особо важным делам отомстить. С него станется «подарить» ему метку. Никого не волнует, как будет оправдываться перед Высшим Советом дракон. Убита женщина-драконица, причём очень знатного и высокого рода. Лидосский вздохнул.
***
Когда двери библиотеки открылись, и на пороге вырос следователь по особо важным делам, я не удивилась. Я ждала этого дракона, как, наверное, ждал любой во дворце. Быстро же он решил дела с Арденом.
— Леди Ольга, — сухо приветствовал Рейлим. — Нам надо поговорить.
— Разумеется.
Данор взял один из стульев, поставил его рядом с моим креслом так, чтобы мы оказались напротив друг друга. Щёлкнул пальцами, заставляя магические шары разгореться на полную мощность. В сумрачной библиотеке стало так светло, что я на пару мгновений прикрыла глаза. Увидела презрительную насмешку на губах Рейлима. Ну, конечно! Драконы гораздо быстрее привыкают к смене освещения, они сильнее и быстрее людей.
Чёртов сноб! Ещё чуть-чуть и я начну его ненавидеть.
— Вы готовы отвечать на вопросы? — снисходительно произнёс.
— Да.
— Когда вы в последний раз видели леди Элизель живой?
— На балу.
— Что вы делали после того, как покинули бал?
— Уехала с сестрой и её женихом лордом Альросским к ним во дворец. Там и провела время.
— Так. И когда вы вернулись?
— Не знаю. Было ещё темно. Меня видели стражники и Демонд. Я поднялась к себе в спальню и спала до утра.
— Во дворце было тихо?
— Как в могиле, — брякнула я, не найдя лучшего определения.
Но кто же знал, что Рейлима поведёт от глубочайшей досады?
— Очень неудачная шутка, — скривился он. — Погибла одна из лучших дракониц Раниндара. Свет и надежда нашей расы. А вы... Находите неуместные определения, когда вся столица готовится к трауру! Да что там столица — весь мир!
Ну-ну! Если такие, как Элизель, свет и надежда, то общество давно погрязло во мраке и лжи. Доказывать обратное — бесполезно. Поэтому я просто вздохнула.
— Неуместное определение? Шутка? Да во дворце было так тихо, что я слышала собственные шаги. Уверена, в могиле даже более шумно бывает, когда разлагается тело. А вот интересно, у драконов процессы гниения происходят так же, как и у людей?
После этих слов Рейлим засопел. Ну... Если у него настолько тонкая душевная организация, писал бы лучше стихи. Я намеренно выводила Данора. Чем более невнимательным будет следователь, тем меньше соберёт информации. Эмоции заставят допустить ряд ошибок, а я, возможно, выиграю время. Зачем? Пока сама не знала. Дополнительное время никогда не бывает лишним. Особенно в таких делах. Не то, чтобы я была против следствия и поимки убийцы. Нет. Мне хотелось идти на шаг впереди, а для этого, чем меньше сведений я предоставлю сейчас, тем лучше.
Но Рейлим взял себя в руки.
— Значит, вы утверждаете, что не видели леди Элизель после бала?
— Нет. Не видела.
— Вы знаете, что леди Элизель с Арденом связывали больше, чем просто дружеские отношения?
— Нет.
— Вы должны знать, что Элизель хотела выйти за Лидосского замуж и часто бывала в этом дворце. Вы не могли не замечать её интереса.
— Признаться, не замечала.
— Вы ревновали Ардена к драконице?
— Нет. Арден мне ничего не обещал.
— Вот как? И что вас связывает?
— На данный момент только дружба.
— Дружба? Но вы живёте во дворце дракона, пользуетесь его покровительством, как какая-то...
Данор запнулся. Видимо, вспомнил, что находится на службе и следующее определение станет похожим на оскорбление. Он злился. Я не давала ему зацепиться за слова, отвечая кратко и односложно.
— Вы хотели сказать содержанка?
Рейлим крякнул, подтвердив мои выводы. Ему стало как будто неловко. Удивительно, как много могут эмоции! Впрочем, дракон не зря занимал свой пост и снова перешёл к допросу.
— Я так не сказал, леди Ольга. Ответьте. На каких условиях вы живёте во дворце?
— Арден пригласил меня в гости. При этом он ведёт себя очень галантно, как самый порядочный мужчина из всех, кого я только встречала.
Костяшки пальцев следователя даже побелели от негодования. Он так точно не думал, но и не мог возразить. И всё-таки не выдержал.
— У нас с вами разные представления о Лидосском.
— Мы будем обсуждать ваши представления об Ардене? — невинно спросила.
— Я смотрю, вы очень самоуверенны.
— Мне скрывать нечего.
— Прекрасно, раз так, — ухмыльнулся дракон. — Скажите, леди Ольга. Вы знаете, что леди Элизель вчера ночью приходила в спальню к Лидосскому?
— Нет. Первый раз слышу.
— Вы лжёте, Ольга! — вдруг рявкнул дракон.
— С чего вы взяли?
— Я не обязан вам объяснять, — высокомерно ответил Данор. — Но для вас я сделаю исключение. Видите этот перстень?
Дракон протянул руку. На безымянном пальце красовался перстень с мутно-зелёным камнем размером с миндальный орех. Я наклонила голову, рассматривая украшение с интересом.
— Детектор лжи?
— Он улавливает ваши эмоции. Вы сказали, что не ревновали дракона. Вы солгали! Артефакт показал вашу ревность, как только я уточнил, что лорд Лидосский и драконица встречались в ночь перед убийством!
Фух! Я едва не выдохнула с облегчением. Подумаешь, чувства! Я-то думала, меня только что раскусили. Признаваться в том, что я явилась свидетелем ночной перебранки, не очень хотелось.
— Мне неприятно слышать это, — произнесла с грустью. — Выходит, я надеялась на большее, чем просто дружить.
— Именно! Вы ревнуете Ардена! Сильно! Обо всём знали и могли желать Элизель смерти!
— Но артефакт не показал мою ревность в начале беседы! — хитро уточнила я. — Он был абсолютно прозрачным. Я это помню. А вы? Вы это видели?
По неуверенности Данора я поняла, что не зря выводила его на эмоции. Ни черта он не видел! Рейлим на кольцо не смотрел! Перстень быстро помутнел, как только зашёл разговор об Аллерской. Камень гораздо раньше стал тускло-зелёным. Я всё же вытянула свой счастливый билет, заставив следователя думать о трагедии и драконьих могилах, а не о проклятом артефакте!
— Да. Я это видел, — холодно произнёс Данор.
Для него признаться в обратном — равносильно служебному поражению! Впрочем, он уже и так проиграл. Ведь вовремя замеченные изменения в камне превратили бы для меня диалог в более жаркий, опасный.
— У вас есть ещё какие-то вопросы ко мне? — я перехватила инициативу.
— Нет.
— Значит, я могу быть свободна?
— Пока, да. Но вам придётся остаться в гостях у Ардена ещё на неопределённое время, — с ехидцей произнёс Рейлим.
Сейчас он мне нагло мстил. Рассказав об Ардене и Элизель и увидев ревность, он так и представлял мои мучения здесь.
— Это почему?
— Вы должны понимать, что произошло очень серьёзное преступление. Под подозрением сейчас находятся все.