Я с большим подозрением уставилась на Типа. Не светится нигде. Пока буравила его взглядом вдруг дошло, что он мое пристальное внимание может неверно растолковать. Резко отвернулась.
Как все-таки эмоциональный настрой меняет человека! Он будто в десять раз красивее стал, когда не рычал и не пронзал меня ледяными взглядами. Не отвлекаемся! Лиза, соберись! Это только маска. То есть нет. Он вполне искренне принимает меня за кого-то другого. Это главное и на этом сосредоточься, а не на том, какой он красивый, когда черты его лица смягчились и он смотрит на тебя влюбленным взглядом! Даже если я права и он, и правда, узнал как-то меня, тело мое то есть, мне-то что делать? В принципе, ответ он мне сам и подсказал, разве нет? Буду прикидываться дохлой рыбой. Ничего не помню, знать не знаю, я не я, лошадь не моя и вообще я не местная. Живу как жила. Стоп!
— Долго я была без сознания? Нам же открываться пора!
— Не вставать!
Я вытянулась в струнку, тут же прекратив суету. Добрый и ласковый? Два раза прям!
Тип тут же переместился ко мне и присел на край кровати. Я тут же подвинулась, чтобы с ним не соприкасаться. И вовсе он не злой. Смотрел на меня очень встревоженно и заговорил более мягко. Видимо командирский голос это у него уже инстинктивно прорезается. Надо привыкать. Что⁈ К чему это?
— Ты не можешь работать с таким ожогом. Тем более магическим. Вы сегодня и еще несколько дней не будете работать.
— Где дядюшка? — я обиженно надула губы. Понимала, конечно, что сама накосячила, хоть и не знала точно как. Но от этого было не менее обидно, что мало того, что поранилась, так еще и всем работу сорвала.
И тут — что я вижу? Тип смотрит на меня, а в глазах смешинки. По лицу и не угадаешь, а он на самом деле надо мной прикалывается! Это я терпеть была не намерена!
— Мне нужно встать, — тут же потребовала.
— Не нужно…
— У меня рука обожжена, а не все тело. Ничего не мешает мне ходить, куда я хочу, — упрямо заявила я.
— Обморок это не шутки. Я позову его сюда.
Сказал, встал и вышел. Как отрезал. Я снова себя капризным ребенком почувствовала. Ну или женщиной скорее? Как-то я отвыкла от этого ощущения и немного подзабыла. Только вот, а знали ли когда-нибудь? Вспомнила про своего мужа, того, что бывший. И вдруг поняла, что и не помню толком ничего. О чем мы разговаривали, что делали вместе? В памяти смутный снимок только и остался, что стоял в моем шкафу. Я даже лица его толком не могла припомнить.
— Ну как ты? Болит?
Я совершенно честно отрицательно покачала головой. Дядюшка пришел вместе с Кристиной. Та смотрела на меня с испуганным видом, прячась за его спиной.
— Что такое? — протянула я ей руку. — Тебя кто-то обидел, детка?
Она кинулась к мне, плюхнувшись на пол и схватившись за мою руку.
— Переживала она, — пояснил дядюшка, что я и так поняла.
Я улыбнулась девочке, которая стискивала мои пальцы так, будто боялась, что я сейчас испарюсь.
— Мне не больно, совсем. Сама не поняла что случилось. Больше испугалась. Было немного больно, но в конце, когда господин Эван к нам пришел, — отчиталась я им обоим.
— Он сказал, что ты как-то магию задействовала. Только неправильно, вот она тебя и поранила.
— Я так и подумала. Простите. Что же нам теперь делать?
— А что такое?
— Мы же продуктов закупили, а готовить некому.
— А Кристина?
Мы уставились на девочку, а она испуганно вытаращилась на нас.
— Я не смогу. Я как госпожа Лиза не умею!
— Так я научу, — засмеялась я.
— Ну чего ты ее еще больше пугаешь? — улыбаясь поругал меня дядюшка и подмигнул Кристине: — Никто тебя заставлять не будет. Я с парой женщин поговорил на рынке, нам все равно помощницы нужны. Сегодня придут, будешь вместе с ними учится.
— Правда? — обрадовалась я. — Это хорошо.
— Кстати, щас же продукты должны привезти. Пойду посмотрю.
— Я с вами!
Что-то мне подсказывало, что стоит им уйти и тут снова Тип появится. Не хотела я на него смотреть больше. Мысли всякие в голову лезут.
— Сказали, что тебе лежать надо.
— Да не могу я лежать. Ничего не болит, чувствую себя совершенно нормально.
— Ну смотри. Кристина, помоги ей.
Девочка закивала с готовностью и он ушел.
— А кто меня переодевал? — будто невзначай спросила я.
— Я. Самый главный господин велел.
Ну хоть не сам…
Рука и правда совсем не болела, будто онемевшая слегка. С поддержкой Кристины я спустилась вниз. Не столько она мне была нужна, сколько ей так было спокойней. Дядюшка угадал, на кухню таскали продукты. Я почуяла, как у меня в животе подсасывает. Неудивительно, мы же со вчерашнего вечера ничего не ели.
— Давай приготовим что-нибудь перекусить, — предложила я.
Давно хотела опробовать духовку, но никак руки не доходили. Кристине предстояло быть моими руками, пусть что-нибудь попроще сделает для начала. Нарезать хлеб, грудинку, помидоры и натереть на мелкой терке сыр, а потом собрать бутерброды и запихнуть их в духовку. Она старательно все сделал, мне только хвалить оставалось и совершенно искренне. Жаль дверца непрозрачная, пришлось рассчитывать на собственное чутье. Натертый сыр расплавился, грудинка добавила сочности, помидоры стали мягкими, хлеб хрустел — объедение. Дядюшка уже разобрался с доставкой и с удовольствием принялся за пробу. Теперь мы в два голоса хвалили Кристину, она покраснела, став такой хорошенькой, едва сдерживая довольную улыбку! Вот и ее улыбка красит…
— А чем это у вас так вкусно пахнет?
Тип и Эван, выглядывающий из-за его плеча. И он же озвучил вопрос. А я свой молчаливый адресовала дядюшке.
— Комнаты же свободны, — пожал он плечами. — Как я мог их не пустить?
Меня сверлили взглядом, что я упорно игнорировала.
— Еда простая, но если вас устроит…
— Устроит! — тут же отозвался парень.
— Сделаешь еще? — Кристина уже уверенно закивала головой и поспешила в кладовую.
Тот, кто не был согласен с тем. чтобы его не замечали подошел ко мне. Я сидела опустив глаза. И не надо на меня давить!
— Я же сказал не вставать.
— Да разве ее удержишь? И рука совсем не болит.
— Дело не в руке. Это магическое ранение. Ей может стать плохо в любой момент. Упадет и ударится головой или еще что-нибудь похуже возле плиты произойдет, что тут непонятного?
Мы с дядюшкой уставились на друг друга в некотором испуге. Неужели правда все так плохо?
— Да откуда ж мне было знать? Мы с магами дел не имели. Лиза, иди наверх, сейчас же.
Ну вот!
— Я тут на стульчике посижу. Сейчас же все нормально было?
— Будто я тебя не знаю. Все равно ведь спокойно не усидишь. А если с лестницы сверзишься? Костей потом не соберешь.
Наши пререкательства были прерваны самым решительным образом. Тип взял и подхватил меня на руки, а потом будто так и надо понес к лестнице! Я успела только чей-то изумленный взгляд поймать, а он уже поднялся со мной наверх, переступая несколько ступенек разом, будто я вообще ничего не весила! Пока я приходила в себя, меня уже бережно опустили на кровать. Впервый раз в жизни меня мужчина поднял на руки… Даже на свадьбе, той первой, этот момент во время фотосессии «деликатно» пропустили. Такое странное чувство.
— Будь добра, оставайся здесь. Это очень серьезно. Не нужно пренебрегать собой по пустякам.
— Мне просто скучно здесь и есть захотелось…
Зачем я оправдываюсь⁈ Но я правда почувствовала себя очень виноватой, пока он так терпеливо меня отчитывал. Не кричал, не рычал, а объяснял в чем я не права.
— Скажи, чего ты хочешь, и я все доставлю. А если настолько невмоготу находиться здесь, отнесу куда скажешь. Сама не смей куда-то ходить.
— Я уже все поняла. Не надо мной командовать. Вы не имеете на это никакого права.
Сама не поняла, почему так резко психанула. Я так сильно изменилась, что вдруг поняла, что саму себя больше не узнаю.
Где та вечно зажатая девушка, что предпочитала промолчать, но никак не высказать свое недовольство, даже если была права? Потерялась в пути. Не очень-то и жалко. Все же мне с ней было плохо. В глубине души я понимала — я совсем не такая. Но роль жертвы так приросла ко мне, что уже начала душить, а как от нее избавится я не представляла. Помогло только вот такое полное переселение. Тут я не могла уже молчать и терпеть, отодвигая себя даже не на второй, а какой-то совсем уж задний план. Жизнь заставила, как говорят. И времени прошло не так уж и много, но я вдруг обнаружила, что не такая уж я и серая и неинтересная. И у меня есть таланты и люди мною интересуются не потому что обязаны, а потому что сами этого хотят. Находили меня интересной и ценной.
Вот только с Типом все наперекосяк шло. Я еще не до конца понимала, что между нами. Он явно принимал меня за кого-то другого. А может, и правда, мне настолько не повезло, что я умудрилась встретиться с тем, кто хорошо знал предыдущую хозяйку этого тела. Только могла ли я этим пользоваться? Он кажется всерьез был в нее влюблен, но ведь не в меня? Как меня его чувства касались, как я могла пользоваться его добротой и заботой? Никак. Вот и не надо мне чужого.
Красивый, добрый и заботливый, оказывается. Складывалось впечатление, что чем дальше, тем больше я достоинств в нем находила, уже напрочь позабыв о первом своем впечатлении и тех недоразумениях, что между нами произошли. Теперь я понимала — он все это делал не просто так, не мог он и на меня наброситься, была тому веская причина. Только я в них разбираться не хотела. Даже дядюшку не слушала. А ведь он не раз говорил, что Тип и его люди, не смотря на то, что они из высшего сословия, люди очень даже порядочные и не плохие.
— Лиза…
— Да уйдите вы уже отсюда! Не хочу вас видеть, неужели непонятно? Я вас не знаю, а вы не знаете меня и хватит уже на этом!
Голос сорвался все-таки. Сама не ожидала, что так легко расплачусь.
Глава 23
Он ушел. Не в силах на него больше смотреть, да еще и давясь слезами, я отвернулась к стене. Дверь тихо скрипнула и я разревелась еще пуще. Не знаю сколько плакала. Но разве я была не права? Мы же по всем пунктам чужие! Я не могу ему отдать тело его любимой, а притворяться ею не собиралась. И не хватало еще самой в него влюбится! Вот ведь позорище! А как мне было на него не смотреть, если он весь такой идеальный? Я тоже хочу любви и хорошего человека рядом с собой. Одного и на всю жизнь, а не быть чьей-то заменой!