– Где вам удалось отыскать такое чудо? – спросила я, проводя пальцами по волнообразной вмятине в виде сердца. На ощупь она была теплая и как будто влажная.
– Это Шайлин сделала.
– С помощью Стиви Рэй. Мы соединили землю и воду и получили амулет!
– Великолепно! Честное слово, это просто чудо. – Я с трудом оторвала взгляд от камня и посмотрела на висящие на стене электронные часы, показывающие мировое время. – Не могу поверить, но мы опять все успели.
Кевин тоже посмотрел на часы, нашел взглядом часовой пояс Талсы и прочитал вслух:
– Пятнадцать минут двенадцатого пополудни, двадцать четвертое декабря… Эй, Зо! Я совсем забыл: с Рождеством!
– Ах, великая мать-земля, а я совсем забыла о твоем дне рождения! – воскликнула бабушка.
– Да бросьте вы! Сегодня нам точно не до этого. Честно говоря, я и сама забыла.
– Тебе уже восемнадцать, да? – спросил Кевин.
– Ну да, кажется. Раньше я думала, что в этот день сразу почувствую себя другой, но ничего подобного. Придется ждать до двадцати одного, вдруг тогда накроет?
– Нет, у-ве-тси-а-ге-я, это случится только в шестьдесят один, – рассмеялась бабушка и крепко поцеловала меня. – С днем рождения, птичка Зои.
– Вот безобразие, Зет! Мы совершенно забыли про твое рождество! – Стиви Рэй была в таком ужасе, что чуть не плакала.
– Да бросьте вы, было бы из-за чего расстраиваться! Я привыкла к дерьмовым дням рождения, так что ничего хорошего и не ждала. Этот, по крайней мере, будет нескучным.
– Эй, в этот раз у тебя есть я, – сказал Кевин, шлепнув меня по руке. – Я не скучный и не имею ничего общего с рождественской тематикой.
– Вот спасибо! – я выразительно закатила глаза. На самом деле я просто пыталась загнать обратно слезы, потому что чувствовала: если сейчас разревусь, Кевин тоже снова заплачет. А мы с ним вечно исходим на сопли, когда ревем. Так что лучше не надо. – Ладно, ребята, скажите Дэмьену, Шони и Афродите, что мы готовы. Встречаемся у машины.
Когда все разбежались, бабушка крепко обняла Кевина.
– Я попрощаюсь с тобой здесь. Прости, но до парка я не смогу тебя проводить. Меня не было там в первый раз, значит, не должно быть и сейчас. Но главное – я не хочу видеть, как ты уйдешь. – Ее голос задрожал, бабуля часто-часто заморгала, борясь со слезами. – Я люблю тебя, Кевин, очень люблю. И всегда буду любить, в любых мирах, во все времена. Иди, милый, и непременно разыщи свою бабушку. Она тебя ждет.
Кевин улыбнулся сквозь слезы.
– С лавандовыми печеньками, посыпанными шоколадной крошкой?
Они крепко-крепко обнялись и долго не отпускали друг друга. Наконец Кевин наклонился, вытер слезы с бабушкиных щек и расцеловал ее.
– Я тебя тоже люблю, бабуль.
Бабушка похлопала ладонью по мешочку, который дала ему, и медленно пошла прочь: сгорбленная, печальная, вмиг постаревшая.
Мы смотрели ей вслед, шмыгая носами. Потом я вздохнула, полезла в карман, вытащила два скомканных носовых платочка и протянула один Кевину. Пока он сморкался и вытирал глаза, я задала ему вопрос, который уже несколько часов вертелся у меня на кончике языка.
– Кев, ты знаешь Хита?
Он склонил голову набок и улыбнулся мне сквозь слезы.
– Ты говоришь о Хите Лаке? Твоей великой школьной любви, квотербеке и крутом парне, по которому сохнут все девчонки «Брокен Эрроу»?
– Да, ты понял, о ком я говорю, – ответила я, стараясь сделать вид, будто покраснела от смущения, а не оттого, что мое сердце вдруг пустилось вскачь, а в животе запорхали бабочки.
– Ясное дело, я его знаю. – Кевин вдруг сдвинул брови и посмотрел мне в глаза. – Погоди, ты о чем? Он что, умер? В твоем мире его больше нет?
Я кивнула, боясь выдать себя голосом.
– Ой, Зо. Мне так жаль. Но в моем мире он жив, здоров и у него все в шоколаде. Играет в футбол за команду Оклахомского универа.
– Несмотря на войну?
– Вампиры любят спорт, особенно футбол. Для многих из них это превращается в настоящее хобби. Если ты качок, спортсмен, чирлидер или увлекаешься чем-нибудь еще, что большинство вампиров, особенно Неферет, находят важным или хотя бы приемлемым, то никто к тебе цепляться не будет. Так что у Хита все отлично.
– Это здорово. Я очень рада. Нет, правда.
– Он был на твоих похоронах. Это было страшно. Твоя смерть его сломала.
Я посмотрела в глаза Кевину.
– Не говори мне больше ничего, ладно?
– Понял. Слово именинницы – закон. – Он шутливо обнял меня и принялся осыпать щелбанами мою бедную голову. – Восемнадцать – это тебе не жук чихнул! Я выдам тебе все деньрожденческие щелбаны до единого!
– О боже, прекрати! Ты меня всю растрепал! – Я принялась колотить его кулаками по груди, но тут в комнату вошел Старк.
– Хм, мы вас ждем.
– Вот и хорошо! – пропыхтела я, приглаживая руками волосы. – А то я уже собралась отработать на нем весь арсенал боевых приемов черепашек-ниндзя.
– Ой как страшно! – притворно испугался Кевин. – Весь дрожу!
– Да уж, если растрепать ей волосы, она становится мегастрашной.
Они захохотали как малыши над этой идиотской шуткой, а я со вздохом взяла их обоих под руки, и мы все трое направились к машине.
Зои
Парк Вудвард выглядел так же, как весь город, через который мы проезжали: пустынным и занесенным снегом. Снегопад не прекращался, мелкая снежная крупка вновь сменилась огромными пушистыми хлопьями.
Совсем как в прошлую ночь.
Я смотрела в окно на сказочный зимний парк. Любуясь этой красотой, так легко было поверить, что ничего плохого не произошло, что снег скроет все наши ошибки и позволит все начать сначала.
Я как раз думала об этом, когда мы подъехали к месту, где прошлой ночью произошло столько плохого – и хорошего.
«О богиня! Неужели столько всего могло произойти за какие-нибудь двадцать четыре часа?»
Еще издалека я увидела высокие сугробы и яркие пятна желтой полицейской ленты, сиявшей в свете парковых фонарей, и поняла, что обильные снегопады не позволили как следует убрать место происшествия. Издалека оно выглядело таким тихим и безмятежным: ни дать ни взять детский снежный городок, оставленный малышами, которых позвали домой ужинать и готовиться ко сну.
«Соберись, Зои! – прикрикнула я на себя. – Сегодня малейшая твоя ошибка может навредить Кевину».
– Уже пора? – спросила я у Старка.
– Да. – Он подошел к Кевину и протянул ему руку. – Был очень рад познакомиться. Жаль, что ты не можешь остаться. Ладно, когда увидишь Другого Старка и захочешь поговорить с ним начистоту, скажи ему, что Уильям Чидси сгорел бы со стыда, если бы узнал, что его ученик путается с Неферет. Бьюсь об заклад, ему это очень не понравится, но ты своего добьешься.
– А кто такой этот Чидси? – спросил Кевин.
– Мой наставник и огромная часть моей жизни. А главное – очень хороший, добрый человек. В каком бы мире он ни был, я знаю: он не может быть на стороне Неферет.
– Спасибо. Я запомню. Я тоже был рад с тобой познакомиться. Береги Зо, ладно?
– Слово Старка.
После этого Кевин и Старк крепко, по-мужски обнялись и долго хлопали друг друга по спинам.
– Мне придется остаться здесь, как в прошлую ночь, – сказал Дэмьен. – Я тоже был рад встрече, Кевин. Береги себя, ладно? – Дэмьен не стал протягивать моему брату руку, а просто обнял его, и Кевин обнял его в ответ.
– Я рад, что Джек теперь с тобой. Не отпускай его обратно в наш мир. Ему там нечего делать.
– Я больше никуда его не отпущу! Он останется здесь, со мной, – заверил его Дэмьен, – навсегда.
Кевин посмотрел на меня.
– Я готов.
– Вот эта стена огораживает грот Неферет, – объяснила я Кевину, начав спускаться по заметенным снегом ступеням каменной лестницы.
Он с любопытством осмотрел стену.
– Значит, грот расположен там, за стеной?
– Да.
– Он меньше, чем я думал.
– В обществе парка Вудвард мне сказали, что раньше это была лисья нора.
– Жуть. Мир станет намного лучше, если я смогу загнать Неферет сюда и запечатать как следует.
– Ага, еще бы.
– Желаю удачи, – сказала ему Шони. – Но не переоценивай свои силы: она тот еще орешек!
– Этого я и боюсь, – процедил Кевин.
– Брось, ты сам парень хоть куда, – вмешалась Афродита. – Я уверена, ты что-нибудь придумаешь! – Она улыбнулась ему ослепительной, игривой улыбкой, и мой брат засиял как рождественская елка.
– Слово богини любви – закон для Кевина! – воскликнул он. – Раз ты так говоришь, значит, я все сделаю!
Дарий громко фыркнул и процедил что-то себе под нос.
– Вот видишь? – оживленно шепнул мне Кевин. – Он просто в панике!
Я покачала головой и оступилась, едва не споткнувшись. Кевин подхватил меня и больше не выпускал мою руку.
А я ни капельки не возражала.
Мы почти не разговаривали, пока занимались подготовкой круга. Это оказалось тяжелее, чем в первый раз. Снега было столько, что кое-где мы проваливались по колено. Но гораздо сильнее, чем снег, нам мешали эмоции. Нас одолевали тысячи самых разных чувств: страх, предвкушение, тревога, печаль… И в то же время нужно было твердо помнить о цели и собрать волю в кулак. Мы заняли свои места. Я сосредоточилась изо всех сил и несколько раз повторила про себя слова, которые приготовила для призыва стихий. Какое счастье, что на этот раз я решила обойтись без стихов, цветистых метафор и прочих красивостей.
Когда все были готовы, я попросила Другого Кевина встать в центр круга, рядом со мной.
– Сейчас все будет так же, как в храме Никс, только на этот раз я буду говорить другие слова, и каждый должен дать мне что-то в знак подношения. Сразу предупреждаю: выглядеть это будет немного странно, но так и должно быть, ведь мы делаем все в обратном порядке. Я еще никогда не создавала такой круг и не призывала стихии таким образом, поэтому сама до конца не знаю, что из этого получится.
Кевин с уверенностью посмотрел на меня.
– Я знаю: все будет супер, гарантия на сто процентов. Все будет просто, Зо. Трудно бывает только в первый раз, а теперь ты знаешь, что делать.