По личику девочки было понятно, что она не понимает почему так важно, чтобы салат хрустел.
Показала как правильно держать нож и руки, чтобы быстро резать. Конечно у нее ничего не получилось.
— Тренироваться надо, не переживай. Ни у кого с первого раза не получается. Научишься.
Я резала, а она по моим инструкциям подготавливала овощи, отрезая жопки у огурцов и вырезая у помидоров. Все-таки с ножом ей раньше приходилось работать, это было заметно. Только вот к себе она была безобразно небрежна.
— Подожди, — когда она закончила с огурцами и взялась за помидор, сказала я. — Помидор мягкий и не похож на огурец. Будешь так нож держать, обязательно порежешься.
Она явно не понимала в чем тут загвоздка. Глядела я на нее и все шуточки про «приправу кровью» так и растаяли на моем языке, оставив приступ горечи. На этого ребенка всем было настолько плевать, что если бы в салате ее палец оказался, дали бы только затрещину, за то что продукты испортила. Я вдруг так хорошо это поняла, что на глаза слезы навернулись.
— Лук еще не резала, а уже плачу, — улыбнулась я, встряхнув головой. — Давай покажу, как аккуратно вырезать. Не за ручку, а за лезвие бери. Вот здесь, ближе к кончику. И протыкать удобно и точно не порежешься.
Смотрела она на все что я показывала и делала очень серьезно. Не по-детски совсем.
Мы закончили с нарезкой и дядюшка вернулся.
— Куда так много? — поразилась я, увидев два здоровенных куска отличного сала.
— Так у нас почти закончилось, вот я и прикупил. А что?
Сало было чудо, как хорошо. Розовенькое, с тонкими прожилочками.
— Хотите, чтобы я его засолила? Или что-то еще?
— А что еще с ним можно сделать? — искренне удивился он.
Я в задумчивости прикусила губу, а потом заглянула под стол, где стояла корзина с луком. Шелухи там было порядком.
— Сварю, — решила я.
— Зачем?
— Чтобы вы ели и добавки просили, — улыбнулась я.
— Это дело! Ну занимайтесь тут, пойду.
Я быстренько заправила рассольник потушившимися овощами, добавила специй и отодвинула его, чтоб доходил. Картошка уже закипать начала. А я еще до котлет не добралась! Надо было ускориться. Ну да фарш не тесто, главное промешать хорошо.
Кристина выбрала из корзинки шелуху, пока отложили это дело и занялись лепкой котлет. Имелась в моем распоряжении здоровенная сковородка, я бы сказала противень с ручкой. Корочки уже хорошо затвердели, моя помощница размолола их в ступке в крошки. Лепили, обваливали и сразу на сковороду укладывали.
Только поставила на плиту жарится, как случилась неприятность. Я облилась водой из кружки, про которую забыла, после того как нож в нее макала, чтобы лук глаза не резал. И как я так неаккуратно?
— Ох, — платье насквозь, я держала его, чтоб не прилипло к ногам. — Пойду переоденусь. Кристина, ты за котлетами пригляди, а я скоро. И осторожней с маслом. Не обожгись.
Масло таяло в глубокой миске на краю плиты, предназначенное для того, чтобы поливать пюре. Девочка кивнула, крепко сжав в руке лопаточку. Она почему-то очень удивилась, когда я сунула ей ее в руку. Такая серьезная, что я уже не знала плакать или смеяться все-таки. Чего я такого сделала, пойди ее пойми.
Я так увлеклась простыми делами, что забыла совсем, что моя комната теперь не моя. А ведь надо еще и остальные комнаты прибрать. Дверь в коридоре стояла на распашку, кругом тишина. Ушли куда-то? Ну и славно. Сейчас закончим с готовкой, пойду прибираться. Кристина девочка старательная и дядюшка молодец, сами справятся, им только готовое раскладывать на тарелки.
Еще немного прислушалась, возле своей двери и толкнула. Никого и славно. Вещей у меня не много, быстро все собрала.
Глупость конечно, но мне почему-то казалось, что в комнате даже как-то пахло по другому теперь. Не то чтобы неприятно, но как-то тревожно. Взгляд невольно упал на постель. На подушке след от чужой головы, покрывало смято немного. Выгнал меня из комнаты, а сам побрезговал спать на моих простынях? Руки зачесались поправить постель, но я сдержалась. Это же не моя комната теперь? Вот пусть хозяин и следит за ней сам!
Как вспомню так сразу настроение портиться! Перенесла вещи и переоделась. Единственное «парадное» платье решила не трогать, обошлась тем, что в сундуке нашла. Оно немного пахло пылью, но было чистым и под ним все же была моя и тоже чистая сорочка.
Я только вышла и прикрыла за собой дверь, как внизу раздался грохот, будто там что-то взорвалось! Кто знает почему я не по ближайшей лестнице побежала, а через коридор рванулась к другой, что вела в общий зал.
— Пожар! — едва я добежала до лестницы, раздался крик и я слетела в зал птицей.
Оказалось, что дядюшка уже первых посетителей запустил, открыв двери. И откуда столько народу набежало? Мне показалось человек десять. Сгрудились у прилавка, пришлось через них проталкиваться.
— Лиза⁈ А ты оттуда?
— Где Кристина? — не время было для объяснений.
Дядюшка растерянно уставился на дверь в кухню. Из-под двери потянулись струйки дыма. Странно, но никакого запаха гари я не чувствовала. И самое главное — дверь была окутана голубыми нитями. Откуда в нашей кухне магия могла взяться, я понятия не имела. Да меня это и не волновало. Магия и магия. Девочка была на кухне, а все стояли и смотрели, ничего не делая!
Откуда только храбрости хватило, я кинулась к двери.
— Стой!
Так я и послушалась! Толкнула дверь, сзади раздался многоголосый удивленный вздох. Мне было не до него и я влетела в кухню. Дверь с грохотом захлопнулась за мной. Толку от нее, все в дыму и почему-то темно. Впереди я видела отблески обычного огня, там где плита. Но запаха все еще не было. Немного горелым пахло и все. Будто что-то пригорело. Может быть потому, что огонь все же был, но не обычный, а голубой? А дым и не дым вовсе, а что-то вроде тумана? И посреди него, на том самом месте, где я ее оставила, стояла и ревела Кристина. Подняв лицо к потолку и прижимая к груди лопаточку, как какую-то великую драгоценность.
— Кристина! — заорала я и бросилась к ней.
Надо было ее хватать и вытаскивать отсюда, вот только не понадобилось. Только я к ней подлетела и обняла, прижимая к груди ее голову, чтобы хоть как-то защитить от этого ненормального пламени, как все стихло. Я только в этот момент поняла, что в воздухе гудение какое-то было до сих пор. Моргнуть только и успела, как от нас с девочкой во все стороны красные искры разетелись. Очень похоже на ту сферу, что меня в море спасла.
Вжух! И кухня стала как кухня. Тихо, в окна льется мягкий солнечный свет. На плите шкварчат котлеты, чуть пахнет горелым. Но в целом, будто ничего и не было.
— Что случилось? — ворвался в кухню дядюшка, почему-то с метлой в руке.
— Понятия не имею, — я почувствовала слабость во всем теле, но сначала надо было убедиться, что с Кристиной все в порядке. Я отодвинула ее от себя, заглянув во все еще мокрое от слез личико. — Ты как?
— Я масло пролила, — тут же снова наморщила она нос и из глаз ее снова полились слезы как горошинки.
— Чего? — в голос сказали мы, уставившись на нее.
— Так ты не немая! — нашел повод порадоваться дядюшка.
— Ой! Точно! — дошло и до меня.
Она привычно скукожилась, опусти в голову и помотала головой. И все эту лопатку к себе прижимает.
— Котлеты пригорят, — тихо-тихо напомнила она.
Мы синхронно вытянули шеи, чтобы расслышать. Дядюшка хмыкнул, схватил сковороду и плюхнул ее на стол. Я чуть поморщилась, но говорить ничего не стала. Не до того.
— Кристиночка, детка, что случилось? Можешь нам рассказать?
Опять слезы. Дали ей водички, усадили и только тогда она, запинаясь, рассказала, что произошло. Я слушала сидя перед ней на корточках. А когда она закончила, плюхнулась на попу, не зная что сказать. Сдали немного нервишки, в теле слабость появилась.
— Ох, девонька, — поцокал языком дядюшка. — Ну ты даешь! Нашла из-за чего так расстраиваться.
— Так а что это такое тут было? — поводила я руками в воздухе, за неимением слов, обернувшись к дядюшке Матиасу.
— Прогадало ее семейство. Отдали нам магичку, что ж тут не понятного?
Дело все было именно в этом. Кристина магичка и — она расстроилась!
Я хихикнула, но больше недоверчиво, чем весело. Очень легко я себе все это представила. Стоит она такая на посту у плиты, как я велела, со своей лопаточкой, что ей непонятно чем так понравилась. Котлеты уже поджарились и она стала их переворачивать. От усердия наверное еще и язычок прикусила. Перевернула и тут как-то задела миску с маслом. Ну задела и задела, что такого? Только она так не думала. Масло уже растаяло, плеснуло за край, ну и естестно загорелось. Огонь практически открытый, как не загореться? Там и плеснуло наверняка с ложку, не более. Вот только девочка отнеслась к этому мелкому происшествию, как к личной катастрофе. Доверили ей важное дело, а она не справилась. И так ничего не умеет, а тут еще и ценный продукт сожгла. Ужас! А так как она у нас еще и обладательница магического дара, расстройство ее и вылилось… во что вылилось. И вот не смешно ни разу. Я даже думать теперь боялась, как же этот несчастный ребенок жил до сих пор.
— Это же хорошо?
Я про магию спрашивала, а дядюшка кажется решил, что про факт передачи.
— Тогда бы ни за что не продали.
— Я не хотела, чтобы знали, — тихо пикнула Кристина.
— Эге! Да ты у нас умная девочка, — улыбнулся дядюшка. — Тяжело небось было скрываться? Давно у тебя магия прорезалась?
Кристина сначала кивнула, потом покачала головой, запутывая нас и все же ответила:
— С прошлой весны.
— Ничего себе! И как тебе удалось?
Она неуверенно пожала плечами. Мне как раз понятно было. Никому не нужная, кто на нее внимание вообще обращал? Дали работу и не мельтеши перед глазами, может и покормим. Кто я, чтобы осуждать тех людей, наверное не от хорошей жизни они продают собственных детей, но все-таки…
— Матис! Чего там у вас? — закричали из зала.