Тип в это время, пока я металась в мыслях, как безголовая муха, повел рукой. В голове моей тут же опустело. От его руки к печи… Ну не знаю, вроде марева красного потекло. И только оно коснулось камней — они стали прозрачными! Сердце тревожно забилось. Мы прекрасно видели сейчас внутреннюю камеру печи и горящее в ней дрова. На что еще тут надо смотреть, подскажите кто-нибудь! Кроме язычков огня на черно-красных полешках я ничего не видела!
Печка вернула свой нормальный вид.
— Там, и правда, нет талисмана, — мягко сказал один из людей типа.
— Обычное дело. Не понимаю почему вас это так взволновало.
— Знай свое место, старик.
Я аж задохнулась! Ну что за хам!
— Не нравится, никто вас тут не держит! Вы не мыши, а мы не кактус, никто есть и колоться не заставляет!
В кухне повисла угрожающая тишина. Впервые в жизни я не сдержалась, вот честное слово! Меня аж потряхивало! И у меня было ощущение, что медленно переместившийся на меня взгляд, был похож на лазерный прицел. Только не на безобидной винтовке, а на пушке. Здоровенной такой! Бабахнет и мокрого места не останется.
— Наглые слуги, слабость хозяина.
Нет, ну он точно решил меня до сердечного приступа довести! Хлестнул как плетью словами и пошел на выход, как так и надо, пока я губами шлепала хватая воздух, в поиске ответа. Дядюшка ко мне обернулся и покачал головой. Я рот и закрыла. Была бы я одна, скандал был бы знатный. Возможно с членовредительством. У кого-то он явно слишком большой…
Свита тоже на выход потянулась, остался только самый молодой парень.
— Милсдарь, — он даже слегка склонил голову, обращаясь к дядюшке, — не держите зла. Господин может показаться резким, но он всегда справедлив.
— Я уже испытала на себе его «справедливость», — дрожащим, от еле сдерживаемого гнева голосом, ответила я и прижала руку к горлу.
Парень перевел взгляд на меня, а потом ему все же хватило совести опустить его. Стыдно стало? Только мое горло от этого меньше не болело!
И тут он взял и сорвал с пояса мешочек. Наверное все-таки кошелек и положил на стол.
— За беспокойство. Зла вам…
У меня в который раз за день в глазах потемнело. Я подлетела к столу, схватила эту подачку и кинула ее парню. Мешочек ударил его в грудь, от неожиданности он даже пошатнулся и растерянно захлопал глазами, но поймал.
— А не пошли бы вы отсюда? Милсдарь.
Дядюшка тут же подступил к нему и стал мягко подталкивать его на выход.
— Идите юноша, идите. У нас тут работа, люди ждут…
Глава 16
Дверь за ними закрылась. Я уже не могла сдерживаться. Зарычала, затопала ногами и затрясла кулаками. Даже попрыгала на месте. Чуть отпустило. Но конечно не до конца. Дядюшка вернулся и показал мне монетки.
— Надо же. Все сбежали, но все доели и деньги оставили.
Я про Кристину вспомнила. Она смотрела на нас огромными глазами, но в целом держалась хорошо.
— Перепугалась? — погладила я ее осторожно по плечу.
Она замотала головой и меня еще немного отпустило и я улыбнулась. Как же. Глазищи вон в пол лица, губы искусала.
— С чего он на тебя напал? — уже без шуток спросил дядюшка.
Я честно рассказала, что произошло.
— «Прячем»? Так они тут ищут кого-то получается?
— Да какая разница, что они тут делают⁈ Неужели никак нельзя их к порядку призвать?
— А они и не делают ничего особенного.
Это было выше моего понимания! Чтобы куда-то деть свою злость, я занялась картошкой, так колотила мялкой, что брызги летели и руки заболели. Не укладывалось в голове и все такое мировоззрение! Конечно, по сути, я простолюдинка, а он господин. Но он же на меня напал! Не убил и будь тому рада? Не понимала я этого! Я уже много людей видела и быстро пришла к выводу, что ни такие уж они и разные. Что в моем мире, что в этом. Те же проблемы, суета, потребности. Люди как люди! Спят, едят, работают, семьи заводят, детей рожают и воспитывают. Но вот столкнувшись с власть имущими, разницу почувствовала слишком остро.
Наконец-то этот день закончился. Народ схлынул и мне не пришлось ничего дополнительно готовить на ужин. Все-таки готовить на ораву народу не так просто. А я еще удивлялась, почему меню такое простое! Пока руку не набью, пусть лучше так все и остается.
Мы только за стол сели, как я вспомнила про постояльцев. Чуть аппетит не пропал! А обидней всего — для них еды не было и мне все-таки придется готовить!
— Они поели давно, не переживай, — невесть как угадал мои мысли дядюшка.
— Когда это? — берясь за ложку проворчала я.
— Да только стемнело и спустились. Добавку все взяли.
Я только фыркнула. Вот не льстило мне ни капли то что им так нравилась моя готовка!
— Только господин не спускался. Но ему наверх отнесли. Тоже все съел.
— Да какое мне дело ел он или нет⁈
Дядюшка поднялся наверх. предупредил. что мы уходим. Взял фонарь, все двери, окна заперли и мы пошли в его дом.
— Зачем их предупреждать? — ворчала я по пути. Чтобы не сделали постояльцы, мне как соль на рану.
— Просили сказать, когда мы уйдем. Что тут трудного?
Мы дошли до его дома в тишине. Я не хотела ругаться, дядюшка меня еще больше расстраивать.
Едва вошли и тут-то выяснилось — спать нам предстояло в холостяцкой берлоге!
— Дядюшка Матиас! — возмутилась я, увидев в мойке гору грязных тарелок.
Пара сонных мух взлетела над этой горой.
— Не ждал, что вы придете. Забыл позвать Нару.
— Кого?
Оказалось, с хозяйством ему помогала соседка. Приходила прибрать раз в неделю, за несколько мелких монет. Вообще если хотел, дядюшка вполне себе хорошо управлялся и одной рукой, сам за собой ухаживая, давным-давно приспособившись. Я лично видела, как он тарелки мыл и весьма ловко. Но вопрос был в том, что его понятия «чисто» и мое были сильно разные.
Дом небольшой, всего три комнаты. Большая, как гостиная и кухня по совместительству, две маленькие спальни. Вот только…
— Апчхи!
Первой чихнула Кристина, а за ней и я. Комната, что нам предназначалась, явно была не жилая и очень давно.
— Так тут не ночует никто, зачем прибирать? — вполне логично пояснил дядюшка, смущенно чеша затылок.
— Чистое постельное хотя бы есть?
Дядюшка указал на большой шкаф. В котором было что угодно, кроме хотя бы пары чистых простыней. Хоть в полотенца заворачивайся и скатертями укрывайся. Делать нечего.
— Кристина, подмети тут, пыль протри, пожалуйста. Вернусь, помогу тебе, а пока схожу в таверну за постельным бельем.
Которого и так осталось катастрофически мало. Надо срочно вопрос со стиркой решать!
— Давай я схожу, — вызвался дядюшка.
— А что и где лежит кто подскажет? Ничего страшного. Я бегом туда и обратно.
— Давайте я схожу. Я темноты не боюсь, — подала голос и Кристина.
— Еще чего не хватало! Ты у нас девочка симпатичная, вдруг украдут? — легонько щелкнула я ее по носу, улыбнувшись. — А темноты и я не боюсь.
Людей только… Но от них и убежать можно.
Взяла фонарь, без него на улице и шею свернуть не долго, такая темнотища и поспешила назад. Страшновато, но ничего со мной не случилось. Ни одного прохожего не было, только кошка дорогу перебежала, сверкнув колдовскими зелеными глазами.
Я оставила фонарь у двери, поставив его на землю. Внутри дома я уже хорошо ориентировалась, мне всего-то надо было войти и свернув направо, подняться по лестнице, кладовая, где лежало постельное была перед коридором ведущим к комнатам.
Н только зашла, взгляд мой упал на дверь в кухню напротив. Очень уж было интересно разобраться, что там за талисман в печи припрятан. Все он мне покою не давал. И я пошла в кухню.
Дрова прогорели, остались только угли, кое-где красным жаром переливаясь. Я была разочарована. Думала, может талисман не было видно днем, из-за того что печь была полна горящих дров, но все-таки ничего лишнего не увидела. Надо у дядюшки спросить. Печка, это же совсем не плита. И к той горячей надо аккуратно подходить, особенно когда духовка работает. Не обожжешься, но приятного мало. Но я спокойно работала у печи, не ощущая особенно ее температуры. С утра закинула дрова и все. Ой! И по утрам всегда угольки были, не надо было возиться, разгоралась она очень легко… Если припомнить, и на Галее так же было! Как я не заметила раньше? Вот я балда! Талисман все-таки внутри, только не видно где!
Я подняла взгляд вверх. Над плитой большой колпак и дополнительная труба, простая вытяжка. Задняя стенка, за плитой, это тоже труба, куда уходил дым от дров, горящих внутри. И именно там я наконец рассмотрела слабый голубоватый свет. Думала мерещиться, но присмотрелась — и правда! Вот в чем дело! Труба тоже печка, только так талисман сгореть не мог! Коптился себе и коптился.
Скрипнула половица. Света льющегося из окон едва хватало, чтобы видеть окружающие предметы. Внизу сейчас никого не должно было быть. Тем более в зале для посетителей. Я быстро встала и на цыпочках подошла к двери. Створка была чуть приоткрыта, она не плотно закрывалась. В зале кто-то был! Пара темных теней, знаками показывали что-то друг другу.
Подхватив юбки я поспешила к выходу, повезло, что ничего не перевернула и не скрипнули половицы. До стражников бежать надо, но куда? А у лестницы застыла истуканом. Вот ты дурочка Лиза! Забыла, что наверху люди спят! Надо же их разбудить! Крепкие мужчины, вот и пусть они этих воришек гоняют.
Вспорхнула по ступенькам ласточкой.
Я не собиралась будить типа, оккупировавшего мою комнату. Вот ни разу! Но только я поднялась наверх — увидела чужака! Он боком к окну, только по второй лестнице поднялся, а вот за моей спиной темнота. Выбора не было. А вдруг это не воры, а кто-то похуже, тут же накрыла запоздалая мысль, от которой мурашки по спине побежали. Чего тут красть у нас — миски⁈ И пока чужак меня не разглядел, я метнулась влево и нырнула в комнату. Не до личных разборок. Нравится мне тип или нет, но он все-таки мужчина.