— Не каждый в таком признается, — заметил он. — Я ценю честность, Леа. И смелость.
Я улыбнулась, чтобы скрыть нервозность. Я сказала лишь половину правды. А о самом жутком и вовсе умолчала.
— В твои обязанности будет входить в основном работа с письмами и документами. Я поставлю тебе стол в смежном кабинете. В приемные дни будешь встречать посетителей и иногда варить мне кофе, — продолжил инквизитор. — Но, если понадобится поехать в Шартон или куда-то еще, будешь меня сопровождать и присутствовать на переговорах. Жить предлагаю у меня. Это и безопаснее, и всегда будешь под рукой. Жалованием не обижу, но еще обговорим отдельно. Пока все понятно?
— Да, мон… шеф, — поправилась я.
Реннголд окинул меня изучающим взглядом.
— Вопросы?
— Только один. Почему я?
Ставить под сомнения решения Великого Инквизитора — чудовищная наглость. Когда он приказывал, другие исполняли. Без колебаний и возражений. И однако ж мне показалось, что мой вопрос был уместным. В конце концов, он предлагал полностью изменить мою жизнь.
Впрочем, предлагал — громко сказано. Моего согласия прибыть к нему в особняк Реннголд спросить забыл.
— Если бы я объявил отбор на должность помощника, мою приемную наводнили бы карьеристы и шпионы, — пояснил инквизитор. — Мне нужен человек, которому я могу доверять. Поэтому пришлось использовать Линдена как посредника. Но даже так я сомневался, и мне не нравились кандидаты. А ты идеальна.
То, как он это сказал, заставило меня задрожать. Но не от страха, а как-то иначе.
Тетя Маргарет вечно была мной недовольна. Говорила, что у меня «руки-крюки», и доверять мне работу — только переводить дорогостоящие материалы. Сама она работала портнихой, причем довольно ловкой. А в свободное время пекла торты на заказ. И то и другое у меня получалось одинаково плохо.
Дядя как-то предложил помочь ему в гончарной мастерской. Но и там от меня не было толка.
Так что доверяли мне лишь убирать дома, а еще разносить заказы покупателям. Последнее, правда, тоже выходило так себе.
Маргарет настаивала, чтобы я флиртовала с мужчинами ради лишней монеты, но у меня не получалось.
— Такая хорошенькая, — качала головой тетя, глядя на меня. — И такая бесполезная. Здесь тебе не Шартон, Илеана, пора бы хоть чему-нибудь научиться.
И я честно старалась, но всё выходило не то. Я была от идеала еще дальше, чем мои мечты о счастье.
— Благодарю вас, монсеньор, — я склонила голову. — Но у меня нет опыта подобной работы, и я боюсь вас подвести.
Реннголд сощурился:
— Ты сомневаешься в моем выборе?
И вдруг улыбнулся.
— Не каждая невеста, которую насильно выдают замуж, решится на побег. Твое отчаяние и храбрость говорят о тебе многое. И я скажу это один раз. Ты можешь отказаться и уйти. Прямо сейчас покинуть мой особняк. Никто не остановит.
Я молча поджала губы. Он меня проверял? Или я правда могла уйти? Но ведь Великому Инквизитору не отказывают!
— Вы не заставите меня выйти замуж за Джоссема? — спросила я, теребя край юбки.
— Но ты же этого не хочешь, — неожиданно просто заметил Реннголд.
— А как же закон? Жених заплатил за невесту выкуп.
— Как долго тебе до совершеннолетия?
— Сорок семь дней.
— Значит, тебе нужно продержаться полтора месяца, — он снова улыбнулся, и его выточенное лицо стало еще красивее.
На мгновение мне показалось, что передо мной совсем другой человек. Не облеченный властью карать и миловать. Не правая рука всемогущего императора. А просто человек. Такой же, как я.
Но нет. Мы никогда не будем равны. Переворот в Шартоне, гражданская война и превращение моей страны в колонию — всего этого не случилось бы, если б не инквизитор.
Тогда в шатре он сказал, что его помощь стоит дорого. Это проверка. Он меня не отпустит. Разумнее усыпить его бдительность, а уже потом думать о побеге. Да и сорок семь дней безопаснее провести в его тени.
— Я согласна, — выговорила я, поднимая на инквизитора глаза. — Я буду на вас работать.
Эх, видела бы меня моя мама… Надеюсь, она поняла бы.
Глаза Реннголда блеснули.
— Отлично! Только сначала надо бы освободить тебя от этого платья.
Он скользнул по мне взглядом, и я ощутила неловкость. Словно он собирался раздевать меня лично и прямо здесь. А что, кто ему запретит?
Я обхватила себя за плечи. А инквизитор между тем выглянул в коридор и позвал:
— Агата!
К нам в комнату вошла полноватая женщина в строгом темно-зеленом платье и белом переднике.
— Это Илеана, — представил меня Реннголд. — Она будет моей помощницей. Ее необходимо устроить в особняке и помочь с одеждой. Леа, подготовь список, что тебе понадобится. Если нужно, Агата пошлет кого-нибудь за вещами к тебе домой.
О том, что мне не стоит покидать его резиденцию, инквизитор не сказал. Но это читалось между строк.
Мы с Агатой поклонились почти синхронно. Реннголд оставил нас одних, и служанка предложила мне следовать за ней. Она была немногословна, и как ни хотелось ее расспросить, я не давала себе волю. Лучше пока осмотреться. Да и она лишних вопросов тоже не задавала.
Мы поднялись на второй этаж, и здесь Агата показала несколько спален. Они были декорированы в разных тонах: от светло-зеленого до густо-синего, и в каждой нашлось что-то, что мне понравилось. Вряд ли инквизитор обставлял комнаты лично, но даже если принимал готовую работу, все равно стоило отметить — вкус у него был.
«И деньги», — добавила я мысленно. При его положении странно не покупать дорогую мебель, картины и ковры. Впрочем, Джоссем тоже был не бедным. Не на том уровне, конечно, но все равно куда состоятельнее тети Маргарет. А вот вкуса у торговца не было совсем. Он, как сорока, тащил в гнездо все самое блестящее и аляповатое.
Я представила, что сейчас могла бы сидеть в его гостиной или хуже того — спальне, и меня передернуло. И я не сразу услышала вопрос Агаты:
— Какую вы выбираете?
Я решила, что светло-зеленая будет лучше всего. Просторная, с большими окнами, и при этом скромнее остальных. И уже потом подумала, а не проверка ли это. Вдруг инквизитору интересно, предпочту ли я что-то побогаче? Впрочем, вряд ли ему есть дело до таких мелочей. Настоящая проверка начнется на работе!
От мысли, что я не справлюсь, внутри похолодело, но я постаралась об этом не думать. По крайней мере, сейчас.
Утвердив комнату, я принялась составлять для Агаты список. Я привыкла жить скромно, и вещей у меня было мало. Но дома у тети Маргарет остались не только пара неплохих платьев, но и несколько памятных мелочей из Шартона. А еще была черная краска для волос. Я боялась, что, если включу ее в список покупок, это привлечет внимание, и Агата доложит инквизитору. А если я просто укажу сундучок с женскими принадлежностями, то на одну из баночек никто не обратит внимания.
Записав все на лист бумаги, я вручила список служанке. Агата пробежала по нему глазами и кивнула.
— Если захотите помыться, ванная вон там, — сообщила она напоследок, указывая на ведущую из спальни дверь. — Там есть полотенца и халат для гостей. Понадобится помощь — зовите.
— Благодарю вас.
Агата разговаривала так сдержанно, что на ее лице невозможно было ничего прочесть. Первая ли я такая кандидатка? Или инквизитор уже приводил кого-то? А может, слово «помощница» означает нечто совсем другое? Может, тех самых девушек забирали с улицы именно под таким предлогом?
Ну нет. Тогда бы он не спрашивал про ферийский язык. И не стал бы говорить про рабочие обязанности. Впрочем, я совершенно не разбиралась ни в мужчинах, ни в любовных утехах, чтобы судить наверняка.
В голову полезли глупые мысли одна мрачнее другой. Под стать славе Великого Инквизитора.
«Пока он мне ничего плохого не сделал», — ответила я сама себе.
«Это пока».
Чтобы не продолжать бессмысленный диалог в голове, я и вправду решила помыться. И заодно выбраться-таки из плотного и удушливого свадебного платья.
После ванны мне стало легче и показалось, что жизнь заиграла новыми красками. Я жива, здорова и хотя бы временно избавилась от противного Джоссема. Пока буду радоваться тому, что есть, и не загадывать.
В дверь спальни постучали. На пороге появилась Агата. И не одна.
— Девочка моя! — воскликнула тетя Маргарет и ринулась ко мне, простирая руки.
Я чуть вжала голову в плечи. Она сейчас начнет отчитывать меня за побег из-под венца. Чего доброго потребует, чтобы немедленно вернулась домой. Но вместо этого тетя крепко меня обняла.
Таких нежностей она не проявляла с тех пор, как мне было лет двенадцать.
— Агата, вы нас не оставите? — пролепетала она. — Ненадолго.
Служанка ретировалась, а я настороженно покосилась на тетю.
— Ты не злишься? — спросила шепотом.
— Ну что ты, — она продолжала меня обнимать. — Как можно?! Ты же моя умничка! — и даже запечатлела на лбу короткий поцелуй.
Я осторожно вывернулась, а Маргарет продолжила изливаться сахарным сиропом.
— Это было рискованно, но я всегда знала, что наша девочка далеко пойдет! К хаосу Джоссема, он тебя не стоил. А вот Его Милосердие — лучший выбор! Настоящий мужчина. Если будешь себя правильно вести, он тебя осыплет золотом.
— Но… — я открыла было рот, но тетю было не остановить.
— Только помни, хорошая моя, что мужчине нельзя сразу давать сладкое. Пусть ходит голодным как можно дольше.
Я моргнула.
— Ты о чем?
Маргарет склонилась ко мне и зашептала.
— Попросит раздвинуть ноги, говори, что невинна и боишься…
— Я и так невинна, — напомнила я.
— Оттягивай под любым предлогом. Пусть желает тебя больше, чем воду в пустыне. А когда уж больше не выдержит — радуй его всеми силами. Делай все, что попросит, а особенно то, о чем не скажет. Все поняла?
В глазах Маргарет был нездоровый блеск.
— Ничего не поняла, — я мотнула головой и решила, что пора менять тему. — Ты не принесла мои вещи?
— Принесла, принесла. Но Агата сказала, что ты можешь заказать новые наряды. Я тебе таких пла