На это лорды так и не придумали, чем возразить.
Капитан Тимольд оказался крепким, видавшим виды мужичком за сорок. При нашем появлении заметно напрягся, но рассыпаться в комплиментах не стал. Лишь деловито поинтересовался, хочу ли я узнать что-то конкретное. Я начал издалека. Расспросил о том, как он тренирует новобранцев, какая у него система патрулирования и как обстоят дела с преступностью в целом.
Пока капитан говорил, я наблюдал за лордами. Они выглядели довольными. Тимольд явно не сказал ничего лишнего. А меня это не устраивало.
Однако если я попрошу оставить нас одних, его потом, скорее всего, допросят. И зная это, он все равно ничего не скажет даже наедине. А пока неясно, пространные отчеты он отправил по собственной инициативе или его заставили. Интуиция подсказывала, что последнее. Слишком он не походил на политического интригана. Скорее человек военный. А такого чем можно запугать? Вероятно, пригрозив близким.
— Капитан, — начал я. — Я просто потрясен, как здорово вы наладили порядок в городе. Скажите, у вас есть дети?
По его лицу скользнул испуг.
— Да, мальчик и девочка. Сын скоро окончит школу.
— Вы не хотели бы отправить его учиться в Сельгардскую академию?
Тимольд стушевался.
— Ну что вы, это же только для благородных.
— Вовсе нет, — я качнул головой. — Там есть система грантов. А чтобы не посылать сына одного, с ним могут поехать ваша супруга и дочь. На любой срок. Их устроят в городе. И хотя у нас дела идут не так великолепно, как в Шартоне, я вам гарантирую их безопасность.
На последних словах я выразительно посмотрел капитану в глаза. Тот облизнул губы и бросил взгляд на лордов.
— Это очень щедрое предложение, Ваше Милосердие, — льстиво проговорил Аркшоу.
— Капитан заслуживает и большего, — ответил я. — Особенно после такой впечатляющей работы. Мы в империи до сих пор боремся с торговцами двихтом и не так успешно.
— Да что вы! — воскликнул Вилленти. — Империя — пример для нас.
Он продолжал изливаться, а я смотрел на капитана. Мужчина едва заметно кивнул, и по его взгляду я прочитал, что меня поняли. Что ж, хорошо.
Распрощавшись, мы снова забрались в повозку. Лорды предлагали вернуться во дворец на обед, но я настоял, чтобы мы свернули в один из переулков помрачнее. Мне, конечно, возражали, прикидываясь дурачками. Но сейчас, когда я не подставлял никого конкретно, можно было и надавить.
Стоило нам отъехать от сверкающих главных улиц, как город изменился. Словно даже небо над нами посерело. Все здесь было уныло и грязно. Разбитые дороги, нищие по углам, запах гнили.
— Мы сейчас как раз занимаемся этими районами, — оправдывался Аркшоу. А Вилленти пошел еще дальше, на ходу сочиняя, как они все тут благоустроят.
Я никак не комментировал. Мне не нужно было их ни в чем обвинять. У нас в Сельгарде нищие кварталы тоже не пахли розами. Я просто хотел это увидеть. Убедиться воочию, что никакого порядка в Шартоне на самом деле нет.
Леа утверждала, что нельзя жертвовать людьми даже ради порядка. Я был уверен в другом. И вот сейчас я видел, что несмотря на принесенные жертвы, благоденствия не наступило. Шартон стал куда более неоднородным и расслоенным, чем даже во времена Бернарда. И учитывая, что я подозревал Совет в снабжении подполья, как враг они были еще хуже, чем свергнутый король. Тот хотя бы не скрывал своих намерений, эти же собирались атаковать исподтишка.
Заметив, что я о чем-то задумался, лорды принялись заваливать меня вопросами. Спрашивали всякую ерунду, вроде как нынче погода в Сельгарде, и как я отношусь к морскому воздуху Шартона. Этикет заставлял меня отвечать, не давая сосредоточиться на своих мыслях. Тоже известный ход, чтобы сбить собеседника с толку.
Очень хотелось остаться одному, а еще лучше — увидеть Лею. Надеюсь, у нее день прошел хорошо.
Илеана
Я решила воспользоваться предложением Реннголда и проехаться по городу. Я помнила его отрывочно, яркими моментами, и сейчас хотелось посмотреть, осталось ли что-то от того Шартона, или он изменился. А может, изменилась я.
Инквизитор выделил мне пару стражников-имперцев, и в их сопровождении я сначала съездила к причалам посмотреть на море, а потом на центральный рынок. Город жил своей жизнью, бурлящей, суетливой и неоднородной. Нельзя было сказать, что восемь лет назад здесь случился переворот. Хотя для меня жизнь тогда кончилось, здесь все продолжалось. Жалели ли эти люди о смене власти?
Я решила осторожно расспросить одну торговку, пока выбирала украшения.
— Да как жили, так и живем, — она пожала плечами. — Это знать между собой разбирается, а мы чего тут… Хотя поборов разве что больше стало, да цены выросли. Но я не помню, чтобы они хоть раз уменьшались.
Другая женщина сказала мне, что считает переворот справедливым. Ведь теперь у власти не одна семья, а несколько. Хотя тоже посетовала, что жить стало труднее и дороже. Да и бандитов на дорогах стало не в пример больше.
Я вернулась во дворец задумчивая и решила прогуляться по парку вместе с Юрти. Здесь меня и нагнал неожиданный попутчик.
Лорд Грегори, пожилой, но бодрый мужчина с длинными седыми волосами.
— Илеана! — окликнул он меня.
Я обернулась и посмотрела на него с удивлением. Он запомнил мое имя? Что лорду могло понадобиться от спутницы инквизитора?
— Вы прогуливаетесь? — поинтересовался Грегори, глядя на меня сверху вниз. — Позволите составить вам компанию?
— Не возражаю, — я вежливо улыбнулась, изучая его взглядом.
— Здесь безопасно, так что можете отпустить ваших стражников, — сообщил лорд.
И что-то в его словах показалось мне подозрительным. Я попросила людей Реннголда отойти от нас на расстояние, чтобы мы могли с лордом поговорить, но совсем отпускать охрану не стала.
— Вы удивительно органичны, когда отдаете приказы, — заметил Грегори.
Я сдвинула брови.
— Что вы имеете в виду?
— Чувствуется порода, — лорд улыбнулся. — Кстати, хотите покажу аметистовый грот? Это потрясающе красивое место.
Хотелось ляпнуть «я знаю», но я лишь ответила:
— Почему нет?
Грот располагался под холмом чуть в отдалении. Здесь бил из-под земли ручей, а в потолке и стенах росли кристаллы аметиста. С улицы нас с лордом никто бы не увидел. И раз он выбрал такое место, значит, точно хотел сказать что-то секретное.
— Вам нравится? — спросил лорд, пока я осматривалась.
По моим воспоминаниям грот был больше. А он, оказывается, довольно маленький. Неужели время все уменьшает?
— Очень, — ответила я.
— А вы ведь здесь раньше были, — заметил Грегори.
По моему телу прошелся холодок, и я посмотрела на лорда.
— Вы принцесса Илеанара, дочь короля Бернарда и королевы Арианы, — сказал он.
— Вы ошибаетесь, — тут же возразила я.
— Я узнал вас, — не сдавался Грегори. — Вы меня не помните, но я был в свите вашего отца.
— И вы предали его? — я вскинула подбородок.
В белесых глазах лорда мелькнула печаль.
— Ваша семья была обречена, — проговорил он как будто искренне.
Но я не торопилась верить.
— Вы так считаете?
— Народное возмущение росло с каждым годом, и движение повстанцев набирало обороты. Возможно, без сделки с империей у них ушло бы больше времени, но это было неизбежно.
— Как и ваш приход к власти? Скажите, вы довольны тем, как живет страна?
— Нет, — лорд на мгновение сжал тонкие губы. — Но мы находимся под пятой императора. Мы не можем принимать крупных решений без его советников. Это должно прекратиться.
— А торговля двихтом процветает тоже по совету императора?
В моем голосе звучали незнакомые стальные нотки. Раз уж этот лорд меня разоблачил, можно было не сдерживаться. Пусть ответит за то, что происходит.
Грегори глянул в сторону.
— У нас нет выбора.
Я усмехнулась.
— Как это? Вас заставляют?
— Почти, — лорд снова посмотрел на меня. — Торговля двихтом — весьма прибыльное дело. А подполью в империи нужны деньги и оружие.
— Чтобы Сельгард полыхнул, как Шартон?
Надо же, я, кажется, была на той же стороне, что и Реннголд.
Грегори расправил плечи.
— Пока император жив, наша страна не вздохнет свободно. Подумай об этом, Илеанара. Ты сможешь вернуться домой и стать членом Совета, а не подстилкой… — он осекся под моим взглядом.
— У вас интересный способ искать помощи, — проговорила я. — Думаете, если вы меня оскорбите, я сразу же перейду на вашу сторону?
— Не знаю, чем держит вас инквизитор, — хотя мы были одни, лорд все равно понизил голос, — но у вас есть шанс вырваться и отомстить. Знаю, что вас вывезли за минуты до того, как повстанцы выломали дворцовые ворота. Вы не видели гибели вашего отца, а я видел. Его казнили по приказу вашего… покровителя.
— Неправда! — я мотнула головой.
— Я не буду вас убеждать, — Грегори скрестил руки на груди. — Я здесь не за этим. Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали.
Лорд сунул руку за пазуху и вытащил стеклянную склянку размером с палец. На дне был сероватый порошок.
— Сегодня вечером подсыпьте это инквизитору в бокал.
— Что это? — я нахмурилась.
— Не волнуйтесь, он не умрет. Сделайте это, Илеанара, иначе я расскажу, кто вы. Не только вашему хозяину. Это станет известно публично. И тогда поверьте, вам угрожать будет не только инквизитор, раз уж вы так в нем уверены, но и сам император.
От его слов сердце ушло в пятки. Я вспомнила, как меня пыталась завербовать Жиена. Но она не знала, кто я на самом деле, и на такой откровенный шантаж не решилась. Лорд Грегори же загонял меня в угол.
Он был прав, если правда обо мне всплывет, то мной, вероятно, заинтересуется сам император. И Реннголд тут не поможет. Даже если захочет помочь.
Я молча подняла раскрытую ладонь, и Грегори вложил в нее склянку.
— Я буду за вами наблюдать, — добавил он. — Попытаетесь обмануть или подменить порошок, я увижу. Но если поступите правильно, то я вам помогу. Даю слово, принцесса.