Артур втянул носом воздух, пахнет хорошо.
– И что же ты сегодня приготовила?
– Сейчас увидишь и попробуешь, – отозвалась она, разливая суп по тарелкам. – А ты пока нарежь. – Она пододвинула к нему пакет с хлебом.
– О! Мой любимый хлебушек, – обрадовался он, вытягивая каравай из целлофана.
С супом Артур управился почти мгновенно, да и второе ненадолго задержалось на его тарелке.
– Ты стала лучше готовить, – похвалил он.
Андриана смущенно отмахнулась от его похвалы.
– Правда, правда, – проговорил он и, прищурив глаза, добавил: – Думаю, что пора тебя замуж отдавать.
– Не говори глупостей! – непонятно почему рассердилась она.
– Ладно, беру свои слова назад. О! Мультик вспомнил!
– Какой еще мультик?
– Как один мужик корову продавал, а другой, вызвавшийся ему помогать, так начал расхваливать буренку, что хозяин продавать ее передумал. И воскликнув: «Такая корова нужна самому!» – повел ее назад домой.
– Корова, надо понимать это я? – подбоченилась Андриана.
– Нет, конечно, это так, к слову! – Артур обнажил в улыбке два ряда ослепительно-белых зубов.
– Вот огрею тебя сковородкой и будешь знать, куда свои слова вставлять.
– Андриана, не злись! Лучше скажи, что у нас к чаю.
– Шахматное пирожное.
– Так что ты застыла? Тащи его сюда!
– Нахал!
– Неправда, я очень скромный молодой человек.
После чая Андриана уселась на свой любимый синий диванчик и смотрела, как Артур моет посуду. Все-то у него выходило ловко и быстро. Он, казалось, и не замечал ее взгляда, и лишь управившись с посудой, взял стул, пододвинул его ближе к ней и велел:
– Выкладывай.
– Что выкладывать? – растерялась она.
– То, из-за чего ты зазвала меня на ужин.
– Я тебя? – Она приняла вид оскорбленной невинности. – Ты, между прочим, сам напросился. – Она капризно поджала губы.
– Я просто хотел облегчить твою задачу, – ухмыльнулся он.
– Неужели?
– Андриана! Не тяни время! Говори, что надо.
Она тяжело вздохнула и призналась, что расследует дело об убийстве.
– Час от часу не легче! – вырвалось у Артура.
– Не сердись! Мне очень нужна твоя помощь.
– И в чем же она будет заключаться? – спросил он без особого любопытства.
– Ты должен узнать, брала ли Варвара Тутамонова в каком-нибудь банке кредит.
– С ума сошла?!
– Но мне очень, очень нужно! Артурчик! – Она молитвенно сложила руки на груди. – Для тебя же с твоими способностями это пара пустяков.
– Ты хочешь превратить меня в карманного хакера? – насмешливо спросил он.
– Не в карманного. В обычного, – простодушно заявила она.
– Ну, спасибо.
– А ты разве не хакер? – посмотрела она на него ясными глазами.
– Обратись с этой просьбой к Кочубееву.
– Он мне не скажет.
– Почему?
– Не скажет, и все!
– У тебя нет другого способа получить нужную тебе информацию?
– А ты разве не поможешь мне?
– Извини! Но даже ради такой наивной крохи, как ты, я не собираюсь рисковать своей карьерой и тем более свободой.
– А разве ты не можешь просто войти в их систему, посмотреть и выйти?
Артур посмотрел на нее с нескрываемым удивлением, она, кажется, на самом деле не понимала, что толкает его на преступление.
– Извини, но базы данных банков я вскрывать не собираюсь.
– Значит, этого делать нельзя?
– Нельзя, – подтвердил он, – могла бы и раньше догадаться.
Она вздохнула. А он еще раз поблагодарил ее за ужин и засобирался домой.
– Ты разве не останешься? – распахнула она свои голубые глаза.
– Извини, сегодня не могу, – ответил он, глядя куда-то в сторону.
«Кажется, он на меня обиделся», – подумала Андриана, закрывая за Артуром дверь. Уже лежа в постели, она решила, что поговорит с Варварой и спросит, где та брала кредит.
Так она и сделала на следующее утро. Тутамонова согласилась встретиться с ней еще раз. Но, когда Андриана задала мучивший ее вопрос, Варвара рассмеялась ей в лицо. Домой Андриана возвращалась расстроенная. И далеко не сразу увидела возле подъезда знакомую фигуру. А заметив ее, тихо вздохнула.
– Представляешь, – сказала Маруся, – Пантелеймоныч ругается на Андриану просто неприличными словами.
– Ну и правильно делает, – ответила Фрейя, – он уже старенький, а она пинает его. Никакого уважения к сединам!
– Где ты видела седины у Пантелеймоныча? – спросила Маруся. – Он же телефонный аппарат!
– Я не видела, я представила, – ответила Фрейя.
Всякий раз, переобуваясь, Андриана задевала провод ногами, и он улетал туда, куда Макар телят не гонял. Но она этого не замечала, и Макар лишался права голоса. Именно безголосым он и проводил большую часть своей жизни. И если бы телефон мог сам снять трубку с рычага и приложить ее к своему невидимому людям сердцу, он бы честно признался, что надоела ему такая жизнь хуже горькой редьки. Иной раз он обиженно думал: «Сломаться, что ли? Вот пусть тогда покукует! Побегает по мастерским! Денежки выложит».
Но тут он вспоминал, что денежек у Андрианы много никогда не было и ему становилось жаль свою непутевую хозяйку, поэтому он не ломался, только ворчал сердито: «У, безалаберная».
А однажды под Новый год в сердцах даже загадал, чтобы она превратилась в пони, раз машет своими ногами, как копытами. И тут произошло нечто! Леокадия привела переночевать к подруге маленькую лошадку. Андрианы дома не было, Лео открыла дверь своим ключом и впихнула лошадку в прихожую.
Макар обомлел! А потом залился горючими слезами:
– Андриана, прости меня! Я не думал, что так получится! Поверь, я не со зла! Как же мы жить теперь будем. Разнесчастные мы с тобой оба.
Сколько еще продолжал бы рыдать в неутешной печали Макарыч, неизвестно, то тут открылась дверь комнаты и в прихожую вышли обе кошки. Увидев лошадку, они обрадовались и стали спорить, кто из них первой будет на ней кататься.
И тут Маруся спросила:
– Интересно, как ее зовут?
– Да, действительно надо сначала познакомиться, – согласилась Фрейя.
– Ее зовут Андриана, – всхлипнул Макар.
– Как нашу хозяйку, что ли? – удивилась Маруся.
– Так это она и есть, – зарыдал Макар Пантелеймонович.
– Сдурел, что ли, старый? – спросила бестактная Фрейя.
– Ему, наверное, дурной сон приснился, – предположила Маруся.
– Посмотри, он подключен или нет. От нехватки общения у него могла крыша поехать.
– Что верно, то верно, – согласилась Маруся.
– Да она это, она! – завопил Макар изо всех сил. – Это я загадал желание, чтобы Андриана превратилась в пони! Вот она и стала лошадкой! Как мы теперь жить будем?
– Да, плохо дело, – призадумалась Фрейя, – ведь пони пенсию никто выдавать не будет. А так и ноги, и лапы недолго от голода протянуть.
– Может ее можно как-то обратно превратить, – проговорила Маруся и обошла лошадку кругом.
Та только топталась на месте и смотрела на обитателей квартиры с наивным испугом, как гимназистка, попавшая на первый бал.
– По-моему, ничего тут сделать нельзя, – сказала Фрейя, – но мы с голоду не умрем.
– Почему? – удивилась Маруся.
– Потому что нас возьмет к себе Мила, она добрая. А Макару еды и не надо.
– А как же она? – испуганно кивнула на лошадку Маруся.
– Андриана, что ли? – фыркнула Фрейя. – Пусть сама выпутывается! Не надо было Пантелеймоновича до холодного кипения доводить.
– Я не хотел! – воскликнул Макар Пантелеймонович.
– Хотел не хотел, роли это не играет. Мы поставлены перед фактом, – констатировала Фрейя.
– Может быть, Мила и ее возьмет. – Маруся бросила жалостливый взгляд на лошадку.
– Миле только лошади в доме не хватало! – фыркнула Фрейя. – Мы-то с тобой чистоплотные, а от этой особы столько навоза будет, что хоть нос затыкай!
– Как тебе не стыдно, – возмутилась Маруся, – это же твоя хозяйка! Она тебя кормила, поила, вычесывала.
– Вот когда она это все делала, тогда она и была моей хозяйкой. А теперь куда ей с ее копытами справляться со всем этим, – презрительно проговорила Фрейя.
И тут лошадка то ли от усталости, то ли от переживаний, то ли просто время для этого пришло, положила в прихожей Андрианы аккуратную кучку навоза.
– Вот, – сморщила нос Фрейя, – что я говорила!
– И что же мы будем теперь с ней делать? – спросила Маруся.
– Отдадим ее в какую-нибудь конюшню при парке. Пусть на ней катают детей.
– Но она же совсем маленькая! – возразила Маруся.
– Так пусть на ней катают совсем маленьких детей, – как ни в чем не бывало возразила Фрейя.
– Бессовестная! Как тебе не стыдно! – попытался усовестить кошку старый телефонный аппарат. – Она же наша хозяйка.
– Бывшая! – отрезала Фрейя и напустилась на Макара Пантелеймоновича. – А ты вообще молчи, пень старый! Сам заколдовал ее, а теперь еще возникает!
И тут послышался скрежет ключа, дверь открылась и в прихожую вошла Андриана Карлсоновна.
– Что это такое? Я тебя спрашиваю! – проговорила она сердито.
– Их стало две! Одна лошадка, одна настоящая! – Маруся от неожиданности плюхнулась на попу, обхватила передними лапками мордочку и тихо ахнула.
А Фрейя как ни в чем не бывало подбежала к Андриане и, требовательно мяукая, стала просить еду.
Следом за Андрианой вошла Лео и проговорила:
– Я абсолютно не понимаю, чего ты возмущаешься? Она же побудет у тебя временно. А завтра Майя Егоровна приедет и заберет ее к себе на дачу.
– Почему ты привезла пони ко мне, а не к себе? – никак не хотела успокоиться Андриана Карлсоновна.
– Потому, что к тебе ближе, – невозмутимо ответила Леокадия.
– Но я не хочу ночевать в одной квартире с лошадью!
– Переночуй у соседей!
– Лео! Имей совесть!
– Ну, Андриашечка, – стала льститься к подруге Леокадия, – подумай сама, не везти же бедное животное на ночь глядя в такую даль?
– Мне все равно! – Андриана Карлсоновна топнула ножкой.