Он и с родителями моими умудряется найти общий язык. Очаровывает маму, хоть я и боялась, что та не согласится на наши отношения. И с отцом у них обнаруживается много тем для взаимодействия.
– Малыш, а почему я должен был им не понравиться? – смеется Алексей в ответ на мое восторженное изумление. – Они видят, что тебе хорошо. Что нам хорошо вместе. Разве это не то, о чем родители мечтают для своего ребенка?
Так и есть, вот только я не могу похвастаться подобным расположением со стороны Лешиной матери. Капитолина Сергеевна заезжала еще раз и даже соизволила поужинать с нами, но от ее сурового пронзительного взгляда мне весь вечер хотелось залезть под стол. Даже странно, почему она так отреагировала на меня, ведь вначале вроде бы сама была расположена, чтобы и с работой помочь и поближе к сыну меня подвинуть. А теперь…
Но когда делюсь этими своими переживаниями с Алексеем, он снова смеется.
– Маш, да расслабься ты. Ну, неужели не помнишь со школы, что угодить моей маме попросту невозможно? Она всегда найдет, чем остаться недовольной. Особенно когда речь идет о судьбе единственного сына. И здесь не в тебе дело, я и сам до ее стандартов не дотягиваю. Поэтому прекрати переживать. Пройдет время – и она успокоится. Примирится с тем, что есть. Я давно привык так жить и на большее уже и не рассчитываю.
Это не сильно успокаивает, но я не могу не согласиться с ним. И правда, Капитолина Сергеевна редко бывает довольной. В нашу вторую встречу она держится с холодностью Снежной королевы, но хотя бы больше не высказывает претензий. Уже и на том спасибо. Конечно, я предпочла бы получить ее расположение, но тогда все, происходящее в жизни, оказалось бы вообще идеальным. А так не бывает. Поэтому пусть лучше у меня останутся проблемы с матерью любимого человека, чем с ним самим.
В один из дней после работы пользуюсь тем, что Алексей задерживается на переговорах, и отправляюсь к врачу. Хочу сделать сюрприз: после того злополучного первого разговора с Капитолиной Сергеевной в ящике прикроватной тумбочки появилось несколько упаковок с презервативами. Только мне они не нравятся. И, хотя мы ни разу это не обсуждали, почему-то кажется, что Леше тоже. Я хочу чувствовать его целиком, без всяких преград. Хочу не отвлекаться на эту ерунду, просто наслаждаясь тем, что мы вместе. Поэтому и решаюсь на визит к гинекологу. Врач подберет подходящие таблетки, и можно будет в такие моменты снова не думать и не заботиться ни о чем.
– Проходи, раздевайся, – Елена Васильевна – не только доктор, но и мамина подруга. Она знает меня с детства, поэтому я пришла именно к ней.
– А зачем осмотр, мне же только таблетки выписать. Чувствую себя нормально.
Елена Васильевна хмыкает, качая головой.
– Затем, Маша, что я не могу просто взять и выписать тебе рецепт. Я должна понимать, что происходит в твоем организме. Нужны анализы, чтобы подобрать самый подходящий препарат. Ты же не хочешь получить побочные эффекты?
– Какие это? – удивляюсь я ее вопросу, но она снова улыбается.
– Их может быть немало, но подробностями не хочу тебя пугать. Да и ни к чему это. Просто давай все сделаем правильно.
Я вздыхаю и покорно плетусь за ширму. Отвечаю на целую кучу вопросов, искренне не понимая, какое отношение к назначению таблеток имеет возраст, в который у меня начались месячные. Но спорить не решаюсь, из дружелюбной и веселой маминой знакомой Роднина сейчас превращается в собранного, строгого врача, кажется, собравшегося изучить всю мою биографию.
Немного боюсь, хоть и скрываю это от самой себя, но, к счастью, сам осмотр проходит безболезненно. Все-таки она профессионал, не зря, как говорила мама, к ней всегда очередь пациенток.
Поток вопросов неожиданно прерывается, и Елена Васильевна распрямляется, убирая от меня руку. Смотрит внимательно и серьезно. И почему-то хмурится, заставляя мое сердце сначала замереть, а потом забиться с бешеной силой.
– Что… случилось? – приподнимаюсь в кресле и спрашиваю почему-то осипшим голосом. В голове сразу столько разных мыслей и страхов, что от них становится тяжело дышать. Я ожидаю услышать что угодно, но только не то, что в действительности произносит Елена Васильевна.
– Ну что, Маша, про таблетки тебе в ближайшее время можно забыть.
Я пугаюсь еще больше и почти выкрикиваю вопрос.
– Почему?
Доктор смотрит на меня с едва заметной снисходительной улыбкой.
– Потому что нет смысла предохраняться, когда беременность уже случилась.
Я в буквальном смысле немею на какое-то время. Приоткрываю рот в попытке что-то произнести, но слов не получается. Они не складываются, зависают на губах, погружая меня в какую-то прострацию. А потом, наконец, еле слышно сиплю:
– Это, наверно, какая-то ошибка. Я ведь делала тест. Даже не один.
Роднина кивает.
– Тесты на таком сроке в большинстве случаев еще не показательны. Давай-ка мы пройдем в соседний кабинет и сделаем УЗИ.
Я сползаю с кресла и плетусь за ней на негнущихся ногах. Все еще надеюсь, что произошла какая-то ошибка. Не могу понять, что чувствую, кроме безотчетного, почти неконтролируемого страха.
– Это же может быть ошибкой, да? – озвучиваю свои мысли, но Елена Васильевна качает головой. Снова улыбается и поворачивает ко мне монитор.
– Никакой ошибки, Маш. Вот, посмотри, – и указывает на пульсирующую точку на экране.
Я такое видела только в кино. Знакомая вроде бы картинка, но при одной только мысли, что это касается лично меня, происходит что-то невероятное. Голова идет кругом, бешеный ритм сердца и не думает утихать. А глаза почему-то туманятся от слез. Всхлипываю, сама того не замечая, и доктор вдруг снова становится знакомой с детства тетей Леной, так часто бывающей у нас дома и балующей меня подарками. Ласково касается моей щеки и произносит:
– Ну-ну, а вот плакать совсем не нужно. Все ведь хорошо. Хочешь, распечатаю для тебя снимок?
Я быстро киваю и уточняю шепотом.
– А с ним… точно все хорошо?
Она кивает.
– Не вижу никаких отклонений. Я выпишу тебе направление на анализы, но думаю, для беспокойства повода нет. Постарайся побольше гулять и отдыхать, нормально питаться и не переживать из-за пустяков. А лучше вообще не переживать, сейчас для тебя необходимы только положительные эмоции.
Пальцы дрожат, когда я беру в руки листочек бумаги с той самой малюсенькой точкой. Остальное рекомендации слышу вполуха, погружаясь в собственные мысли. Мне безумно хочется поскорее увидеть Лешу и все ему рассказать. Прижаться к его груди и успокоиться в сильных объятьях.
Я нуждаюсь в этом так сильно, что, едва выйдя из кабинета, еще там, в консультации, набираю его номер.
Он отвечает после первого гудка.
– Маш, что-то срочное? Я все еще на переговорах, и клиент попался, как никогда, проблемный.
На мгновенье прикрываю глаза. Ну не вываливать же на него все по телефону, еще и посреди рабочей встречи.
– Нет, не срочное. Хотела спросить, когда ты будешь дома.
– Он вымотал меня, но просто взять и бросить все не могу: слишком многое уже завязано. Постараюсь освободиться побыстрее. Соскучился по тебе.
– И я… – выдыхая в трубку, прежде чем отключиться. В конце концов, что изменится, если подожду еще пару часов? Леша вернется – и мы обо все поговорим. А пока нужно собраться с мыслями и подумать, как это правильно преподать. И заодно приготовить что-то: он и так редко ест на деловых встречах, а если она еще и оказалась непростой, тем более, не будет отвлекаться на еду.
Заезжаю в супермаркет, стараясь занять себя выбором продуктов для ужина. В голове самая настоящая каша, собрать мысли в кучу никак не получается. Так сложно поверить, что происходящее – не сон и то, что я услышала от врача, случилось на самом деле.
Закатываю тележку в детский отдел и пялюсь на крошечные наряды и всевозможные игрушки. Зависаю, забыв о том, зачем вообще пришла в магазин. И внезапно понимаю, что хочу его, это крошечного человечка, который и на человечка-то еще не похож. Но это неважно. Он есть, и совсем скоро я смогу рассказать о нем любимому мужчине.
Правда, выходит не так уж и скоро. Я успеваю добраться до дома, принять душ, пожарить стейки, сделать салат и даже испечь пирог, а Алексея все нет.
Затянувшееся ожидание нервирует, и уже решаю снова ему позвонить, как в дверь раздается звонок. Обрадованная, несусь в прихожую, представляя, как повисну к него на шее. Но в самый последний момент понимаю, что Леша не стал бы звонить. Зачем, если у него есть ключ? Значит, это кто-то другой. И хотя совершенно не до гостей, не открыть нельзя: мой топот наверняка был слышен, и теперь вряд ли получится сделать вид, что дома никого нет. Поэтому я вздыхаю и открываю, тут же растерянно уставившись на неожиданных визитеров.
Глава 26
Передо мной на пороге стоит высокая и очень привлекательная блондинка. Эффектный макияж, модная одежда, длинные волосы густой волной накрывают плечи. Такие совершенно точно нравятся мужчинам, да она и сама от себя в восторге, это видно невооруженным взглядом. Самоуверенная красотка. Зачем только сюда заявилась, еще и вечером? Если бы Леша ждал гостей, наверняка упомянул бы об этом.
Озадаченная, я перевожу взгляд на девочку-подростка. Ей на вид лет пятнадцать, и она невероятно похожа на свою мать. То, что передо мной мать и дочь не вызывает сомнений: для такого сходства не может быть других причин. Только это ничего не объясняет. Кто они и что здесь делают?
– Мы войдем? – блондинка лучезарно улыбается и делает попытку протиснуться в квартиру.
Может, они адресом ошиблись? Только собираюсь спросить об этом, но незнакомка меня опережает.
– А Леши еще нет, наверно? Тогда мы его подождем, вы же не против?
Леша? Меня задевает это фамильярное отношение, отзываясь саднящей болью в груди. Ничего особенного вроде бы, она всего лишь назвала Лавроненко по имени, но меня тут же накрывает желание выставить ее за дверь. Ничего не спрашивать, не выяснять, просто прогнать отсюда и забыть, что вообще кто-то приходил. Но не могу же я в самом деле так поступить! По крайней мере, до тех пор, пока не выясню, зачем она пожаловала.