д пять-семь, но главное было не это, а то, что за время этого скоротечного боя не прозвучало ни одного громкого звука.
Быстро оглядевшись, Малыш повесил оба автомата за спину, сдернул с первого конвоира ремень с таким же ножом, как торчавший сейчас из груди второго, и нацепил на себя. После этого он взвалил одного из конвоиров на плечо, а второго ухватил за шкирку и потащил в кубрик комендантской роты. Пробравшись к дальним угловым койкам, Майкл закатил трупы под них и, убедившись, что из основного прохода их совершенно не видно, скользнул в ведущий к кабинету с имперским лейтенантом коридор.
Часовой привалился плечом к стене и, уставившись в окно, скорее всего, мысленно находился где-то очень далеко. Может быть, кувыркался со своей подружкой, которая осталась на гражданке, а может, мечтал о тех перспективах, которые нарисовал ему лейтенант, приглашая послужить новым хозяевам. Но где бы мысленно он ни был, а эти фантазии оказались столь увлекательными, что он не заметил крадущейся громадной тени до тех пор, пока тяжелый кулак не врезался в его затылок. Вернее, и тогда он тоже ничего не заметил...
Майкл, бросив все автоматы на пол, буквально вынес плечом дверь, не надеясь, что лейтенант не услышит удара и звука падения тела часового. И действительно лейтенант среагировал молниеносно. Отшвырнув стул, он присел за столом, как за бруствером. Массивный пистолет с граненым стволом, словно живой, выпрыгнул из кобуры ему в руку. Черный зрачок ствола качнулся, ловя цель. Но Малыш не был целью, перед лицом смерти оказавшись на самой грани боевого транса, когда адреналин уже потоком насыщает кровь, а организм работает как автомат, но безумие, превращающее бойца в машину смерти, еще не отключило мозг. Не размышляя, он прыгнул вперед, когда курок уже устремился передать смертельную эстафету ударнику. Кувыркнувшись по полу под грохот выстрелов, Малыш вложил в удар ногами всю свою массу и инерцию. Тяжелый стол взлетел в воздух, снося укрывшегося за ним человека и впечатывая его своей массой в стену. Вскочив на ноги, Малыш прыгнул к развалившемуся столу, но воевать уже было не с кем.
— Черт! — в сердцах выругался Майкл. — А я ведь еще поговорить хотел.
Проверив пульс, вернее убедившись в его отсутствии, Малыш аккуратно отобрал у трупа так и не выпущенный пистолет. В вывалившемся ящике стола виднелись три дополнительные обоймы.
— Не так и мало, — похвалил сам себя Никсон, проверяя наличие патронов в обойме и засовывая пистолет за пояс.
Теперь, после выстрелов, сделанных лейтенантом, счет времени пошел на минуты, если не на секунды. Майкл метнулся в коридор и, подхватив автоматы и выдернув из ножен часового нож, помчался к лестнице.
Топот ног возвестил о том, что стрельба не осталась незамеченной. Малыш юркнул за дверь санузла за секунду до появления в коридоре солдат. Трое бойцов промчались мимо, не особо заботясь о производимом ими шуме.
Малыш выскользнул из своего убежища и из пистолета лейтенанта расстрелял всех троих в спину. Только последний успел понять, что стреляют сзади, но вот развернуться или прыгнуть в сторону уже не успел. Просто в отличие от двух других он поймал пулю не в затылок, а в висок. Майкл стрелял в головы, не боясь промахнуться с расстояния в три-четыре метра.
— Не так и мало, — повторил он, навьючиваясь очередными автоматами и цепляя на снятый с трупа конвоира ремень все доставшиеся в виде трофеев ножи. — Жаль только, гранаток нет.
Дверь с треском распахнулась, и в помещение спиной вперед влетел один из охраняющих кубрики часовых. Едва не опрокинув ближайшую угловую двухъярусную койку, он тряпичной куклой свалился на пол.
— А вот и он! — рассмеялся Упырь, ничуть не сомневаясь в том, что это дело рук их товарища. И в подтверждение его слов в дверях появился громадный силуэт, увешанный оружием.
— Подъем, лентяи! — рявкнул Малыш, сваливая автоматы и ножи в центре кубрика.
Повторять дважды не пришлось. Из разных углов вылезли четверо пленников, а белобрысый вывел висящих на нем Упыря и Томпсона. Оба выглядели еще плохо, но с трудом идти все же могли.
— Времени нет. Я заблокировал центральные двери, но перед зданием собирается толпа идиотов. Неизвестно, заметил кто-нибудь наши действия или они собираются по другой причине, но надо готовиться к худшему. Где ты видел Гунна? — обратился Майкл к Алексу Николасу, когда пленники разобрали оружие.
— На верхнем, пятом этаже. У них отдельный лифт, поэтому они и сделали там лазарет, — пояснил белобрысый. — Только они ведь могут свалить оттуда через этот лифт. Или, наоборот, помощь впустить.
— Вряд ли. Шума совсем немного было, чтобы на пятом этаже слышать, — усомнился Майкл. — Пусть кто-нибудь спустится вниз. Там в расположении комроты есть рубка дальней связи. Свяжитесь с орбитой и попросите помощи. После завершения связи попытайтесь перетащить аппарат связи наверх. Не забывайте следить за улицей. Если что, отходите наверх и закрепляйтесь на лестнице. Нам надо продержаться до подхода помощи.
Малыш бросился к двери, но на самом пороге остановился, вспомнив, что их вылазка носит неофициальный характер:
— Да, когда общаться с ними будете, про нас не говорите, — кивнул он на качающихся спутников. — Мы уйдем другим путем.
— Принято! — ответил Николас, но Майкл уже мчался по коридору к ведущей наверх лестнице.
Малыш пинком распахнул прикрытые двери и вскинул пистолет. Несколько человек, облаченных в белые медицинские одежды, как тараканы заметались по коридору, прячась за первыми попавшимися дверями. Майкл заметил нырнувшую в одну из дверей худую фигуру с украшенной волнистыми горизонтальными пластинами головой. Но главным сейчас было не воевать с пришельцами, а найти Гунна.
Малыш медленно двинулся по коридору, минуя закрытые двери, но не опуская вытянутых с пистолетом рук. Он спешил в кубрик, где, по его предположениям, находились раненые. Он не ошибся, только взгляды, упершиеся в него, едва он пересек порог кубрика, оказались совершенно безумными. Правда, безумие это было вовсе не таким, как то, которое наваливается на человека под действием неведомого вируса, принесенного чужаками. Животный ужас, изгнавший из глаз людей рассудок, плескался сейчас в обращенных к Малышу взглядах.
— Гунн! — позвал он, осматривая прячущихся под армейскими одеялами раненых. — Влад, где ты? Масарик, отзовись!
Малыш шагнул к ближайшей койке и, наклонившись к трясущемуся человеку, спросил:
— Где еще есть раненые? Мне нужен мой друг, который был здесь недавно.
Но вместо ответа человек зарылся в одеяло с головой, жалобно скуля, как перепуганное животное.
— Что здесь происходит? — удивился Малыш, поняв, что не добьется ответа ни от кого. Оставив попытки получить информацию здесь, он выбил ногой первую попавшуюся закрытую дверь. Его надежды оправдались — сжавшись, словно уже получив оплеуху, на стуле сидел человек в белом.
— Я ищу одного из раненых, который недавно был здесь, — рыкнул Майкл, вплотную подходя к врачу и вздергивая его за лацканы костюма. — Где остальные?
— Остальных нет, — заблеял доктор, даже не пытаясь вырваться.
— Где они?
— Они умерли, — ответил доктор, которого била крупная дрожь. — Скончались от ран.
— Тела где? — встряхивая своего оппонента, поинтересовался Малыш.
— Там, в операционных, — безвольно вскинув руку, указал тот.
— А вы чего тут оперируете? — изумился Малыш. — Показывай.
Когда Майкл выволок доктора в коридор, у входа в подразделение уже стоял белобрысый Алекс с автоматом наперевес.
— С орбитой связались. Бот с прикрытием скоро будет, — крикнул он Малышу. — Ребята заняли неплохие позиции. Конечно, долго мы не продержимся, но до прилета бота — возможно. Аппарат дальней связи удалось снять. Его сейчас поднимут сюда. Я подумал, может, тебе тут помощь нужна?
— Нужна. Стой там, — кивнул Малыш. — Если из кабинетов выскочит кто, сразу стреляй. Все наши в кубрике, так что не ошибешься. И имей в виду, что в одной из комнат эта тварь сидит.
— Принято, — подтвердил Николас, опираясь о дверной косяк.
Майкл последовал за доктором, сильно задумавшись о причине этого всеобщего страха. Ну пациенты трясутся от всего происходящего вокруг. Они так напуганы тем, что с ними могут сделать, что страх вполне оправдан. Сам Майкл вот тоже боится, только страх его выливается в несколько иные, весьма активные формы. Но чего боится этот доктор, который ухаживал за больными? Появление Малыша он-то уж точно должен воспринимать как спасение.
Врач, проведя Малыша через кубрик, остановился перед одной из трех дверей. На него словно столбняк напал. Поэтому, отодвинув доктора плечом, Малыш толкнул незапертую дверь. То, что открылось его взору за ней, застало его врасплох. В небольшой комнате сейчас размещался целый комплекс передвижной лаборатории, в центре которой располагался стальной стол. Больше всего этот стол походил на рабочее место патологоанатома, за небольшим исключением — тело, находящееся сейчас на столе, было буквально распято в крепких зажимах для рук и ног. Вокруг громоздилось оборудование с неведомыми иероглифами на клавишах и экранах. Поддоны с хирургическим инструментом и гирлянды пробирок с разноцветными составами дополняли картину. Но самым жутким оказалось то, что утыканное датчиками тело со вскрытым черепом и грудиной еще продолжало жить. Что-то попискивало в аппаратах, мускулы человека конвульсивно сокращались, не в силах побороть беспощадные зажимы...
— Так это не лазарет, — вдруг понял все Малыш. — Это не больные, а морские свинки для опытов.
Понимая, что несчастному, мучающемуся на столе, ничем помочь нельзя, Малыш выхватил из-за пояса пистолет и выстрелом в голову прекратил мучения. Во второй комнате стол оказался пуст. А в третьей...
Гунн умер недавно, в страшных мучениях, так и не дождавшись помощи. Даже датчики уже были отключены от его растерзанного тела... Майкл почувствовал, как темнеет перед глазами. Уронив пистолет на пол, он выдернул из ножен пехотный нож. Доктор отшатнулся, вернее, попытался отшатнуться, чувствуя, как направляемая рукой этого превратившегося в стремительного зверя человека сталь полосует его тело. Он рухнул на пол, захлебываясь болью и визгливо моля о помощи. Тело стало непослушным, вернее, каждая попытка двинуться вызывала страшную боль в подрезанных жилах н