Плита уже разогрелась, поставила на нее сковородку, налила масла и скоренько покрошила лук и настругала картофелины на аккуратные ломтики. Только лук стал прозрачным, вытащила его из масла и высыпала картошку. Обжарила и снова высыпала лук. Дело не хитрое. Картошка пахла просто одуряюще. Я едва слюной не захлебывалась. Голод не тетка… А они такую вкусноту и свиньям?
Едва я сняла сковороду с плиты, будто почуяв, что пора, вернулся дядька. Заглянул в сковороду, а потом неопределенно хмыкнул.
— И как это есть?
— Да так и есть. Хлеба бы еще и если есть сало хорошо. Соленья тоже. Капуста квашеная, огурчики.
— Туда неси, — мотнул он головой назад.
На одном из столов пара мисок и ложки уже лежали, видимо он приготовил для нашего застолья. Я поискала, чтобы под сковороду подсунуть, но потом, по следам на столах поняла, что такими изысками тут не балуются.
Вернулся хозяин, прижимая к себе несколько свертков и крынку. Я кинулась помогать. Он ничего не сказал. Принес он хлеб и сало. В крынке квас или что-то похожее. Разложить и порезать все это, заняло три минутки. Мы сели за стол.
Желудок уже сводило, но я мужественно держалась. Надо было все-таки дождаться пока хозяин попробует «экзотику». Вдруг по шее мне надает и выгонит, за «угощение для свиней»?
Он набрал картошку ложкой. Еще раз понюхал, а потом отправил в рот. Я замерла. Удивительно все-таки, что такой вкусный и полезный продукт тут использовали только для корма животных. Я еще на Галее удивилась, что ее там нет.
— Ешь давай. А то еще в обморок хлопнешься с голодухи, а у меня тут солей для дам нету.
— Так заметно?
Он привычно уже хмыкнул. Так он меня пожалел, получается? Увидел, что я голодная? Значит и сам поголодал. Но думать об этом я долго не стала, схватив ложку. Картошечка была просто обалденная! В жизни вкуснее не ела!
И даже объелась немного. Ох! Дядька тоже по виду был доволен, похлопав себя по животу.
— Вот уж не ожидал, что так вкусно будет. Надо же. Откуда ты такое блюдо узнала?
— Из картошки много еще чего готовить можно. Список длинный, так сразу и не перечислишь.
— Правда?
— Правда.
Ответила растеряв уже весь энтузиазм. Ну, что ж, поела, пора и честь знать. Глядишь и этот день переживу, а там посмотрим.
— Я приберу, — все же не сразу пошла я на выход. Собрала со стола и понесла на кухню.
— Ты, я смотрю, к такой работе привычная? Поварихой была?
Дядька пошел за мной, наблюдая, как я мою посуду.
— Готовить люблю. Поварихой… Работала, но недолго совсем.
— Что так?
— Утонул корабль вместе с кухней.
Сказала и язык себе тут же прикусила. Ну вот зачем? На жалость ты Лиза давишь, что ли? Какое ему дело до этого всего и тебя в первую очередь?
— У меня повар недавно уволился. Правда, с баба… женщинами, я раньше не работал. Не побоишься, так место твое. Но работы, особенно по вечерам много бывает. Готовка простая, думаю разберешься.
— Вы готовы взять меня на работу? — изумилась я. — Но вы же обо мне ничего не знаете.
— Ну вот и узнаю.
Глава 10
Звали моего нового работодателя Матис. Руку он потерял еще в молодости, особо по этому поводу не переживал, давно привыкнув. Насколько я поняла, остаться живым, после такой потери, уже было неимоверной удачей. Со здешним-то уровнем медицины… Ему повезло, что маг-лекарь толковый попался и вытащил его с того света. Родители его к тому времени уже умерли, когда с войны вернулся, был готов к тому, что невеста даст ему от ворот поворот.
Она его не прогнала и они поженились. Родили двух сыновей. Они давно выросли и своим умом жили. Уже и внуки были. Жену дядя Матис потерял лет пять назад и затосковал сильно. И чтобы не потерять вкус к жизни совсем, уехал от своей семьи в Турень. Именно так назывался город в котором мы с ним встретились.
Оказывается несколько лет назад тут была страшная эпидемия. Чуть не больше половины жителей поумирало, пока нашли, как с напастью бороться. И раньше тут жили какие-то родственники дядюшки. Таверна и дом с хозяйством, ему после них отошли. Вот он и решил, а чего добру пропадать и ему дело будет. Сыновья с невестками его отпускать не хотели, но разве его переспоришь?
Я уже прекрасно знала, что — нет. Он был не болтливый, но что называется со стержнем. Вот совсем не удивительно, по крайней мере для меня, было то, что его жена от него не отказалась. Да и многие ли люди, еще и в таком возрасте, когда казалось вся жизнь уже позади, могут взять и все бросить, чтобы зажить совсем по-новому? А он решил и сделал.
И таверну поднял и за хозяйством следил сам, только изредка нанимая работников. Жил он кстати как раз там, где я его встретила. Это был задний двор его участка. Тот был вытянутым, один конец на одной улице, а другой выходил на другую. За садом, что я видела, дом и притаился.
Дядюшка мне предлагал вместе с ним поселиться, места хватало, но я отказалась. Не то, что за честь свою девичью переживала, все же разница в возрасте была у нас ого-го. Для меня, да и дядюшка ко мне скорее, как к дочери относился, если не как к внучке. Но люди злые, могли наболтать, что я решила состоятельного старика охомутать, оно мне надо? Но и не это было главной причиной. Я все же привыкла жить одна. В таверне имелись комнаты. Собственно это был облагороженный чердак. Комнаты раньше сдавали, и работники в двух жили раньше, имелась дверь отделяющая одни от других, меня все полностью устраивало.
Надо было только отмыть как следует, так как там давно никто не жил. Дядя Матис дал мне полную свободу, показал где у него тряпки, метлы, ведра и «моющие средства» хранились. На самом деле, все это было просто составлено в угол кухни.
— А почему все это здесь? — все же озадачилась я.
— А где же еще? Мало ли что замести или протереть надо.
— Это я понимаю. Но тут же еда готовится.
— И что?
Я подняла двумя пальцами тряпку, брошенную комком. От нее отчетливо пованивало. Никто не удосужился ее, как следует, прополоскать после уборки и развесить, чтобы просохла. Я принюхиваться не стала и выкинула ее в мусорную бочку, что тут же стояла. Мухи лениво взлетели, потревоженные мною. Меня аж передернуло.
— Так нельзя, — решительно заявила я.
— Почему?
— Потому что мухи должны быть отдельно от котлет! — уверенно заявила я.
— Что такое «коклет»?
Может с моей стороны и было наглостью сходу устанавливать свои правила, но мне все же повезло с работодателем. Может быть просто от скуки, которой он очень боялся, может в силу склада ума требующего нового, чтобы не закиснуть, как выкинутая мною тряпка. Это потом я уже увидела, что наши с дядюшкой отношения, как хозяина и наемной работницы, далеки от принятых, как вершина горы от морского дна.
И все же я мерила все категориями своего мира, слишком мало видела, чтобы принять и следовать общим правилам. Хотя небольшой опыт у меня все же был. Заставила же я суровых моряков минимум гигиены соблюдать, а тут вроде как для себя все делала?
После того как повар уволился, дядюшка Матис предпочел закрыть свое заведение, пока нового не найдет. Я отмыла свою комнату. Было трудновато, так как я все же привыкла к большему спектру моющих и чистящих средств. Там, где раньше мне надо было просто побрызгать средством или провести пару раз смоченной в нем тряпкой по проблемному участку, а потом протереть чистой, тут в ход шли вода и тряпка. Три и пыхти. Это я еще на корабле испытала, но думала, что там мужчины просто не заморачивались такими вещами. Смахнул метлой куски грязи и ладно.
Оказалось, что средств просто нет. Точнее имелись только самые примитивные — щелок и типа хозяйственного мыла еще можно было купить. Пахло оно специфически. Руки мои оказались для первого средства слишком нежными, но я быстро привыкла. Какие были варианты? Терла и пыхтела.
К тому же, после того, как я привела в порядок свое жилье, я попала в ловушку. Кухню, прежде, чем приступать к работе, то же надо было привести в порядок. По-моему убеждению. Я не подозревала, что там все так плохо. Просто провела тряпкой по полке и офигела! Огонь же открытый, жир в воздухе, копоть и никто это годами толком не отмывал. А отмывать надо было все, от потолка до пола. Я и отмывала. Пыхтела и терла.
Что-то можно было замочить в щелоке, тогда не требовалось столько усилий для мытья. Но далеко не все. Я немного была знакома с этим народным средством, мама научила. Был у нее как-то период сплошной натурализации и борьбы с «вредной химией». Из него я припомнила еще одно средство — горчица. Отличная вещь оказалась. Я и мылась ей и голову тоже.
Для уборочного инвентаря нашла подходящее место, убрав с кухни. Привела в порядок и кладовую для продуктов. Дядюшка Матиас смотрел на меня и только хмыкал, но не препятствовал моим деяниям. Помогал двигать мебель, таскать мусор, ходил на рынок за новыми порциями горчичного порошка и мылом. Кухня уже не выглядела иллюстрацией к средневековому трактату о пытках. На рынке мне посоветовали еще и лимоны использовать. Они тут были дешевы и я их с удовольствием попробовала. Правда толковая вещь оказалась, особенно против жирных пятен. И пахло в кухне после них очень хорошо.
Но дело в том, что после всего этого, мои глаза закономерно обратились и на зал для посетителей. Что толку от моих стараний, если в первый же день грязи наносится именно оттуда? Мне, чтобы кухню отдраить, понадобилось три дня, а тут… Не так уж и сложно. Помещение больше, зато почти нет закоулков, полок и шкафов, не говоря уже о посуде, что я драила больше и дольше всего.
Пока оглядывалась, задумчиво жуя, наткнулась на смешливый взгляд дядюшки.
— И тут мыть будешь?
— Буду, — решительно набрав в грудь воздуха, согласилась я.
— Ну давай-давай.
И все. Ни слова против, никаких вопросов хотя бы, зачем мне это надо. А зачем мне это было надо? Да не могла я по-другому! Чистота она как привычка. Отказаться невозможно. Необходима становилась, как пить-есть-спать. К тому же я была уверена — чисто не там, где убирают, а там где не сорят. Надо было постараться, а потом уже не будет так тяжело поддерживать уровень.