Прибежал Митка и сказала, что капитан велел обед нести, чтобы люди поесть успели. Зря только испачкала второй котелок. С другой стороны парнишке не так тяжело нести будет. Он ловко подхватил оба, я понесла тарелки и ложки.
— Это все? — даже расстроился парнишка.
Уже привык, что я несколько блюд им готовлю? Быстро разбаловала. Но приятно все-таки. Да ничего. Видать озарило меня про кулеш сегодня. Этой похлебкой все сыты будут, это точно и поедят быстро, а я успею посуду помыть и убрать.
— Компот еще, — все же добавила я.
Митка довольно улыбнулся. Все успели поесть и претензий к новому блюду ни у кого не возникло. Только все равно кулеш остался. Я уже привыкла с запасом, в расчете на добавку, готовить. И именно сегодня при всем желании, никто ее не попросил. Не выливать же? Я тоже поела. Наш кораблик уже заметно покачивать начало. Пока плавно. Я вспомнила о купцах и поспешила к ним. Пару раз останавливалась, так как казалось, что палуба из-под ног вот-вот ускользнет, волнение быстро усиливалось.
Мужики очень удивились такому подарку, но отказываться не стали. Капитан стоя на мостике над нами, только взглянул на меня, но слова против не сказал. Двое матросов возились наверху с парусами. У меня сердце екнуло на них смотреть. Высоко, да еще такая качка! И как не бояться?
Купцы видать своими сухарями уже были сыты по уши и наваристый кулеш стрескали, черпая прямо из котелка, чуть лбами не сталкиваясь.
Я вернулась к себе, помыла посуду. Одна тарелка все же грохнулась на пол и разбилась. Глиняная, наверняка дешевая. Таких в кладовке еще стопка была. Но все равно, мой недосмотр. Осмотрела еще раз кухню и переложила в сундуки все, что могло упасть.
Осталась без дела и почуяла наконец, что меня уже немного мутить начинает от этого вверх-вниз, как на гигантских качелях. Галея скрипела, я делала вид, что это вполне себе нормально и тревожиться тут не о чем. Ну шторм и шторм. Поболтает и уйдет.
Но оказалось, что эти раскачивания еще даже не началом было. Я заперлась в своей каюте трясясь от страха. Скрип, вой ветра, грохот. Забилась в угол, потом выползла из него на коленях. Спиной чувствовать еще и вибрации стен и пола было еще страшнее. Как в такой скорлупке вообще можно было на что-то надеяться⁈ Осознать, как кругом все хрупко и зыбко было страшнее всего, наверное. И ты ничегошеньки не можешь с этим сделать. Только ждать. Умела бы молиться, вслух бы начала, чтобы немного заглушить то, что твориться вокруг. Но в голове кроме «Отче наш, ижи еси на небеси» ничего не всплывало. Я вцепилась руками, а потом и ногами, как кошка чисто, в столбик перекрытия. Сколько так стояла, не знаю. Не чувствовала уже собственных конечностей. Несколько раз лбом приложилась, один раз до звезд в глазах.
Я даже не услышала, как в мою каюту пришли. Зато увидела воду плеснувшую вдруг по полу и чуть не заверещала, пытаясь забраться по столбу повыше. А может и заверещала, спасаясь от нее. Хотя воды там было с палец от силы, будто ведро разлили.
Меня дернули за плечо:
— На палубу! На палубу!
Я мотала головой, отказываясь отцепляться от столба. Меня от него практически отодрали и поволокли за собой. Я даже присела, чуть не волочась по полу, сопротивляясь — не помогло. Только выволокли за дверь, меня окатило водой с ног до головы. Тут я немного и пришла в себя. Разум пробился через панику. Раз зовут, надо же идти! Люди бывалые лучше знают, что делать. А я так запаниковала, что даже не поняла кто ко мне пришел.
Заметив, что я уже не волочусь по полу, он остановился. Все-таки это был капитан.
— В шлюпку! — заорал он мне в самое ухо.
Я опять перепугалась. В шлюпку⁈ Значит с кораблем что-то не так? Да как же мы в шлюпке, что еще более хлипкая, да на таких волнах⁈
Он потащил меня дальше. Кругом темень, скрипы просто душераздирающие. Еще и дождь хлещет, ветрище. Пару раз нас окатило с ног до головы водой и она мне ледяной показалась. Шлюпка у правого борта болталась и вся команда уже была в ней. Может и забыли про меня, но слава Богу не все. А капитан значит последним уходит…
При такой болтанке мне еще нужно было спуститься вниз, цепляясь за веревку с узлами и путаясь в юбках. Мне не до приличий в тот момент было. Жить хотелось больше. Я задрала юбку и узлом ее связала на бедре. Наверное, мои панталоны в свете молний, особенно ярко выделялись. Капитан вытаращил глаза.
Я вцепилась в борт, закинула на него ногу… И все. Тело не шло. Тут хоть какая-то опора под ногами, есть за что зацепиться — а там нет! Мозгами я понимала, что надо слушать умных, бывалых людей, но сдвинуться дальше не могла! Болтаться на тоненькой веревочке я боялась еще больше!
И тут грохнул очередной раскат грома, сверкнула молния и в ее свете я прекрасно рассмотрела, как начала падать мачта. Мне показалось — я оглохла, потому что все звуки на пару мгновений просто пропали. Она падала в тишине. Но потом раздался и пронзительный скрип и грохот. Меня просто снесло за борт, каким чудом я уцепилась все-таки за веревку — не знаю!
Повисла в воздухе параллельно горизонту, а потом меня так шмякнуло о борт, что в глазах потемнело и воздух весь выбило до капельки последней. Я, зажмурившись, болталась между небом и землей, а в голове только: «Ижи еси. Ижи еси…».
Мои ноги оказались по колено в поднявшейся волне. Я раскрыла глаза от ужаса — где лодка⁈ Тут только о ней вспомнила. Глянула вниз и тут меня дернули за юбку. Она уже размоталась и обвисла, прилипнув к ногам. Как меня отодрали от веревки, я понятия не имею. Может она просто оборвалась, а может ее перерубили. Спустился ли капитан, я тоже не знала, сжавшись в трясущийся комок на дне.
Вода… грохот… вода… темень… вода… крики…
Не могу сказать сколько это продолжалось. Такой беззащитной я себя никогда не чувствовала. Во всех смыслах. Пушинка, что ветер несет куда ему вздумается и даже ее не замечает. Поэтично. Но в реальности быть такой пушинкой очень страшно!
Мы, как на пресловутых американских горках, вверх и вниз качались. А потом меня подкинуло вверх. Перед этим толчком я ощутила, как по дну шлюпки будто гигантская нога наподдала. Мы на что-то напоролись.
Кричала я или нет, кто знает. В воду рухнула булыжником и сразу ушла глубоко-глубоко. Тишина оглушила. Только вспышки молний давали сообразить, где верх, а где низ. А внизу было жуть как темно! Естественно я стала биться, пытаясь выплыть, но ничего у меня не получалось. Мне казалось, как не загребаю руками и ногами, все равно на месте, будто муха прилипшая вишу.
Кругом обломки лодки падали, но людей я не увидела или не туда смотрела. В глазах темнеть уже начало, а в груди печь, от нехватки воздуха. Хотя вру — пелена не темная, а красная. Как только я это поняла, почуяла, что лица коснулся воздух и я жадно его втянула в себя. Пока хрипя отдышалась, подумала, что всплыла все-таки, но оказалось что это не так.
Я висела в воде в сфере из красной искрящейся дымки, очень знакомой мне дымки.
— Эрха… — это было невозможно, но мне показалось, что голос долетел до меня, будто принесенный ветром.
А потом мой шарик, со мной в качестве игрушки, вынесло наверх и вместе с ним подняло в воздух. Понятия не имею, почему я не падала, я ощущала, что опираюсь на что-то упругое. Но я не могла на этом успокоиться, потому что видела, что это только воздух. Так и с ума недолго сойти! И это был мой предел! Я все-таки потеряла сознание от страха.
Глава 8
Очнулась на берегу. Казалось перед глазами все еще стоит красная пелена. Мурашки по спине забегали. Что это все-таки было? Магия однозначно. Только почему она сработала? Странно было бы думать, что я выжила не благодаря ей. Защита какая-то? Только благодарности я почему-то не чувствовала. Что же теперь будет? Мой деревянный меня найдет?
Испуга от этой простой мысли хватило, чтобы я села. Все тело ломило.
Было жарко, волны тихо мурлыкали, мне жутко хотелось пить. Осознав эту проблему, я начала хихикать. Тонуть в пресном море и первое о чем подумать, когда чудом выжила — пить! Ну, разве не смешно?
Нервный смех быстро сошел на нет. Пустой берег, чистый песок полосой, позади чахлые кустики. И никого.
Я заплакала. Понятно, что я просто вымоталась и морально и физически, всему есть предел. Но как мне было не печалиться о тех людях, что были со мной? В тот момент мне казалось, что я одна выжила.
Заставила себя встать, когда немного схлынули слезы, зашла в воду. Главным образом потому, что опять вспомнила о манекене. Сидеть и ждать пока он явится, раз уж до сих пор не появился, я не собиралась. Я намерена была бежать дальше. Пока могу.
Напилась и умылась. Еще раз оглянулась и решила пойти вдоль берега. Если я выжила, значит и кто-то другой мог выплыть? А я тут сижу, сопли распустив, когда там может помощь моя нужна.
Шла долго, несколько часов. Никого не нашла и не встретила. Даже обломков нашего кораблекрушения волны не вынесли. Очень хотелось верить, что я просто ошиблась и пошла не в ту сторону. Если я никого не нашла, это не значит, что все утонули. А мне-то, что теперь делать?
Хорошо все-таки, что в этом море вода не соленая, а пресная. Одежда обсохла и не стояла колом от соли. Как и волосы. Но выглядела я все равно потрепано. Но разве об этом надо было думать? Есть вода, это хорошо, но есть тоже хочется. Мне вот очень хотелось. Где искать людей? Пошла наугад, просто повернувшись спиной к воде. И надо же — не так уж и много прошла, как наткнулась на дорогу! Накатанные две колеи, значит тут точно где-то неподалеку были люди!
Кроме как снова угадывать вариантов не было, пошла по дороге вправо. Она уводила меня все дальше от побережья. Снова хотелось пить, а есть так и вовсе зверски. Просто удивительно, насколько голой и незащищенной я себя чувствовала. Всю жизнь меня окружали вещи — только руку протяни и возьми. А сейчас совсем ничего. Нечем защититься даже в элементарном — от голода, жажды, жары. Не в ладонях же было воду с собой нести? И никто не пришел на помощь. Хотя, наверное, так только в кино бывает. Стоит случиться какой-то катастрофе и тут же набегает толпа спасателей. Но я почему-то подсознательно чего-то такого ждала. Но никто не пришел. И от этого я чувствовала себя совсем одинокой.