— Мне бы хотелось узнать вас получше.
— Нет лучшего способа узнать мужчину, чем разделить с ним ложе.
Он переместил руки на мою талию и притянул к себе.
— Я… — я уперлась ладонями ему в грудь. — Я не прошу много, но… Пожалуйста, поговорите со мной.
Оранджей глянул вопросительно.
— О чем?
— Расскажите мне о маме. Вы ведь знали ее дольше меня.
По лицу императора пробежала тень.
— Надеешься, у меня пропадет настроение? — прорычал он. — Ты умная девочка, Илеанара, и я это ценю. Но не переигрывай.
Я не успела возразить. Оранджей перехватил меня за запястье и, больно дернув, подтолкнул к кровати.
— Закончим с главным, — он оказался у меня за спиной и опалил дыханием голую шею. — А потом уже болтовня.
Он склонился ниже и прихватил зубами кожу возле ключицы. Я дернулась, но от этого стало только больнее.
— Ваше Величество, — пискнула я. — Прошу вас, мне больно.
Император отступил, и я почувствовала его пальцы на пояснице. Он принялся за завязки. К горлу подступила паника, и мне показалось, сейчас меня вывернет.
— Я… я должна кое в чем признаться, — судорожно пробормотала я.
Оранджей остановился.
— И в чем же? — спросил он с любопытством.
Я глубоко вдохнула.
— Простите, Ваше Величество, но я не девственна. Мы с Лау, то есть с Великим Инквизитором, были близки.
Мне показалось, я услышала, как император скрипнул зубами. Я обернулась.
— Пожалуйста, скажите, где он?
Оранджей смерил меня взглядом.
— Какая разница, если он тебя предал? — он качнул головой. — Лау уехал в Лортон на задание. Ты его сколько знала? Несколько месяцев? Я помню его еще мальчишкой. Угадай, кого он выбрал?
Я сжала кулаки.
— Я вам не верю.
Оранджей ухмыльнулся.
— А я не верю тебе, — он резко развернул меня и снова принялся за завязки. — Я чувствую, что твоя магия до конца не раскрыта, Илеанара. Так что не пытайся со мной играть, а лучше расслабься. Ты ничего не сможешь изменить. Это случится. И случится прямо сейчас. А попробуешь что-нибудь выкинуть, утратишь последние крупицы доверия. Подумай, девочка, что я тебе предлагаю, и чего ты можешь лишиться.
Эх, Леа, он прав, думай! У тебя последний шанс использовать магию. Что тебе поможет?
Я посмотрела на свою ладонь и затем сжала ее в кулак. А когда разжала, в ней лежала острая заколка с бабочкой на конце. Такая была в волосах моей мамы на портрете.
Надо только дождаться момента и ударить. Лучше в шею, так наверняка.
Император никак не мог справиться с завязками и, зарычав, просто толкнул меня на кровать. Приблизившись, вскинул руку. По ползущим черным вихрям я догадалась, что он сейчас просто отменит на мне одежду.
Я глубоко вдохнула и сжала бабочку. Сейчас или никогда.
И в этот самый момент комнату затрясло, и раздался такой грохот, словно небо и в самом деле упало на землю.
Глава 23. Разрушение и созидание
Лау
После визита Эрика меня оставили в покое. Больше не тащили в пыточную и дали ранам начать заживать. Кормили скудно и раз в день, но, видимо, император всё еще рассчитывал как-то меня использовать. Оранджей был практичным человеком, и даже сейчас это чувствовалось.
Предоставленный самому себе, я наконец смог поспать дольше, чем час подряд. В голове немного прояснилось, и я занялся планом побега.
Камера была обычной каменной коробкой без мебели, только с соломой на полу и ведром в углу. Закрывалась на скрипящую решетку, за которой дежурил стражник. Сидел на табуретке, посапывая.
Все это напоминало дни, когда меня мальчишкой заключили в тюрьму, а вытащил император. Вот ведь как судьба повернулась.
Тогда я был не только моложе, но и слабее. Не знал, что даже в ограничителях могу призывать магию и высекать искру.
Я использовал тот же трюк, что и в Ферии. Поджег солому. И когда стражник ворвался в камеру, чтобы потушить пожар, схватил его за шею и без труда разоружил. Позаимствовав его меч, выбежал в коридор.
Здесь царил полумрак. Большинство факелов не горели, и далеко не во всех камерах были окна. Но магия разрушения и тьма были связаны. И даже в ограничителях я без труда ориентировался в темноте.
Прятался за колоннами, минуя стражников. Пару пришлось усыпить, прихватив со спины. Надеюсь, очухаются.
Я миновал подземную темницу и оказался в одной из галерей первого этажа, как раздался оглушающий грохот. Послышались топот и крики, и вскоре весь дворец охватил хаос.
Я забежал по лестнице на второй этаж и уже с балкона увидел, что часть окружавшей дворец стены отсутствовала. Очевидно, взорвали. Мы знали, что у подполья есть доступ к переносным бомбам.
Двор перед дворцом наводняли вооруженные повстанцы. Стража бросилась к ним навстречу.
Сегодня было уже восемнадцатое? Я не знал, сколько дней провел в камере, но казалось, что все-таки меньше.
А впрочем, неважно. Нужно было найти Оранджея и узнать, что с Леей.
Спрятавшись в одной из ниш, я поймал запаниковавшего стражника и прихватил за шею. Когда мужчина сполз к моим ногам, я вытащил его кинжал. С его помощью вскрыл ограничители, а затем стащил со стражника кольчугу. Переоделся, чтобы сливаться с толпой, и позволил себе минуту подышать и прочувствовать магию.
Из-за пыток и недоедания я чувствовал себя слабее обычного. Да и с обычным уровнем магии я проиграл императору. Но сейчас не было выхода. Кто знает, вдруг он уже привез Лею во дворец?
Пользуясь паникой, я без труда пробежал мимо других стражников. Первым делом решил проверить кабинет императора, где его не оказалось, а затем тронный зал.
Оранджей обнаружился на гигантском балконе. Он вышел к революционерам и теперь произносил пламенную речь про единство и необходимость сплотиться перед лицом внешних угроз.
Выход на балкон из зала перегораживала шеренга стражников из личной охраны императора. Из них все знали меня в лицо. Я сжал кулак, на всякий случай готовый призвать магию, и подошел ближе.
— Пропустите меня, — велел я.
Солдаты озадаченно переглянулись, и с улицы послышался голос:
— Пропустите его.
Когда я вышел на балкон, то снчала увидел не Оранджея, а Лею. В платье с открытой спиной, с прекрасными розовыми волосами. Она стояла рядом с императором, придерживая его за локоть. Когда я вышел, оба обернулись, и я заметил на шее девушки знакомый ментальный амулет. Впрочем, и без него было понятно, что Леа не в себе. Ее глаза казались стеклянными, и меня она словно не узнавала.
— А вот и Великий Инквизитор, — император довольно ухмыльнулся. — Человек, ответственный за всё, чем вы недовольны.
Толпа загудела, и было неясно, соглашались они с Оранджеем или были недовольны таким поворотом.
Я понимал, что он всё сейчас спишет на меня. Не только ссору с ферийцами, но и все проблемы империи. И репутация Великого Инквизитора сыграет ему на руку.
Но все это было неважно.
— Отпусти ее, — я шагнул к Лее.
— Ферийская принцесса здесь по своей воле, — отозвался император. — Не так ли?
— Так, Ваше Величество, — ответила она не своим голосом.
Толпа снова взревела. Краем глаза я заметил, как шевельнулось несколько стражников. Они готовились атаковать в спину.
Я призвал магию тьмы и, выбросив вперед руку, отменил ментальный амулет.
Больше ничего я сделать не успел, потому что Оранджей обернулся. Его окутал кокон тьмы, тут же взорвавшийся множеством вихрей. Послышался скрежет, кажется, где-то посыпался камень. Толпа загудела, как рой пчел, но я больше ничего не видел.
Мы оказались внутри черного облака. Он, она и я. Оранджей использовал свои силы, создавая новые вихри. Я отбивал их один за другим, но их становилось все больше.
Дышать было трудно. И я чувствовал, что на этот раз император собирался меня убить. Удобный выход. Мертвец не может за себя заступиться. Что ж, и мне не стоило сдерживаться.
Я призвал всю тьму, что копил в душе годами, с того дня, как она впервые пробудилась, и обрушил на Оранджея.
Илеана
Когда все загрохотало, император кинулся к двери и позвал стражника. Никто не понимал, что происходит. Но, похоже, атака повстанцев всё же началась. Когда Оранджей повернулся ко мне, я не могла скрыть радости.
Император сжал кулаки, и ко мне снова метнулись черные вихри. Испугавшись, я дернулась, попыталась забраться на кровать выше, словно они были змеями. Скрестила руки, надеясь создать что-то вроде щита. Но Оранджей был не только сильнее, но и опытнее, и моя магия оказалась для него пустяком.
Перед глазами всё застелило тьмой.
Очнулась я, уже стоя на балконе. Император упражнялся в красноречии, а я чувствовала себя запертой в собственном теле. Я не могла пошевелиться, как тогда в переулке с Джоном, и лишь беспомощно слушала.
Оранджей обвинял во всем Лау. Дескать, Инквизитор действовал без ведома императора. И якобы из-за него в стране процветали бедность и коррупция. А тут еще и у соседей устроил дебош. Император обещал навести порядок и заключить с Ферией настоящий союз. Меня он представил как принцессу, которую все это время сознательно прятал и ждал, пока вырасту, и вот теперь час настал. Я готова стать его женой и родить долгожданного наследника. И когда наши страны объединятся, у всех внезапно всё станет хорошо.
Лидеры повстанцев продолжали шуметь и требовать свержения монарха, но большинство собравшихся внимало императору. И это понятно. Раньше и я была такой же наивной, пока не поняла, что «хорошо» само по себе не наступает. Это тяжелая работа.
Да и мало кто хотел сегодня умереть. Даже странно, что Оранджей не призвал для устрашения своих драконов. Или не смог? Неужели повстанцы нашли способ их обезвредить? Должны были, иначе не имело смысла соваться.
Впрочем, рассуждать об этом не было времени. Пока император разглагольствовал, я пыталась вернуть себе контроль над телом. Силилась пошевелить хотя бы пальцем. Ничего не получалось.